Белая обезьянка. Повесть с привкусом лакорна.

— Если тебе тяжело вспоминать, то не надо, — прошептал Бат на ухо Маю. — Ну его к чёрту… — Да нет, — улыбнулся Май, — Это уже прошлое. Пережитое и затёртое. Самое смешное, что когда Нок исчез с моего горизонта, то первое время я чувствовал какую-то пустоту. Словно раздетый. Постоянно озирался и выискивал глазами, куда он спрятался. Долго не верил и считал, что Нок просто стал хитрее. Даже пару раз с облегчением выдыхал, когда видел знакомый чёрный пуховик. Но подходил ближе и понимал, что ошибся. Это и правда смешно. Май покрутил головой, разминая затёкшую шею. — Это случилось в яркий такой осенний день! Знаешь, такой звонкий день, когда, вроде, и прохладно, но и солнце сверкает яростно и тепло, что аж хочется поскидывать куртки и носиться с воплями по осенней листве, загребая её ногами и подкидывая вверх. Когда пахнет дымком от костров в любом уголке города. — Ой, это история с плакатом, да? — вдруг поднял голову от планшета Андрюха-Тинки. Май вздрогнул: — Ты же в наушниках играл! Ты подслушивал, ась? — Простите, Матвей Валерич, — дурашливо поклонился до пола оператор. — Вы так интересно рассказываете. Ага, Май по паспорту Матвей, но терпеть не мог своё имя, потому он отныне и навек — Май. Ну или как-то иначе, если будет настроение. Бат рассмеялся: — Ты только заметил, что эти двое тебя слушают? Винки, до этого сидевший за компом вполоборота, чтобы лучше слышать негромкий разговор старших, резко повернулся к монитору. Но ухо предательски заалело. — Да слушайте на здоровье. Вот интересно вам вникать во всякие гей-стори? — улыбнулся Май. — Короче, день был классный, цветастый, и я вытащил одну из групп в парк при колледже — порисовать с натуры. Понятно, что это всё кончилось дуракавалянием детей — девки радостно визжали, довольные пацаны за ними гонялись. Пытался всех утихомирить, но впустую. — Жалко, нас там не было, — пробурчал под нос Тинки. — Ага, — кивнул Май, — Вот только вас там и не хватало. И вот в этом всём дурдоме мы услышали, что в парк въезжает небольшая «Газелька» с открытым кузовом. Посередине огромный рекламный щит. А услышали потому, что из машины громко орала какая-то идиотская музыка. Весёлая и танцевальная. Девчонки тут же радостно заскакали вокруг. Машина подъехала довольно близко к нам, и я смог прочесть рекламу на плакате. Там охренительно огромными буквами было написано: «Май, я люблю тебя! Будь моим парнем!». Бахнули натурально фейерверки, в воздух взмыла целая гирлянда шаров… А из-за плаката вышел Нок в белоснежном костюме с букетом цветов… Млять… Даже вспоминать стыдно. Май уткнулся лицом в изгиб руки Бата. А Андрей выдохнул восхищенно: — Жа-а-алко, нас там не было!! — Я тебе фото пришлю, — вдруг донеслось из-за компьютера. — А-а! — заорал Андрюха, вскакивая с пола. — А! Оно разговаривает! Ты кто, монстер, куда ты дел моего Винки? А ну признавайся, чудовище! И парень кинулся весело душить друга. — Так, ну-ка затихли оба! — рявкнул Май, резко севший на диване. — Вин, откуда у тебя фотка? Тот лишь пожал плечами, отталкивая прицепившегося друга. Андрей развернулся и стал защищать Винки. — Май, ну правда — это же сеть. Что туда попало, то всё, финита. Фотки могли разлететься по сети. Ну, могли, конечно... Майка вспомнил, как он отчаянно просил ребят не делать фото. А потом ещё несколько недель отслеживал всякие паблики, чтобы ничего не публиковалось. А если и появлялось, то долго упрашивал, а порой и молил админов убрать изображения. Андрей вернулся на своё место и поднял планшет с пола. — Не понимаю, зачем такую хрень держать у себя в мобильнике? — пробурчал под нос Май, снова откидываясь спиной на грудь хихикающего Батыра. — Красиво, — так же тихо донеслось от компа. — Эй, ты не заболел? — карикатурно участливо спросил Тинки Вина. — Может, к доктору сходим? Мало того, что болтаешь как заведённый, так ещё и восхищаешься не пойми чем. — Вот на фотке и увидишь, — снова буркнул Винки. Тут уже Батыр не выдержал и весело фыркнул. Следом и ребята рассмеялись. Винки же склонил голову к клавиатуре, и его совсем не стало видно из-за кресла. — На самом деле, — чуть позже продолжил Май. — Белая обезьянка устроил, конечно, эпикфейл. Признание в любви… гейское… около моего колледжа… на глазах детей. С музыкой, шариками и фейерверками. Я тогда прыжками понёсся к машине, а Нок аккуратно спрыгнул вниз и ещё улыбался мне, как счастливый идиот. — Винки, и мне фото скинь, — попросил задумчиво Бат. А Май закатил глаза до щелчка. — Короче, побежал я к пацану, — мрачно стал говорить Май. — Отбил рукой протянутый букет и врезал ему в челюсть. Представьте, он только что лишил меня работы и скорее всего убил мою преподавательскую карьеру. Я с начальной школы никогда не дрался, а тут не сдержался и вмазал. Винки неожиданно развернулся в кресле и мрачно уставился на Мая. — Да, ребят… Ударил. Сильно. Я даже себе палец безымянный сломал, как потом узнал. А Нок тощий такой, хлипкий. Отлетел спиной и грохнулся всем телом о деревянный борт машины. Он реально сильно ударился и потерял сознание. Рухнул прямо в лужу у колёс. Я же стоял над ним злой, как собака. Да ещё пнул по ногам несколько раз — совсем себя не контролировал. Вин, не смотри на меня так… Пожалуйста. Винки отвернулся к монитору, потирая виски пальцами. — Короче, как только я заметил, что у головы Нока вода в луже становится бурой, то чуть сам не рухнул в обморок рядышком. Там было всё в крови… Думал, что убил его, разбив череп… *** …Несколько ребят кинулись к Маю, оттаскивая учителя в сторону. Ещё двое стали поднимать из лужи Нока. Тот, к счастью, уже пришёл в себя, но ничего не соображал. Его усадили на раскладную табуретку — на одну из тех, что притащили со собой ученики. Девчонки стали вызывать «скорую» и медсестру из медкабинета колледжа. Потом громко решали, надо ли вызывать полицию. Под шумок водитель «Газельки» тихо завёл мотор и срулил от греха подальше. Ребята на всякий случай сфоткали номер машины. Май же стоял в стороне в полном оцепенении. Он совсем не понимал, что теперь делать и как поступить дальше. Прибежавшая медичка обработала рану у Нока, наложила повязку на голову. Весь белый костюм тайца был испачкан в грязи, и лишь чистая белая повязка с проступающим пятнышком крови резала Маю глаза. Через полчаса «Скорая» увезла Нока в травмпункт, а Май побрёл на ватных ногах к руководству в окружении галдящих учеников и покрикивающей на них медсестры. Перед глазами стоял лишь глубокий, словно бездна, взгляд, что бросил в его сторону Нок, когда забирался в «Скорую помощь». К счастью, с парнем всё было не так страшно — просто рассечение кожи и легкое сотрясение мозга. Об этом ему сообщил сам Нок в смс-ке. В ней же он попросил о последней, самой-самой последней встрече с ним, когда немного придёт в себя. Он ни в чём не обвинял Мая, просто смиренно попросил о встрече. Май не нашёл сил отказать. Тем более, что в этот момент читал с планшета статью 6.1.1. КоАП РФ о нанесении побоев… На следующий день он подал заявление в колледже, потому как с такой репутацией и гей-скандалом за плечами Майка никому не был нужен. Сначала его сожрали бы сами ученики издёвками, а потом родители вбили бы в крышку гроба последний гвоздь. Художник молча выслушал все крики начальства, попросил прощения и ушёл, аккуратно прикрыв за собой дверь. Один миг, и Май оказался на улице. Да, у него оставалось ещё несколько подработок в разных школах и студиях города, но не прошло и трёх дней, как отовсюду позвонили и сообщили, что в его услугах больше не нуждаются. Москва — та ещё деревня. Всем известно, что в творческой среде достаточно геев, но всё же к детям их стараются не подпускать. Потому, если появляется хотя бы слушок… В эти дни он чувствовал себя предельно плохо, играя целыми днями в онлайн-игрушки и общаясь через сеть со своими бывшими учениками. На удивление, сочувствующих оказалось много, особенно часто писали тогда ещё первокурсники Тинки-Винки, но… Это не сильно трогало Мая — внутри он словно заледенел и поставил все мысли на паузу. На вторую неделю от Нока снова пришла смс. Он опять просил о встрече, добавив в конце: «…Ты не бойся. Ничего нервного не будет. Только моя старшая сестра». О! А вот тут в ледяной маске Мая появилась трещина. Насколько он помнил, старшая сестра Нока работала при посольстве Королевства Таиланд в Москве. Непростая дама. Да и сам Нок далеко не из простых смертных — не всякая тайская семья может отправить ребёнка учиться в РУДН в Россию.