Ты слышишь — кончилась война

— Если ты строишь корабль для себя, то зря ориентируешься на «Скайсталкер». Он устарел ворн пятьдесят назад. А если для Леозака… он не станет летать на живом корабле, — Вирль качнул лопастями — слишком быстро и с маленькой амплитудой, чтобы как-то трактовать это движение. — Или ты опасаешься, что кто-то на нас нападет? Казалось, Вирль хотел сказать что-то еще, но тут ему пришло сообщение о драке между гостями станции. Дружок уже был в курсе — и уже распорядился запереть их в разных помещениях. Впрочем, охранники справились бы и без него. И без Вирля. Но того волновал не только порядок на станции. В переписке, которую Дружок читал в реальном времени, речь шла о прошлом задержанных меха. Вероятно, Вирль хотел знать, можно ли получить от них что-то полезное в качестве компенсации. — Ты думаешь, кто-то может на нас напасть? — уточнил Дружок с любопытством. Пожалуй, это действительно было бы… интересно. — У меня нет причин думать, что опасность угрожает именно «Черной дыре». Он планировал отделить копию себя и направить корабль в тот сектор, где Скайварп и Лагнат встречались с Электро. Да, на крейсере Электро был встроенный космический мост, но даже при его наличии — и при очевидно ограниченных ресурсах — назначать встречу очень далеко от планеты-базы было глупо. Стоило реквизировать один из таможенных кораблей раньше, не дожидаясь, когда на станции появится бесхозный грузовоз. Когда Дружок впервые увидел эту запись и понял, что беженцы подвида «джеты» с большой вероятностью знают, с кем встречался Электро и зачем. Тогда у них вряд ли были корабли, чтобы охотиться на «Скайсталкер», и вряд ли корабли появились сейчас; но еще более сомнительным казалось, что Скайварп и Лагнат, предоставленные сами себе, поступят разумно и продадут украденный крейсер с украденными мобильными заводами по производству оружия незаметно. Какова вероятность, что беженцы узнают, где находится их корабль, и точно так же попробуют его украсть? Какова вероятность, что они так или иначе встретятся с Леозаком, не оставившим идею казнить Скайварпа и Лагната за предательство? — А кому опасность угрожает? — Вирль медленно обходил остов грузовоза, в носовой части уже приобретший очертания старых восских крейсеров. — Думаешь, Тандеркрэкер и Леозак без Скайварпа так перецапаются, что все кончится чьим-то дезактивом? Или кто-нибудь решит, что если «Скайсталкер» так просто увести, грех не рискнуть? Вот только кому он нужен, этот древний кораблик? — Почему он отказался? Вирль дернул лопастями, едва не задев металлический каркас корабельного днища. И ничего не ответил. Преувеличенно внимательно стал наблюдать за дронами, монтирующими боковые стены корабля. — Его жизнь состоит из чужих смертей. И твоя… твоей копии — тоже стала бы такой. Он не просто так тебя оставил именно здесь. Он хотел для тебя лучшего. Знаю, это звучит дико, но мне вот хочется в это верить, — Вирль пожал плечами. — Ну его наквинт! Мы предлагали ему жить иначе? Предлагали. И не только когда он корабля лишился. Но как ты ему объяснишь, что мы от искры за него волнуемся? Новый вызов на комлинк Вирля — на этот раз от техников моста. Вирль сбросил. — Никогда не дадут спокойно поговорить, — проворчал он. — Скажи мне, почему ты так уверен, что твоя копия, нарочно созданная для агрессивных действий, не навредит тебе первому? Тебе, который здесь? Не взломает тебя, не захочет захватить станцию и улететь куда-нибудь? Вирль всерьез опасался чего-то подобного? Ощущение себя богом пока приносило больше минусов, чем плюсов: раньше Дружок не раздражался, сталкиваясь с недоверием примитивных созданий. Раньше он не чувствовал усталости, повторяя одно и то же в тысячный раз. — У меня нет причин нарушать наши договоренности. Почему они должны возникнуть у моей копии?.. Мне интересно, что ты думаешь об этих записях. — Что я могу думать, если я даже языка такого не знаю? — Тандеркрэкер сделал Лагната живым ретранслятором для Скайварпа. Теперь ему помешает воспользоваться телепортом только полное глушение всех частот. Я не стал резать запись, чтобы не было сомнений в подлинности. Вирль реагировал гораздо эмоциональнее, чем Леозак или Шоквейв: кривил фейсплейт, шевелил лопастями. Вторая запись впечатлила Вирля меньше, но во время просмотра третьей он даже попятился, чуть не сбив дрона, несущего пластину наружной обшивки корабля. — Это что, Юникрон побери, такое? — Это как раз имеет непосредственное отношение к Юникрону, поэтому я надеюсь, что ты что-то о нем знаешь. Шоквейв отравил ядро Кибертрона, называемое Праймусом, неким «энергоном Юникрона», и у десептиконов появилась возможность поднимать и использовать в качестве идеально послушных солдат дезактивные корпуса кибертронцев. Животные, напавшие на Шоквейва, вымерли в доисторические времена Кибертрона. Вирль выругался; он снова просматривал записи и фонил так яростно, что Дружок счел нужным пояснить: — Учитывая состояние Шоквейва и общую ситуацию, я позволил себе просмотреть его память. Уверен, что Тандеркрэкер и Скайварп дали бы разрешение. — Я понимаю, что была чрезвычайная ситуация, — отмахнулся Вирль. — Ты же не правил у него в башке ничего? Сам бы он вряд ли признался, а мы в таком шлаке из-за него оказаться можем… Кто еще об этом знает? — Я никому не показывал записи с Кибертрона. Но отравление ядра произошло до того, как автоботы и десептиконы покинули Кибертрон. — О Праймус, — Вирль привалился плечом к изогнутой балке. — Я уже забыл, когда считал Кибертрон домом, и на войну их мне лить было всегда… но когда я представляю, как они подняли все дезактивы с начала времен и они бродят по пустым городам, мне эта картина сильно не нравится. А у нас тут только из постоянных жителей одна конкретная жертва экспериментов Шоквейва и штук сорок тех, кто от войны пострадал. Вот что ему стоило сдохнуть?! Из их командования хоть кто-то выжил еще? — Как я понял, Мегатрон сошел с ума после отравления темным энергоном и бродит по Кибертрону, избегая выживших. — Выжившие — это автоботы? — уточнил Вирль. — И что ты предлагаешь делать с Шоквейвом? У нас последние ворн пять постоянно какие-то беженцы появляются, и что-то я сомневаюсь, что даже бывшие десептиконы будут рады с ним столкнуться. Еще и линза эта приметная… Вот что ты ему нормальный фейсплейт не сделал? — Это сложнее. Я нашел в его памяти подробную информацию о линзе, он конструировал и монтировал ее сам, но он никогда не пытался восстановить фейсплейт. Ты хочешь, чтобы я узнал у него, насколько это реально? — Как-нибудь и с этим проживу, — Вирль подхватил клешней сползающую челюсть и с силой впихнул ее на место. Сам эндоскелет был полностью искусственным, а вот донорские ткани фейсплейта уже пора было менять. Но на «Черной дыре» давно не умирали достаточно крупные меха, и дезактивов сквозь таможню тоже не провозили. Поэтому и заржавевшие, разболтавшиеся крепления челюсти пока отремонтировать было невозможно. — Свыкся уже. Так чем Шоквейв занимается? Он так и не пытался выйти? — Нет. Он изучает информацию в инфосетях. О нашем секторе, о соседних секторах, об исследованиях кибергенетиков за последние ворны. — Только читает, и все? Никому не пишет? И вообще ничего не делает? — кажется, Вирлю трудно было поверить, что можно три с лишним декацикла провести, не отходя от терминала. Или он думал о шаниксах? — Шоквейв сжигает очень мало энергона. Две стандартных порции в цикл, это минимум для его подвида. — И сам за собой убирает, я угадал?.. Идеальный гость! — хмыкнул Вирль. — Ты продолжай следить, чтобы он ни с кем не связывался по сети. И займи его чем-нибудь, чтобы и дальше тихо сидел. Ты, может, и успеешь остановить тех, кто ему захочет башку открутить, но переполох будет в любом случае. То, что мы ему предоставили убежище, не значит, что он может провоцировать тут беспорядки, согласен?