Их мальчик

Джин вдыхает клубы серого, полного яда дыма, хватая Тэхена за руку, отчего младший брат вскрикивает, прося отпустить его. Но Сокджин замирает на месте, глядя на веселые танцы бордового огня под аккомпанемент из криков, доносящихся из горящего здания. Множество звуков сливаются воедино, создавая поистине мерзкую и отвратительно ужасную мелодию, которая заставляет Тэхена, подобно брату, замереть на месте. — Что происходит? — спрашивает хрипло младший брат, теперь сжима ладонь Джина в своей крепче. У главных ворот слышатся крики и противный холодный смех, который заставляет сердца молодых оборотней биться в разы быстрее и сильнее. Звуки усиливаются, а огонь медленно расцветает новым зеленым окрасом и переходит на соседние здания, из которых выбегают нагие существа разных мастей, громко крича и плача. Кто-то даже сжимается на грязной земле, содрогаясь в истерике. Внезапно произошел громкий хлопок, и здание, в котором содержались лошади разлетелось на мелкие кусочки строительного материала, перемешиваясь с частями животных, что жили там. — Не знаю. — ожил Джин, утягивая брата внутрь сарая. В котором они сидели ранее. — Но нам необходимо бежать отсюда. И чем скорее, тем лучше! Тэхен не возражал, падая на колени перед особенно большой кучей сена. Старший брат принялся рыться в засохшей траве, уходя вглубь нее, призывая младшего ползти за ним. Голоса приближались к ним, крики становились громче и надрывнее, а свет зеленого огня уже освещал сарай, проникая в его щели. Джин нашел нужную ему гнилую дощечку, аккуратно отставляя ее прочь и падая на молодую траву. Тэхен удивленно глянул на растрепанного брата, но вопрос остался только в его глазах. Он повторил за старшим, падая рядом. — Теперь бежим в лес. — прошептал мальчик младшенькому и направился вперед, к свинарнику, в котором была еще одна лазейка, ведущая прочь из этого места. Они добежали до ограды, пролезая внутрь. Животные взволнованно сжались в углу своего убежища, похрюкивая на двух братьев, будто спрашивая о произошедшем. Сокджин не обращал на них внимания, выламывая досточки так, чтобы они с Тэ могли пролезть. А младший пожал плечами и положил ладошку на плечо старшего, когда тот уже собирался нырять в проход. — Давай и им поможем. Жалко. — он указал черной головой на животных. — Они не заслуживают смерти. — Но Тэхен! — начал Джин, однако осекся, видя взгляд голубых глаз своего брата, в которых просьба и истинное желание соседствует с хрустальными слезами. Тепло тэхеновой руки внезапно окутывает его всего, и старший кивает рассеянно. Они выламывают еще несколько досок, пропуская вперед животных, которые, не теряя времени, сбегают через открывшийся выход. Тэхен радостно улыбается и прыгает за ними, утягивая с собой Джина, что все еще не очень хорошо отвечал за свои действия. Они спустились по склону холма, падая рядом со спасенными животными и радостно засмеялись, ведь осознание побега из того места затмило вдруг абсолютно все. Однако они были вынуждены вернуться назад, когда их подхватили чьи-то ледяные руки. И оба брата сжались от того страха, что сковал их души и сердца. То, что держало их, было невероятно холодным и пахло сандаловым деревом, имело выбеленную кожу и ауру, что могла с легкостью сбить взрослую особь с ног своей силой. Их держал вампир. Самый настоящий убийца, который может с легкостью свернуть шею взрослому волку в одно мгновение. Ему и труда не составит сейчас убить маленьких братьев. Джин зажмурился, пытаясь придумать план по спасению жизни его брату. В голову ничего не шло, кроме, наверное, самых глупых и смертельных идей. Он понимал, что слишком слаб для обращения, да и не мог он этого еще делать. Им этого не позволяли никогда. Укусить вампира, а укусы оборотней для них смертельны, точно будет глупо, учитывая состояние его здоровья. Джин просто не сможет сконцентрировать так много слюны, тем более не хватит ему силы, чтобы пробить чужую кожу клыками. Он абсолютно бесполезен сейчас, хотя точно понимает, что есть что-то, что он точно упустил. Про что забыл. Вот только вспомнить не мог никак. — Отпустите нас, пожалуйста! — взмолился Тэхен, глядя в кровавые глаза вампира. Тот удивленно глянул на младшего из братьев, чувствуя почти незаметное тепло, которое никогда в своей жизни не чувствовал. — Удивительно… — прошептал он. Джин набрал воздуха в рот, понимая, что был беспросветным дураком, раз забыл про это совершенно. Потому, пока Тэхен отвлекал убийцу на себя, Сокджин пустил ток по своему телу, стараясь вызвать свой пушистый рыжий хвост, ушки и… волчьи клыки. Которыми он прокусил руку вампира, стараясь выделить несколько капель слюны. Их захватчик пораженно упал на траву, отпуская детей. Его ноги, коих успел коснуться Джин, начали загораться, а рука опухать и чернеть. Он смотрел удивленно на оборотней, который, немедля, встали с травы и побежали в направлении леса, спускаясь с холма. Но, на удивление Тэхена, побежали к озеру, быстро заходя в прохладную темную воду. — Мы доплывем до того берега. — пояснил Джин. — И смоем с себя некоторый запах. Ночь переждем в камышах у той стороны. Тэхен кивнул пускаясь вплавь за старшим братом. Они плыли всего несколько часов, стирая солоноватой болотной водой свой запах на некоторое время, и спрятались в зарослях камыша. Джин положил голову младшего брата на свое плечо, умоляя того немного поспать, и сам закрыл глаза, откидываясь на глиняную подушку позади, пачкая черные волосы. Сон поглотил два беспокойных тела, которые аккуратно выловили из укрытия, заворачивая в шерстяной теплый плед, и понесли к огромной карете сквозь неутихающие крики и плач умирающих людей, танец бурого и зеленого огня и бесконечный холодный смех, который в сознании Джина станется на всю жизнь самым страшным кошмаром.

***

Сокджин прижимает к себе маленькое тельце в простынях, глядя как свет меркнет в их домике. Что-то горячее заходит внутрь, тяжело ступая по полу, отчего доски противно скрипят над головой ребенка. Сверток в руках мальчика шевелится из-за противных звуков сверху, стараясь открыть глазки и ротик, но у него ничего не получается. Попытка за попыткой — и все провал. Сверток начинает ерзать и крутиться, беспокойно, впадая в безмолвную истерику, потому что неизвестность и темнота вокруг пугает маленький разум, заставляя инстинкты трубить во всю. Джин, заметя состояние братика, поглаживает головку его, сдерживая собственные слезы ради спокойствия родного ему волчонка. Он тут. Он рядом. Малыш успокаивается в руках братика, засыпая вновь, чувствуя родное тепло рядом и защиту любимого братика. А старший замирает, слушая, как острые когти проходятся по деревянному полу вновь, царапая его в сотый раз за эти жалкие пять минут. Голос отца становится тихим, заглушается рычанием зверя, что прямо над двумя родными детками стоит. Незнакомец рычит, принюхивается и не верит словам человека. Словам родителей мальчиков. — Тут нет никого, кроме нас. — слышится уверенный голос папочки, что силы последние собирает в кулак, дабы детей своих спасти. — Уходи. Рычание сменяется холодным смехом, который заставляет комочек в руках Джина вновь проснуться, с ужасом в маленьком сердечке замирая. Но малыш по-прежнему не может открыть глаза или произнести хоть что-то, потому отдается полностью ощущениям. Рядом братик, теплый, родной и любимый братик, который к себе прижимает и теплым домашним запахом окружает. А еще кто-то наверху, там, с папочками. Кто-то очень большой и опасный, потому что оба родителя напуганы не на шутку, дрожат и истерики сдерживают, лишь бы не выдасть тайну свою. Но этот кто-то не делает ничего плохого, того, что могло бы напугать малыша в руках брата, только смеется и когтями острыми царапает пол, сны ребенку не дает видеть. Но Тэхени не обижается на него, только прижимается к братику и тихо потирается о него, урча тихо от удовольствия. — И вы думаете, что я поверю? — голос холоднее стали, режет слух детей, заставляя мурашками кровь скатываться куда-то вниз, а сердце болезненно екать, сжимаясь от ужаса, наполняющего его. — Я не дурак. Трое уже сообщили, что видели двух детей здесь. Трое. А я привык верить своим. Джин прикрывает ротик одной ладошкой, сдерживая подступающую к нему истерику, пока другой конечностью треплет черные волосы на голове младшего братика. Тэ-тэ улыбается довольно, потираясь еще раз и еще. Он маленький, любит ласку и тепло родных. Любит, когда братик гладит его волосики, когда целует личико с пухлыми щечками, когда трогает маленькие ножки и ручки, играясь. А сейчас братик не трогает Тэ, братик только гладит. Братик обиделся? Что Тэхен сделал не так? — Это были дети из деревни! — говорит папочка, скрывая нотки истерики в голосе. — Как до вас не дойдет! Мы бы не посмели лгать совету и стае! Да и просто невозможно омеге зачать от человеческого мужчины! Ваши глупые подозрения только мешают нам всем нормально жить! Незнакомец фыркает, сдерживая смех, и идет вперед, отходя от детей дальше и дальше, пока его противный запах не исчезает. Джин слышит, как ругается себе под нос отец, и папочка, падая на ковер пушистый и теплый, тихо рыдает на полу, прижимая к своему лицу аккуратные ладони. Они оба касаются тел друг друга, сплетая свои запахи во что-то единое и целое, и всхлипы затихают, сменяясь шепотом бессвязным. Но вот, когда мальчишка уже собирается поднять крышку погреба, дабы выбраться к родителям и утешить их, да Тэ накормить ужином долгожданным, та не поддается, а вваливается немного внутрь, придавленная чем-то сверху. Невероятно громкий, наполненный вселенской болью крик сотрясает местность, заставляя мальчиков упасть на холодную землю погреба, вываливаясь через дырку еще глубже, в совершенно темное и холодное нечто. — Нет! — кричит папочка на верху. — Крис! Нет-нет! Джин пытается перевернуться, придавленный телом младшего брата, но у него ничего не выходит совершенно, они лишь еще глубже проваливаются в пропасть неизвестную. Тэхен волнение брата и боль папочки чувствует, начинает ворочаться, пытается подняться, помочь родному, но лишь еще больше усугубляет ситуацию, отчего приходит в истерику и ужас. — Как ты мог? — рыдает родитель наверху. — Как вы посмели это сделать? Мы ведь не нарушали закона! Мы ведь не приносили вреда… За что? — Думаешь мы глупцы, дураки, что верят в сказки? — басит холодный голос сверху, пугая и без того истерящего Тэхена, что у ребенка ноги подкашиваются, вынуждая тело детское упасть на брата вновь. — Где ваши выродки? А потом слышится рык родителя братьев, и оба мальчика окончательно проваливаются вниз, по тунелю, скатываясь прямо в реку холодную. Тэ…

***

— Извините? — тихо хрипит Джин, касаясь рукой деревянных ворот. Сил стучать в его маленьком и уставшем от долгих скитаний и голода с коротким сном на сухих ветках и листьях в лесу теле не осталось совершенно даже на стук о поверхность преграды перед ним. Мальчик бы с удовольствием упал бессознания прямо здесь, дабы его смогли затоптать лошади или домашний скот, но младший братик жалобно плачет рядом, прижимаясь в поисках тепла к родственнику. Потому старший собирает все имеющиеся остатки сил в себе и разума, дабы позвать хозяев или прислугу, чтобы попросить ночлега. — Кто вы? — спрашивает молодая женщина, приоткрывая ворота, дабы глянуть на незнакомцев. — Дети? — Да, мы… — Джин сглатывает комок слез и рвоты при воспоминании о картине, что предстала перед его глазами в родном доме, ну или том, что от него осталось, и сжимает кулачки. — Мы потерялись в лесу и… Можно ли попросить у вас ночлег? Женщина некоторое время молчала, обдумывая предложение незнакомцем. Джин ясно понимал, что единственным плюсом является их молодой возраст и невинность, но они могли и вовсе не играть роли, учитывая их мир и время, в котором живут сейчас. Наверняка их могут даже убить, приняв за вампиров, призраков или магов. Потому мальчик прижал к себе Тэхена, немного выставляя его вперед, дабы женщина могла увидеть его братика. — Это…? — удивленно воскликнула она, взирая на черные ушки Тэ, что средь волос цвета ночного неба могли легко спрятаться, и шире открыла створки, отходя чуть влево, дабы дать детям пройти. — Заходите-заходите! Джин улыбнулся расслабленно, пропуская братика вперед, забегая тут же следом. Женщина предстала перед ними в розовом одеянии, что не скрывало ее груди и ягодиц с бедрами, и рыжими волосами с изумрудными глазами. Ее лицо было очень красивым и уточенным, с родинкой выше тонких губ. Она быстро пошагала к дому, внезапно и даже слова не сказав своим гостям. Но те тут же последовали за ней, семеня следом. Шли недолго, лишь до большого кирпичного дома, в котором только зажигали свет и голоса были почти неслышны. — Быстрее-быстрее! — подогнала незнакомка наконец, открывая маленькую и облезлую дверь, через которую дети попали в большую кухню. Запахи еды и питья окружили бедных братьев, чьи животы тут же попросили все пахнущее себе немедленно. — Ох… — вздохнула женщина, оглядывая детей. — Я думаю, что подам вам ужин сначала, а потом поведу к домоуправительнице. Лили! К ним тут же подбежала девушка в золотых одеждах с двумя очаровательными хвостиками за спиной, что подобно тэхенову болтались туда-сюда, ожидая команды или приказа. — Диана? Кто это? — она указала на братьев, вопросительно изогнув бровь и сжимая плотно губы. — Потом все объясню. Сейчас накорми их и напои. — Но Диана, что леди Си скажет на это? — прошептала обеспокоенно девушка в золотом, наклоняясь к Диане. — Она не любит чужаков. Тем более без денег. А у этих детей точно и гроша нет! — Я все оплачу, если леди Си потребует с них плату. Просто накорми их. И Диана шустро растворилась в воздухе, постепенно теряя очертания и краски, что происходило и со всем вокруг. Джин оглядывается по сторонам, замечая рыдающего брата, что от боли страшной скрутился на холодной земле, усыпанной снегом. Старший желает коснуться родного человека, дабы подарить спокойствие и тепло, но тот лишь продолжает растворятся со всем остальным, пока стоны боли и рыдания становятся все громче и громче перерастая в отчаянный крик о помощи. Сокджин открывает глаза, глядя на Тэхена, сидящего на его груди, и улыбается радостно, к себе младшего прижимая. — Тебе снился кошмар? — спросил Тэ, слезая со старшего на край кровати. — Ты плакал во сне. — Я, наверное, тебя разбудил? — поинтересовался Джин, касаясь ладошек братика. — Извини меня. — Я сам проснулся! — выпятил грудь Тэхен, дуя губы. — И увидел, что тебя трясет немного. Присмотрелся — ты плачешь. Я очень за тебя перепугался! — Извини. — смеется старший. Неважно, какие бы сны не снились Джину, его любимый и единственный младший брат всегда будет рядом с ним. Ведь так?