Intoxicating scent of love

      Сегодня Один, наконец, решил освободить Локи из темницы и придумал ему изощрённое наказание. Фригга долго уговаривала сына раскаяться в своих преступлениях перед отцом, но тот не хотел сдаваться и показывать слабость.       Локи вели через тронный зал в кандалах. Асы бросали на него всевозможные взгляды. Кто-то смотрел с ненавистью или страхом. На самом деле, ужас в глазах асов только тешил его эго. Но он терпеть не мог, когда кто-то смотрел на него с жалостью, хоть таких было и мало, но они были. Он считал, что жалость — это удел слабаков и нытиков, которые только и умеют, что жаловаться на жизнь, но ничего не предпринимать.       Один окинул Локи взглядом полным презрения и начал свою речь: — Локи Одинсон, ты стоишь предо мной — Всеотцом, — но он не успел закончить, потому что его прервали. — Я — Локи Лафейсон. Не Одинсон, — сказал он. Тут вмешалась Фригга и подошла к сыну. — Не надо, будет только хуже, — с паникой в глазах произнесла она. — Куда уж хуже? Один ударил гунгниром об пол, звук эхом раздался в зале. — Я сам разберусь с пленником! — Отец, я конечно поклонник твоих нравоучений, но давай не медлить и сразу перейдем к приговору. А именно, к казни. — Молчать! — рявкнул Один. — Локи Одинсон, ты стоишь предо мной — Всеотцом и приговариваешься к жизни в Мидгарде. Ты будешь жить, как люди, которых пытался уничтожить.       Во взгляде Локи смешались сразу несколько эмоций: удивление, ярость и обида. Но чтобы никто не видел, что его задели, он лишь изобразил полное безразличие и равнодушие к приговору, хотя в голове у него бушевал ураган. — А Тор что? Корону на него наденешь? — Тор устранит нанесенный тобой ущерб. И да, станет королем Асгарда.       Локи увели к Хеймдаллю, который и перенёс его в Мидгард. Он очень неудачно приземлился и такое ощущение, что отбил колени. Мужчина встал, представляя, как сейчас радуются друзья Тора, ведь они так ненавидели его и мечтали избавиться. Он был в каком-то отвратительном месте. Кучи мусора раскиданы по улице, стоит отвратительный запах. Всё его тело ужасно ныло от боли. Локи увидел большое здание и решил зайти в него, найдя хоть кого-то, чтобы ему объяснили где он. Так он забрёл в квартиру Лилит…       Лилит втащила мужчину в комнату, заведя руки ему под подмышки. Он был очень высокий, и девушка еле как тащила его на себе. Осмотрев незнакомца, она поняла, что ему вероятнее всего нужна медицинская помощь. «Во что я только ввязываюсь?»: пронеслось у неё в голове. С трудом раздев его по пояс, Лилит осмотрела тело. Были и ссадины, и кровоподтёки, кровь запеклась и свернулась в комочки. Достав аптечку из кухонного шкафчика, девушка принялась за обработку ран перекисью.       Вдруг мужчина очнулся. На его лице было удивление, которое быстро сменилось яростью. — Что ты делаешь, смертная? Как ты смеешь притрагиваться ко мне?! — он хотел было спросить где он, но вспомнил, что его сослали в Мидгард. — Я просто обрабатываю ваши раны. И у меня есть имя. Меня зовут Лилит. — Лилит значит, — сказал Локи, будто пробуя на вкус.       В голове девушки сейчас было полное непонимание всей ситуации. Она ведь так хотела отдохнуть. И зачем она только пустила этого психа в свою квартиру? Но она лишь сказала: — Слушай, я не знаю кто ты, но думаю тебе лучше уйти. — Ну уж нет, я никуда не уйду. Я бог лжи и коварства — Локи. А ты — моя слуга, которая будет мне повиноваться. И где мои покои?       Лилит эта ситуация очень злила и раздражала. Она не хотела слепо повиноваться какому-то бомжу, который возомнил себя богом, но и сил на ругательства у неё не было. Девушка решила оставить его, но только до завтра, пока он не придёт в себя и не опомнится. — Хорошо, ты останешься здесь. Будешь спать на диване. Но служить тебе я не собираюсь. — Может, это ты поспишь на диване? Ты все-таки меньше меня, — говорил Локи с нескрываемым раздражением. — Размечтался, — это было единственное, что сказала Лилит.       Закончив обрабатывать раны, девушка ушла в свою комнату.       Ночью ей захотелось пить и она пошла на кухню, налив себе воды, девушка бросила мимолётный взгляд в сторону Локи. Он лежал на спине. Его брови были нахмурены, на лбу пролегла заметная морщинка, а тонкие губы были сжаты. Лилит пришла мысль, что она слишком долго разглядывает мужчину, и румянец покрыл её щеки. Она поспешно удалилась.