***
Намджун входит в комнату, тепло и нежно улыбаясь. Он провел весь день с Хосоком, читая книги и просто болтая. Омега такой бесконечно милый с яркой улыбкой и розовыми щечками. Разве есть кто-то прекраснее счастливого Хоби? Точно нет. — Настолько счастливо резать помидоры просто невозможно, да? — смеется Юнги, обнимая Намджуна со спины. — Наш Хосоки светится изнутри. Что ты сделал? На Юнги вязаный омегой мятного цвета свитер, белые волосы юнги немного влажные и пушистые, а улыбка альфы невероятно счастливая, обнажающая розовые десна. Мин выглядит немного уставшим, но таким домашним и довольным, словно кот, которого приласкал хозяин. Намджун становится еще ярче, осознавая, что и самый старший в их семье тоже в прекрасном настроении. — Мы просто провели время вдвоем. — пожимает плечами Джун. — Это было так… восхитительно? Я серьезно насладился этим. Мы так много болтали и читали, что я забыл обо всем на свете. — А еще вы долго целовались. — смеется Юнги. — Хотел бы я это запечатлеть, вы просто прекрасно смотритесь вдвоем. Ты такой большой медведь, а он маленький цветочек. Милота. Мин внезапно разулыбался еще больше, вспоминая перед своими глазами обнимающихся мужей. Оба такие комфортные и теплые, хочется смотреть вечность и заряжаться счастьем от этих двоих. А еще хочется обнимать и тискать супругов бесконечно и всегда. Боже, дайте Юнги кто-нибудь этих двоих навсегда в объятия, и он больше никогда и не посмеет подумать о плохом. Его умилительные малыши такие прекрасные, божечки. — Ты такой счастливый сейчас. — теперь смеется Джун, глядя на сверкающего Юнги. — Поможем Хоби с готовкой? — Ты сожжёшь кухню. — хихикает Мин, обнимая Намджуна еще раз. — Лучше проследи за мелкими, а я помогу Хоби с ужином. Они расходятся, напоследок чмокая друг друга в губы. Юнги спешит обратно к омеге, который в розовом фартуке на бирюзовом свитере помешивает рис, пробуя его. Он морщится, сжимая маленький носик, когда, видимо, понимает, что тот еще не готов. — Я займусь мясом, а ты салатом. — Юнги чмокает Хоби в пухлую щечку и моет быстро руки. Они собираются приготовить последний ужин перед завтрашним праздником. Завтра у них много дел, купить необходимые вещи в городе, упаковать подарки, Юнги должен принести елку в их дом и подготовить украшения, которые они с Чимином купили, потом они втроем (Чонгук, Юнги и Хосок) займутся праздничным ужином, пока Чимин и Намджун займутся местом, где они будут праздновать. Мин еще собирается собрать клубнику в маленькие контейнеры и спрятать волшебные хлопушки подальше от глаз Гуки. Младший не упустит шанса пошалить. И еще им с Джуном предстоит привести свой план в действие. План по примирению Чимини и Чонгуки. Завтра будет насыщенный день. — У нас с Мини сегодня ночевка, ты же помнишь? — пролепетал Хосок, помешивая салат. — И тебе не стоило делать столько всего нам! Поэтому, можно твои пирожные использовать как десерт? Они же просто великолепные! Юнги вытер руки и повернулся к возбужденному омежке. Тот привычно счастливо улыбался, Мин и думать забыл о проблемных отношений Чимина и Чонгука, которые угнетали и тревожили Хоби. Намджун невероятный… — Сколько сладкого ты уже съел, малыш? — склонил голову на бок альфа, скрещивая руки на груди. — Чуточку! — покраснел омега. — Всего несколько пирожных и штучек пять печенек с карамелью. Совсем немного. Юнги рассмеялся и обнял Хосока. Все будто замерло в этот момент для них. От Чона пахло сладким, и Мин предположил, что тот приуменьшил и недоговорил масштабы. Такой малыш, ей богу. — Вот же маленькая, непослушная сладкоежка! — буркнул в макушку Хосока альфа, чмокая попутно ее. — Твоя попка и без всего этого бесконечно сладкая. А сейчас что же делать? Вдруг от перенасыщения сладким слипнется? Что нам делать тогда, м? Или тебе нравится, когда тебя растягивают, малыш? — Юни-и! — выкрикнул омежка, дуя губы и краснея. — Ты такой пошлый извращуга! — Какой есть. — пожимает плечами Мин, расцеловывая щечки Чона. — Зато ты у нас такой милашка, хочется целовать тебя каждую секунду! Альфа отстранился от омеги, касаясь маленького носика на последок. — Так уж и быть, десерт, так десерт. — улыбается Мин. — Но ты обещаешь мне, что не станешь объедаться на вашей ночевке! И Чимину не дашь! Не хватало еще ваши клыки и попки лечить! — Юни!***
Намджун тихонько входит в спальню Хосока, замечая там Чонгука. Альфа сидит на полу, поглаживая маленькие пушистые комочки, что-то напевая своим прекрасным голосом. Тихое радио играет какую-то непонятную мелодию, а мягкий вокал окружает альфу, погружая в вакуум. Джун подходит ближе, садясь рядом. Их плечи соприкасаются, и Чонгуки улыбается своей неземной кроличьей улыбкой. Его щечки немного красноватые из-за заката за окном, а глаза наполнены чем-то тягучим и сладким. «Карамель» - внезапно думает Джун принюхиваясь. Запах Хосока или Чонгука повсюду, окружает их. Конечно же карамель, они оба любят ее бесконечно просто. Неудивительно, что в глазах Гука любовь выглядит именно так. Сладкой, тягучей. Он сейчас в любви полностью. Нежность витает вокруг них, пока Чонгуки все еще поет и гладит кроликов. Кажется, он тоже счастлив. - Ты ведь пришел поговорить со мной? – спрашивает Гуки и глядит трепетно на старшего. В глазах его та же карамель. Он любит. Любит бесконечно сильно не только Хосока, но и Намджуна. Конечно, он любит их всех, и Юнги, и даже Чимина. «Почему Гуки такой сейчас? Он был таким всегда?» - Насчет Чимина. – прошептал Джун. Чонгук нахмурился и надулся. Он не любил говорить о Паке, хоть и старался скрыть свою неприязнь всячески. Поведение Чимина его несомненно задевало, дело даже не в ревности, как думает Хосок. Чон боится и не верит старому другу их омеги, думает, что тот заберет у них Хоби. Такой малыш, он считает, что Чимини угроза для их семьи. А сам Чимини влюбился в Чонгука так глупо и раздражает этим альфочку еще больше. Малыши. Намджуновы малыши. - Дашь ему шанс? – спросил Джун, обнимая Чонгука. Большой малыш, вот правда. Под горой мышц этого ребенка скрывается альфочка с самым сладким запахом. Божечки, он такой малыш. Как Хосоки. Не удивлен Намджун, что именно у этих двоих самая крепкая связь. - Только ради вас и праздника. – шипит Гуки, соглашаясь. Он сейчас в белой футболке и с растрепанными черными волосами. Его ножки скрыты под серыми штанишками и наимилейшими красными носочками с маленькими елочками. Чонгуки на самом деле настоящий альфа, у него большое и крепкое тело, пронзительные серые глаза и невероятная аура лидера. Вот только без всех этих стереотипов и замашек он сладкая булочка с кроличьей улыбкой, сияющими глазами, пушистыми волосами и невероятным запахом. И если в Чимине, который тоже был самым милым альфой на свете, есть сталь, способная подчинять и нагибать омег и альф, то Чонгуки же этим не обладал. У него был невероятный шарм и очарование, которым он, к слову, как и Пак, покорял всех вокруг. Несомненно, в глубинах его глаз и души можно было распознать что-то… темное, но Намджун уверен, что это последствия его печального прошлого. - Джуни, Джуни, погладишь их? – спрашивает Чонгук, протягивая комочек альфе. – Они скучают без ласки, очень любят ее! Намджун берет в руки пушистого Чими, поглаживая его шерстку и обращает внимание на хмурого обычно Шугу, который сейчас спокойно спит, нежась в руках Чонгука. Этот кролик, Шуга, кусал его каждый раз, как только Джун пытался взять его в свои руки или погладить! А с их Куки лежит спокойно и спит себе. Невероятно! - Как ты подружился с ним? – кивает на «проблемного» кролика Джун. – Просто невероятно! Он нападал на меня, даже когда я кормил его! - Просто передо мной невозможно устоять! – улыбнулся Чонгук, поглаживая шерстку кролика. - Действительно. – кивнул Намджун. – Тебя невозможно не любить. Самый милый кролик***
Чимину немного неловко выходить на ужин в пижаме, но это была просьба Хосока. Он долго копил, чтобы купить эту наимилейшую пижаму своему любимому другу, и Пак не мог отказать этой омежке, как бы не боялся показаться странным остальным. Пижама оказалась желтой и мягкой, длинные штаны и большая кофта с великолепным капюшоном за спиной, на который крепились большие белые ушки. Пак, глянув в зеркало, чуть не задохнулся от нахлынувшего потока любви к себе и своему отражению, уж слишком мило выглядел он. Мини обул мягкие тапочки и спустился вниз, к столу, за которым уже сидел одетый в голубую пижамку Хосок, о чем-то болтающий с хлопочущим у плиты Юнги. Они обсуждали ягоды, из которых могли бы сделать прекрасный джем, чтобы мазать его на тосты или испечь прекрасный рулетик с ним в качестве начинки. — Юни! Юни гляди, какой наш Мини милашка! — заулыбался Хосок, указывая на альфу в проеме. Юнги поставил на стол блюдо с мясом и глянул на Чимина. По его лицу расползлась милейшая широкая улыбка, и он кивнул. — Милашка. — согласился Мин и вернулся к своему делу. — Он просто перенасыщен сегодня милотой, от того и отреагировал так. Вот подожди Гуки и Джуни! Они точно растают от твоего вида! Намджун хохотнул, глядя на этих малышей, его малышей. Юнги накрывал на стол в чудесном розовом фартуке с вышитыми на нем Хосоком цветами, щеки старшего были красными, указывая на его усталость, но лицо украшала улыбка. Хосок болтал и ногами, и языком в этой его любимой голубой пижамке с рогом единорога на капюшоне, щечки того были розовыми, а в глазах сердечки, волосы мягкие и волнистые, он лучился любовью и теплотой, когда глядел на альф. А вот Чимин сегодня был непривычно мил. Обычно Пак всегда старался придерживаться строго стиля, нося темные вещи и всегда зачесывая волосы назад, но этим вечером он выглядел невероятно очаровательно. Золотые локоны волнами обрамляют круглое личико, пухлые губы малинового цвета растянуты лишь мягкой улыбке. Вместо черной одежды — яркая желтая. Теперь он выглядит еще меньше, чем есть на самом деле. Милее даже. Намджун поворачивается на Чонгука, тот улыбается нежно глядя на Хосока. Ким потому вздыхает тяжело. Гуки не замечает ничего кроме омеги, будто любит всем сердцем только лишь Хоби. Но… — Юнги так идет розовый. — хихикает младший и подходит к Джуну. — Правда же? Он глядит на старшего в их семье и улыбается, пока не натыкается взглядом на Чимина. Тот сидит рядом с Хосоком и изредка вставляет несколько фраз в беседу Юнги и Хоби. Взгляд Чонгука меняется, в нем нет той ненависти, которая была в самом начале. Альфа смотрит оценивающе, все же улыбаясь. Чимини медленно покоряет его сердце, Намджун уверен. — Мило выглядишь, Хоби. — чмокает в щеку омегу Гук и садится с другой стороны. Он переводит теплый взгляд на Чимина, что немного опустил глаза в пол. — Ты тоже мило выглядишь, Чимин. Тебе идет желтый. Чимини краснеет в туже секунду, пряча личико за маленькими ладошками. Он глупо и тихо хихикает, пока удивленные, и даже шокированные, Юнги и Хосок глядят на Чонгука. Они тоже вдруг начинают хихикать, а Хоби обнимает Пака и чмокает в макушку, приговаривая, что это омега подчеркнул миловидность альфы, и Чимин теперь должен ему, Хосоку, тортик. — А лучше два! — говорит омежка, все еще хихикая. Юнги подходит к этим двоим и шлепает Хосока по попке, оттягивая от бедняги Чимина, который все еще красный, но невероятно счастливый. Гуки сделал ему комплимент. Божечки… — Попка слипнется, потом мне растягивать тебя своими длинными… — не успевает Юнги договорить, как Хосок тут же закрывает ему ладошками рот. — Ну Юнги! Но получает шлепок уже от Чимина, который уже не стесняется красных щечек. — Я если что помогу и Хосоку, и Юнги. — Тогда я тоже не против одолжить для растяжки Хоби свой… — подмигивает Гуки, тоже шлепая омежку. — Чимин! Чонгук! — возмущается Хосок Намджун вздыхает. Это его малыши. И он любит больше всего на свете. Даже: — Что же делать. — произносит Джун. — Я тогда тоже не против помочь.***
— Джуна! Джуна! — пролепетал Хосок, обнимая альфу. — Не волнуйся за нас! Мы с Гуки справимся со всем! Обещаю-обещаю! Намджун тяжело вздохнул, смотря на своих мальчиков. Ему не хотелось отпускать их одних, ведь он чертовски переживал, но иначе им не успеть купить все необходимое до начала праздничной недели, во время которой все будет закрыто, а люди отправятся отмечать приход нового года. — Мы правда все сможем. — кивает Чонгук, сжимая ладошку омеги. — И я смогу защитить Хоби. Ким вздыхает, пытаясь все еще раз просчитать. Им необходимо купить еды на эту неделю; украшения, потому что Юнги очень хочет отметить этот праздник с ними — это его любимый праздник, как оказалось; некоторые удобрения для теплицы; материалы для починки дома и некоторые травы, необходимые Хосоку. А времени у них всего два часа до закрытия рынка и конца ярмарки, которую хотел посетить Чимин, уже успевший убежать. Но Киму не хочется отпускать своих малышей, потому что он волнуется за них. Очень сильно. — Хорошо. — кивает все же альфа, поправляя шапку на Хоби и шарф на Гуке. — Запомните, что встречаемся у лавки с часами через полтора часа. Оба кивнули и потопали в своем направлении, оставляя Джуна в гордом одиночестве. Вздохнув, Намджун осмотрелся, прикидывая, куда ему стоит пойти сначала. Городок, который находился недалеко от их дома, был прекрасен в эту предпраздничную пору: украшенные огоньками маленькие дома и лавки, запах хвои и сладкой выпечки манящий и завлекающий, а огромное количество смеха, разнообразных фигур из снега и счастливых улыбок людей вокруг добивает мягкое сердце вожака собственной маленькой стаи. Намджун хочет быть частью всего этого. Он проходит в маленький магазинчик в конце главной улицы. Внутри тепло и светло, колокольчик над дверью весело звенит, призывая из недр здания пожилого мужчину в красном свитере со смешным снеговиком в розовом шарфе. Хозяин смотрит добро на Кима, и кивает в знак приветствия. — Господин Ким. — хрипит мужчина. — Вы пришли за своим секретным подарком? — Да. — краснеет оборотень, сжимая пальчики. — Он же готов? Мужчина за стойкой добро смеется и кивает. Он достает зеленую коробочку, украшенную узорчатой ленточкой, и протягивает ее Джуну. Альфа аккуратно открывает крышку, и смотрит на чудесный золотой кулончик-солнышко с желтым топазом посередине и два чудесных колечка: одно — тонкий обруч с прекрасными узорами, второе с таким же солнышком, как и на кулоне. — Хорошая работа. — говорит мужчина. — Мы долго искали материал, способный не обжигать кожу оборотня. Моя жена предложила использовать сплав, из которого сделаны наши кольца. Она же и нашла этот чудесный топаз, который так подойдет вашему мужу. Его назвали солнечной слезой, которая упала на землю после убийства клана… — продавец осекся. — Хосоку понравится. А эти два кольца…? — Для двух других моих близких людей. — ответил Джун, закрывая коробочку. — Спасибо вам. — Не за что, Намджун. Если бы не спасли мою жену из капкана охотников, то… — Не стоит вспоминать плохое в эти дни. — улыбнулся Ким. — Удачно провести вам эти дни! Альфа выходит из магазинчика и спешит на рынок, где он должен купить удобрение. Джун быстро забегает туда, покупая три мешка необходимого и идет загружать их машину. На душе у него легко и спокойно. Этот праздник они встретят впятером, у него есть прекрасные подарочки для каждого малыша. Так что же может пойти не так?***
Хосок держит ладошку Гука крепко, немного сжимая, но вполне уверенно. На них серые пуховики, которые им купил Юнги неделю назад. Альфа сурово глядел на младших в этих странных, выцветших курточках, которые, по его личному мнению, совершенно не согревали малышей. Неудивительно, что именно Гуки и Хоби болели чаще всех остальных. Потому, подкопив денег с продажи зелени и спелых красных помидоров (они были большими и очень вкусными, заинтересовали Чонгука, который слопал больше десяти штук за раз), приобрел новенькие пуховики. Хосок, конечно, поругал Мина за такое расточительство, но подарочек принял и с удовольствием носил. У Чонгука то и дело зеленая шапка закрывала глаза, и он уже было потянулся снять ее, но заметил грозный взгляд омеги, лишь быстро поправляя шерстяного недруга. У Хосока шапочка была красная с огромным пушистым понпоном, который очень уж нравился Чимину. Альфа, завидя омежку в этом головном уборе и с этим пушистым шариком, не мог устоять, тиская и не отпуская Хоби ближайший час, воркуя непривычно высоким голосом. Это немного злило все еще ревнивого Гуки. Чимин не нравился Чону-младшему в таком же ключе, как Хосоку или Намджуну с Юнги. Чонгук скорее считал его хорошим знакомым, но не другом, частью семьи или возлюбленным. Пак при первой встречи повел себя безобразно, теряя расположение младшего альфы к себе настолько, насколько это было возможно при первой встрече. Чонгук хмурится, дуя губы и неожиданно крепко сжимая маленькую ладошку омежки. Хоби, который был отвлечен странным запахом каких-то фруктов и странным агрессивным состоянием, списывая второе на течку, выискивал себе источник аромата, внезапно останавливается и взирает своими огромными зелеными глазами на младшего. — Гуки, что-то произошло? Альфа остановился, взирая на малыша Хоби обеспокоенно. Тот смотрел выжидающе, хмурясь и… тоже дуя губы. Он был сейчас бесконечно милым, уютным и обнимательным. Чонгук бы сейчас с радостью улегся со страшим на окне в их библиотеке, укатавшись в плед, и тихо сопел под звонкий голос Хосока. — Гуки? — еще больше нахмурился омега, касаясь лба альфы. Чонгук вздрогнул, улыбнулся и обнял Хосока, утыкаясь в его понпон, который пропах Чимином. Альфенок сжал зубы и кулачки, хмуря брови. Чон-старший оттолкнул мягко от себя младшего, придерживая его ладони. Хоби смотрел на Гука, ощущая, как внутри расцветают весенние сады, полные цветов и запахов, такие, какие он видел только во снах. Самых лучших снах. — Просто… Я… — Чонгук покраснел, побаиваясь рассказать о неприязни к Чимину — лучшему другу детства и первой любви Хосока. Мало ли как омега отреагирует, учитывая приближающуюся течку, в которую он из прелестнейшего солнышка превращается в настоящего демона из ада. Юнги утверждает, что Хоби оставлял укусы, которые после кровоточили, а Намджун рассказал, как их малыш Сок-и, милашечка тот еще, избил Джуна палкой, когда тот вышел попить воды. — Гуки. — топнул ножкой Хоби. — Говори. — Чимин, он… ну, немного меня бесит… — признался альфа, глядя из-под челки на краснеющего Хосока. — Он же так плохо себя вел с… нами. И вы все так легко его приняли и простили! Но он же не сделал ничего, чтобы исправить ситуацию и загладить вину! И он… Он же лезет к тебе! — Ко мне? — улыбнулся Хоби, растягивая губы в маленьком сердечке. — Ты ревнуешь? Чонгуки… Хоби накинулся на Чонгука с объятиями, прижимаясь и стараясь забраться на него с ногами, повисая словно коала. Альфа обиженно насупился, но не оттолкнул или прервал попытки Хосока, потому что любой контакт с малышом был для него чем-то необыкновенном. — Чонгуки. — сказал Хосок, смотря в серые глаза альфы. — Присмотрись к Чимину и пойми его. Ради меня, хорошо? Ведь я не могу оттолкнуть его, он такой же мой альфа, как и ты. Омежка приблизился к Гуки, касаясь легко и нежно губ младшего. Их поцелуй был таким летним, теплым и ярким, смешивая их запахи во что-то невероятное. Это было… — Счастлив? — Счастлив.***
Они приезжают домой к обеду, заряженные на новые дела. Намджун быстро выходит из машины, чтобы отдать омеге пакет с едой и указать на дом, мол, ты понесешь только это и точка. Хосок несет всего один пакет, обиженно бурча на парней, потому что он хоть и слабый пол, но вообще-то достаточно сильный, чтобы уложить того же Кима на лопатки. Альфы же позади вместе разгружают машину, посмеиваясь со злого Хосока. Милашка просто. Юнги встречает омегу на пороге и помогает раздеться, выслушивая причитания Чона о несправедливости этого мира. Мин уже принес елку из леса, которую они посадят обратно с помощью лесной нимфы подружки Хосока, и ждет не дождется часа, когда они все вместе украсят ее. Уж очень хотелось приступить к декору. От Хоби пахнет еще сильнее его природным запахом, пока он порывается помочь альфам. Юнги неожиданно хмурится, пугая этим Чона немного. Но никто кроме него не замечает этого, потому что усиленный запах означает лишь, что течка у омеги в самые ближайшие дни, буквально завтра утром и может начаться. Мин не думает, что именно сейчас для этого подходящее время. Ведь Хосок еще не отошел полностью от той ситуации с Чимином и Чонгуком, да и винить себя будет, ведь из-за течки они не смогут нормально отметить праздник. Не до этого будет. Юнги говорит, что поможет и уходит, чмокнув Хоби в надутые губки, а омежка все же отправляется на кухню, где моет руки и раскладывает некоторые продукты, которые были в его пакете, когда входят остальные. Они оставляют продукты, чтобы Хоби мог подготовить необходимое для готовки чуть позже, а сами начинают разбирать украшения и устанавливать елку в зале. По радио играет какая-то песня, когда омега входит в комнату с подносом в руках. Он принес перекусить трудягам и собирался помочь альфам с украшением елки. Но обнаружил в зале только Намджуна и Юнги, которые протирали пыльные игрушки. Оба в красных свитерах с теплыми улыбочками. Самые уютные люди. — А где Гуки и Мини? — спросил Хоби, ставя поднос на столик рядом с Юнги. — Разговаривают наверху. — пожимает плечами Мин, присаживаясь прямо на пол. — Это ваш план, да? Запереть их в комнате? — скептически тянет Чон, глядя на поедающих булочки альф. — Им необходимо поговорить. — вставляет Намджун, хлопая по месту между ним и Юнги. — Иди к нам, я соскучился. Омега сначала глядит в потолок, прислушиваясь к звукам вокруг, но слышит лишь спокойные голоса Чимина и Чонгука, которые почти не разобрать, и после садится на пол, к парням.***
— Да они издеваются? — шепчет Чимин, глядя на Гука, что в сотый раз за пять последних минут старался открыть дверь. Они оказались в спальне Пака, окруженные теплым светом из окна и запахами друг друга. Вдвоем. Чимину страшно. Ему очень нравится Чонгук и его запах. Этот ребенок приковывает к себе внимание своей милейшей внешностью и ангельским голосом, особенно, когда поет. Паку дурно становится, когда он глядит на этого альфу. Так было и с другими, когда он только-только вошел в их стаю. Он сох и по Юнги, и по Намджуну, которые просто невероятно горячи, особенно в работе. Чим до сих пор с ума сходит из-за Хосока, такого милого и домашнего, но невероятно просто сексуального на самом деле. И вот, наконец, он и в Чонгука влюбился. Крепко так, намертво. А тот его ненавидит. — Они хотят, чтобы мы поговорили. Оставь в покое дверь и сядь рядом. — проговорил старший, а Гук, тяжело вздохнув, послушался. Он поговорил с Хосоком о Паке и понял, что готов, наверное, дать ему шанс. В конце концов Чимин вел себя хорошо после того случая, на Хоби особо не посягал, даже ревность свою унял и теперь глядел на целующихся омегу и кого-нибудь из альф с сердечками в глазах, любуясь этим. Еще старший много помогал в теплицах, и у Намджуна с Юнги появилось больше свободного времени, что не могло не обрадовать Гуки. Он любил своих старших и время с ними проведенное. — Я готов дать тебе шанс. — честно признается Чонгук. Чимин заливается краской и счастливо кивает. Он широко улыбается и выглядит обрадованным, даже счастливым. Гуки любуется, потому что такой Пак невероятно милый и нравится альфе больше, чем обычный в темной одежде и с нахмуренными бровями. — Только условие. — добавил Чон. А Чимин взволнованно замер и посмотрел на Чонгука. Боялся. — Выкинь ты всю эту черную одежку! Тебе так идут другие цвета. Желтый, например! Ты так мило выглядел в нем! И улыбайся чаще. Тебя очень улыбка красит. Чимин смущенно кивает, прикрывая щеки ладошками. Он сейчас так счастлив. Чонгук считает его милым, Чонгук ему дал шанс. Это же не сон? Это все взаправду? — На самом деле, я не ненавижу тебя. Просто не доверял. Боялся, что ты нашего Хоби заберешь или нашу семью сломаешь. — рассказал Гуки, накрывая ладошки на лице Пака своими. — Прости пожалуйста. Я теперь понимаю, что ты бы так не сделал. — Вот точно! — возмущенно восклицает Чимин. — Я бы никогда так не поступил! Просто в самом начале я ведь не знал, что все так. Я думал, что Хоби насильно замуж отдали за другого. А мы с ним только истинные. А тут у вас вот как вышло. И я бы никогда не сделал вам плохо, потому что очень люблю! Чимин еще больше краснеет от своих слов под тихий смех Гука, который крепко обнимает старшего. Этот альфа такой милашка, когда краснеет и смущается. — Дружба? — спрашивает Гук. — Дружба! — улыбается Чимини.***
Они вместе пьют яблочный сок с булочками, сидя на полу в зале перед елкой, альфы между собой тихо переговариваются, а Хосоки просто лежит на плече Намджуна, слушая мальчиков. Ему сейчас так хочется заснуть в их объятиях. Так хочется, чтобы его прижимали к себе со всех сторон, касались его тела, ласкали и… — Твой запах. — тянет носом Юнги и придвигается ближе. — Соки, твой запах! Омега открывает глаза и видит перед собой обеспокоенных альф. Оба дышат тяжело, втягивают усилившийся и налившийся феромонами запах Чона. Тот глядит непонимающе, а потом подрывается с пола, ощущая, как по бедру скатились несколько капель смазки. — Мне нужно… — шепчет тот. — Нужно мне… — Да, знаем. — кивает Намджун. — Ты дойдешь сам? Я проверю младших и поговорю с ними, а Юнги подготовит комнату. Черт, почему же так быстро. — Хосоки, малыш, только накинь на себя курточку, там может быть прохладно, хоть мы и топим. — шепчет Юнги, чмокая омежку в лоб. — Я все подготовлю на первом этаже, в той комнате, где мы хотели сделать спальню для гостей, хорошо, Соки? — Да. — кивает Чон, срываясь с места. Он бежит в сарайчик, в котором хранил свои травы. На улице идет снег, он огромными хлопьями падает с неба на макушку Хосока, который конечно же оставил курточку в доме. Внутри маленького здания тепло, мягкий желтый свет струится по полкам и шкафчикам, в которых полно всего, не только трав омеги. Они тут хранят некоторые овощи и закатанные продукты: варения, соки и другое. Нужная баночка у Хосока стоит в укромном месте, чтобы никто не перепутал это с чем-то другим. Потому что травы там самые важные. Омега открывает крышку и выуживает всего несколько тростинок. Он проверяет еще раз баночку и хмурится, когда понимает, что необходимые травы у него закончились. Хосок переводит взгляд на окно, за которым укрытый снежным одеялом сад, и хмурится еще сильнее. Хоби без понятия, где достать все необходимое сейчас, когда лес скрыт под толщей снега и разрастающейся бури, а течка уже наступила, и по его бедрам скатываются белесые капли. Но даже если забыть об этом, Чон уверен, что даже выйдя сею же минуту, не успеет к началу бури добраться до нужной тропинки, ведущей к знахарям, что собирают и продают эти травы, даже будучи в облике волка. Он просто потеряется без необходимой тропы. Но ведь без отвара нельзя никак и уж точно не сейчас. Они только начали нормально обживаться и жить в своей маленькой стае. Им не до… Омега вздыхает тяжело, когда живот скручивает первый спазм боли. Тело требует ласки. И ему только и остается сжать в руке жалкие тростинки. — Надеюсь, что этого хватит. Но нечто внутри подсказывает, что не хватит.***
Намджун находит Чимина и Чонгука обнимающихся на кровати. Он вздыхает счастливо, понимая, что те наконец поговорили и все решили между собой. Остается только подготовить их к… течному Хосоку. Альфа стучит аккуратно о косяк двери, а парочка на кровати поворачивается к нему. Они глядят счастливо на вожака стаи, улыбаясь. Намджун весь трясется. Один омега на четырех альф… — Поговорили? — спрашивает он, кусая губы. — Да! — кивает Чонгук. — Мы поговорили! Чон встает и подбегает к старшему, крепко обнимая и Джуна тоже. Он такой улыбчивый и счастливый сейчас, просто невероятно, что через несколько минут он будет трахать течного Хосока… сладкого и податливого Хосока. — Что-то случилось? — спрашивает Чимин. Пак тоже окрылен миром с Гуком. Он весь светится и сияет изнутри. А потом будет кончать в Хосока, стонать и… Пухлые губы Мини такие же сладкие и воздушные на вкус, как и на вид? Намджун качает головой, стараясь отогнать пошлые картинки подальше из своей головы, но еще больше задумывается о маленьком розовом членике Хосока в ротике Чимина. Черт, его губы будут идеально смотреться там. А Чонгук оставляющий засосы на теле Хоби? Прекрасно же. — У Хоби… течка. — выдыхает он, стараясь собраться. — О черт! — стонет Чимин, зарываясь пальцами в свои светлые волосы. Интересно, как бы на его личике выглядела сладкая сперма Хоби? Или Намджуна? Мило? — Серьезно? Только не сегодня! Он же ждал этого дня так долго! — ругается Чонгук хмуря брови. Он бы шикарно кончал в Хосоки, уверен Джун. Спермы у этого мелкого много, и на Чимина хватит. Ох, хотел бы Намджун посмотреть, как оба альфы… — Джуна? — зовет Пак. — Ты чего это? Намджун бьет себя по щекам, пытаясь успокоиться. Он должен объяснить все своим малышам, потому что они вчетвером должны провести течку с Хоби. Вчетвером. Альфы, которые, не дай Бог, могут и поубивать друг друга. Радует только, что они все вместе истинные. Хоть что-то хорошее. — Мы должны сделать это… Повести с течку с нашим Хоби вместе. Вчетвером. — говорит Джун, присаживаясь на кровать. — Мы должны ласкать его и обеспечивать узлом. Это обязательно. Без узла внутри течка будет проходить для него больно. Поэтому будем меняться, чтобы другие могли отдохнуть, пока четвертый трахает нашего малыша. Чимин и Чонгук тут же покраснели, а Пак еще и прикрыл лицо ладошками. Малыши. Чертовски милые малыши. — Хоби чувствительный, просто невероятно чувствительный малыш. Уделять внимание нужно не только его попке. Она сладкая, вам понравится. Но его членик не менее сладкий. Только не сказаните, что он маленький, прошу. Он убьет вас. Прямо с членом в заднице задушит. Еще Хосоки любит поцелуи и метки. Он может кончать от одного касания несколько раз. Поэтому вот… Альфы переглянулись, краснея еще больше. Намджун улыбнулся, обнимая каждого из них. Неопытные малыши такие милые. Когда-то они с Соки также смущались тел друг друга, ощущений внутри и обстановки вокруг, а потом забыли про все и всех, наслаждаясь партнерами. Прекрасное время. — И не волнуйтесь. Хоби сладкий, как лучший десерт. Вам понравится.***
Юнги глядит на сдвинутые кровати и кидает еще несколько подушек и одеял. Хосок это любит. Он кивает, довольный работой, и снимает с себя вещи, оставаясь полностью нагим. Мин уже принес воду и некоторую еду, проверил теплицы и кухню еще раз. Он ждет остальных, параллельно прокручивая план действий. Для начала, они с Намджуном покажут младшим, как следует обходиться с Хосоком, что тот любит в эти моменты. Потом будут направлять каждого. А затем успеют приготовить более плотный перекус и сметить малышей, перед кормлением омеги. За Хоби в эти дни важно следить. Он, когда устанет, ляжет на кровать и может заснуть, чтобы проснуться с новыми силами. Поэтому его перед сном нужно покормить и сводить в туалет. А после уложить в кровать и лечь рядом. Без альфы тот не уснет. — Юни? — хныкает Хосок, входя в комнату и заполняя ее собой в тот же миг. Он такой сладкий… — Юни-и! — омега бросается на грудь альфе, крепко обнимая и хныча. — Юни, там трав была чуточка! Совсем капелька, отвар получился такой бледный-бледный. — Все будет хорошо малыш. — улыбается Юнги. — Ты накормишь меня своим молочком, Юни? — спрашивает омежка, озорно улыбаясь. Мин и не привык к таким переменам в Хосоке, пусть и прекрасно знал, что этот малыш ни разу не ангелочек. Он все еще помнит все те развратные вещи, которые совершал Хоби, чтобы получить и отдать ласку и любовь. Но этот резкий переход от грустного к пошлому по-настоящему удивил Юнги. — Юни, Юни, накорми меня, пожалуйста. — Хосоки лег на кровать, стараясь снять с себя носочки с котятами, но путаясь и падая на постель. Его штаны промокли в сочащейся смазке, которая давно уже перестала ограничиваться бедрами, спокойно стекая к щиколоткам ног. — Юни-я… Юнги сел на кровать, перед Хосоком и начал медленно раздевать омегу, оставляя поцелуи на щеках, чтобы тот не бушевал. А то ведь и силой может взять. И кто сказал, что омеги хрупкие и слабые? — Вы уже начали? — прохрипел Намджун, закрывая дверь. Перед ним стояли багровые Чимин и Чонгук, неловко переминаясь с ноги на ногу. Это их первый раз, первая течка. Они и не знают толком, что им делать. Потому смущены жутко происходящим. Пак привычно накрывает щеки ладонями, а Чонгуки заинтересованно всматривается в действия Мина. — Только раздеваю нашего Соки. Присоединишься? — улыбается Юнги, снимая штаны и оголяя стройные ножки Хосока и круглую попку. Намджун быстро снимает одежду и садится на кровать, где к нему уже жмется Хоби. Он совершенно голый, целует бедра Джуна, стараясь прокрасться к члену, но Ким только перекидывает омегу выше, к изголовью кровати. Юнги подползает к ним. — Мы должны показать и научить наших малышей правильному обращению с тобой, Соки. — говорит Джун, подзывая младших ближе. — Раздевайтесь и идите сюда. Чимин и Чонгук переглянулись. Они еще никогда не представали голыми друг перед другом, а тут… Но все их смущение затуманил запах течного омеги, который умолял дать ему ласки. Сладкий, хочется дышать им всю жизнь, владеть им. — Соки ждет, ему больно. — рыкнул Юнги, поглаживая большими ладонями тело младшего. — Поторопитесь. Чимин раздевается медленнее Чонгука, который остается полностью голым через несколько секунд. Он красный, но уже твердый внизу, и Пак ловит себя на мысли, что хочет ощутить Гуки внутри себя. Это так неожиданно, что Чим все свои вещи валит на пол, удивляясь. Они с Чоном подходят к кровати и садятся на нее. Намджун улыбается, чмокает каждого в губы и возвращается к Хосоку. Нежное и хрупкое тело омеги обнажено под плотоядными взглядами четырех альф. У Хоби тонкое и маленькое абсолютно все, кроме упругой попки карамельного цвета, даже членик розовый и маленький. Весь Чон такой маленький, на десерт похож и пахнет соответствующе. Хочется всего его вылизать, съесть. Хочется его. Юнги спускается к бедрам омеги сразу же, приподнимая того. Он целует половинки и ныряет к дырочке, длинным языком вылизывая, чтобы избавиться от лишней смазки. Мин знает, что Хоби готов принять в себя член, но Юнги хочется поиграть с ним, ну и он обожает смазку омеги, потому что та сладкая, словно карамель. Он входит длинным пальчиком и языком внутрь, слыша стоны наверху. Хосок тут же насаживается на палец, недовольно хныча. Он хочет большего, малыш хочет члена в себе. Намджун же целует шею, оставляет засосы, наблюдая за младшими и рассказывая, где нравится Хосоки получать поцелуи. Хоби прикрывает глаза и стонет, пока старшие альфы ублажают его. — Хотите попробовать нашего Хоби, м? — спрашивает Юнги, трахая своей рукой омегу. — Чонгуки? Подаришь Соки свой узел и семя? Чимин смотрит на Чона и его красные щеки. Тот кивает, быстро подползая к омеге. Юнги улыбается, касается второй рукой его члена, несколько раз проводя по нему. Затем подносит палец со смазкой к губам младшего. — Попробуй нашего малыша. Он такой сладкий для нас. Гуки послушно принимает палец в рот, и в этот самый момент Юнги насаживает на него Хосока. Чонгук отрывается от Мина и закатывает в наслаждении глаза. — Хоби такой… теплый… — хрипит он. — Наш Соки для тебя, Гуки. Давай же, пробуй его. Глубже, не бойся. Он любит, когда глубоко. Чонгук послушно двигает бедрами, вклачиваясь глубже, трахая Хосока. Его движения быстры, а лицо расслабленное, будто трахать кого-то с такой скоростью это легко и легче не бывает. — Гуки. — улыбается Намджун. — Дай своему Хоби узел. Подари его ему. — и поворачивается к Чимину. — Малыш, иди к нам. Пак повинуется, подползает к старшими и смотрит, как замирает Чонгук. Младший валится на Хосока, и они оба жалобно скулят, обмениваясь частыми поцелуями. Чимини улыбается глядя на них. Это так мило… — Наш Мини такой твердый. — улыбается Юнги, чмокая щечки Чимина. — Мини нравится Гуки и Соки? Хочется присоединиться? Пак краснеет, и Намджун затягивает его в новый поцелуй. В комнате становится еще жарче, понимает Чимин, когда валится без сил после сцепки с Хосоком. Омежку сейчас кормят моют, а он, Пак Чимин, лежит сейчас с Чонгуком рядом, и обнимает его. Неужели он себя чувствует самым счастливым живущим в этом мире сейчас?***
Хосок лениво открывает глаза, которые явно этого делать не желали, некоторое время смотрит на потолок, нежась в объятиях своих альф, если переплетение всех возможных конечностей и тел можно так назвать, и старается проснуться окончательно. Все тело приятно покалывает после нескольких часов сна и десятка секса, хотя некоторые мышцы все-таки тянет нещадно. И Хоби не желает вспоминать все позы, благодаря которым он потянул, кажется, все что только можно было в его теле. Наконец он закрывает и открывает глаза, прогоняя дрему окончательно, и встает с постели, стараясь не разбудить парней рядом. Они устали даже больше, чем он, заслуживают нормального отдыха. Холодный пол под маленькими голыми ножками заставляет поежиться. Омега быстро окидывает взглядом полным нежности всех своих альф и уходит в свою спальню за одеждой и теплыми носочками, такими необходимыми на самом деле. Ну и теплой ванной, конечно же. Вода немного помогает унять боль мышц, и Хосок принимается разглядывать доступные глазам участки тела. Но он находит лишь несколько десятков укусов. Омега трогает шею, тут же одергивая руку. Кожа там ноет и горит болезненно, и Хоби выходит из воды, дабы подбежать к зеркалу и обнаружить несколько укусов поверх друг друга. - Они идиоты. – выдыхает он, еще раз касаясь меток. – Кто же так делает? Но возмущаться особо не хочется, ведь осознание, что он провел течку со всеми своими истинными альфами, затмевает плохие мысли, и новость о метках кажется довольно забавной и даже милой, в какой-то степени. Хоби вытирается и одевается, чтобы вернуться к домашним делам, и глядит на календарик, что стоял на столе в его комнате. - Значит всего два дня? – задумчиво тянет он. – Мало. Очень-очень мало. Может это из-за количества альф? Хосок проверяет спящих парней и забирает грязную одежду и посуду, прикрывая аккуратно дверь. Он относит вещи в стирку, загружая машину и включая ее. Все же это хорошо, что они могут позволить себе такие технологии, хоть это и запрещено в других стаях. Между прочим, эти машины очень облегчают жизнь всех: и альф, и омег, и бет. Вообще всех. Хоби складывает посуду на стол и глядит в окно, внезапно замирая. Снег. Много снега. - Черт! – выругивается он, закрывая лицо руками. Конечно, его течка началась именно в тот день, который Хосок ждал больше всего на свете. В день, который он хотел отпраздновать со своими мальчиками. Вместе. Но нет, конечно же он все испортил. Как и всегда. Хоби включает холодную воду и запускает руки под нее, обжигаясь ею. Затем берет губку и начинает мыть посуду, терпя холод и онемение ладоней. Он ведь заслужил это. Он испортил всем праздник своей течкой. А ведь мог потерпеть один вечер. Выпил бы чай, скрывающий запах, и все. Подумаешь боль и зуд. Ничего страшного. Его талию и шею обдает жаром, а позади кто-то пристраиввается, и Хоби глядит назад, на улыбающегося Чонгука. Тот почему-то стал казаться больше, выше и шире. Будто он повзрослел на несколько лет всего за два дня. Такой взрослый, хотя просто пристроил свою письку в… - Ты опять взялся за самокопание? – усмехнулся альфа. – Все нормально. Это был лучший праздник и подарок в моей жизни. А огни запустить и вкусно поесть можно и в другие дни. - Но ты не понимаешь! – возразил Хосок, поворачиваясь лицом к младшему. – Дело не в действиях, а в дне! - Разве? – удивился Гук, неожиданно захватывая ледяные и красные руки Хоби в плен своих теплых ладоней. – А мне всегда казалось, что вся суть этого праздника в людях, которые вместе готовят, украшают и встречают этот день. - И в этом тоже, конечно. – краснея, отвечает омега и глядит на их с Чонгуком ладошки. Тепло и приятно вот так стоять. И горести все уходят, как не бывало. - Ну вот. Мы можем отметить этот день и сегодня, и завтра, потому что вся неделя является праздничной. И мы можем сделать тоже самое и в следующем месяце, и в июне. Разве есть дело до даты, которая просто определяет тематику праздника? Хосок отводит взгляд, внезапно нежно улыбаясь. Чонгук прислоняется к его лбу своим, и они касаются губ друг дуга случайно, после погружаясь все глубже и глубже, уже и не замечая сброшенной в порыве страсти одежды. «Что я творю?» - мелькает в голове, когда они с Гуки нежатся на мягком диване в зале, терпя приятную узость узла. Но разве возможно думать о чем-либо, когда теплая сперма любимого человека согревает изнутри под тихое мурчание альфы над тобой? Хосок вот не может.