Ваши пальцы пахнут ладаном, А в ресницах спит печаль. Ничего теперь не надо нам, Никого теперь не жаль. — Александр Вертинский
Утром в таборе было тихо: все отходили от ночной пьянки и сейчас тихо доедали закуски с вечера, оставшийся лукум и груши с яблоками. В шатре было слышно лишь доносившиеся с улицы визги детей и пение утренних птиц. Фрэнк потянулся на мягких подушках, убрав с лица взъерошенные за ночь волосы. Он не помнил, как вернулся в табор и как оказался в своей постели. Парню хотелось верить, что все было сном и что его любимые карты сейчас целы, а тот красивый парень был лишь иллюзией. Только вот еле затянувшиеся раны на стопах и боль в голове доказывали обратное. Его колода сгорела, а бледноликий незнакомец все-таки чуть не вгрызся ему в глотку. Встав с покрывала и выругавшись на румынском языке, Фрэнк посмотрел впереди себя. Там, на подушках, сидел парень, переодетый в его красную рубаху и плотные брюки. — Эй, кто ты? — сказал парень, встав на немного шатающиеся ноги. — Неужели ты меня не узнал, Фрэнки? — широко улыбнулся черновласый мужчина, обернувшись на голос цыгана. — Я много думал над вчерашним, Фрэнк, — Джерард опустил взгляд. — Сервиз ты мне, конечно, не вернёшь, но карты я тебе куплю. Набросив на голову плотный чёрный капюшон плаща, Уэй, подождав, пока Фрэнк позавтракает, вышел с ним из шатра и направился к ярмарке вместе с Айеро. Солнце давно поднялось над Трансильванией и, несмотря на облачность, освещало весь город. Джерард шёл несколько поодаль, постоянно оглядываясь и накрываясь полами плаща. Прохожие смотрели на него с недоверием и опаской. — Это здесь, — сказал Фрэнк, завернув за угол. Парни уперлись в небольшой шатёр с амулетами. Не долго думая, Джерард выбрал Айеро самую дорогую колоду карт. Пока вампир оплачивал покупку, Фрэнк бросил взгляд на зеркала соседней лавки и вздрогнул. В множестве зеркал, больших, маленьких и совсем крошечных, отражался один Фрэнк, хотя Джерард был ближе к зеркальной лавке. Айеро огляделся: никто из покупателей и прохожих не заметил такого чуда. Из ступора цыгана вывел голос брюнета: — Вот, твои карты, — неловко улыбнувшись сказал Джерард, протягивая юноше бордовую коробочку с золотыми краями. — Мы в расчёте? Позолоченные рамы зеркал обрамляли зеркала ручной работы, что сейчас так игриво отбликивали на свету. Фрэнк много чего повидал за свою кочевую жизнь, но человека, не отражавшегося на серебряной глади, он видел впервые. Он знал о вампирах совсем немного и уж точно не мог представить, как их отличить в толпе. Все это было не более чем выдумкой или устрашающей легендой, чтобы дети не выходили из дома по ночам. Фрэнк вздрогнул когда его руки коснулся новый знакомый. Он купил ему самую дорогую колоду из тех, что были в лавке. Юноша всегда мечтал о ней, откладывая по медаку с каждого расклада. Ему оставалось собрать ещё половину той суммы, и эти карты, больше похожие на произведения искусства, были бы у него. — Я… Д-да, спасибо, — пробубнил парень, пряча карты в лоскутную сумку на плече. — А тебе не жарко в плаще? Если ты так боишься обгореть, то почему не переедешь туда, где лето не такое солнечное? — У меня, э, — Джерард немного завис, придумывая оправдание. — У меня сердечная болезнь и солнце мне противопоказано, — вампир сильнее укутался в плащ. — А замок оставить не могу. Фрэнк хотел было что-то спросить, но Уэй скрылся в огромной толпе, бросив: — Ну ладно, мне пора идти. Надо цветы полить, — выкрикивал отдаляющийся Джерард. Быстрыми, почти невесомыми шагами мужчина удалился с ярмарки, оставляя озадаченного Фрэнка одного с новыми картами. — Ну и куда он пошёл в моей одежде? — задался вопросом Фрэнк, крепко сжимая в руке ремень от сумки. Он хотел было догнать Джерарда, но тот скрылся в шумной толпе, смешавшись с огромным потоком людей. В этот раз он не решился побежать за ним, все же направившись к своей семье. Вернувшись в табор, юноша заметил Джамию, сидящую в тени старой липы, и быстро подбежал к ней, плюхнувшись рядом на траву. — Привет, Джам! — радостно воскликнул парень, обнимая подругу. — Смотри, что мне подарил тот парень… — Джерард, да? Так ты с ним ходил на рынок? — заискивающе начала расспрашивать девушка, рассматривая золоченую колоду. — Мне кажется, вы неплохо смотритесь вместе… — Тише ты! — смущенно сказал парень, оглядываясь по сторонам. — И с чего ты это взяла? Он богач, а я какой-то оборванный цыган. — То есть он тебе все-таки нравится? — засмеялась Джамия, поджигая свою самокрутку и по-цыгански делясь ею с другом. — Сходи к нему сегодня, он же как-никак одолжил твою одежду. И помойся! — Но Джам… Я не могу так! — было начал парень, но был заткнут девушкой, толкнувшей его на бок. Она не терпела возражений и немытого парня, поэтому сею минуту повела его на речку, несмотря на его сопротивления и ругательства. Джамия расчесывала густые волнистые волосы парня после купания в нагретой речке. Его пальцы зарывались в прибрежном песке и омывались чистой водой. На солнце его нос чуть загорел, а веснушки стали видны ещё сильнее. — Он мне не нравится, — в который раз говорил Фрэнк, пока Джамия формировала пышные кудри на голове парня. — Нет, нравится. Я же не первый день тебя знаю. — Я порчу на тебя наведу! — Дурак, ты не умеешь, — прыснула девушка, убрав гребень в подъюбник. — Беги к своему Джерарду, пока не стемнело. — девушка помогла парню встать и отряхнуть песок со штанин. Она тихо провела парня в город и быстро побежала обратно. Ей нужно было помочь отцу развесить выстиранное белье.***
Вернувшись в замок, Джерард счастливо сбросил плащ. Внутри было темно и прохладно. Духота всегда утомляла его, отбирая последние силы, поэтому легкий сквозняк в кирпичных стенах, что так приятно холодил ноги, давал вздохнуть полной грудью. Всю дорогу к шатру с амулетами вампир боялся что капюшон спадёт с его головы, но благо все обошлось. Уэй хотел было переодеться в свою одежду, но запах рубахи Фрэнка завораживал его. Из-за своей сущности его слух, нюх и зрение обострились. Ароматы всегда окружали Джерарда, заполоняя все его пространство. Только вот один особенно выделялся из всего этого букета сырости и пыли. Вампир чувствовал запах мускатного масла и чего-то пряного, больше похожего на корицу или кардамон. Лишь через пару минут Уэй обнаружил себя нюхающим ворот красной рубахи Фрэнка. Она вся пропахла цыганом, который, видимо, вечно пользовался маслами и благовониями, что даже кожа Джерарда впитала в себя его запахи. Он с упоением наслаждался ими, пытаясь уловить все оттенки, пропитавшие собой легкую ткань. Но вот даже для вампиров время иногда бежит неимоверно быстро, и стрелки бронзовых часов уже показывали обед. Джерард решил немного поспать, чтобы ночью, когда солнце зайдёт за горизонт, он мог прогуляться рядом с замком. Он любил ночные прогулки у пруда, предаваясь воспоминаниям. Вампир думал о былом и временах, когда на престоле были кардинально другие правители, а в его сердце все так же царила пустота. Лишь мать вызывала в нем неимоверное чувство тоски и детской любви, что до сих пор осталась в его сердце. На этот раз Фрэнк быстро добрался до небольшого замка, успев перебежать мост вместе со скрывавшемся за горизонтом солнцем. Он все же постучал в ворота, то его никто не услышал, и парень сам вошел во внутрь, ступая по мертвенно тихим коридорам и чихая иногда от пыли. Он хотел найти Джерарда, забрать свою одежду и уйти, но все его мысли испарились, когда он зашел в огромную комнату, которая когда-то была бальным залом. Его босые ноги звонко стучали по грязному паркету, когда он пытался танцевать так, как он обычно слышал из рассказов о высшем обществе. Юноша смотрел на огромное зеркало, что занимало почти всю стену, и кружился сам с собой в танце, представляя, как его крепко держат крепкие руки его кавалера. Хорошенько проспавшись, Джерард восстал из своего гроба, разминая свою шею и затекшие кисти рук. Потирая глаза, он услышал звонкий топот в одной из дальних комнат. Поначалу он думал, что это какая-то слуховая галлюцинация, но топот не прекращался. «Полчище крыс, что-ли?» — подумал Уэй, выходя из темной спальни. Пройдя по коридору, вампир увидел свет из когда-то бального зала. Он уже десятки лет не заходил в эту комнату, почти было забыв, что в ней находится. Войдя внутрь, он увидел танцующего Фрэнка перед старым зеркалом с золотыми вензелями на широкой раме. Джерард долго стоял, скрестив руки на груди, но поняв, что парень не увидит его в отражении, отошёл и громко откашлялся: — Что-то я не припомню, чтобы я переоформлял замок на твоё имя. Фрэнк резко замер, сильно покраснев и неловко переплетя пальцы в замке за спиной. — Я… Я просто пришел, точнее… — парень смущенно закусил нижнюю губу, смотря в пол. — Моя подруга отправила меня к тебе. Ты просто забрал мою любимую рубашку, и я думал, что ты… А потом я увидел этот зал и… И вот, — он виновато посмотрел на Джерарда, а затем медленно перевел взгляд на огромное зеркало, прикрыв ошарашенно рот рукой. — Мамочки! Какого черта ты не отражаешься?! Джерард стоял в ступоре, не зная что ответить, ведь Айеро застал его врасплох. Подойдя чуть ближе, брюнет нерешительно начал: — Я думал ты поймёшь это ещё в шатре, когда я накинулся на тебя. Я не могу соврать тебе сейчас. Все очевидно, — Уэй поднял голову и их взгляды встретились. В глазах Фрэнка играл интерес, смешанный со страхом. — Я вампир, Фрэнк. И думаю, что лучше нам не встречаться более. Я опасен для тебя. Стыдливо отведя взгляд в сторону, Джерард снял красную рубаху Айеро, и, не поднимая взгляда, отдал её парню. — Пожалуйста, уходи. Парень прижал к себе свою красную рубашку, недоуменно смотря на Джерарда. Он почему-то совсем не боялся, что тот может напасть на него в любую минуту. Это все было для юноши каким-то подобием игры. — Вампир? — Фрэнк немного сократил расстояние, медленно подойдя к мужчине. — Из-за этого у тебя так не убрано? Я думал вы живете богатой жизнью и убиваете детей, — на мгновение задумавшись, добавил. — Так почему же ты не убил меня? Джерард не покраснел, но Фрэнк отчетливо видел, что он засмущался. — Я хотел убить тебя в шатре, но ковёр загорелся, — начал Джерард, надев маску безразличия. — Когда ты пришёл ко мне в первый раз я уже был сыт, поэтому пытался выпроводить тебя из дома гипнозом, но ты уснул и мне пришлось тащить тебя в город. Я купил тебе карты, надеясь, что ты от меня отвяжешься, но ты вновь ворвался в мой дом без разрешения, — соврал Джерард, стараясь не смотреть парню в глаза, чтобы не выдать такой очевидной лжи. Вампир отошёл от парня, упершись плечом о дверной косяк: — У тебя есть карты, рубашка. Что сейчас тебя держит здесь? — Меня? Ничего, — Фрэнк посмотрел в окно, за которым уже давно виднелся лишь ночной лес да ярко-жёлтая луна, освещавшая кое-где верхушки деревьев. — Тут больше нет подобных тебе? Мне не высосут всю кровь на обратном пути? Он пристально смотрел на белоснежную спину вампира, скрестив пальцы за спиной. Фрэнк боялся идти обратно и надеялся, что парень хотя бы разрешит остаться ему на ночь, не говоря уже о сопровождении цыгана обратно. — Я никого не встречал с тех пор, как меня обратили. Я надеялся, что в соседних городах или поселениях есть хоть кто-то, но все мои поиски были безуспешными, — говорил Джерард, расхаживая из стороны в сторону. Уэй накрылся пыльным пледом, чтобы не смущать юношу и сел на небольшую софу, обитую чёрным шелком: — Между прочим твоё присутствие тоже меня катастрофически пугает! У тебя с собой может быть серебро, чеснок или, что ещё хуже, осиновый кол. Раз тебя тут ничего не держит, почему бы тебе не уйти? Я хотел прогуляться. — У меня с собой только ожерелье из ракушек, — начал было оправдываться Фрэнк, подняв согнутые в локтях руки. — А т-ты… ты умеешь танцевать? Как на картинках, — смущенно добавил он, ещё сильнее сжимая рубашку в руках. — Ты хочешь заговорит мне клыки? При чем здесь ожерелье? — Джерард скрестил руки на груди, вставая. — Нет, танцевать я не умею. Почему это тебя вообще так интересует? — вампир смотрел в упор, не отводя взгляда. — Я… Я просто всегда хотел научиться танцевать. Наши танцы сильно отличаются от европейских... Но ладно, мне, правда, лучше идти, — Фрэнк грустно развернулся, направившись к выходу. Джерард вновь заколебался. Он не хотел отпускать Фрэнка. В лесу ему могли встретиться хищные звери или лихие люди. Хотя, черт, что за глупости? Уэй просто хотел провести с Фрэнком время. Его тянуло к цыгану как магнитом, пусть вампир это всячески отрицал. — Стой, — Уэй взял Фрэнка за руку, когда тот был уже в проеме, развернув к себе. — Я не умею танцевать, — затараторил брюнет, не разрывая зрительный контакт. — Но мы можем научиться вместе. — Правда? — глаза Фрэнка блеснули в темноте. Он тепло улыбнулся, придвинувшись ближе к вампиру. Цыган смотрел в тёмные глаза брюнета, словно гипнотизируя, и все крепче держал его за руку. — Только обещай, что не убьёшь меня, а то в городе больше никто так хорошо не гадает на любовь, как я. Если бы сердце Уэя не остановилась больше семи веков назад, оно бы зашлось бешеным ритмом от одного только взгляда Айеро. — Обещаю, — Джерард слабо улыбнулся, обнажая острые клыки. — Но почему ты не боишься меня, Фрэнк? Я же монстр. Почему ты доверяешь мне? — Джерард, я столько всего видел за свою жизнь. Мне приходилось выживать и убегать от остатков инквизиции. И даже если такой красивый вампир захочет отсосать мне… кровь, то это будет не так страшно, — Фрэнк снова улыбнулся, смотря на острые клыки вампира. Он был немногим выше него, но цыгану все равно приходилось смотреть снизу вверх на мужчину. Парень хихикнул своим мыслям и отпустил бледную руку, до сих пор сжимавшую его кисть. — Ты правда считаешь меня красивым, Фрэнк? Мне лестны твои слова, — вампир вновь взяв парня за руку, и, сплетя пальцы, спросил. — Какое представление ты имеешь о европейских танцах? — Вообще я думал, что это что-то очень плавное, что люди много кружатся и делают широкие шаги. — Ты можешь вести? — смущенно пробормотал брюнет, убирая волосы за острые уши. — Кхм, давай попробуем, — Фрэнк положил одну руку на плечо, а вторую на талию парня, пытаясь вспомнить, что именно было на тех картинках из книг. — Я не умею читать, поэтому действую по интуиции, — Фрэнк повёл Джерарда, кружась вместе с ним в танце и считая что-то на своем языке. В один момент он посмотрел на свое отражение в зеркале и глупо улыбнулся, увидев в нем лишь себя, обнимающим воздух. — Я бы мог научить тебя читать, — кружась вокруг Фрэнка произнёс Уэй. — Не смотри в зеркало. Смотри на меня. Джерард прижался чуть ближе, увлекая все внимание Айеро на себя. — Ты хорошо танцуешь, ну… или мы просто два идиота, не умеющих танцевать, — брюнет печально усмехнулся. — А как ты одеваешься, если не видишь себя в зеркале, — вдруг спросил парень, снова отвернувшись от вампира. — И почему у тебя так грязно? Не прими на свой счет, просто мои ноги уже все черные, — смущенно добавил он, приподняв одну стопу над полом. — Я пользуюсь только спальней, в остальных комнатах я не бываю столетиями, — ответил вампир, делая очередное па. — Одеваюсь? На глаз. Я уже не помню, как выгляжу. Мама говорила, что я красивый, но я думаю так все мамы говорят. А ты почему босой везде ходишь? Тебе отдать туфли? — Нет, спасибо. Так просто ощущаешь землю под ногами. У ведьм раньше были такие практики, ну, знаешь, как бы лучше чувствуешь природу. Зимой, конечно, немного холодно, но терпеть можно, — цыган залюбовался на секунду красотой вампира, который был так вежлив с ним этой ночью. Его лицо было таким спокойным и так красиво мерцало в лунном свете, когда Джерард не пытался выглядеть угрожающим и невежественным. — Твоя мама права… — А не боишься получить заражение крови? Ты же можешь напороться на что-то острое, — Джерард отвёл взгляд, улыбаясь уголком губ. — Спасибо. Не хочешь прогуляться по ночному лугу? Я люблю ходить туда ночью. — Заражение крови? И такое бывает? Не слышал, — задумчиво ответил он, немного отойдя от мужчины. — Да, пойдем, так я смогу добраться домой быстрее. — Ты хочешь уйти? — разочарованно спросил вампир, но резко одернул себя. — Да, ты прав. И я все же принесу тебе туфли. Сядь на диван, — когда Уэй увидел протест в глазах Фрэнка, то гордо добавил. — Это приказ. Спустя пару минут Джерард вернулся с домашними восточными полутапочками. — Я носил их в пятнадцатом веке. Должны быть впору! — Это сколько же тебе лет, — удивлённо прошептал Фрэнк, натягивая на себя обувь. Тапочки были ему немного велики, но парень не обращал на это внимания, смущенно смотря в пол. — Спасибо. — Меня обратили в одиннадцатом веке, а на дворе, кажется, восемнадцатый, — Уэй осторожно взял юношу за руку, выводя из замка. — Обязательно носи обувь. Ты же можешь не только заражение поймать, но ещё и обморожение зимой, а я думаю — тебе нужны твои ноги, — читал нотации Джерард, ведя их вдвоем к полю. Луна освещала им путь. Вокруг было тихо, спокойно и свежо. Вампир любил гулять в эти часы, а с Айеро под боком ему было не так одиноко. Звезды ярко загорались на темно-сливовом небе, мигая тысячами осколков на небосводе. В безлюдном поле было тихо и свежо в столь поздний час, был слышен лишь шелест зеленых колосьев и высокой травы, что наполнял грудь чувством спокойствия и умиротворения. Казалось, что весь мир остановился, давая двум совершенно разным людям прочувствовать сладостность уединения в луговой тиши. — Мы с матерью часто гуляли под звездами в детстве, — тихо начал Айеро, проводя рукой с узорами татуировок по колосьям. — Она научила меня гадать и собирать травы для благовоний. Он медленно шел по узкой тропе, что вела прямо к его табору, и тихо напевал один из своих романсов. Незнакомому человеку всегда было проще рассказать о своих чувствах. Он всегда выслушает и не посмеет перебить – это цыган понял ещё давно, только начав зарабатывать гаданиями. — Ты красиво поешь, Фрэнк, — зачарованно молвил Джерард, когда юноша закончил одну из своих песен. — Я тоже пел, когда-то, — в голосе Уэя слышалась грусть. Они сели на одиноко стоящую телегу посреди луга, которая тихо поскрипывала от любого, даже самого невесомого, движения. Айеро продолжал петь вампиру свои заунывные романсы, а тот, в свою очередь, внимал его прекрасному голосу, растворявшемся в луговой необъятной тиши. Птицы пролетали над ними, широко расправив свои крылья, то взмывая высоко к перистым облакам. Внезапно для себя Джерард понял, что давно не общался так с кем либо. Внутри разлилось что-то тёплое, похожее на утреннее парное молоко в деревенском домике. Уэй не хотел, чтобы эта ночь кончалась, чтобы яркое солнце снова поднялось с востока и разбудила жителей маленького городка. Ему хотелось вечность сидеть на старой телеге рядом с цыганом, которого он повстречал несколько часов назад, и петь старые романсы, которые эхом стучали в его груди.