Великий. Красный.

      — Как же… Как же такое может быть? — настороженно оглядываясь, девушка небольшими шагами подходила все ближе и ближе к фонтану, где запах чувствовался сильнее всего, — Невозможно было бы не заметить как сюда прилетел дракон, ведь так? Вы ведь не умеете становиться невидимыми, правда? — против воли по окончанию фразы прозвучал нервный смешок.       — Появление тут настоящего дова действительно не могло остаться незамеченным...       — Вот, — с облегчением произнесла Айка, — А я уже успела испугаться, представив что тут ходит кто-то вроде тебя. И кто-то способный его ранить, — девушка чуть приободрилась, и уже без былой опаски осмотрела округу, не замечая, впрочем, ничего необычного. Но следующие слова Одавинга заставили ее почувствовать пробежавший по спине холодок:       — Тут мог быть смертный схожий с тобой. Другой драконорожденный. Запах вашей крови, подобно душе, близок к драконьей.       — Близок? То есть ты мог бы отличить? — в голосе Кирю слышалась робкая надежда.       — Следы произошедшего тут скрыли. Ты и сама это видишь. Оставшийся в воздухе смрад — лишь слабые отголоски. Крови было слишком много чтобы убрать все, иначе мы бы и этого не почувствовали.       — Насколько много? — звучал вопрос все тише из-за подобравшегося к горлу комка.       — Столь много, сколь обычно вмещают тела смертных.       Пробежавшие ранее мурашки сменились заметной дрожью. Едва держась на подгибающихся ногах, Кирю дошла до бортика фонтана, и приземлившись на него, ощутила как с новой силой накатывает тошнота. Большого труда ей стоило оставить содержимое желудка при себе. И дело было уже не в запахе, который с каждой секундой слабел. Перед глазами девушки то и дело возникала картина тела, лежащего прямо тут, в нескольких шагах. Окровавленного и изломанного, умирающего в медленно расплывающейся багряной луже. Тело убитого кем-то человека. Тело кого-то вроде нее. Ее собственное тело. Солнце давно скрылось за горизонтом, а Айка все так же сидела, упершись в камень площадки невидящим взглядом. Дрожь и тошнота уже прошли, оставив место апатии. Отстраненно, словно не о себе, она думала о том как была беспечна. С появлением в ее жизни того, кто называл себя драконом, она словно попала в сказку. Детская вера в чудо оправдалась, ей повезло оказаться той, кто способна творить настоящую магию. Это не могло не вызвать восторга и радости. Веры в собственные силы. Чувства будто она важна для этого мира. Пусть ей не удалось добиться больших успехов, она верила в то, что приложив должное усердие, обязательно достигнет высот. Ведь иначе в сказках и не бывает.       Но сейчас девушка с обреченной отчетливостью понимала — недавно тут кто-то убил человека. Кого-то, кто должен обладать такими же силами как она. И если бы целью нападавших был не неизвестный, а она сама — именно ей пришлось бы оросить кровью площадь вокруг фонтана.       “О чем я только думала? Волшебство? Бред. Способность стряхнуть с дерева листья не спасет меня от убийцы. Мое “копье”? Как наивно было верить, что я действительно смогу что-то сделать этой палкой всего лишь потренировавшись неделю. Меня найдут и убьют, как и предупреждал Одавинг. Точно так же, как случилось с этим несчастным недавно…”.       — Драконорожденная, — прозвучал в голове голос, на секунду вырывая из прострации, — Тебе следует вернуться домой.       Оглядевшись, Кирю только сейчас осознала, что вечер успел смениться ночью. И мысленно признала правоту слов дракона. Как бы ей не хотелось сейчас оставаться на месте и не шевелиться, это было опасно. Дома надежнее. Можно запереть дверь и зашторить окна. Отгородиться от мира, давая себе возможность прийти в чувства.       Она преодолевала улицы ночного города подобно скрывающемуся преступнику, то срываясь на бег, то едва не крадучись, прислушиваясь к шорохам, и вглядываясь в каждую подозрительную тень. И только закрыв за собой, наконец, двери жилища, девушка поняла, что одежда мокрая до нитки от пропитавшего ее пота, а нервное сбивчивое дыхание никак не удается успокоить. Уже давно ни одна тренировка не доводила ее до такого состояния.       Кирю хотела было отправиться в душ, но мысль о том, что она останется совершенно беззащитной и беспомощной в пустом доме, не имея возможности ни услышать приближающуюся опасность, ни сбежать, заставила ее вновь вздрогнуть. Потому в ванной комнате осталась лишь брошенная в стирку одежда и полотенце, которым девушка наскоро вытерла пот. Сама Айка, торопливо переодевшись в домашнее, поспешила в свою комнату, подсознательно воспринимая место где спит самым безопасным.       — Что тебя так напугало, драконорожденная? — неожиданно прозвучавший в голове голос заставил вновь вздрогнуть. Вглядываясь в темноту комнаты, куда сквозь зашторенные окна пробивалась лишь узкая полоска лунного света, она успела позабыть, что находится вовсе не в одиночестве.       — А для тебя это разве не очевидно!? Там убили человека! Такого же, как я! И он ничего не смог сделать! — получив, наконец, возможность выговориться, Кирю невольно сорвалась на крик, выплескивая в нем все успевшее накопиться волнение.       — Смертные и так умирают часто. Раньше тебя это не беспокоило.       — Потому что этого не случалось совсем рядом со мной. Знаешь, прокричав тогда на твоем языке, почувствовав силу, я решила, будто особенная. Что у судьбы на меня планы и я стою выше простых людей вокруг. Но это ведь не так, да? Меня совершенно ничего не стоит убить кому-то, кто захотел бы этого. Как глупо.       — Я предупреждал, что тебя ждут испытания впереди. Столкновение с подобным было неизбежным.       — Знаю. Знаю, Одавинг. Но я верила что способна справиться. Будто глупые тренировки позволят мне подготовиться. А теперь я понимаю, что это не так. Я ничего не умею и ничего не могу. И мне страшно. Наверное, ты разочаровался во мне, да? Вряд ли драконы могут бояться чего-то.       Ответа не было. Уверившись в своей правоте, Кирю вновь начала мысленно уходить в непрекращающуюся череду пугающих образов, но вновь заговоривший Одавинг не дал ей утонуть в этом:       — Дова могут бояться, драконорожденная.       — Правда? — девушка от удивления склонила голову к плечу, — А как же ваша гордость?       — Именно гордость порой и заставляет бояться. Бесславное поражение может пугать сильнее простой гибели.       — То есть смерть вам не страшна? — пусть Айка все еще не пришла в себя, ей стало чуть легче от осознания того, что даже настоящий дракон может быть испуган.       — Я этого не говорил. То что дова не могут умереть окончательно делает истинную погибель еще страшнее. Сражаясь друг с другом мы почти никогда не убиваем. Но вы, драконорожденные, другие. Встреча с подобными тебе — один из самых больших страхов для нас.       — Но почему же тогда, встретив того, кто может их убить, драконы не улетают? Человек их не догонит.       — Потому что страх отравляет. Достаточно поддаться лишь раз, и по прошествии времени ты не узнаешь самого себя, — в голосе дракона Айке слышалась печаль. Будто бы он не понаслышке знал о чем говорит.       — Но ведь ты же сам сказал, что вы можете бояться.       — Испытывать страх не значит уступить ему. Если дова чувствует ужас — он идет навстречу ему, а не бежит прочь.       — Значит я должна…. — начала неуверенно девушка, но тут же была прервана,       — Ты должна лишь себе. Задумайся над тем, готова ли идти по пути, когда подвергаешь смертельной опасности вместо себя других? Тех, кто доверился тебе? Тех, кого ты обманешь и предашь. И чем дальше, тем легче тебе будет сказать кому-то: “Умри за меня”. Это путь, по которому тебя поведет страх. И только тебе решать, принимать ли его.       Айка не услышала чего-то нового от Одавинга. Все это было понятно и ей самой. Тем не менее, она вновь ощутила как в его словах слышна сдерживаемая злость и боль. Все меньше у девушки оставалось сомнений в том, что ее “сосед” встречался с таким поведением среди своих сородичей. “Может и с ним когда-то так поступили?” — не смотря на возникшее предположение, спрашивать Кирю не решилась. Вместо этого задумавшись о том, к чему может привести ее слабость, которой она сегодня поддалась. Представила на секунду, как просит родителей защитить ее. И пока те гибнут, прячется, силясь спасти свою жизнь.       Айку передернуло от нахлынувшего отвращения. Пришло воспоминание, как каждый отъезд родителей она боялась за них. Была уверена в том, что готова защитить близких, не смотря ни на что. “Так что же изменилось? — подумала она со злостью к себе, — Я ведь даже обрадовалась. Обрадовалась, что там, в парке, напали на кого-то другого, а не на меня. А я даже в полицию позвонить побоялась! И пусть это было бы бессмысленно, но лучше так, чем в страхе убежать домой!”.       Придя в ужас от собственного поведения, девушка пообещала себе приложить все силы, но не поддаваться этому чувству вновь. Мысленно она поблагодарила Одавинга. Пусть его слова и были во многом банальны — они помогли ей. Но пусть страх наконец отступил, вернув Кирю возможность ясно мыслить, она все еще судорожно вздрагивала вспоминая витающий в воздухе смрад крови.

***

      Вновь она парила в небе. На этот раз полет был не настолько высоким, но от того не менее захватывающим — под ней проносились поросшие жухлой травой равнины, на которых время от времени можно было заметить небольшие озера, многие из которых исходили белым паром. А на горизонте, становясь с приближением все больше, виднелись укутанные снегом зубья рвущихся в небо гор.       — Не боишься того что тебе предстоит, Довакин? — насмешливо прозвучал ее голос, и лишь услышав откуда-то позади ответ, она поняла, что все это время несла с собой всадника.       — Боялась раньше. Встреча с ним не может не внушить ужаса.       — Что же изменилось? Ты стала уверена в своих силах? — в ответ на эти слова прозвучал тихий смех:       — О нет! Мои силы и близко не стоят с его могуществом. У меня нет и шанса.       — Тогда почему?       — Потому что поняла кое-что с нашей прошлой встречи. Он боится больше.       — Сильнейший из нас, что обратил в бегство каждого, кто не склонился, боится тебя, Довакин? Признаю, гордыня в тебе истинно от дова, — сама мысль об этом веселила Айку своей абсурдностью.       — Не меня, Одавинг. А того, чем ему может грозить встреча со мной. Я видела каким он был во время “Войны драконов”. Только после этого мне стало понятно. Сама мысль о том, чтобы вновь испытать вкус поражения, ужасает его.       — Ты не можешь быть права. Он слишком силен и слишком умен для того чтобы поддаться банальному страху, — в собственном голосе Кирю услышала негодование.       — Ты несешь меня на безнадежный бой. И я не вижу чтобы первенец Акатоша летел нам на встречу.       Айка не понимала многое в этой беседе. Но почему-то слова этой женщины болью отдавались в груди, заставляя издать полный горечи рев.

***

      Утро девушка встретила совершенно разбитой. Заснула она все так же сидя, стоило только немного успокоиться, а потому толком и не отдохнула даже.       — Очередные воспоминания, Одавинг? — Пытаясь чуть размяться, девушка тихо охнула от неприятных ощущений. Крепче ее тело обычного или нет, а спина к подобному сну относилась все так же негативно, отвечая ноющей болью.       — Да.       — Кажется вы не очень поладили с той женщиной.       — Это не так, — дракон, по мнению Айки, возразил слишком поспешно, — Мне просто не хотелось признавать то, что и сам понял к тому моменту.       — А кого вы обсуждали?       — Старшего среди дов.       — Ты не очень хочешь рассказывать, да? — Айка успела уже привыкнуть к манере Одавинга отвечать молчанием в моменты когда тот не расположен к общению, и услышав в ответ тишину, махнула на дракона рукой.       Сама она, тем временем, успела закончить с разминкой, и втянув носом воздух, поморщилась от резкого запаха пота, которым пропахло не только тело, но и постель. Пусть и в такой мелочи, а жизнь уже начала, по мнению девушки, наказывать ее за проявленную трусость. Пришлось снимать постельное белье, и с получившейся охапкой тряпья тащиться в ванную.       С громким шипением вода вырвалась из смесителя, и начала заполнять ванну. Однако прежде чем приступить, наконец, к водным процедурам, Кирю спустилась к входной двери и проверила замок. А потом еще и щеколду в ванной закрыла, хоть и знала, что в доме никого. Кидая в стирку и домашний наряд, она мысленно убеждала себя, что это банальная предосторожность, и к вчерашнему страху отношения не имеет.       Когда помывка подошла к концу, девушка вспомнила кое о чем важном, ранее напрочь вылетевшем у нее из головы. Замотав наскоро волосы полотенцем и накинув халат, она прошлепала влажными ступнями по дереву пола в свою комнату, где выудила из сумки мобильный. Да так и замерла с ним в руке, осознав, что напрочь забыла взять номер преподавателя ответственного за ее новый класс. Вздохнув, она неуверенно посмотрела на телефон в руках, но после секундного колебания, сверившись со временем, все же нажала кнопку набора последнего вызова. Потянулись гудки, и Кирю даже решила что ей не ответят, но вот очередной протяжный тон был прерван хорошо знакомым голосом:       — Привет, Кирю. Что-то случилось? — услышав, что обратились к ней достаточно формально, девушка сделала вывод о нахождении подруги в кабинете учсовета. В иной раз она могла бы быть не рада, но сейчас ей того и требовалось.       — Привет, Кусака. Да, есть небольшая проблема. Я умудрилась простыть. Видимо слишком много мороженого съела в субботу. Вряд ли на этой неделе получится быть в школе. Ты могла бы передать моему классному руководителю? Не могу найти его телефон.       — Да, конечно. Но целую неделю? Ты обращалась в больницу?       — Да нет, я редко болею, но если уж умудрилась — всегда не меньше недели в постели проваляюсь, — Айка вспомнила, что за все время старшей школы простыла она лишь единожды, и учебное заведение в то время не работало.       — Хорошо. Тогда я просто передам. Выздоравливай!       — Спасибо. Ладно, отключаюсь, надеюсь скоро сможем снова встретится.       Кирю поморщилась, глядя на телефон. В последнем предложении ей пришлось соврать. Пусть саму подругу она не подозревала в чем бы то ни было, но вот весь ученический совет в целом вызывал у нее обоснованные сомнения. По крайней мере ей казалась высокой вероятность того, что в случившемся вчера могут быть замешаны люди связанные с магией. И такие люди были ей знакомы. Еще и слова Одавинга о том, что стоило бы относиться к ним настороженно. Айка решила, что на самом деле была слишком беспечна, и предпочла бы не встречаться ни с кем из ученического совета, пока не уверилась бы в их непричастности.       — Одавинг. Научи меня другим словам силы.       — Ты еще не закончила даже с одним, - дракон явно был недоволен прозвучавшей просьбой.       — У нас нет времени, Одавинг. Ты сказал, что нужно идти навстречу страху, если я хочу преодолеть его, но тогда это просто закончится моей смертью. Мне нужно больше возможностей. И то, что ты называешь ту`умом — сильнейшее из имеющегося у меня. Ни сила ни скорость не спасут, раз не спасли того, вчерашнего, — девушка старалась говорить убедительно, даже старательно повторила произношение, с которым дракон озвучивал название этой магии. И это действительно возымело свой результат, ведь в ответ она услышала:       — Хорошо. В твоих словах есть зерно истины. Я научу тебя еще нескольким словам.       На лицо девушки сама собой выползла довольная улыбка во все зубы. Сам факт того, что ей удалось переспорить дракона, уже радовал. А то, что за этим последует, вселяло некоторое воодушевление, которого так не хватало после случившегося вчера. Однако тренироваться в использовании драконьего крика дома было бы безумием. Айка боялась даже представить в деталях последствия такого поступка. Но и возвращаться в парк ей очень не хотелось. Не смотря на попытки убедить саму себя — слишком свежи были воспоминания о случившемся. А значит нужно было новое место для тренировок. И одно такое у нее было на примете.

***

      Подъем в гору не доставлял особых хлопот. Дорога, пусть и немного извилистая, была, а тяжести Кирю особо и не чувствовала. За плечами была уже привычная сумка с едой и питьем, а в руках деревянный шест. Сначала девушка сомневалась в необходимости брать его с собой, но потом решительно отогнала подобные мысли. “Если мои тренировки и не принесут никакой пользы прямо сейчас — это не значит, что можно забыть о них. Иначе пожалею об этом потом”, — подумалось ей тогда.       Вскоре путь наверх закончился, и взгляду девушки предстала старая обветшалая церковь. Айка не помнила точно когда та перестала работать, но с тех пор люди тут — редкие посетители. Даже дети, большие любители исследовать заброшенные места, никогда тут не бывали, напуганные страшными историями об этом месте, что гуляли по городу. Лучшего места для тренировок, где она не разрушила бы что-то важное и не привлекла бы ничьего внимания, Кирю вспомнить не смогла. На секунду девушка даже пожалела о том, что изначально не предпочла это место парку, но отбросила такие мысли. Не случись вчерашнего события, и она бы не знала об опасности. Что еще хуже.       Пусть святыня и была чужой и заброшенной, Айка не собиралась учинять разрушения в самом здании. Вандализм был ей чужд. Местом для тренировок был выбран задний двор, скрытый зданием самой церкви от взглядов людей, если бы кто-то все же решил забрести сюда, и где не было видно никаких особенных построек, что можно было бы сломать.       Начать девушка решила с уже привычной тренировки. Вновь она старательно отрабатывала движения с копьем, представляя, согласно наставлениям, невидимого противника перед собой. Настоящий оппонент в тренировках ей бы очень пригодился, но о таковом оставалось только мечтать.       Гудение рассекающего воздух древка вновь и вновь разрывало тишину в течении часа, прежде чем Айка решила, что пока достаточно, и не повернулась лицом к пустырю разделяющему задний двор церкви и небольшое кладбище в отдалении. Вздохнув поглубже, девушка сосредоточилась на своих ощущениях и том, как понимала доступное ей слово силы.       — “FUS!” — волна энергии прокатилась вперед, приминая траву. Удовлетворенно кивнув, так и не позавтракавшая Кирю хотела сесть и перекусить, но ее планам не суждено было сбыться, ведь позади она услышала голос достаточно неприятного, немного писклявого тембра:       — Ничего себе! Ты едва не скосила весь церковный бурьян! Кто ты? Чудовище в человеческом обличье, или прислужник мерзких демонов?       Обернувшись, Айка увидела перед собой вальяжно прохаживающегося из стороны в сторону человека с белыми, будто бы седыми волосами до плеч, но выглядящего слишком юно для того чтобы седина была естественной. Ростом он тоже не выделялся. Больше всего внимания привлекали глаза, с каким-то нездоровым интересом изучающие замершую перед ним девушку, и хищная, но при этом довольная улыбка. Будто бы кот, нашедший себе мышку для игры. А еще взгляд на него заставлял девушку чувствовать себя крайне неуютно.       Она уже хотела ответить, убедив, что ни о каких демонах не знает, да и чудовищем не является, во что ей хотелось верить. Но тут осознала, с некоторым испугом, что все еще нема после крика. Не прошло даже минуты с момента, как она воспользовалась этой силой, а раньше этого срока ей не удавалось выдавить из себя ни одного членораздельного звука.       — Молчишь? Боишься? Это правильно. Но ты миленькая, так что не беспокойся, я не буду тебя сразу убивать! — сказал этот парень, остановившись, нечто очень странное, и достал, с явно недобрыми намерениями, рукоять, напоминавшую таковую у меча.       Кирю затравленно огляделась, думая куда лучше бежать от неизвестного, что явно был намерен сделать что-то недоброе, но была остановлена Одавингом:       — Не вздумай поворачиваться к нему спиной, драконорожденная. Так тебя будет легче всего убить.       В груди девушки снова шевельнулся страх, но на этот раз он сыграл ей на пользу, не давая совершить опрометчивую глупость. И все, что ей оставалось, перехватить древко, становясь в отрабатываемую недавно стойку.