Цветы и попугайчики.

      — Ты мерзкий подонок, не заслуживающий жизни.       Дрожащие ноги Харуно подкосились. Он рухнул на землю, прижав ладонь к горящей щеке. Отчим снова поднял ремень, пока Харуно впивался зубами в свою и без того уже кровоточащую губу. Кричать было бесполезно. Это лишь разозлило бы его ещё сильнее, и он продолжил бы бить.       Он заслужил очередную порку, за которой последует ещё одна, ведь юноша сделал то, что отчим ему запрещал, — прочёл его настроение. Всего полчаса назад отчим звонил матери и рассказывал о деньгах, которые ему удалось заработать на ставке на свою любимую футбольную команду. В тот момент он даже улыбнулся Харуно, когда заметил, как тот подслушивает его разговор. Он думал, что может спокойно бродить по дому, ловя себя на мысли, что его как обычно тянет к туалетному столику матери, как это чаще всего было, когда он оставался один. Не успев опомниться, из его рук вырывают фотографию, а отчим нависает сверху в попытке расстегнуть ремень.       — Ты думаешь, что какой-то незнакомец будет лучшим отцом, чем я, да? — он хлестнул ремнём по бедру подростка, выплёскивая изо рта желчь. — Почему бы тебе не пойти на улицу и не найти его? Он даже не взглянет на тебя снова. Он отвернётся с отвращением и будет удивляться тому, как он мог заделать такого жалкого и мрачного ребёнка.       Встретив очередной удар, Харуно застонал от боли. Следы от удара жгло, и вперемешку с этим он чувствовал боль от слов, что тот говорил ему в промежутках между ударами.       Отчим прищурился, глядя на фотографию в своей руке, а после позволил ей упасть на пол. Харуно потянулся за ней, но мужчина наступил ногой ему на пальцы.       — Ты хочешь, чтобы он сейчас был вместо меня? — он надавил еще сильнее на руку Харуно. — Ты думаешь, он будет относиться к тебе лучше?       — Нет! — выкрикнул Харуно, отчаянно мотая головой. Его голос оборвался. Он попытался высвободить руку из-под тяжести ноги отчима, но она была слишком тяжёлой.       — Хорошо. Никогда не забывай, что твой настоящий отец был бы намного хуже меня, — он протянул руку, чтобы что-то взять с маминого туалетного столика. Пачка сигарет. Истинный страх неприятно свёл желудок.       Его отчим никогда не курил.       Ему не сбежать. Все, что он может сейчас делать — лишь дрожать.       Он снова поднял голову, и его глаза вмиг расширились. Отчим попросту исчез. Вместо него стоял мужчина на фут выше него, одетый в чёрную куртку и жёлтые штаны. Лицо незнакомца невозможно было разглядеть, пока в его руке не загорелась спичка. Отблески пламени обнажили золотистые волосы и пронзительный взгляд янтарных глаз. Стена позади него будто дала сбои, превратившись в смесь белых стен дома отчима и безупречных обоев в особняке Дио. Дио смотрел на него с той же ненавистью, что и отчим. Он прижал спичку к окурку сигареты. Когда мужчина заговорил, то в его голосе была частичка его самого и частичка голоса отчима.       — Позволь показать мне, что бы сделал твой отец, встретив тебя.       Джорно проснулся от резко толчка. Он дёрнулся вперед, прижимая руку к колотящемуся сердцу. Чёлка прилипла ко лбу, мокрому от пота. Он не знал, как долго пробыл в таком состоянии, слегка покачиваясь и пытаясь прийти в себя.       Сейчас юноша был не в доме отчима. Лучи солнца пробивались сквозь чёрные занавески, отбрасывая полосы света на стену с плакатами. Плакатами Аббаккио. Он был в общежитии. К счастью, кровать соседа пустовала. Часы на прикроватном столике Леоне показывали семь утра. Джорно судорожно вздохнул и потянулся к телефону, предпринимая несколько попыток, чтобы разблокировать его дрожащими руками.       Его сон был точно таким же, как и вчера. Это был повторяющийся кошмар, от которого он чувствовал дрожь. Он просыпался так в течение нескольких месяцев после переезда в дом Дио. Потом несколько недель после первого прилета в Неаполь. Джорно крепко зажмурился. Кошмар, в конце концов, отошёл на второй план. Теперь он может спать спокойно. Джорно сильно прикусил губу, обещая себе больше никогда не видеть этот кошмар. Ему больше не придётся видеться с отчимом. Ему не придется видеть отца с сигаретой в руке.       — Джорно?       Он обрывисто вздохнул, как только услышал голос отца, и распахнул глаза. Он тупо уставился на телефон, лежащий у него на коленях. Он не мог вспомнить, когда зашёл в «контакты», или когда нажал на кнопку вызова, но отец был на том конце провода и знал, что что-то не так.       Джорно уже подумывал сбросить вызов и извиниться за это, как только ему станет лучше. Он знал, что отец сейчас на работе, поэтому не мог обременять его своими бессмысленными снами. Его палец замер в миллиметре от кнопки «завершить звонок», но отец заговорил снова.       — …Джорно, сейчас я расскажу тебе о своем дне.       И он рассказал. Джорно выслушал его рассказ о потенциальном клиенте, который хотел, чтобы отец представлял его интересы в суде, но того быстро выпроводили из офиса, как только он потребовал, чтобы Дио взялся за его дело бесплатно. В то время, когда его слова становились снисходительными во время описания потенциального клиента, его голос был лишен злобы, как это было во сне, позволяя Джорно медленно отстраниться от страхов, привитых ему отчимом в реальности.       Это был далеко не первый раз, когда Дио помог ему с этим. Джорно всегда чувствовал себя скверно, но отец никогда не жаловался и не говорил об этом, кроме тех случаев, когда Джорно сидел на краю кровати, дрожа, а мужчина снова говорил о работе, или о своих спорах с Пуччи, или о своей чистой ненависти к семье Джонатана.       Джорно сосредоточился на своем дыхании, когда отец перешел к разговору о деле, которое он только что поднял. Он чувствовал, как Харуно Шиобана исчезает вместе с последствиями его сна. Он подождал, пока дрожь утихнет, и только тогда почувствовал себя достаточно уверенно, чтобы заговорить.       — Спасибо.       — Я буду свободен завтра в это же время, — его голос звучал так, будто сейчас происходит какое-то соглашение между двумя бизнесменами, но Джорно понимал, что этим самым он говорит ему, что всегда будет рядом, пока его кошмары не прекратятся. Спокойствие заменило угасающий в его сердце страх. Отец резко сменил тему разговора, отчего Джорно даже не успел его поблагодарить еще раз. — Сколько у тебя сегодня пар?       — Две.       — Всего две?       — Каждая из них по три часа.       — А что за пары?       Джорно сверился со своим расписанием.       — Первая — биология океана, а вторая — оказание первой помощи.       Отец замолчал.       — Постой. При чем здесь биология океана?       — Это факультатив, — пояснил Джорно, прежде чем Дио назвал этот курс бесполезным. — Ты же знаешь, как я люблю изучать все формы жизни. В том числе морскую флору и фауну.       — А кто преподает? — в его голосе было что-то такое, чего Джорно не мог понять, не увидев его лица. Дверь со скрипом открылась, и он услышал голос Ваниллы Айс на заднем плане. Отец выругался. — Мне пора. Сообщи мне, кто преподаёт, как можно скорее.       Звонок оборвался прежде, чем он успел с ним попрощаться. Джорно вздохнул и прижал ладонь ко лбу. Он думал о голосе отца, об ослепительной улыбке Джонатана, о людях, которых он здесь встретил, но в глубине души все еще представлял струйку дыма, извивающуюся на кончике сигареты.       Джорно заставил себя встать с кровати и проверить сообщения. В групповом чате было тихо после завтрака; Аббаккио и Буччеллати исчезли, чтобы побыть некоторое время вдвоем, прежде чем Бруно пойдет на неполный рабочий день. Миста и Наранча всё так же тренировались, а Фуго взялся за репетиторство, пока Джорно проводил большую часть времени, погрузившись в учебу. К счастью, по биохимии уже были размещены некоторые задания в интернете, поэтому он смог сделать недельную работу, прежде чем отдохнуть. Однако, как только он уснул, ему показалось, что он многое упустил.       37 новых сообщений в чате [Джорно выбирает себе прозвище].       Aerosmith: @Джорно Джованна это вторжение. У тебя до сих пор нет прозвища.       Moody Blues: Ты зря тратишь своё время. Он спит. Ты, наверное, мог бы с легкостью отрезать ему руку, и он бы даже не проснулся.       Aerosmith: Ты разрешаешь мне отрезать кому-нибудь руку?       Sticky Fingers: Наранча.       Aerosmith: Я шучу! В любом случае, какое прозвище мы дадим Джорно?       Moody Blues: Писюн.       Aerosmith: АПХАХХАХПХЩ.       Purple Haze: Прости, Наранча, но в этом чате говорят на английском или итальянском. Да и не вижу я смысла в том, чтобы обсуждать его прозвище, когда он сам потом его выберет.       Sex Pistols: Я думаю, что GioGio отличное прозвище!       Moody Blues: Это самое тупое дерьмо, которое я когда-либо видел.       Aerosmith: Почему GioGio?       Purple Haze: Посмотри на его имя.       Aerosmith: Ок.       Aerosmith: Я все еще не догнал.       Purple Haze: …       Aerosmith: АААА!!! ДЖОрно ДЖОванна!       Sex Pistols: Да!       Moody Blues: Как так вышло, что его прозвище еще тупее, чем его настоящее имя?       Aerosmith: Кроме того @Sex Pistols подсчитай, сколько слогов будет в GioGio.       Sex Pistols: …       Sex Pistols покинул группу.       Aerosmith добавил Sex Pistols в группу.       Sex Pistols: Дай мне спокойно умереть!       Aerosmith: Ты никуда не убежишь.       Sex Pistols: Я просто подумал, что это прозвище миленькое, а ты взял и всё испортил!!!       Purple Haze: Ты такой драматичный, и ты как обычно ступил. Это прозвище состоит из двух слогов, и я начинаю сомневаться, знаешь ли ты вообще итальянский.       Sex Pistols: …А. Ну, в таком случае, это всё такое же милое прозвище!       Aerosmith: Ты никогда не пытался придумать никому милых прозвищ! Какое у меня?       Moody Blues: Пакет с говном.       Sticky Fingers: Леоне!       Aerosmith: Ооооо, у тебя неприятности~       Sticky Fingers: Джорно сам всё решит. Уже за полночь, и я знаю, что у большинства из вас занятия начинаются в 10. Я буду сильно огорчен, если кто-то из вас проспит завтрак из-за того, что вы были сильно увлечены спорами.       Sex Pistols: …вот дерьмо. Мы в жопе.       Purple Haze: Мы с Наранчей идём спать.       Sex Pistols: Споки всем!       Moody Blues: @Sticky Fingers я проснусь около двух и провожу тебя до комнаты.       Sticky Fingers: С нетерпением жду этого <3       Sticky Fingers: Всем спокойной ночи. Увидимся за завтраком.       Джорно улыбнулся, прочитав сообщения. Он открыл настройки чата, вспоминая их вчерашний разговор. Мой любимый альбом. Больше не сомневаясь при мысли о словах Бруно, он записал своё прозвище и положил телефон на кровать экраном вниз. Оно не может быть другим.       Джорно разложил свою повседневную одежду и собрал всё необходимое для душа, прежде чем Аббаккио зашёл в комнату. Тот стоял с обнажённым торсом, а его мокрая футболка была перекинута через плечо. Его лицо было раскрасневшимся и поблескивало от пота, а волосы, собранные в конский хвост, были растрепаны. Джорно мог слышать музыку, доносящуюся из его наушников, которые он потянул за шнур, бросая на Джорно свой привычный взгляд.       — Твоё прозвище тупое.       — Ты так вспотел, когда бежал сюда, чтобы сказать мне об этом.       — Я был на утренней пробежке, умник, — сосед скинул кроссовки и оглядел блондина с ног до головы. — Слишком много пота от ничего неделанья.       Джорно промокнул лоб халатом, после накинул его на плечи, вспомнив, что на нём были только боксеры.       — В какой стороне душ?       — Сам найди.       Проходя мимо, Джорно получил еще более пронзительный взгляд, но не ответил ему тем же. Джорно сам смог найти душевую после пятиминутного скитания по коридору и перетаскивания вещей. Белая плитка покрывала стены и пол. Внутри была дюжина туалетных кабинок и столько же душевых. Лёгкий рок раздался в одной из кабин, говоря Джорно о том, что Аббаккио удалось сделать подлость в виде кражи горячей воды, и сейчас он чувствовал себя самодовольным. Вода не становилась горячее, но Джорно не мог жаловаться, когда холод заставил его полностью позабыть об августовской жаре. Он мысленно сделал себе заметку о том, что нужно навестить Диего осенью и воспользоваться горячей водой. Он вышел из душа одновременно с Аббаккио. Из-под дверцы валили клубы пара.       Аббаккио встретился с ним взглядом и с ухмылкой затянул полотенце на поясе.       — Прости, я что, всю горячую воду израсходовал?       Джорно вежливо улыбнулся ему.       — Я даже не заметил, ведь холодная вода полезная для кожи и волос, но спасибо за заботу.       Аббаккио что-то пробормотал себе под нос и прошёл мимо блондина, пока тот накидывал на себя халат. Леоне замолчал и, прищурившись, внимательно посмотрел на юношу.       — Что ты прячешь?       — О чём ты? — спросил Джорно, сохраняя бесстрастное выражение лица, но не в силах сдержаться, чтобы не натянуть халат.       Аббаккио склонил голову набок.       — Ты уже второй раз прикрываешься, когда я вижу твою спину.       Джорно схватил зубную щетку и беззаботно продолжил свою утреннюю рутину в надежде, что Аббаккио займётся тем же.       — Я ничего не прячу.       Аббаккио скрестил руки на груди.       — Ты меня за дурака держишь? Мне не нужен Бруно, чтобы распознать твою ложь.       Джорно стиснул зубы. Судя по горящему любопытству в двухцветных глазах Аббаккио, ему придется до конца семестра спать в футболке.       — Я не люблю повторяться, ведь уже сказал тебе, что ничего не прячу.       Аббаккио сделал шаг вперед и ткнул пальцем в грудь Джорно.       — Да неужели? Снимай халат.       — Срань господня. Аббаккио, ты что, изменять вздумал?       Голос Наранчи раздался как гром среди ясного неба, когда он неожиданно зашел в душевую, остановившись с Мистой в дверях, будучи одетыми. Миста всё ещё носил свою цветастую бандану и такой же укороченный топ, но на этот раз с коротким рукавом.       Он небрежно наклонился, продолжая стоять в дверях, и указал подбородком на Аббаккио.       — Похоже на то.       Аббаккио резко отступил назад и повернулся к ним лицом, с силой скрестив руки на груди.       — Во-первых, я никогда не изменю Бруно. Во-вторых, у меня есть вкус. То, о чем вы только что оба подумали, просто отвратительно.       Миста протянул к нему руку.       — Ты можешь говорить всё что угодно, но я говорю, что принять душ в одно и то же время, что Джорно, а после приказать ему раздеться — это тот ещё номер.       Аббаккио на мгновение приоткрыл рот, а затем махнул рукой в сторону Джорно.       — Он явно что-то скрывает, а я пытаюсь узнать, что именно!       — Тайна под его халатом, — решительно заявил Миста. Джорно склонил голову набок. Миста поджал губы, его чёрные глаза отражали раздражение, посланное в адрес Аббаккио. Джорно вспомнил вчерашнее утро и то, как он с напряжением наблюдал за Бруно и Леоне, столкнувшихся с ним в противостоянии. — Даже если он что-то и скрывает, то с чего ты решил, что имеешь право это видеть? Это его личное дело.       Аббаккио открыл рот, но тут же закрыл его. У него не было подходящих слов, чтобы защититься. Наранча тихо присвистнул, доставая телефон.       — Я всё ещё думаю, что он изменяет.       Аббаккио прищурился, глядя на телефон в его руке.       — Что ты делаешь?       — Рассказываю Буччеллати, ага.       Аббаккио замер.       — Ты не посмеешь.       Наранча расплылся в озорной улыбке. В его игривых глазах блеснула искра вызова.       — Не посмею? — в мгновение ока он шмыгнул в коридор, убегая из душевой под стук кроссовок об деревянный пол.       — Наранча! — Аббаккио выскочил из душевой, сжимая рукой полотенце на поясе.       Миста высунулся из дверного проема, чтобы еще немного понаблюдать за их догонялками, издавая смешок. Джорно же наблюдал за ним, недоумевая, как так можно быстро менять свое настроение. Миста ободряюще улыбнулся блондину.       — Прости, что мне пришлось украсть у тебя минуту славы. Просто мы услышали шум и решили, что конфликт будет продолжаться дольше, если мы не вмешаемся. Ты в порядке?       — Конечно. Спасибо, — он не привык, чтобы его защищали другие. Он почти было хотел попросить Мисту больше не заступаться за него, но промолчал. Это было лишь единожды и Миста, похоже, думал, что Джорно сам может уладить все, особенно после вчерашнего конфликта. Кроме того, логика его поступков была довольно разумной, а Джорно был рад, что ему удалось выбраться из этой ситуации.       Его спор с Аббаккио угас в присутствии Мисты. Но теперь ему приходилось сосредоточиться на новой проблеме: Джорно чувствовал себя сейчас подобно утопленнику, а Миста выглядел просто блестяще. Он снял запасное полотенце с дверной ручки душевой кабины и обмотал им свои волосы.       — Прости, что тебе приходится видеть меня в таком виде.       Брови Мисты приподнялись от удивления.       — Что? Тебе не стоит извиняться. Ты все так же хорошо выглядишь, даже с распущенными волосами.       Взгляд Джорно замер на Мисте, чьи уши покраснели, а глаза забегали по комнате.       — Я… Я имею в виду… Аббаккио оставил свои вещи прямо на полу! Я могу принести их в комнату.       — Спасибо, — Джорно смотрел, как Миста ходит вокруг него, подбирая вещи Леоне. Джорно мог сказать, что комплимент парня был искренним, но он вовсе не знал, о чем и думать, увидев, как он заволновался после этого. Было кое-что, о чем он мог бы подумать, но все было крайне субъективно. Возможно, он растерялся потому, что его дружеский комплимент мог расцениваться Джорно иначе.       Миста взглянул в сторону Джорно, понимая, что тот смотрит на него слишком долго. Он быстро пробормотал извинения, прежде чем схватил вещи и последовал за Джорно в коридор.       — С другой стороны, у тебя есть интересная история о том, как ты начал свой первый день учёбы.       — Конечно, так и есть, — Джорно замолчал, пытаясь сосредоточиться и понять, где именно они находятся на этаже, а затем сдался, так как присутствие рядом Мисты его отвлекало. — А ты как начал свой первый день?       Миста пренебрежительно махнул рукой.       — Ничего интересно. Номер три снова набросился на пятого, и они почти разбудили Бруно, но я сумел их вовремя успокоить. Потом я пошёл с Наранчей на тренировку.       — Номер три и номер пять?       У Мисты отвисла челюсть.       — О боже мой! Не могу поверить, что ты все еще не знаешь мой секрет!       — Что за секрет? — Джорно остановился перед дверью, когда они подошли к его комнате, а после медленно открыл ее, увидев, что Аббаккио там нет.       Миста положил вещи на кровать Леоне и огляделся. Закончив осматривать комнату, он широко улыбнулся и посмотрел на Джорно.       — Ну, я не могу так просто рассказать тебе свой секрет. Гораздо интереснее будет тебе его показать. У тебя есть дела до завтрака?       — Кроме того, что мне нужно собраться. Нет.       — Ну, ты пока собирайся, — Миста склонился над столом Джорно и зубами снял колпачок с ручки. Джорно прикусил нижнюю губу и изо всех сил пытался не смотреть на его задницу, что так аппетитно выглядела в этих штанах с тигровым принтом. Брюнет протянул ему записку. — Мне нужно сходить в столовую перекусить. Я буду в своей комнате к тому времени, как ты соберешься.       Джорно взял записку и удивленно взглянул на него.       — Перекусывать перед завтраком?       Миста рассмеялся.       — Может быть, Наранча бы сделал это, но не я, — он открыл дверь в коридор и подмигнул Джорно. — Ты должен увидеть, для чего он нужен.       Миста ушел, напомнив Джорно о том, каково быть одному в комнате. Ему казалось, что Миста каждый раз врывается в его жизнь подобно урагану, разрушая стены и внезапным ливнем заглушая дурные мысли. До сих пор Джорно не считал себя охотником за штормами.       Он тщательно причёсывался, будто пытаясь загладить свою вину перед Мистой. Он подумывал накраситься, но решил только подкрутить ресницы, чтобы ему ещё было чем удивить Гвидо в ближайшем будущем.       Он только что закончил складывать учебники, прежде чем Аббаккио зашёл в комнату, не сказав ни слово Джорно. Вместо этого, Леоне плюхнулся за стол и стал собирать косметику, а Джорно тем временем заглянул в телефон. 44 новых сообщения в чате [Леоне «Сними Халат» Аббаккио.]       Нет. Джорно не собирался возвращаться к этому разговору прямо сейчас. Если у Мисты и было столько же новых сообщений, то он уже явно все их прочел. Джорно точно не знал, что произошло, но судя по количеству сообщений и тому, что Аббаккио даже не взглянул в его сторону, можно сказать, что Леоне не успел вовремя добраться до Наранчи, а с Бруно у них был долгий разговор.       Он перекинул рюкзак через плечо и вышел из комнаты. Комната Бруно и Мисты находилась в другом конце коридора, подальше от лифта. Джорно остановился перед дверью, чтобы взглянуть на бумажки, приклеенные на нее. В основном это были рекламные листовки и советы от Службы Психологической Помощи, но так же была пара наклеек, похожих на те, что были на двери Наранчи. Джорно осторожно постучал.       — Войдите, — сказал Миста, а вслед за его словами послышалось… щебетание?       Джорно постарался как можно аккуратнее открыть дверь, чтобы не наделать лишнего шума. Первым делом он заметил, что кровать Бруно пустовала. Его постельное белье было черно-белым с золотыми деталями. Вместо плакатов на стене весели фотографии его самого и парней.       Он повернулся в сторону Мисты и вздрогнул, когда жёлтое пятно пронеслось мимо него.       — Первый, если ты нагадишь на какую-либо вещь Бруно, то тебе конец! — произнёс Миста.       Он сидел в позе йога на краю кровати, держа в руках контейнер с фруктами, пока вокруг него радостно щебетали пять жёлтых попугайчиков. Две птицы разместились у него на руках, а пятая летала вокруг, пытаясь приблизиться. Каждый раз, когда она приближались к еде, ближайшая к ней птица распушала перья и начинала сердито щебетать. Пятая птица издавала сдавленный писк и подлетела к Мисте с другой стороны.       Они были такие… милые. Джорно боролся с непреодолимым желанием подбежать ближе и погладить каждого. Миста ухмыльнулся ему.       — Ну что? Довольно крутой секрет, правда?       — Ага, — это все, что мог сказать блондин, не припомнив и дня, когда он мог так открыто улыбаться. Миста, казалось, заметил это, отчего улыбнулся еще шире обычного. Джорно медленно подошёл к кровати, чтобы не спугнуть попугайчиков. — Тебе ничего не будет за содержание в комнате домашних животных?       — Вряд ли, — Миста пожал плечами. — Хотя, я был пару раз на волоске, но ни разу так и не столкнулся с проблемами с тех пор, как подкупил коменданта. Кстати, я не люблю называть их домашними животными. Они слишком не просты для такого, ведь они как люди.       Джорно наклонил голову.       — Неужели?       — Мииииста! Мииииста! Мииииста!       Глаза Джорно расширились от возбужденного воркования птиц перед собой. Он прекрасно знал, что попугаи умеют учить слова, но никогда не встречал таких, что четко могут произнести чье-то имя.       — Еда! Мииииста! Еда!       — Потерпите, ребята, — приказал им Миста. Он покачал головой и одарил Джорно извиняющейся улыбкой. — Я хотел подождать, пока ты придешь, чтобы покормить их вместе, поэтому теперь они слегка нервничают. Хочешь помочь покормить их?       — Без вопросов, — выпалил Джорно, едва сдерживая свое рвение и забираясь на кровать Мисты. Сторона Мисты не была богато украшена, простыни были обычного коричневого цвета, а стены пустовали. Больше цвета его стороне придавали птицы и яркая одежда, проглядывающая из-под кровати. Джорно протянул руку, чтобы усадить на палец пятую птицу, что прыгала вокруг. Птица мгновение смотрела на палец перед собой своими черными глазками-бусинками, а затем прыгнула на него. Ее маленькие ножки плотно обхватили палец. Это ощущение было щекотнее всего на свете. Джорно осторожно поднял птицу и приблизил к себе. — Кто это у нас такой?       — Это номер пять. Он самец, как и все остальные попугайчики. Из всех Pistols он самый робкий, — он легонько похлопал возле птицы, сидевшей ближе всего к его правой руке. — Я пытаюсь удержать номер три от издевательств над ним, но это сложно, когда такое происходит довольно часто.       — Pistols? — Джорно сосчитал всех попугайчиков и после взглянул на Мисту. — Ты назвал своих пташек Sex Pistols?       — Sex Pistols! Sex Pistols! — чирикал пятый, покачивая головой вверх-вниз.       Миста рассмеялся.       — Это их любимая группа. Они буквально сходят с ума, когда слушают их, — он взглянул на телефон, лежавший на столе. — Говоря об этом, твое прозвище очень крутое. Gold Experience, это же альбом Принца, верно?       — Да, ты прав, — щёки Джорно вспыхнули, он постарался переключить свое внимание на птиц. — А твои птицы пронумерованы так, потому что револьвер может вместить в себя лишь шесть пуль?       Миста замер, его глаза встретились с глазами Джорно.       — Я удивлен, что ты понял это. Обычно, мне приходится пояснять. Я пропустил номер четыре, потому что этим парням не нужно бед, — он указал на птицу рядом с номером три. — Это седьмой, — затем он поднял другую руку, чтобы Джорно мог лучше увидеть. У одного из попугаев была чёрная полоса, соединяющая глаза, в то время как у другого над ними была буква V, делая его сердитым. — Это номер два, номер шесть и… — Миста перевел взгляд на попугая, что пытался стащить карандаш со стола Бруно. — номер один. Лети сюда, а то завтрак пропустишь!       — Еда! Миииста!       — Ты готов? — спросил Миста, держа руку над крышкой контейнера. Джорно утвердительно кивнул и тот снял крышку. Pistols хлопали крыльями, их чириканье больше походило на возбужденный визг, чем на что-либо другое. Брюнет взял горсть фруктов и положил их на ладонь Джорно. Номер три спрыгнул с руки Мисты и приземлился на руку Джорно, а седьмой отставать тоже не стал. Фрукты в его руке были аккуратно нарезаны кубиками; даже виноград не был цельным. Джорно держал кусочек киви перед клювом пятого, и номер три вцепился в запястье блондина с такой силой, что тот чуть не выронил еду. Миста вскинул голову при виде расстроенного пятого. Третий юркнул за киви, но Миста успел его поймать.       — Не будь таким засранцем, — рявкнул он, усаживая второго на руку Джорно, чтобы взять третьего. — Мне очень жаль.       — Он не причинил мне вреда, все в порядке, — отозвался юноша, беря еще один кусочек киви. Пятый колебался, а затем осторожно взял кусочек. Джорно с изумлением смотрел, как он ел фрукт, положив остаток плода на колени, в то время как второй и седьмой метнулись к его ноге, пока пятый все ещё сидел на руке, наблюдая за ним. Джорно улыбнулся и продолжал кормить птичку с рук.       — Я думаю, ты ему нравишься, — сказал Миста, убирая с колен контейнер с фруктами, чтобы остальные тоже могли ими полакомиться. — Пятый обычно куда застенчивее этого.       Джорно скормил птице нескольку кусочков яблока. Похоже, ему нравился один фрукт больше другого, ведь каждый раз он брал лакомство с нетерпением.       — Мне говорили, что я умею обращаться с животными. Большинству я нравлюсь, когда встречаюсь с ними.       — У тебя есть питомцы?       Джорно отрицательно покачал головой.       — Мой отец терпеть не может домашних животных. А вот Джонатан напротив любит собак, но с его собакой, которая жила у него до моего усыновления, что-то случилось и ему не хочется ее заменять. Правда, я не раз натыкался на множество садовых змей, а у моего дяди есть лошадь, которая любит меня.       — Круто же, — сказал Миста, наклоняясь вперед. — Даже не знаю, видел ли я когда-то лошадь вблизи. У меня никогда не было питомцев до этих парней, так как мой приют не разрешал заводить никаких животных.       — Оу, — воскликнул Джорно. Миста снова посмотрел на попугайчиков, явно не обрадовавшись тому, что упомянул сиротский приют. Конечно, он мог открыто рассказать о прошлом. Джорно до сих пор не понимал, как он может быть настолько открытым с другими. — Когда ты успел обзавестись Sex Pistols'ами?       Миста погладил себя по затылку.       — Год назад или около того. Я… эм… взял академический отпуск. Не прошло и недели, как я нашел их в коробке на станции метро, — взгляд Мисты смягчился, когда он вновь посмотрел на птиц, что набросились на еду перед ним. — Тогда они были еще птенцами.       Sex Pistols моментально съели все фрукты и принялись облизывать дно контейнера. Миста захлопнул его и постучал по птичьей клетке, стоявшей в шкафу.       — Итак, завтрак окончен. Вы все прекрасно знает, что это значит.       — Нет! Миииста! Нет!       Миста надул губы, глядя на птиц перед собой.       — Не хотите в клетку?       — Не хотим! Миииста! Еда!       Все они, кроме пятого, кружили вокруг закрытого контейнера. Пятый взгромоздился на плечо Джорно и все ближе и ближе подобрался к его волосам.       — Ты только что поел, — посетовал Миста, всплеснув руками. — Чую, ты не оставляешь мне выбора, — он бросил на Джорно лукавый взгляд. — Хочешь посмотреть, каким способом я закрою их в клетке?       — Да.       Миста слез с кровати и подобрал что-то под клеткой, а после показал маленький фиолетовый пистолет NERF. Птицы захлопали крыльями, глядя в сторону брюнета. Крыло пятого пощекотало щеку Джорно, а после все они взлетели и приземлились на руке хозяина.       — У нас остался один патрон! Нам нужны все для этого последнего выстрела.       — Миииста!       — Предоставь это мне!       — Дай всем!       — Целься! Целься! Целься!       Джорно смеялся над их возбужденным чириканьем. Он никогда не видел такого. И жаль, что он не видел, как Миста растит этих птиц болтливыми и взволнованными от любой самой странной вещи.       — Готовы?       — Да!       Миста выстрелил из пистолета. Паралоновая пуля вылетела прямо в небольшое отверстие в клетке. Попугайчики тут же бросились догонять пулю, отчаянно преследуя ее.       — Юху! Как только все они залетели в клетку, он вытащил оттуда пулю и закрыл калитку.       — Хорошая работа, ребята!       — Да! Да! Да!       — Я вернусь к вам с обедом после занятий.       — Еда!       Миста усмехнулся и накрыл клетку тонкой простыней, а после посмотрел на Джорно и улыбнулся.       — Что думаешь насчет этого?       — Ты сам их этому научил? — поинтересовался Джорно, звуча нейтрально, и он даже был уверен, что в этот момент его лицо не выражало никаких эмоций. Теперь, когда симпатичная птичка не была рядом с ним, он все равно был поражен тем, сколько времени было потрачено на их обучение.       Миста утвердительно кивнул.       — Да, но не учил их говорить. Когда я пытался обустроить им комфортное место, то постоянно говорил что-то вроде «Миста даст тебе еду» или «Миста сейчас тебя возьмет на руки», потому что, знаешь, называть себя их «папой» было странновато. Через некоторое время они запомнили мое имя. И я был так впечатлен, что стал давать им свежие фрукты в качестве награды, а они любят эту дрянь. Потом я просто не отставал от них, когда понял, что могу научить большему.       — Как много они знают? — спросил Джорно, наблюдая, как тени птиц летают в клетке. Несмотря на то, что их было шестеро, им хватало места. Их клетка была такой же широкой и высокой, как шкаф. Простыня едва прикрывала ее. Джорно до смерти хотелось узнать, как Мисте удалось притащить ее в общежитие.       Миста пожал плечами.       — Они многое знают. Всё, что ты слышал сегодня, они знают. Знают, что такое завтрак, обед и ужин, и… — Миста оживился. — Я должен научить их говорить твое имя! Они знают всех по именам и даже дают прозвища. Для них Буччеллати — Буччи, Аббаккио — Абба, а Наранча — Нара. Мое имя и имя Фуго им легко было запомнить.       — Смогут ли они выучить мое имя? — краем глаза Джорно наблюдал за Мистой. — Они могут называть меня ДжоДжо, если им будет сложно. Ты ведь сказал, что это милое прозвище, верно?       Лицо Мисты покраснело.       — Я… так и сказал, — он причмокнул губами и тут же проверил время на телефоне, после быстро нагнулся, чтобы схватить рюкзак. — Ну, Sex Pistols мы накормили, а Бруно, вероятно, уже закончил с Аббаккио, так что мы можем увидеться со всеми за завтраком.       — Хорошо, — отозвался Джорно, решив не заострять внимание на том, как быстро Миста сменил тему. Блондин действительно с нетерпением ждал завтрака вместе со всеми. Сегодня он был в гораздо лучшем настроении с тех пор, как проснулся. Его сон, казалось, отдалялся еще сильнее, и он был уверен, что Аббаккио больше не станет так себя вести.       По дороге в столовую Миста подробно рассказал ему о каждом попугайчике и их отличительной черте. Джорно внимательно слушал, наслаждаясь тем, как двигаются его губы и как свободно он говорит обо всем.       Когда они добрались до столовой, Джорно заметил, насколько она была переполнена студентами в сравнении со вчерашним днем. Он замер в дверном проеме, затем пошарил в поисках пропуска, в то время как Миста уже зашёл внутрь. Несколько человек помахало брюнету, когда он проходил мимо. Джорно не отходил от него слишком далеко, пока они брали тарелки и рассматривали варианты блюд. Их окружали нетронутые прилавки, полные кексов, хлопьев, фруктов и автоматов с напитками. Еды было вдвое больше, чем вчера. К полноценным блюдам тянулась длинная очередь, пока повара наполняли контейнеры яйцами и мясом.       Джорно в основном брал фрукты, чтобы не ждать яиц, пока Миста жадно разглядывал очередь.       — Ты ведь помнишь, где наш столик? — Джорно кивнул. — Круто. А я пока подожду бекон и колбасу, так что можешь проходить, — и блондин двинулся дальше. — Джорно! — он остановился, как вкопанный, и, оглянувшись, увидел сияющую улыбку Миста. — Хотел сказать, — он указал куда-то мимо парня. — шоколадные круассаны вон там.       Джорно посмотрел на него растерянным взглядом, но так как за Мистой тянулась очередь, ему было крайне сложно прочесть его мысли. Он обернулся и увидел райский поднос с выпечкой, о котором говорил Миста. Он положил на тарелку два шоколадных круассана и налил стакан воды. Юноша осторожно держал перед собой поднос, пробираясь сквозь море занятых столов и стульев. К счастью, он не привлекал к себе столько внимания, сколько было на приветственной ярмарке, поскольку большинство людей были поглощены общением или смотрели в телефоны.       Первым он заметил Фуго, одетого в ярко-красную рубашку с дырками и кроксами в тон. Он склонился над учебником вместе с Наранчей и что-то спокойно ему объяснял. Буччеллати сел напротив них, спокойно поедая яичницу, и лишь взглянув вверх, чтобы проследить за тем, как дёргается глаз Фуго. Джорно сел между ними, и Наранча мгновенно оторвался от учебника.       — Хэй, Джорно! Как ты там после… Эй!       Фуго ткнул его в бок пластиковой вилкой.       — Не используй его как предлог, чтобы отлынивать от учёбы! Я пытаюсь подготовить тебя к сегодняшнему уроку.       Наранча показал ему язык.       — Ты бы понял, если бы был там! Аббаккио как обычно взялся за свое, а я просто хочу проверить, не свихнулся ли еще Джорно.       — Нет, — заявил Джорно, привлекая внимание. — Меня не пугает Аббаккио. Я пришёл к выводу, что его угрозы бессмысленны, поэтому бесполезно остро реагировать на них.       — А что произошло? — поинтересовался Бруно, помешав сахар в чёрном кофе. — Если ты не против, то я хочу узнать об этом.       Джорно внимательно наблюдал за Бруно. Он небрежно откинулся назад, а в глубоких синих глаза, сосредоточенно смотревших на него, не было ничего беспечного. Джорно мог понять дилемму Бруно. Он поверил в версию Леоне, и Джорно бы сделал то же самое, даже если бы там его не было. Хотя Аббаккио утверждал, что его почти ничто не волнует, и ему, похоже, нравилось находить закономерности в вещах. А когда он ничего не понимал, то определенно начинал злиться. Однако Джорно знал, что Бруно не мог игнорировать утверждений Наранчи, в частности как волонтер Службы Психологической Помощи в Пассионе. Он, вероятно, помогал студентам пережить множество ужасных вещей и боялся худшего, несмотря на то, как сильно доверял Леоне.       Джорно покачал головой.       — На самом деле, ничего не произошло. Я надел халат перед тем как вышел из комнаты, а потом и из душа. Аббаккио случайно оказался рядом и решил, что я что-то скрываю. Наранча и Миста вошли в душевую, когда Аббаккио пытался допросить меня, и сделали о происходящем свои выводы.       Буччеллати наклонился вперед и изучающе посмотрел на него немигающими глазами. Джорно почувствовал себя неуютно под столь пристальным взглядом, прекрасно понимая, в чём дело. Он прекрасно знал, как выглядят люди, пытающиеся распознать ложь. Бруно облегченно вздохнул и откинулся на спинку.       — Ты не врешь.       — Что? — крикнул Наранча. Его взгляд метнулся от Джорно к Буччеллати. — Это всё? Ты не собираешься проверить его на ложь ещё одним способом?       Бруно пренебрежительно махнул рукой.       — Есть другие способы проверить это. Я ведь не всегда прибегаю к тому.       Наранча надул губы, оставив Джорно более чем в замешательстве.       — Как хочешь. Я просто пытался помочь.       Бруно мягко улыбнулся ему и потянулся, чтобы взъерошить волосы.       — Я знаю. Ничего страшного, если ты неправ. Ты всё равно поступил правильно, сказав мне об этом.       Наранча засиял и вернулся к учебнику. Фуго вздохнул.       — Наконец-то, — его невесёлый взгляд скользнул по Джорно, затем переместился через плечо. — Вы хоть оба понимаете, что это ваш третий конфликт за последние три дня?       Так же оглянувшись через плечо, Джорно увидел Аббаккио с подносом. Тот сел между ним и Бруно. Блондин подпер подбородок рукой и послал Аббаккио своё обычное бесстрастное выражение лица.       — Доброе утро.       — Я пришёл сюда, чтобы извиниться, — заявил Леоне. Он говорил так, как будто ощущал во рту неприятный привкус, но ссутулился таким образом, что действительно выглядел сожалеющим.       Джорно постучал пальцем по губам.       — Я в курсе. Просто то, что ты сделал, было посягательством на личную жизнь.       Аббаккио прищурился. Бруно накрыл ладонью руку Леоне и глубоко вздохнул. Он бросил на Джорно спокойный взгляд.       — Дай угадаю, одними словами ты меня не простишь.       — Со временем смог бы, — неопределенно ответил парень.       Аббаккио презрительно усмехнулся. Роясь в рюкзаке, он встретился взглядом с Джорно, а затем положил на стол блестящий кожаный бумажник от Versace.       — Это сможет загладить вину, или ты решил поиздеваться надо мной?       Джорно с минуту изучал бумажник. Хоть он и не был дешевым, его легко было заменить. Джорно мог добраться до города на автобусе и купить новый менее чем за час. Вчера он почувствовал облегчение, что это было все, чего хотел Аббаккио. Сегодня все было по-другому. Аббаккио придавал значение материальному объекту. Джорно положил бумажник в сумку, прекрасно понимая, что, скорее всего, потеряет его в следующий раз, когда разозлит соседа по комнате.       — Я нахожу твое предложение удовлетворительным. Спасибо.       — Не за что, — Аббаккио бросил на Наранчу свирепый взгляд. — А теперь поменяй название этого проклятого группового чата.       Стул с другой стороны от Джорно был отодвинут в сторону. Миста поставил свой поднос рядом с подносом Джорно и сел.       — А что плохого в Леоне «Сними Халат» Аббаккио?       — А ты, — прорычал Аббаккио, указывая на Мисту вилкой, — ходишь по тонкому сраному льду. Ты невероятно глуп, но, по крайней мере, чуть умнее Наранчи. Ты знал, что все его обвинения бред, но все равно поддерживал его.       — Эй! — крикнули Миста с Наранчей одновременно.       Фуго фыркнул.       — Мне кажется, ты немного неправ. Не стоит их грести под одну гребенку, так как у них разные уровни знаний в разных областях.       — Вот именно, — подтвердил Миста.       — Например, Наранча — тот тип тупиц, что неправильно читают номер и делают поспешные выводы, в то время как Миста — тот тип тупиц, позволяющий усугублять ситуацию, игнорируя последствия того, что это не исправит первого тупицу, так как тот думает, что это смешно.       Аббаккио громко рассмеялся, из-за чего Джорно чуть ли не подпрыгнул, услышав это в первый раз. Бруно бросил на Фуго неодобрительный взгляд, в то время как взгляд Мисты был полон обиды. Кулак Наранчи ударил по учебнику Фуго.       — Вот как! Я запрещаю приходить в гостиную Буччи в кроксах.       — А что такое «гостиная Буччи»? — поинтересовался Джорно.       — Это самая лучшая комната отдыха в общежитии, — пояснил Бруно. — Во всяком случае, я так считаю. Там большое количество удобных диванов и большой телевизор. Там мы обычно тусуемся перед тем, как я ухожу на смену.       Наранча взволнованно подпрыгнул на стуле.       — Я так рад, что могу пользоваться гостиной целый семестр. Я подключу свою PS4 к телевизору, чтобы мы могли поиграть в видеоигры до перерыва у Бруно.       — Комната расположена ближе всего к Службе Психологической Помощи Пассионе, поэтому обычно все берут еду из столовой и едят там со мной во время моего перерыва, — Бруно приветливо улыбнулся Джорно. — Ты должен присоединиться к нам сегодня вечером.       — Звучит заманчиво, — отозвался Джорно. Аббаккио, казалось, с силой прикусил язык, чтобы сдержать свои возражения. — Я уверен, что смогу найти время между занятиями, чтобы заглянуть.       Миста поднял бровь.       — Не думаю, что тебе придется много учиться, это обычный учебный день.       Джорно пожал плечами.       — Я пытаюсь вырваться вперед. Мой отец не будет платить за учебу, если мой средний бал будет ниже 4,0.       У Мисты отвисла челюсть.       — Какого черта?! — к его удивлению, все остальные за столом посмотрели на него, как на сумасшедшего. — А что, если у тебя будет 3,9?       — Тогда мне придется взять кредит и потратить годы на то, чтобы самому оплатить обучение, — это был один из немногих компромиссов, на которые ему пришлось пойти с отцом, чтобы тот позволил своему сыну переехать на другой континент и учиться в колледже, полного Джостаров.       — Это… слишком большое давление для твоего первого семестра, — сказал Бруно после паузы. Джорно уловил в его голосе нотку беспокойства. — А твой второй отец имел какое-то право голоса в этом вопросе?       — Нет. Скорее всего, он попытается оплатить мою учебу, если я не оправдаю ожиданий отца, но я не смогу принять его деньги. Он и его жена уже и так много сделали для меня.       Напряжение росло. Он не получил ничего, кроме пустых взглядов. Фуго откашлялся.       — Хм… это может прозвучать грубо, но когда мы заметили, что у тебя два отца, то у нас сложилось впечатление, что они оба, типа, геи… и пара.       — Вообще-то они оба бисексуалы… и оба разведены.       Аббаккио хлопнул себя ладонью по лбу.       — Точно! Твой сраный папаша-стриптизер говорил, что они не пара.       — Ты знал это и оставлял нас в неведении? — спросил Миста, обвиняюще указывая пальцем на Леоне.       Тот закатил глаза.       — Мне срать на Джорно и его семью. С какой стати мне хвастаться такими пустяками?       Наранча с гордой улыбкой положил телефон на стол.       — Новое название группового чата!       — Опять? — Миста разблокировал телефон и чуть не подавился беконом, который пережевывал в этот момент. Джорно наклонился, чтобы прочесть новое уведомление.       Aerosmith изменил название чата на [Разведённый Бисексуал]       Джорно поднёс руку к лицу, чтобы скрыть улыбку, а Бруно бросил на Наранчу проницающий взгляд.       — Развод — серьёзная тема, так что не следует шутить над ней.       — Я не против, — заявил Джорно. — К тому же, я не знал своих отцов, когда они были вместе. Как сказал Аббаккио, это пустяки, — иначе бы он не поделился этим. Он полагал, что чем дольше он будет молчать, тем больше они будут сбиты с толку, так что для него не было проблемы поделиться информацией о своей семье. — Их развод был к лучшему. Они сейчас оба с другими людьми и гораздо счастливее, чем когда были вместе.       Аббаккио поправил свою чёрную помаду на губах Бруно и что-то набрал в телефоне.       — В таком случае… я все равно поменяю название.       Moody Blues изменил название группы на [Миста и Наранча: Две Стороны Тупости]       Aerosmith изменил название группы на [Буччи — сисястая девушка-гот]       — Как ты только что меня назвал? — вода хлынула из носа Бруно. Он согнулся пополам от смеха, в то время как Аббаккио пригрозил Наранче с другого конца стола.       Фуго застонал в ладони.       — Почему у нас никогда не бывает нормального утра?       Миста осмотрел стол и почесал бандану.       — Это для нас уже норма.       — Я имею в виду, по сравнению с любым другим столом, — Фуго посмотрел на Джорно. — Ты кажешься одним из самых разумных в нашей компании, ты согласен?       Джорно вернул свое внимание на Наранчу с Аббаккио, агрессивно печатающих что-то в своих телефонах, чтобы оскорбить друг друга за постоянно меняющееся название чата. Компания, которую он нашёл, была странной, но он наслаждался их обществом. Это было трудно описать, но он чувствовал себя сильнее рядом с ними. Они напоминали ему, что он больше не тот жалкий и мрачный мальчишка, которого отчим может бить, когда вздумается.       — Вообще-то, я нахожу все это совершенно нормальным.