Aye, captain

      — Ты не слезешь с меня? — Зоро уточняет так, просто, на всякий случай.       — Не слезу, — подтверждает Луффи. — Мне нравится на тебе сидеть.       Зоро вздыхает.       — Но если тебе не нравится, тогда слезу, — как ни в чем не бывало продолжает он. Зоро не видит его лица, потому что Луффи умостил подбородок ему на плечо, но тон у Луффи спокойный и безмятежный, как всегда, и это почему-то отдается затаенной нежностью.       — Нормально всё, — отвечает он, обнимая Луффи за талию. Тот хихикает ему на ухо, рассыпая мурашки по коже.       Луффи обожает на нем сидеть: наверное, если бы Зоро не надо было тренироваться, Луффи бы сидел на нем больше, чем на носовой фигуре. Луффи вообще любит прикосновения, любит обниматься, любит касаться Зоро просто так, мимоходом. Кончиками пальцев за ухом, губами по линии челюсти, ладонями по плечам. И никогда не заморачивался, был ли рядом кто-то из команды: ему было совершенно всё равно, а команда что, команда привыкла, другого выхода у них всё равно не было. В последнее время они даже глаза отводить перестали, настолько привычными стали эти моменты.       А вот Зоро смущаться не перестал, пусть это временами и глупо было, но что он мог с собой сделать. Когда Луффи рядом — улыбается, касается, легонько целует, — управлять собой становится страшно сложно. Впрочем, Луффи не перестает чутко прислушиваться: Зоро чувствует на себе его порой даже слишком внимательный взгляд, видит, как Луффи убирает руки, как только Зоро что-то даже немного перестает нравиться. Понимает, ловит настроение, подстраивается. Это смущает едва ли не больше, чем всё остальное, пробирает до дрожи — то, насколько хорошо Луффи его знает, насколько много считывает вообще без слов.       Зоро гладит его по спине, безотчетно, осторожно. А Луффи улыбается. Зоро лица не видит, но чувствует. Он ведь тоже настроение ловить умеет.