***
Было восемь часов вечера, последние лучи солнца создавали странные тени на шероховатом потолке номера отеля. Гермиона лежала на твёрдом матрасе и размышляла об этом странном и сумбурном дне, который начался с угона автомобиля и достиг своего безумия после осознания факта, что её жизнь была подвергнута опасности из-за заскучавшего портрета, который просто захотел быть более важным. Между этими двумя событиями, она стала свидетелем того, как два её лучших друга снова начали общаться друг с другом, и их натянутые отношения трансформировались обратно в крепкую дружбу. Она успела подискутировать о смысле слова «трус» с человеком, который оказался в некоторых аспектах жизни безнадежно нелогичным. День был наполнен слишком большим количеством мыслей, чтобы она с лёгкостью могла в них разобраться. Слишком многое произошло, и она не могла решить, с чего ей начать свои размышления. Она вздохнула и отвлеклась на свой болтающийся носок. Он был наполовину снят со ступни. Она не могла ничего поделать со своим разочарованием, хоть и понимала, что это абсолютно нормально. Несколько дней она была в плену, за этим последовала изматывающая прогулка по труднопроходимой местности. Её насквозь пропитали страх и неуверенность в своей безопасности. Естественно, что лёжа неподвижно, она начала чувствовать себя немного подавленной. Теперь было предельно ясно, что они поторопились. Но всё же, была надежда, что всё окажется … не таким скучным. Она отвела взгляд от своего носка и посмотрела на лицо Снейпа. Он выглядел так, будто ему было больно. Он клялся, что с ним всё в порядке и казалось даже начал раздражаться от её намёков, что ему нужен хороший полноценный сон. Но выражение его лица говорило об обратном: гримаса боли периодически сменялась смущением. О его наслаждении не было и речи. Он уставился в одну точку над её головой так, будто она чем-то оскорбила его, челюсти его были сильно сжаты, а брови нахмурены. Кажется, она сама выглядела не лучше. Не то, чтобы ей было больно, книжки похоже ошибались и на этот счёт. Она испытывала … дискомфорт в перемешку со странными моментами почти наслаждения. Она действительно думала, что секс будет приносить больше удовольствия и не будет длиться так долго. Правда признаться, её познания были почёрпнуты из болтовни соседок по комнате и из её секретного запаса романтических романов. Поэтому она осознавала, что может ошибаться. Но она считала, что мужчины от нахлынувших на них ощущений обычно с трудом могут сдерживаться. Снейп же не выглядел так, будто испытывает удовольствие. Казалось, что у него была аневризма, из-за чего он так медленно выходил и снова медленно входил. Слишком медленно. Если он будет делать это ещё медленнее, то она уступит своим желаниям и уснёт. Она могла думать только о том, почему так и не сняла этот грёбанный носок. Снейп бросил взгляд вниз между их ног, и у него снова появилось это смущённое выражение лица. — Что-то не так? — наконец спросила она. Он застыл. — Что? — Что-то не так? Ты всё время поглядываешь вниз, будто забыл что-то. По её мнению, он и вправду забыл о многих вещах. Например о поцелуях. Всё это действо походило на вымученное исполнение договорённости. И она всеми силами пыталась не оскорбиться этим. Он изначально лёг в постель, будто шёл на каторгу. И был раздражён её словами о том, что они оба слишком устали. Затем он провёл мрачную церемонию по наложению контрацептивных чар. Её подозрения о его благородстве подтвердились. Эта мысль была довольно милой. — А что не так? Я что-то упустил из виду? Не то чтобы он мог всё увидеть. Он не дал ей возможность снять с себя футболку и даже не кинул беглый взгляд на то, что так очаровало его прошлой ночью. Он не удосужился снять одежду и с себя. На нём до сих пор было нижнее белье: его боксеры сдвинулись вниз и составляли там компанию его носкам. Это явно была не та романтическая картинка, которую она представляла. Он был гораздо более привлекательным, когда сидел голый в ванне весь в ссадинах и синяках. — Нет, ты всё делаешь хорошо. Просто я …. ты молодец. Он посмотрел на неё и наконец понял, что она практически не получала никакого удовольствия. — Я сделал тебе больно? Думаю, я могу двигаться медленнее…. — Нет! Со мной всё в порядке, правда. Хотя, мне начинает немного натирать. Он разочарованно вздохнул и снова посмотрел вниз, туда, где они были соединены. — Ты уверена, что девственница, Грейнджер? — спросил он. — Думаю, я бы знала, если бы в моей постели был мужчина. Это не то, что можно не заметить. — резко ответила она. — Мне казалось, должен быть барьер. Если он и был, я этого не заметил. А ещё ты должна была бы истекать кровью. И, как мне кажется, испытывать боль. — Ну, я уверена, так всё и происходит у молодых девушек. Но мне почти двадцать четыре. Предполагаю, что моя девственная плева уже отмерла. Или я лишилась её, пока скакала на лошади, или летала на метле, хотя я не так уж и часто делала это. Или возможно, это произошло, когда я мастурбировала. Гермиона перестала говорить, почувствовав его движение внутри себя, в то время как его тело не двигалось. — Ты мастурбировала? — спросил он хрипло. — Конечно. Разве не все это делают? На его лице отразилось изумление и он упал на локти. — Ну, я скорее дрочу чем мастурбирую. И как часто ты… мастурбируешь? Гермиона поняла, что вопрос был задан не только ради любопытства. Тема разговора имела сильное воздействие на его член. Он увеличился в размерах. Сильно. И ей понравилось это ощущение. Она заулыбалась. — Ну, я не знаю что есть норма в этом деле. Стоит ли мне отвечать? Я не хочу знать, опозорю я себя этим или нет. — Я не скажу ни одной живой душе. — сказал он. И от того как он это произнёс, в её животе всё перевернулось. Его рот слегка приоткрылся. Вот теперь ей начало нравиться происходящее. — Каждую ночь. — прошептала она. Он медленно закрыл глаза и облизнул губы. — У меня есть игрушки для этого. Он произвел придушенный звук и прижался к ней. Это было приятно. — Разные игрушки. Иногда я использую сразу несколько. — Охххх, — он снова начал двигаться, на этот раз с большей энергичностью. Его длинные пальцы сжали ткань её футболки. — Расскажи мне ещё, Грейнджер. Расскажи всё. Она слегка приподнялась и сняла с себя футболку. Его глаза расширились, и он застонал. — Я могу поиграть с твоими сиськами? — Конечно! Сделай уже что-нибудь! Он атаковал их самым восхитительным образом. — Ты перестала говорить. — сказал он между облизыванием и посасыванием. — Я хочу услышать, что ты ещё делаешь. О чём ты при этом думаешь. Она схватила свои груди и сжала их, он с глубоким вздохом благодарности вжался в них лицом. На неё нахлынуло наслаждение от новообретенной власти над ним. — После того, как прошлой ночью я испортила твою одежду и легла в постель, я думала о тебе. — О, боги! — застонал он. Он сдвинулся выше и страстно поцеловал её. Она поняла, что эта власть распространяется в обе стороны. Теперь, когда он освободился от того, что его сдерживало, она не могла ни о чём думать. Его язык, не теряя времени, проскользнул ей в рот. Дрожащими руками она пыталась стянуть с него рубашку, в то же время ёрзая ногой, чтобы снять этот чёртов носок. Он начал быстрее двигать своими бёдрами. — Грейнджер, не думаю, что смогу и дальше быть деликатным. — Да ради всего святого, перестань быть деликатным. Почему ты вообще подумал, что нужно быть деликатным? — Потому что ты девственница! Я боялся причинить тебе боль, или испугать тебя! — Боги, ты меня вогнал в скуку! Теперь мне нравится гораздо больше! — Прости. — он поцеловал её в губы. — Это твой первый раз. Он поцеловал её в щеку. — Мне казалось, я должен делать всё медленно. Сделать это менее травматичным или невыносимым. Он поцеловал её в мочку уха и начал посасывать её, отчего её мышцы сжались вокруг его члена, а она начала медленно стонать. — О, Мерлин! — его член увеличился внутри неё. — Я старался не кончить с тех пор, как только снял с тебя трусики. Я представлял вместо тебя Помону Спраут. Это было слишком долго для меня, а ты так красива, Грейнджер. Я не смогу и дальше сдерживаться. — Тогда не сдерживайся! Я не хочу заниматься любовью, я хочу потрахаться. Я ждала того, кто трахнет меня, столько лет! Мне всё равно, если это продлится только минуту. Просто сделай эту минуту незабываемой. Чтобы я вспоминала её, когда окончательно высохну и превращусь в сморщенную старушку. — Я дам тебе больше чем одну минуту, Грейнджер. Я сделаю так, чтобы ты вспоминала это, когда будешь мастурбировать в темноте ночи, если ты и правда этого хочешь. Он отстранился от неё и с силой перевернул, отчего у неё перехватило дыхание. — На колени, ведьма. Сделаем так, чтобы это считалось, хмхм? — не дождавшись ответа, он вошёл в неё. — Божественные сиськи, ты так сексуальна, Грейнджер. У тебя там так узко, я еле сдерживаюсь, чтобы не потерять контроль. — Я хочу, чтобы ты потерял контроль… Он зарычал, наклонился вперёд и, целуя её плечи, начал вбиваться в неё, пока его пальцы играли с её сосками. Стоны Гермионы начали становиться громче и выше, пока она не захныкала под ним. Она почувствовала как её оргазм нарастает. Она наслаждалась звуками и ощущением того, как его бёдра бьются об неё. Он отодвинулся назад, она выпрямила руки и начала двигаться ему навстречу. Из его груди вырвался дикий рык, и она ответила пронзительным вскриком. Одна его рука проползла по её спине, схватила в кулак её волосы и потянула их. Другая рука сжимала бедро. Она почувствовала внутри себя взрыв и завыла. Её оргазм произошёл раньше, чем она ожидала, и она почувствовала секундное разочарование, от того, что это уже произошло. Несмотря на то, что она говорила, она была уверена, что это был её первый и последний раз, и она хотела бы, чтобы он длился вечность. — Даааа, — прошипел он, и после нескольких движений она почувствовала пульсирование внутри себя. Он застонал и завыл. Он навалился на неё, и она почувствовала как бьется сердце в его груди. Она медленно опустилась на кровать, и он слегка отодвинулся. Она лежала на животе, его нога была закинута на неё. Он гладил её по спине теплой рукой. — Теперь это было как надо? — спросил он глубоким, хриплым голосом. В его словах мелькнула едва различимая нотка неуверенности. Она томно повернулась и посмотрела в его черные блестящие глаза. — Это было именно так как нужно. Он улыбнулся, и его глаза стали хитрыми. Он схватил штаны и поднялся с кровати. — Никуда не уходи. — Куда… Он заставил её замолчать с помощью поцелуя. — Никаких вопросов. Она ошеломлённо смотрела, как он надевает штаны и мантию, не заботясь об остальной одежде. Он взял палочку и с дьявольской ухмылкой исчез с хлопком. Гермиона села в кровати и огляделась. Он ушёл без рубашки, трусов и без одного носка. Куда, чёрт подери, он отправился? Она как раз вернулась из недолгого освежающего похода в ванную комнату, и только успела заползти под одеяло, как он вернулся с очередным хлопком. Его мантия развевалась позади него, пока он завершал своё вращение. От вида его бледной, обнаженной груди, обрамленной черной одеждой, по её телу забегали мурашки. — Что… Он поднял руку с огромной бутылью с зельем. — Я сварил это месяц назад, когда планировал переспать по крайней мере с третьей частью британских волшебниц. — Только с третью? — Я исключил слишком молодых и старых, также больных и некрасивых. — О. Логично. — Не совсем. Я забыл исключить слишком тупых. Он поставил неподписанную бутыль рядом с кроватью, куда также положил баночку, содержимое которой Гермиона безошибочно определила, как заживляющая мазь. Она сдвинулась к краю кровати. Он скинул с себя немногочисленную одежду, лёг рядом и заключил её в объятья. — Ты был в Паучьем тупике? Не глупо ли? Ради чего ты сделал это? — Да. Я был там. Всё в порядке. — он дотянулся до бутыли и откупорил её. — Ради этого. Он выпил глоток, поставил бутыль обратно, и снова обнял её обеими руками. Он перевернул её, чтобы она была сверху, и поцеловал. Через секунду она почувствовала, как его возбуждение упирается ей в ногу. — Ох. — сказала она, не прерывая поцелуй. — Именно. — ответил он. — Ты заслуживаешь больше чем одну минуту. — Как много доз этого зелья ты можешь принять? — Пока мы не испробуем все способы, какими ты хочешь, чтобы я ублажил тебя. Либо, пока я не упаду в обморок. В зависимости от того, что наступит раньше. Она приподнялась, улыбнулась ему, как если бы он был новой манящей игрушкой, схватила его за оба уха и впилась в его губы страстным поцелуем. Наконец она отстранилась и спросила: — Можно я тоже ублажу тебя? Он смог издать лишь задушенный булькающий звук и энергично кивнул. Им пришлось несколько раз использовать это зелье, а также заживляющую мазь и пару заживляющих заклинаний. Они испробовали каждую позу, что представляла Гермиона в темноте одиноких ночей. Она оседлала его. Затем он оседлал её. Потом он овладел ей, оперев её о комод. Потом она взяла его, опёршегося о комод. Затем они переместились в ванну, где он дочиста вылизал её от макушки до пяток. Она ответила ему тем же. Затем они вернулись обратно в постель. Никто так и не упал в обморок. Но после того, как они в очередной раз достигли одновременного оргазма, оба впали в полубессознательное состояние. Он назвал её восхитительно порочной, и это был лучший комплимент, который она слышала в свой адрес.***
Утром, принимая душ, она заметила следы от любовных укусов и незначительные синяки в форме пальцев на бедрах. Она заулыбалась. Её отлично и по-настоящему трахнули, и это было самое прекрасное, что она испытывала в своей жизни. Что было к лучшему, так как она была уверена, что это был единственный раз в её жизни. Да и к тому же, Северус возможно всё еще планирует покорить треть волшебниц Британии. Улыбка исчезла с её лица, но только на секунду. Она не позволила эмоциям взять над собой верх. Если бы Северуса интересовало нечто большее, он бы обязательно об этом сказал ночью. Но он ясно высказался о своём желании переспать с как можно большим количеством женщин. Без сомнения, у него уже было это с несколькими. Она помнила, как бросались на него женщины на ужине в честь награждения. Он был нарасхват. Ей придётся довольствоваться только тем, что он лишил её девственности и рисковал ради неё своей жизнью. Со сколькими женщинами он в будущем будет угонять машины? Она улыбнулась этому воспоминанию. Она надеялась, что они смогут остаться друзьями. Она и правда получала удовольствие от его компании.***
Северус Снейп проснулся измученный жаждой, с приятной болью во всём теле, и самодовольный от осознания, как порочно его использовали. Эта женщина даже вылизала его задницу. Стоило задуматься о том, чтобы жениться на ней. Он улыбался. Даже его судьба не помнила такого утра, чтобы Северус Снейп проснулся с улыбкой. Он повернулся, чтобы заключить её в объятья и обнаружил, что она ушла. Он сел. Её одежда тоже пропала. Он бесшумно прошёл до ванной комнаты и обнаружил, что она пуста. Он поднял руку и схватился за грудь. В его груди была нестерпимая боль. Вот как. Значит так оно и есть. Она просто хотела лишиться девственности, и он помог ей с этим в шести разных позах. Он был полным дураком, когда думал, что это может быть началом чего-то большего. Мысли о том, что его использовали, больше не вызывали тех же приятных эмоций. Она скорее всего ушла к Поттеру и Уизли, и появится в Паучьем Тупике вместе с ними. Снейп схватил свою одежду и отправился в ванную, чтобы принять душ. Когда он увидел открытые бутылочки с шампунем и кондиционером, то уничтожил их с помощью волшебной палочки. Хозяйственное мыло никогда его не подводило вот уже сорок лет. Тёплая вода притупила разрываемые его чувства, и вывела логику на первый план. Девчонка попросила переспать с ней. Она не намекала, что хочет чего-то большего. Он легко мог признать, что был очарован этой женщиной. Она прекрасно ему подходила. Она умная, добрая, жизнерадостная, красивая. И за время их общения она так и не разочаровалась в нём. Одно только это очень сильно привлекало его в ней. Он бы посчитал этот факт притягательным, даже если бы она была уродиной. Но она не была. Она была великолепна, по крайней мере он так думал. А без одежды она была необычайно раскована. Снейп посмотрел вниз, когда почувствовал своё возбуждение в ответ на воспоминание о вчерашней ночи. — Брось это, старина. С тебя хватит по крайней мере на ближайшие десять лет. Он облился холодной водой и схватил полотенце. Несмотря на мучившие его чувства и разбитые надежды, которые еще не успели до конца оформиться, Гермиона стоила того, чтобы сохранить с ней дружбу. В его жизни было всего несколько дорогих ему людей, которые не осуждали его и не замечали его недостатков. Он сделает всё возможное, чтобы не нападать на неё из-за своего уязвлённого эго. По крайней мере стоит попытаться. — Успокойся, Снейп. — пробормотал он своему размытому отражению в запотевшем зеркале. — Что? Я не расслышала тебя. — раздался приглушенный голос. Он резко повернулся к закрытой двери. Она вернулась. Она была прямо тут по ту сторону двери. Он должен ворваться в комнату, схватить её и никогда не отпускать. Он тряхнул мокрыми волосами. Нет. Он должен взять себя в руки. Эти пятнадцать минут, которые он провёл, думая, что она ушла от него, были достаточно болезненны. Он будет страдать. Как и всегда. Эта женщина, в частности, может нанести ему непоправимый вред. — Я сказал: «Я скоро выйду». — прокричал он. — Не спеши. — ответила она через дверь. — Я была голодна и сходила нам за завтраком. Я купила очень аппетитные сконы, надеюсь ты оценишь. Снейп не ответил. Он ударил по зеркалу рукой, и сердито уставился на своё отражение, прежде чем достать свой набор для бритья. Он мог бы с легкостью убрать щетину с помощью палочки, но он предпочитал маггловский метод. Это было более медитативно и более опасно. Это помогало ему разобраться в своих мыслях. А ещё так у него будет больше времени, чтобы собраться с силами, прежде чем он откроет дверь и выйдет к ней.