Когда мы с Чейзом зашли в дом после того, как приехали из школы, брюнета уже поджидал репетитор, сидя в гостиной и попивая кофе из дорогого сервиза. Хадсон что-то зло прошипел. Мне бы тоже не понравилось сразу после школы ещё несколько часов заниматься дополнительно, и отец голубоглазого знал, насколько это трудно.
Чейз, даже не здороваясь с мужчиной, стал подниматься на второй этаж в свою комнату, поэтому тот поспешно последовал за ним, неохотно оставив свой кофе недопитым.
Я зашёл на кухню и по привычке потянулся к ручке холодильника, чтобы достать козье молоко, но потом вспомнил, что котят больше нет, и кормить никого не надо. Снова хочется разрыдаться, но я отдёргиваю себя, шумно вздохнув. Решил не идти в свою комнату и сделать уроки на кухне. Письменно задали не так много, поэтому больше всего я читал.
Радостно дёрнулся, когда тот самый репетитор ушёл из дома. Значит, брюнет освободился! Откладываю учебник в сторону и уже собираюсь подняться к нему, как входная дверь открывается, и я вижу женщину невысокого роста с сумкой, которая была наполнена всякими решебниками, сборниками, учебниками и тетрадями. Два репетитора за день? Сразу после друг друга?! Мистер Хадсон, да вы рехнулись! Не могу это так просто оставить.
— Здравствуйте, а Вы кто? — фальшиво улыбаюсь, преграждая путь.
— Я репетитор по французскому языку, а Вы..? — она выгибает бровь и поправляет оправу своих очков, в которых была похожа на сову, потому что они увеличивали её глаза в три раза.
— Я Ноен... Хадсон, — чуть не сказал свою первую фамилию. — Родители просили передать, что сегодня урок французского у Чейза отменяется. Им нужно срочно взять его с собой, какие-то важные дела, Вы же понимаете, надеюсь? — стараюсь звучать убедительно и даже вскидываю брови, чтобы она поняла значимость моих слов.
— Да, я понимаю Вас, Ноен. Только странно, что они меня не предупредили... — женщина мнётся.
— Ох, совсем завертелись, бедные. В последнее время столько работы, — наигранно вздыхаю, опустив глаза.
Слышу посторонние звуки и оборачиваюсь. Я увидел спускающегося замученного, слегка растрёпанного Хадсона. Он замирает, когда замечает репетитора, и я вновь решаю заговорить женщине зубы, подмигнув Чейзу.
— О, а вот и мой брат. Знаете, он просто жуть как любит французский язык, даже слегка расстроился, что родители отменили занятие по веским причинам. Ну, что ж, тогда в другой раз, — вру без остановки и даже не краснею. Странно, мне это никогда не удавалось.
— Любит французский? — ее глаза загораются. — Так это же замечательно! Можно во стольких олимпиадах принять участие!
Голубоглазый подходит чуть ближе и опирается плечом на стену, недовольно скрестив руки. Чёрт, олимпиады в план не входили.
— Ага, мы посоветуемся с родителями. Всего доброго, — быстро прощаюсь и закрываю дверь, как только она ступила на порог.
Я облегчённо выдыхаю и встречаюсь взглядом с парнем, который подходит ко мне.
— Vous l'avez maîtrisée bébé*, — по-французски хрипит тот, наклонившись рядом с моим ухом.
— Что?... — переспрашиваю, ощущая мурашки от его голоса и задержав дыхание.
— Ты такой врунишка, Ноен, — ухмыляется Хадсон, накручивая себе на палец розовую прядь моих волос.
— Разве ты хотел ещё несколько часов провести с репетитором? — интересуюсь, закусив нижнюю губу.
— Ни в коем случае, — возразил парень, — я так устал. Сука, отец постарался, — цедит сквозь стиснутые зубы.
Я вижу, что его прямо колотит от злости, поэтому тяну к нему свои руки и приобнимаю за шею. Заметил, что каким-то образом могу влиять на Чейза, так что сейчас это должно было сработать.
Словно по волшебству, голубоглазый успокаивается, обняв меня в ответ. На лице тёмноволосого появляется лёгкая улыбка, и лишь потускневшие глаза выдают его усталость. Поддевает рукой подбородок и оставляет поцелуй на губах, заставляя мои щёки окраситься в нежно-розовый.
— Закажем пиццу? — вдруг спрашивает тот. — Можем фильм какой-нибудь включить. У нас есть тут мини-кинотеатр, если ты не забыл. Там правда экран не такой большой, но больше, чем плазма.
Прежде чем ответить на такое заманчивое предложение, я посмотрел на время и удостоверился, что родители ещё приедут не скоро, так что мы можем никого не опасаться.
— Давай, — согласно киваю, веду себя спокойно, но внутри взрываются яркие фейверки, из-за которых мне хотелось подпрыгнуть от счастья. Что может быть лучше, чем провести вечер вместе с Хадсоном за просмотром фильма?
Через пятнадцать минут курьер доставляет даже две пиццы, потому что парень любит с грибами, а я не люблю такую — люблю с колбасой. Точнее, я с грибами никогда и не пробовал, просто почему-то был уверен, что мне не понравится.
Чейз захватывает из холодильника колу, и мы спускаемся на нулевой этаж. В основном здесь были служебные комнаты, но, дойдя почти до конца длинного и неуютного коридора с тусклым освещением и повернув налево, мы заходим в прохладную комнату. Парень включает свет, и на стене постепенно зажигаются фонарики с тёплым приглушённым светом. Здесь было несколько мягких пуфов и диванчиков, на которых стопочкой аккуратно были сложены мягкие пледы. Я сел на диван, который был посередине, пока Хадсон настраивал экран.
— Какой жанр? Может быть, ты хочешь посмотреть что-то определённое? — узнаёт у меня тот.
— Что угодно, но только не ужастик, — без раздумий отвечаю, поджав под себя ноги и устроившись поудобнее.
— «Пятьдесят оттенков серого» пойдёт? — спрашивает с пошлой ухмылкой и хищным взглядом.
— Че-ейз, — надуваю щёки, нахмурившись.
— Что, сладкий? Ты же сказал, что можно включить всё, что угодно, только не ужастик, — басовито смеётся.
— Всё, что угодно, но только не ужастик и не фильмы с содержанием откровенных постельных сцен, — поправляюсь.
— Очень жаль. Ты лишаешь себя многого, Ной, — хмыкнул Чейз.
Наконец-то выбрал какой-то детектив и завалился на диван рядом со мной, накрыв себя и меня пледом. Я открываю свою пиццу, а Хадсон свою. В нос ударяется приятный аромат, от которого рот моментально наполняется слюнями. Она была уже порезана, поэтому я беру кусочек и нетерпеливо откусываю. Парень тоже пробует свою пиццу, поглядывая на экран.
— Может, всё-таки попробуешь с грибами? Она тоже очень вкусная, ничем не хуже, — предлагает тёмноволосый, переведя взгляд на меня.
— Ну... можно, — неуверенно соглашаюсь.
Правда я ещё не доел уже начатый мною кусок, поэтому хотел положить его обратно, но тот даёт мне свой слегка надкусанный кусочек с рук, и плавленный сыр тянется, когда я впиваюсь зубками в край горячего треугольника и отодвигаю голову назад, чтобы тонкая нить тягучего сыра порвалась. Я осторожно разжёвываю, и голубоглазый терпеливо ждёт моей реакции. Облизываю свои губы и улыбаюсь.
— Мне понравилось. Хочу ещё.
Чейз заливисто смеётся, и я, не выдержав, тоже начинаю смеяться вместе с ним. Он вынимает из коробки новый кусок и протягивает мне, но я пододвигаюсь ближе и тянусь ртом до того треугольничка, который был у него в руке.
— А-а, понятно. Моё вкуснее, да, Ноен? — по-доброму усмехается светлоглазый, но я не отвечаю, потому что мой рот уже был занят едой.
Укладываю свою голову ему на плечо и начинаю вникать в фильм. Не зря же Чейз его включил.
Брюнет периодически кормит меня с руки, а я довольно улыбаюсь. Если бы я был котом, то сейчас непременно мурчал бы без остановки.
Где-то чуть дальше середины детектива начинается напряжённый момент. Мои ладони вмиг покрываются холодным потом. Я бегаю глазами по огромному экрану и кое-где даже зажмуриваюсь, боясь, что кто-то резко выпрыгнет. Парень пропускает через пальцы пряди моих волос и сидит абсолютно расслабленный, в то время как меня пробирает мелкая дрожь.
Вдруг дверь в комнату резко открывается, и я от страха зарываюсь под плед и прижимаюсь ближе к Чейзу, вцепившись в него руками и положив голову ему на живот. Слышу, как он посмеивается. Наверное, надо мной.
— Что за чёрт?! — восклицает вошедшая Синтия. — Чейз, ты почему здесь, а не с репетитором?
— Синтия, детка. Некрасиво так вламываться. Посмотри, как ты напугала малыша Ноена, — говорит Чейз, ставит фильм на паузу и убирает с меня одеяло, но я всё ещё крепко держусь за парня, правда чуть приподнял голову.
— Блять, тебе всегда всё сходит с рук! — шипит светловолосая. — А ну живо по комнатам, иначе я всё расскажу папе!
— Шантажировать решила? — хмыкает Чейз. — Я бы на твоём месте не стал этого делать, так как у меня тоже есть компромат на тебя.
Девушка вздёргивает свой подбородок и скрещивает руки на груди – не верит.
— Помнишь тот дорогущий коньяк, который стоял у отца в кабинете? Тебе тогда нужны были большие бабки, чтобы вытащить из тюряги своего недопарня, и ты удачно соврала, сказав, что случайно разбила бутылку, хотя на самом деле всё было совсем не так, как ты напела отцу в уши.
Синтия краснеет до кончиков ушей. То ли от распирающей злости, то ли от стыда. Смиряет нас презрительным взглядом и уходит, громко хлопая дверью. Хадсон самодовольно кривит губы в усмешке, задумчиво целует меня в макушку и убирает детектив с паузы. Будто ничего и не произошло. Берёт за руку и переплетает наши пальцы, тем самым вызывая у меня смущённую улыбку и позволяя забыть эту неприятную сценку.
Я полностью перебираюсь на руки к брюнету и прикрываю глаза, уткнувшись носом тому в ключицу. Лучше я буду слушать фильм, чем смотреть и трястись от каждого действия героя. Парень обнимает меня одной рукой за плечо и оставляет несколько поцелуев на моём лице, отчего я забавно морщу нос.
— Мой мальчик, — улыбается Чейз, с любовью смотря в мои пыльно-серые глаза.
— Чейзи, почему ты изменился?
— В каком смысле? — переспрашивает, выгибая бровь.
— В первые дни ты был таким злым, мне даже было страшно выходить из комнаты, — отвожу взгляд.
— Злым? — хмыкает. — Я и сейчас такой, Ноен.
— Нет, ты ошибаешься, — качаю головой, — ты стал более заботливым и понимающим, Чейз. Временами, правда, есть некоторые нюансы, но их теперь не так много.
— Ну, если ты так хочешь думать, то думай, сладкий, — на выдохе произносит тот и отрывает свой взгляд от меня, чтобы посмотреть на экран.
В эти минуты мне очень хотелось как-то взаимодействовать с ним. И то, что я практически лежу у него на коленях не считалось. Мне было мало. Приподнимаюсь и трепетно касаюсь своими губами его, зарываясь в черноватые волосы на затылке. Он даёт мне то внимание, которое я так хочу и отвечает на поцелуй, обводя кончиком языка искусанные ранки на моих губах и поглаживая рукой по внутренней стороне бедра.
Мы целуемся до первого приглушённого стона, который нагло вырывается из моей груди. Я со смущением опускаю голову, но парень цепляет меня указательным пальцем за подбородок, чтобы я смотрел на него. Медленно изучает своим взглядом моё лицо, и я покрываюсь гусиной кожей.
Как-то так вышло, что я уже покорно лежу под ним, пока он властно снимает с меня футболку и начинает оставлять багровые отметины...
***
Будильник настойчиво звенит где-то рядом, и я неохотно тянусь к телефону, чтобы выключить этот неприятный, режущий уши звук. Подмечаю, что нужно обязательно поменять мелодию чуть позже.
Встаю с кровати и невольно вспоминаю, чтó произошло в конце вчерашнего вечера. С тупой улыбкой подхожу к зеркалу, оценивающе осматривая себя с ног до головы. Вроде бы, сегодня я выглядел уже не так плохо.
Возвращаюсь из ванной комнаты и долго роюсь в своих вещах, выбирая, что мне надеть сегодня.
Через время выхожу и спускаюсь на первый этаж. Чейза нигде не было. Спит ещё, что ли. Решаю зайти в его комнату. Тихо стучусь, но мне никто не открывает. Лёгкая тень тревоги пробегает по моему лицу. Дёргаю за ручку двери и вижу стоящего на коленях Хадсона, который склонился над чем-то. Тёмные пряди его волос закрывали лицо. Без лишних слов опускаю глаза и вижу Цербера, который лежал на собачьей лежанке с полуприкрытыми влажными глазами. Вид у него был неважный, это если сказать помягче. Его бок тяжело вздымался и опускался. Он даже не обратил на меня никакого внимания, когда я зашёл в комнату.
— Что с ним? — тихо спрашиваю у голубоглазого.
— Будто ты не знаешь, — со злобой рычит парень, сжимая руки в кулаки и всё ещё не оборачиваясь в мою сторону.
— Чейз, я не понимаю... — от его слов у меня даже сел голос. Откуда я мог знать, что случилось с его псом?
— Не прикидывайся, блять, тупым! — тот переходит на крик и бросает на меня секундный взгляд, полный ненависти, от которого я с ужасом делаю шаг назад. — Ты специально отравил Цербера из-за того случая с котом, — он поднимается с пола и приближается ко мне с угрожающими искрами в глазах.
Я неосознанно упираюсь спиной в стену и тяжело дышу. Вновь начинаю бояться Хадсона.
— Что ты за человек, Ноен? — моё имя он говорит с явным отвращением, отчего прозрачная слеза скатывается по моей щеке. — Ты, сука, эгоист! Если Цербер умрёт, то знай, что это будет полностью
твоя вина, — выплёвывает слова, и каждое приносит мне невыносимую боль, острыми шипами впиваясь прямо в сердце.
После того, как парень процедил мне это, доберман даже слегка приподнял голову и гавкнул так сильно, насколько мог, будто опровергал слова своего хозяина, но тот был слеп и глух в эти минуты. Он понял этот лай совершенно неправильно. Чейз отходит от меня и снова садится на пол перед собакой, поглаживая её по боку.
— Убирайся отсюда и не попадайся мне на глаза, — шипит тот.
— Но я ничего не делал, Чейз! — истерически восклицаю, пытаясь достучаться до него, но всё тщетно.
— Ты меня плохо понял?!
Похоже, мне серьёзно придётся уйти. Мне было так обидно, что Хадсон сразу же стал обвинять меня. Я бы ни за что в жизни не отравил животное, какое бы зло оно не сделало.
Мои губы дрогнули. Несказанные слова тугим комом застряли в горле, и я покинул комнату, бесшумно закрыв за собой дверь. Это были самые ужасные минуты моего пребывания здесь, в этом доме. Чувствую себя очень подавленным и опустошённым. Не знаю, куда себя деть, и скитаюсь по второму этажу, будто пытаюсь найти осколки, которые отбились от моего сердца. Я не хотел в школу, знал, что не смогу сегодня нормально учиться, но дома бы я точно сошёл с ума.
***
Задумчиво иду по коридору школы, смотря себе под ноги. В голове само собой прокручиваются слова, которые брюнет в порыве гнева наговорил мне. За что? Я разве заслужил это?
Даже не сразу почувствовал, что кто-то коснулся моего плеча. Поворачиваюсь и вижу перед собой Хосслера. Он гадко улыбается, сверля меня глазами.
— Ну приветик, Ноен. Ты подумал над моим предложением? — растягивая слова, произносит тот.
Я где-то секунду бегаю глазами по его лицу, но потом принимаю решение спасаться бегством. Рванул с места, оставив опешившего Джейдена хлопать ресницами. На бегу я оборачиваюсь и вижу, что парень нагоняет меня. Его это забавляло, но мне было совсем не смешно. Чувствовал себя мелким зверьком, который что есть силы убегал от гончей собаки охотника. Я ныряю в поток учеников и, оторвавшись, решаю укрыться в женском туалете, который мало кто посещал из-за неисправности некоторых кабинок. Тяжело дышу, упираясь руками в худые колени. Случайно смотрю на себя в зеркало и замечаю, что у меня кровотечение из носа. Чёрт возьми, я такой жалкий. Кое-как вынул пачку салфеток, которую чудом успел закинуть в рюкзак ещё неделю назад, и стал пытаться остановить кровь. Но она, как назло, всё шла и шла, отчего я разозлился и с размаху врезал кулаком по зеркалу, в котором отражалось моё лицо. Зеркало, конечно же, разбилось, и пару осколков вонзились мне в руку. Мне же не хватало проблем, надо добавить ещё. Молодец, Ноен. Промыл руку, с шипением вытащил застрявшие стёклышки и наспех перевязал ладонь влажными салфетками. Из носа кровь за это время течь перестала.
Не хочу выходить из туалета и упираюсь спиной в стену, медленно сползая и зарываясь руками в волосы, до боли оттягивая. Бесшумно пребываю в истерике, но внутри меня бушует самый настоящий ураган из самых разных эмоций. Слёзы без остановки капают на холодный кафель. Так паршиво. После этого утра я будто снова вернулся в ад, из которого выбрался на время. Не знаю, сколько смогу продержаться в таком состоянии. Мне хотелось кому-то выговориться. Я сразу же вспомнил об Эдди, но пока не знал, стоит ли ей сказать всё правду или только половину. А может лучше вообще ничего не говорить? Может, когда я приду домой, Чейз извинится, что так вспылил? Остаётся только надеяться на лучшее, но давалось это с большим трудом.
