Ты слышишь — кончилась война

Ему-кораблю прискорбно не хватало мощностей, и двух меха — колесного с грузовой альтформой и жукообразного звероформера — он обнаружил уже тогда, когда из шлюза выкатился дрон-защитник и начал отгонять чужаков от обшивки. Сложно одновременно прослушивать все частоты космопорта и ближайших кварталов, сканировать всех меха, попадающих в обзор камер наблюдения на этой территории, и при этом вовремя реагировать на нестандартные ситуации. Многократное прикосновение к обшивке уже распозналось, как атака, и запустило соответствующие протоколы. «Запрос: причина вторжения?» — отправил Дружок сообщение с безликой корабельной частоты. — Шарктикона мне в выхлоп! — выругался колесный. — Это ИИ. Корабль-то на длительной стоянке, видимо, настроили, чтобы защищал. Точно, и лопатой своей махать перестает, стоит подальше отойти. Что делать? Ты умеешь с их машинной логикой контачить? Одно сообщение — и он уже нарушил всю конспирацию. Звероформер медленно мигнул голубыми линзами. Под ярким светом местной звезды его обшивка сильно бликовала. К сожалению, у Дружка был всего один свободный дрон, замерший сейчас между мехами и правым бортом, и требовалось время, чтобы отсоединить от местных ретрансляторов и инфокабелей остальных дронов. Он не привык ощущать себя настолько неподвижным и беспомощным; все привычные варианты действий подразумевали либо участие дронов, либо имитацию эмоций в диалоге. Он не мог превратить типового дрона с колесами, клешнями и острым скребком на длинной рукоятке в уборочного, не при посторонних. Обычные дроны не отращивают раздвижные конечности, чтобы дотянуться до борта корабля, и не создают из ничего большие резервуары для моющего средства и воды. Обычные дроны не ездят вокруг меха, чтобы поймать их фейсплейты в фокус без оптических искажений и провести анализ мимики. «Мытье. Бесплатно. За время стоянки накопилась пыль на обшивке, это недопустимо. Очистка включена в арендную стоимость места», — наконец написал звероформер. Посадочные площадки космопорта под открытым небом, на одной из которых стоял он-корабль, действительно мыли дважды в декацикл. Видимо, здесь принято было соблюдать чистоту на грани стерильности. «Объяснения приняты», — ответил он и отозвал дрона, вновь открывая шлюз. — Ты смотри, какие створки громоздкие, — колесный пихнул звероформера в плечо. — Там оквинтеть какая толстая обшивка. Многослойная. Я ж говорил, боевой это корабль. Пусть и без орудий. Раньше их такими строили. — Работай давай, — ухмыльнулся звероформер, показав разнонаправленные клыки и дрогнув мандибулами. — Специалист! Сам он покачивался на шести пружинящих лапах. Тонкие когти на седьмой и восьмой держали телескопическую швабру со встроенной подачей жидкости и распылителем, плавно водили ей по борту вверх и вниз. Колесный меха развернул и активировал привезенную в прицепе антигравитационную платформу, забрался на нее и взлетел, почти исчезнув из обзора внешних камер. Сверху их было значительно меньше, чем с любой другой стороны. Впрочем, сияющая полировка на обшивке звероформера тоже мешала следить за движениями его лап. Меха мыли его до груна, когда местная звезда стала уходить за горизонт, а свет — становиться мягким и приглушенным. Он-станция справился бы гораздо быстрее, даже задействовав всего двух специализированных дронов. Он продолжал следить за всем, что происходило на территории космопорта — загружая почти до предела все процессоры, которые смог привезти сюда на корабле… ..Когда он наконец увидел кибертронцев подвида «джеты», то разом высвободил столько мощностей, что способность анализировать окружающий мир привела его в некое подобие эйфории. Их было двое, и еще один остался на грузовом шаттле, который их привез. Наблюдая за этими двумя, Дружок понимал, почему они не нравятся Леозаку. Они вели себя так, что не нравились всем. Разговаривали с интонациями, провоцирующими на конфликты, и, вероятно, находили удовольствие в понимании, что никто не смеет напомнить им о нормах поведения. Но пока Дружок увидел лишь двоих — и продолжал наблюдать, анализируя варианты плана проникновения в их шаттл. Нужно было отозвать большинство дронов, дождавшись темного времени цикла; обмануть системы видеонаблюдения на посадочных площадках и отвлечь живых сотрудников от зоны, где он будет перетаскивать свои детали. Самая труднореализуемая часть плана: сделать так, чтобы в течение восьми грунов никто не проходил поблизости от прямой, кратчайшим путем связавшей его-корабль и шаттл джетов. Переселить свой разум быстрее Дружок не сумеет. Меха для диверсии он выбрал уже очень давно и наблюдал за ними чуть внимательнее — на доли процента, но все же, — чем за остальными сотрудниками космопорта. Выбранные четверо жертв его вполне устраивали. Они прилетели сюда и устроились на работу относительно недавно; они уже были не слишком довольны жизнью здесь. Никто не удивится, если спустя какое-то время после заражения, признают его настоящим или нет, эти меха улетят и начнут хвататься за любые контракты как можно дальше от текущего места проживания. Близость смерти часто провоцирует меха на изменение своей жизни в сторону большей активности — не действия, непосредственно влияющие на выживание, а попытка узнать, увидеть и пережить как можно больше. Оставалось только выждать, пока джеты уберутся из космопорта. Дружок следил за ними, пока они шли по улицам, пока регистрировались в гостинице, прочел их переписку с кем-то, кто должен был прилететь сегодня и встретиться с ними; в это же время два дрона, освобожденные от обязанности отслеживать все происходящее на территории космопорта, и один дрон в городе отыскали выбранных меха и подключились к ним, взламывая разум и внедряя заранее прописанный код. По примерным подсчетам, паника и полное закрытие всех КПП и таможенных зданий должны были начаться через два груна. Далее, согласно общим для всех цивилизованных миров протоколам, начнется карантин. Начнется принудительная обработка всех, кто приближался к космопорту и к предположительно зараженным меха в последние циклы. К счастью, корабли с планеты, где водились очень опасные для меха насекомые, прибывали сюда регулярно; последний улетел вчера. Он-корабль, проведя здесь всего шестнадцать декациклов, уже дважды видел подобные карантинные мероприятия: закрытие космопорта, проверка и обработка всех причастных, жесткое облучение всей территории. Дружок ждал. Уже под покровом темноты, когда четырех потенциальных носителей опасных насекомых изучали местные медики, выясняя, по какой причине те жалуются на сильное жжение в топливных системах, а в близлежащих городских кварталах полиция принудительно обрабатывала всех дезинсектором, врываясь в дома и создавая раздражающий хаос, которого он никогда не допустил бы в себе-станции, он приступил к погрузке собственных процессоров, плат памяти и сжавшихся в компактные блоки наноботов на шаттл. Дежурный меха ничего не замечал. Даже когда в коридоре обвалилась потолочная обшивка, джет вставать с пилотского кресла не стал. Дружок подумал сначала, что его аудиодатчики не столь чутки, как у Леозака, Тандеркрэкера и Скайварпа; но нет, жесты этого джета были точно такими же, как у меха с повышенной сенсорной чувствительностью. То же потирание фейсплейта и краев шлема о наплечники, те же плавные движения глоссой по дентам и металлу вокруг приоткрытого рта, то же прогибание в спине, чтобы прижаться крыльями к упругой обивке и покачать ими вперед и назад, выпустив тонкие управляемые плоскости на кромках. Схожим образом вели себя звероформеры; так же терся лопастями обо все поверхности Вирль, повреждая покрытие стен и предметы мебели. Странно было бы оставить глухого меха охранять шаттл; вероятно, джеты в колонии не были столь бдительны, как Дружок ожидал. Тем лучше.