Hold it against me

Уже как час ворочаюсь от чувства голода. Меня почему-то тошнит, живот крутит. Свернувшись калачиком, лежу посередине двуспальной кровати в обнимку с моим плюшевым мишкой. Специально не закрывал шторы, чтобы в комнату попадал свет от уличных фонарей. Пальцами руки дотрагиваюсь до одного из запястий и корчусь он неприятной боли. Сто процентов там, мать его, самый настоящий синяк. Без сил встаю с кровати и, прихватив с собой телефон с фонариком, иду на кухню. Сейчас где-то три часа ночи, так что теперь мне никто не должен помешать хотя бы выпить воды. Стараюсь не думать о том, что единственный источник света – это мой фонарик, а кругом кромешная тьма. Уже не так сильно путаюсь в коридорах и быстро нахожу дверь в кухню. С жадностью впиваюсь зубами в найденный в одном из шкафчиков круассан и запиваю водой. Кажется, мне стало немного лучше. Вдруг слышу, что где-то хлопнула дверь. Я застыл, прислушиваясь к другим звукам. Кто-то направлялся на кухню. В панике оглядываю комнату и решаю спрятаться между стеной и холодильником, быстро выключая фонарик. Мне не было видно, кто зашёл сюда. Этот «кто-то» включил свет над столешницей и, судя по раздающимся звукам, взял из шкафчика бутылку. Я решил на свой страх и риск выглянуть из-за холодильника. Сразу же увидел Чейза, который сидел за барной стойкой и опустошал рюмку за рюмкой чего-то крепкого. Я подумал, что он только что пришёл с улицы, потому что на нём была уличная одежда. Его глаза казались мне стеклянными. Он неотрывно смотрел в одну точку, терзая клыками и так искусанную губу. Вдруг резко встаёт со стула и швыряет в стену пустую рюмку, из которой только что пил. Она разбивается вдребезги прямо перед моим лицом, разлетаясь на осколки, и я от неожиданности быстро вдавливаюсь в стену позади меня, больно ударяясь локтем об холодильник. Удар был слишком громким, и я чувствую, что Хадсон медленно идёт к моему укрытию. Я перестал дышать и прислонил ко рту дрожащую ладонь. Сейчас брюнет был ещё опаснее для меня, ведь он был в нетрезвом состоянии и совсем себя не контролировал. Я стал со стеной позади меня одним целым. Слышал, как осколки трещат под его обувью. Он был совсем близко... — Чейз! Что ты здесь, блять, опять устроил? — слышу недовольные возгласы Синтии и облегчённо выдыхаю. Голубоглазый сразу же переключается на девушку, совсем позабыв о том звуке, который произошёл из-за моего удара локтем. — Тебя не должно ебать, — цедит тот, отходя от холодильника. — Как раз таки должно, потому что я проснулась от звука разбивающегося стекла, — слышу, как девушка садится за стол. — Ну, Чейзи, докладывай, что там у тебя снова. — Какая тебе нахуй разница?! — вскипает парень и пинает ногой стул. — С каких это пор ты влезаешь в мою личную жизнь? — А, то есть тот раз, когда ты пришёл с очередной тусовки в таком же состоянии, и я предложила тебе расслабиться, ничего не значит? — девушка горько хмыкает. — Ты, весь такой бедный, жаловался на жизнь, а я, как дура, решила сделать тебе приятно... — Не неси хуйни, Синтия. Ты знала, на что шла, и что потом из этого выйдет, — Хадсон говорил уже спокойнее, но нотки раздражения всё равно временами проскакивали. — Попользовался и бросил, значит? Как раз таки, братик, после той ночи всё было прекрасно, а потом, с появлением этого розоволосого мальчишки, ты вообще забил на меня, — зло шипит Синтия. — Всё время пропадёшь чёрт пойми где, я тебя вообще не вижу, и этого «чуда» тоже. Я понял, что «чудо» – это она обо мне, и мне становится жутко обидно, потому что она даже не знает, что я безвылазно сижу в своей комнате и поесть нормально не могу. — Не смей приплетать Ноена сюда, — рычит Чейз. Я выглядываю из-за угла и вижу, что парень взял одной рукой ту за волосы, а другой крепко сжимал её горло, от чего она закашлялась. — Ты совершенно ничего не знаешь, чтобы делать какие-то выводы, — шипит Хадсон прямо той в лицо. — И только попробуй ему что-нибудь сказать, я собственноручно оставлю тебе фингал под глазом, если это случится. Тебе ясно? — Яснее некуда, — язвит та, и брюнет грубо отталкивает её от себя, отпуская. Парень уходит, хлопая дверью, а через несколько минут кухню покидает Синтия. Я простоял за холодильником ещё некоторое время, пока не убедился, что все уже точно должны быть в своих комнатах. После их разговора у меня остался какой-то осадок на душе, и я понял, что Синтии доверять тоже нельзя.

***

Я снова проснулся ближе к обеду, потому что ворочался всю ночь. Хорошо, что сегодня только воскресенье, и я смог так выспаться. Переодеваюсь в домашнюю одежду и выхожу из своей комнаты. Думаю, что не помешало бы отвлечься и прогуляться по дому. Перед этим сходил в ванную комнату и закинул в стирку мою толстовку с кровавым пятном. Я спускаюсь на первый этаж и решаю свернуть налево. Через некоторое время оказываюсь в домашней библиотеке. Прохожу мимо высоких стеллажей. Здесь приятно пахло старинными книгами и деревянной стружкой. Провожу подушечками пальцев по резной полке и вынимаю первую попавшуюся книгу. Рассматриваю обложку с изображённым на ней корабле, который попал в шторм. Половина его паруса металась из стороны в сторону на ветру. Маленькие фигурки людей застыли с испуганными физиономиями, а высокие языки ледяной волны хлестали по бокам судна, иногда добираясь до палубы. Решил взять эту книгу с собой и пролистать её страницы где-нибудь в саду. Выхожу в коридор и сразу встречаюсь с Синтией. Она, завидев меня, расплывается в неискренней широкой улыбке. — Приветик, — выдаёт, подходя ближе. Я прижимаю к груди книгу и киваю в знак приветствия. В память врезаются моменты подслушанного мною ночного разговора. — Любишь читать? — спросила та, проведя пальцем по корешку книги. — Решил просто взять и просмотреть страницы, — отвечаю, не желая продолжать разговор. — Ах, Ноен, какой же ты наивный. Ты ничерта не понимаешь, в какую семью попал. Я думаю, ты знаешь, что я тоже не из семьи Хадсонов. Нам нужно держаться вместе... — она закусывает губу и гладит большим пальцем руки мою щёку. — Синтия, я не поддерживаю твою идею, — слегка отталкиваю её, но потом она ещё ближе липнет ко мне. — Это пока ты не поддерживаешь, но потом ты поймёшь, что это предложение было даже очень выгодным. — Ну-ка, мне тоже интересно, что это за предложение, — слышу бархатистый голос Чейза и ощущаю, что он подошёл сзади. Синтия на секунду меняется в лице. Я даже не до конца понял, какие эмоции там отобразились. — Это предложение касается только Ноена, не тебя, братик, — слащаво говорит девушка, скрещивая руки на груди. — Всё, что касается Ноена, касается и меня. Правда, малыш? — вздыхает Хадсон и слегка наклоняется, чтобы лучше видеть моё лицо. Я устремляю взгляд в пол и молчу, всё так же прижимая к себе книгу. Синтия злорадно смеётся, видимо, над брюнетом, а тот продолжает сверлить меня взглядом. — Ноен? — голубоглазый теряет терпение и до скрежета стискивает свои зубы. — Правда, — перевожу взгляд с пола на Хадсона, сдерживая жгучие слёзы. — Хорошо... — парень делает остановку. — Теперь скажи, кому ты принадлежишь. Чтобы Синтия точно убедилась, что не получит то, что задумала, — он ухмыляется и теперь уже смотрит на девушку, которая нахмурила брови, в непонятках смотря то на меня, то на брюнета. — Тебе, Чейз, — сдерживаю себя, чтобы не всхлипнуть. Как мне тяжело было говорить всё это... — Вот и умница, — обращается ко мне и треплет по волосам, играя с сестрой в гляделки. — Геи, блять, — шипит девушка, словно гремучая змея. — Удачно поебаться в жопу. После этих слов она демонстративно поворачивается, откидывает волосы назад и удаляется, громко топая. Я воспользовался шансом и рванул с места как можно дальше от голубоглазого. Вероятно, это была плохая идея: я всё ещё плохо знаю этот дом, плюс, Чейз наверняка быстрее меня. Я не оборачивался долгое время, но, когда обернулся, не увидел брюнета. Остановился, чтобы передохнуть. Тяжело дышу, уперевшись ладонями в колени. — Далеко собрался? — резко поворачиваюсь и вижу ухмыляющегося Хадсона рядом с собой. Снова пускаюсь в бег. Он даже не попытался схватить меня за рукав одежды. Наверное, его забавляло то, что я так отчаянно пытаюсь уйти от неизбежного. Чуть ли не переступая через две ступеньки поднимаюсь на второй этаж и прячусь за огромные красные занавески, запрыгивая на подоконник. Прижимаюсь к стеклу и сгибаю колени. Зачем-то всё ещё держу ту самую книгу с изображённым кораблём, который попал в шторм. Очень сложно сидеть тихо, пока твоё сердце выпрыгивает из груди из-за быстрого бега. Пытаюсь дышать через нос, чтобы было не так громко. — Цып, цып, цы-ып, — издевается Чейз, приближаясь к коридору, в котором я спрятался за занавеской. — И куда же мы спрятались, м? Думаешь, я не найду тебя, сладкий? По щекам ручьём бегут слёзы. Я устало потёр переносицу, унимая дрожь по всему телу. Слышу, как он отдёргивает занавеску за занавеской, проверяя каждый подоконник. — Тебе, наверное, нравится играть с огнём, судя по твоему поведению, — парень останавливается прямо рядом с тем местом, где я укрылся. Звук шагов стих. Я напрягся. Эти секунды длились вечность. Брюнет специально тянул время, чтобы я весь извёлся. Наконец, он резко отодвигает занавеску, и я со всей силы бросаю в него книгу. Чейз от неожиданности задерживается. Спрыгиваю с подоконника и, сам того не понимая, бегу в мою комнату. Какой же я глупый! Там ведь нет замка... Закрываю дверь и прислоняюсь к ней спиной, пытаясь хоть как-то задержать его приход сюда. Как я и думал, моих сил не хватило для того, чтобы противостоять даже одному удару в дверь. Хадсон врывается в комнату и с вырывающимся из груди рыком толкает меня на кровать. Я шмыгаю носом и упираюсь в его грудь руками. — Ты очень плохо себя ведёшь, Ноен, я в тебе разочарован, — говорит тот и зарывается рукой в мои волосы, оттягивая их прямо у корней, тем самым обнажая мою шею и заставляя выгнуться. — Ведь предупреждал же тебя. Наклоняется и берёт зубами участок кожи на моей шее. Нужно попытаться действовать, как и в прошлый раз. Может, прокатит. — Прости меня, папочка, — выпаливаю я и вдобавок строю щенячьи глазки, чтобы уж наверняка. Заливаюсь красной краской. Никогда не думал, что буду говорить такие пошлости. — Какой же ты хитрый, малыш, — усмехается голубоглазый, когда отодвигается от моей шеи. — Это не всегда работает в ту сторону, в которую тебе хочется. Он берёт мою руку и прикладывает к своему паху, где я сразу чувствую его возбуждение. Мои зрачки тут же сужаются. — Чейз, нет... — в страхе шепчу я, не смея сделать лишних движений, чтобы не усугубить ситуацию. — Сладкий, да, — перекривляет Чейз, накрывая своими пухлыми губами мои. Я снова ожидал грубость с его стороны, но этот поцелуй был до невозможности трепетный. Парень аккуратно убрал мои слезшие на лоб пряди. Он нежно оттянул зубами мою нижнюю губу и слегка прикусил, заставляя, на удивление, прикрыть глаза от удовольствия. Хадсон переместился к ключицам, немного отодвинув ворот футболки. — Че-ейз, — в бреду шепчу, еле-еле упираясь руками в его плечи. — Не нужно... — А я у тебя не спрашивал, — властно заявляет брюнет сексуальным охрипшим голосом, выводя языком непонятные узоры на моих ключицах. Он засасывает участок кожи на моём плече, уперевшись коленом между моих ног, и из меня вырывается тихий стон, после которого я от стыда прикрываю рот рукой. Чейз расплывается в довольной улыбке, словно Чеширский кот, и убирает мою руку. — Не нужно стесняться, малыш, — шепчет тот, надавливая большим пальцем на мои губы. — Тебе же нравится?... Как бы мне не хотелось это признавать, но да. Чёрт возьми, да! Мне намного больше нравится, когда со мной обходятся вот так, а не грубо и как с мешком песка. Я думаю, мне не нужно отвечать, и так всё понятно. Тем более, это, вроде как, был риторический вопрос. Пьяным взглядом пытаюсь сконцентрироваться на мутно-голубых глазах парня, но он снова, уже настойчивее, вовлекает меня в поцелуй, лишая возможности развидеть в его глазах хоть какие-то эмоции. Боюсь дотронуться до Хадсона, поэтому, не зная, куда девать руки, сминаю постель. Брюнет проникает ладонями под футболку, касаясь ледяными пальцами моих рёбер. Я тут же покрываюсь мурашками и съёживаюсь, улучив момент, набираю в лёгкие побольше кислорода, когда Чейз на секунду прерывает поцелуй. Я сначала не понял, что его отвлекло, но потом в голове что-то резко щёлкнуло. Приподнялся на локтях и увидел замеревшую в дверях уборщицу с афигевшим лицом, в которой позже узнал Саманту. — Саманта, тебя не учили стучаться? — яростно рычит Хадсон, даже не думая слезать с меня. — Ох, простите, я пришла убраться. Я не думала... — начинает с запинками оправдываться, жадно нас рассматривая. — Только попробуй рассказать кому-то, иначе полетишь отсюда к чертям собачьим! — Чейз злится. Очень. Я втягиваю голову в плечи от таких криков, испуганно покосившись на Саманту, которая в страхе хлопает глазами, что-то быстро отвечает и захлопывает дверь, снова оставляя нас наедине. Голубоглазый ещё пару секунд смотрит на дверь, а потом поворачивается ко мне. — Котёнок, я тебя напугал? — Хадсон виновато (?) заглядывает мне в глаза. — Не бойся. — А что, если она расскажет? — задаю вопрос, выдыхая. — Не расскажет, её завтра уже здесь не будет, — безразлично отвечает, ещё раз оглядывая меня с ног до головы. Брюнет встаёт с меня и открывает выдвижную застеклённую дверь на балкон, вытаскивая из кармана красно-белую новую пачку Marlboro и делая первую затяжку. Я сажусь на край кровати, наблюдая за тем, как его длинные утончённые пальцы с массивными кольцами зажимают между собой сигарету. Парень выдыхает, выпуская на свободу сигаретный дым, который медленно поднимается вверх, к небу. Не знаю, как теперь вести себя с Чейзом после того, как я полностью подчинился ему. Что из этого получится? Ждёт ли меня такая же участь, как и Синтию? Внизу неприятно ноет от желания получить большего, но я вовремя осаживаю себя и свои желания, смущённо уставившись в пол. Надеюсь, что всё-таки нет в мире такого дара, благодаря которому можно читать чужие мысли.