***
В кабинете министра Гарри и Кингсли обсуждали тупиковую ситуацию сложившуюся в деле по поиску Гермионы. Неожиданно в комнате появилась лань. Гарри и Министр с любопытством переглянулись. Патронус с высокомерным изяществом остановился и раздался голос Снейпа: — С ней всё в порядке. Я спрятал её в безопасном месте. Встречусь с вами через час. Кингсли и Гарри обрадовались такому радостному сюрпризу и похлопали друг друга по спине. Портрет Альбуса Дамблдора выразил искренние поздравления, выскользнул из рамы и исчез. Кингсли и Гарри ненадолго задержались: они обсудили необходимость отозвать всех Авроров, занимающихся поисками. А затем незамедлительно направились к каминам в Атриуме.***
Снейп вышел из камина, и наткнулся на спинку кожаного кресла. Выглядел он ужасно: его странная одежда и жуткие ранения говорили о суровости последних дней. — Северус. Как я рад тебя видеть, мой мальчик! С тобой всё в порядке? Ты спас Мисс Грейнджер? Он обернулся и посмотрел на портрет, висящий над камином. — Она в безопасности. Я спрятал её на старой маггловской ферме. — Ты уверен, что ей там ничего не угрожает? — Да. Это глухое место. Старушка, жившая там, умерла четыре месяца назад. Сын Миссис Плат следит за домом. Он живёт совсем рядом. Пока Профессора Грейнджер не увидят снаружи, никто не потревожит её. А волшебники вряд ли решат искать её внутри маггловского дома. — Долговая расписка цела? Снейп презрительно поднял бровь. — Кого сейчас волнуют деньги, Альбус? Но если это заставит тебя заткнуться, то да - записка цела. Она спрятана там же на ферме. Когда я буду уверен, что по возвращении Мисс Грейнджер будет в полной безопасности, мы вернём записку в Гринготтс, чтобы гоблины уничтожили её. Думаю, будет лучше, если она побудет на ферме ещё пару дней. До сих пор неизвестно, кто пробрался в Хогвартс и похитил её. Он презрительно усмехнулся и захромал к выходу из гостиной. — Подожди. У меня ещё остались вопросы. — позвал портрет. — А у меня есть дела. Я должен принести Мисс Грейнджер еды, и встретиться с Поттером через сорок пять минут. А еще мне нужно залечить раны. — Северус, я настаиваю, чтобы ты остановился. У меня есть вопросы. Снейп резко развернулся и презрительно усмехнулся. — А я не обязан на них отвечать. — Снейп, на самом деле ты не хочешь так поступать. Твоя жизнь может стать довольно жалкой, если ты и дальше будешь проявлять такую мелочную независимость. — Неужели ты думаешь, люди и правда поверят в то, что я трус, лишь только из-за слов портрета, Альбус? Я только что единолично спас девушку из лап целой банды головорезов. Нет. Тебе придется найти другого щеночка, который ради тебя согласится принять место в Визенгамоте. Я перерезал твои нити, старик. Снейп развернулся и медленно вышел из комнаты. А портрет продолжал требовать, чтобы он вернулся, а затем начал угрожать ужасными последствиями, если Снейп так и не обратит на него внимание. Ниже портрета, вне зоны его видимости, шокированный Кингсли Шеклболт вытащил голову из камина. Гарри Поттер ещё долго держал каминную связь открытой, вглядываясь в гостиную, пока наконец рука жены не вытащила его голову оттуда.***
В тишине раздавались звуки лёгких шагов, но даже они отдавались эхом в пустой библиотеке Хогвартса и были с легкостью различимы для того, кто обладал острым слухом. Легкая дрожь магии сигнализировала мурашками по спине, что вокруг портрета, висящего на входе в запретную секцию, было наложено сильное заглушающее заклинание. — Жду ваших дальнейших указаний, Альбус. Появились какие-нибудь новости? — Да, Профессор. Похоже нам представился счастливый случай. В конце концов вы сможете получить повышение, а у вашего дяди есть шанс получить его деньги. Профессор и портрет в спешке обсудили новый план, и только после этого заглушающее заклинание было снято. Учительница выскользнула из библиотеки, чтобы успеть отослать срочные сообщения, пока вся школа была на ужине. Через пятнадцать минут маленькая серая полосатая кошка с отличительными отметинами, лежавшая всё это время на полке за портретом, потянулась, спрыгнула на пол и тихо ушла на мягких лапах.***
Минерва вышла из камина в доме в Паучьем Тупике. — Вот, — сказала она, передавая Северусу маленькие очки. — Думаю, Гермионе без них совсем плохо. — Похоже она отлично читает и без них. — сказал он, аккуратно положив очки в нагрудный карман. — Они ей нужны не для чтения. Без них она не видит ничего далее четырёх шагов. Удивлена, что она не сказала тебе об этом. — Теперь понятно, почему она не заметила, что мы ходили кругами. Минерва хмыкнула, смахнула с себя золу, и оглядела мрачный подвал. — Должна сказать, Северус, твой новый дом нравится мне гораздо больше. — Как и мне, но зато здесь не поселился чокнутый социопат, ограниченный рамой и облезлой краской. — ответил он, пока вёл её по лестнице. Она засмеялась, вышла из подвала и оглядела унылую кухню. Её тепло поприветствовали Кингсли Шеклболт, Гарри и Джинни. Они предложили ей чай, который был как раз кстати. — Итак. Все наши подозрения подтвердились. — сказала она. — Ромильда встретилась с Альбусом во время ужина. Они обсудили, как лучше всего им использовать сложившуюся ситуацию. Она собирается найти адрес фермы и отправить туда сегодня ночью своего дядю с его бандой. Они попытаются устранить Гермиону и добыть Гоблинскую долговую расписку. — она огляделась вокруг. — А где Гермиона? — На ферме. — сказал Гарри и поднял руку, чтобы остановить возможную реакцию Минервы. — Она там не одна. Наши люди должны обследовать территорию, наложить антимаггловские заклинания, спрятаться в засаде и ждать. — Отлично. — ответила Минерва. — Вы узнали ещё что-нибудь полезное по этому делу? — спросил Кингсли. — О, и правда. Я узнала, как они планировали использовать кинжал Малфоев. Северус заинтересовано поднял бровь. — Они планировали моё убийство. Чтобы всё выглядело так, будто меня убил Малфой. А по мудрому совету Дамблдора, следующей директрисой должна была стать Профессор Вэйн. Но не беспокойтесь. Они изменили свои планы. Теперь они используют его против тебя, Северус. Ты слишком опасный противник, чтобы оставлять тебя в живых. Кингсли пробормотал несколько ругательств. Снейп же никак не отреагировал, только нахмурился и потер пальцем губы. Он всегда так делал, когда размышлял. Гарри развернулся и покинул кухню. Джинни встала, чтобы выйти вслед за ним. Но Минерва остановила её, мягко положив ладонь ей на плечо, и сама вышла в гостиную. — Я понимаю, что вы чувствуете, Гарри. — сказала Минерва, садясь рядом с ним на диван. — Альбус не предавал вас, и он не планировал мою смерть. Альбус умер на вершине астрономической башни уже много лет назад. Он добровольно пожертвовал своей жизнью, чтобы склонить чашу весов в пользу света. — она похлопала Гарри по коленке, когда у него потекли слезы. — Этот портрет даёт нам чувство связи с ним, ощущение, будто мы не потеряли его. Он делает невозможное возможным: мы можем поговорить с ушедшим от нас человеком. Гарри кивнул, соглашаясь с ней. — Но что-то с этим портретом определённо не так. Он думает, помнит, общается, также, как Альбус делал это при жизни. Но как только его портрет столкнулся с новыми знаниями и новым опытом, изъян стал более заметным. Настоящий Дамблдор никогда бы не позволил себе так поступать, как этот портрет. Он никогда не поощрял такое поведение у других. Отличие портрета от настоящего Дамблдора стало колоссальным. — Дело не только в портрете. — сказал Гарри, вытирая глаза под очками. — Я много нового узнал о нём после его смерти. То, как он использовал людей. Я знаю, он делал это ради всеобщего блага, но мне было трудно принять это. Цель не всегда оправдывает средства. Общение с портретом всегда успокаивало меня, заставляло чувствовать себя лучше. Теперь же я не знаю, где правда, а где ложь. Мне кажется мной манипулировали всю мою жизнь. — Вами действительно манипулировали. Это правда. И теперь вам придётся заново найти себя. Ваша жена сможет вам помочь, как впрочем и ваши друзья. Роном и Гермионой манипулировали также как и вами. Вы можете поговорить об этом и с Северусом. Сильнее чем его, да ещё и без какой-либо обещанной награды, не использовали больше никого. И похоже он неплохо пережил это. Возможно, когда всё закончится, вы сможете обсудить это с ним. Она встала и поправила мантию. — С кем бы вы не решили поговорить, молодой человек, убедитесь, что вы говорите. Когда вы устанете от звука собственного голоса, значит вы готовы двигаться дальше. Минерва прошла до двери на кухню. — Я оставлю вас. Мне нужно вернуться в школу. Удачи и будьте осторожны. Северус проводил её вниз по лестнице к камину. — Благодарю вас, Минерва. Ваша информация бесценна. — Должна сказать, Северус, слушать, как люди планируют твою смерть очень неприятно. Пожалуй, я не буду повторять такой опыт в будущем. — Выслушивать, как люди планируют то, как ты должен убить их, возможно еще более тягостно. — ответил он с кривой ухмылкой. Минерва остановилась и долго смотрела на него. — Да. Я понимаю, насколько это ужасно. — она похлопала его по руке и повернулась к камину. — Не уверена, говорила ли я, что горжусь тем, что ты мой друг, Северус. Я… ты знаешь… ну довольно. Она зашла в камин, посмеиваясь над его шокированным видом.***
Гермиона шагала по кухне, пытаясь сбросить с себя нервное напряжение, всё возраставшее из-за того, что она была приманкой. Рон и все остальные Уизли, Малфои и другие ребята, пришедшие по их просьбе, были снаружи в засаде, в ожидании того, что судьба преподнесёт ей. Чуть ранее Гарри, Джинни, и Северус провели импровизированное собрание в конюшне. Теперь же все были в боевой готовности расставлены по своим местам. Всё что им оставалось - это ждать. И ждать. Звук спускаемой воды в унитазе вернул её в реальность. Бедный Снейп. Ожидание сказывалось на его мочевом пузыре. По крайней мере теперь в туалете снова был пол. Она сразу же вернула его обратно, как только попала в этот дом. Он вернулся на кухню, резко кивнув, взял чашку чая, приготовленную ею специально для него, и переместился в гостиную. Она посмотрела в сторону ванной комнаты и не отказала себе в удовольствии вспомнить, как он широкими шагами шёл к ней оттуда, а затем с чувством целовал её на этой кухне. Неужели всё это произошло всего лишь вчерашним утром? Тут же начали всплывать воспоминания прошедшей ночи, но она сердито вытолкнула их из головы. Она закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Всё это ‘мы можем быть друзьями’ очень быстро преобразовалось в ‘нам очень неловко и давай не будем смотреть друг другу в глаза’. Отчуждённость появилась сразу, как только они проснулись этим утром. Она вернулась в номер с едой и большими надеждами, которые тут же разбились об его презрительный взгляд, когда он вышел из ванной комнаты с жирными как и раньше волосами и, хмурясь, взял бумажный стаканчик кофе из её рук. У неё была смелая надежда, что вернувшись в этот дом, они смогут снова сблизиться, но ничего не изменилось: как и до этого, они были лишь учтивыми и любезными друг с другом. Если она хочет сохранить дружбу в каком-либо виде с этим загадочным человеком, ей нужно действовать быстро. А иначе, выполнив миссию по её спасению, непременно самым трусливым способом, он уйдёт, даже не оглянувшись. Она поправила очки на носу, взяла свой чай и пошла к нему в гостиную. — Северус, я не хочу, чтобы между нами была эта неловкость. Если бы прошлой ночью я знала, что разрушу нашу дружбу, которую я очень ценю, я бы не допустила всего, что произошло. Мы можем оставить всё в прошлом и снова стать двумя людьми, бродящими по пустоши? Мне нужна наша дружба. Эмоции на лице Снейпа сменяли одна другую, и её знаний не хватало для того, чтобы верно понять их. Наконец он опустил взгляд на свои колени. — Я на самом деле не знаю как это, дружить, Грейнджер. У меня не так уж и много друзей. — У тебя есть Люциус и Нарцисса. По-твоим словам, они оба тут, снаружи в темноте. — Как бы я не хотел считать их друзьями, наша дружба не похожа на твою с Уизли и Поттером. Наши отношения более взрослые и формальные. Никто так просто не забудет то, что каждый из нас мог с радостью убить другого, если бы этого потребовал Тёмный Лорд. Такое знание может испортить любую дружбу. Он посмотрел на неё с замысловатым сочетанием юмора, грусти и внутренней опустошенности. — А когда ты был моложе? У тебя была Лили… — Только не про неё. Только не от тебя! — резко прервал он её. От вида его раздражения, слова застряли у неё в горле. Это была первая искренняя эмоция, которую она увидела от него за сегодня. — Я не понимаю, — сказала она. — Хочешь узнать правду, Грейнджер? — спросил он с ноткой истерики в голосе. — Конечно. — ответила она. — Я ненавидел её. — выплюнул он с триумфом. — Я ненавидел Лили задолго до её смерти. Она была самовлюблённой женщиной, жаждущей всеобщего внимания. Гарри рассказывал тебе о его тёте Петунье? — она кивнула. — Так вот, Лили была сделана из того же теста. — Но… я не понимаю. Твои воспоминания…. — её прервало его красноречивое фырканье. — Я изменил эти воспоминания, Грейнджер. Вот почему портрет Альбуса считает, что у него есть власть надо мной. Он знает правду. — Как ты мог изменить их? Ты же умирал! — Свобода позволяет делать невероятные вещи. Я всю жизнь боялся смерти. А в тот момент, когда она казалась неотвратимой, я стал по-настоящему свободен. — он посмотрел на единственную свечу в комнате. — Мне казалось, будто у меня всё время мира. Вся моя жизнь промелькнула перед глазами. Я выдернул из памяти несколько сцен и перекроил их как мне было нужно. Я изменил даже тона и акценты. Это как сделать мечту реальностью. Но всё получилось не совсем идеально. Несколько гнусных моментов всё же просочилось. — Зачем ты сделал это? Его рот искривился будто от боли. — Я не хотел, чтобы меня запомнили трусом. Я решил, раз это мои последние слова, то пусть люди запомнят меня другим человеком. — Ох, Северус. — сказал она, беря его за руку. — Хотела бы я, чтобы ты смог оставить это в прошлом. Если бы ты смог увидеть себя моими глазами. Он посмотрел на неё и слабо улыбнулся. — Не думаю, что твоё мнение считается, Грейнджер. Я пришёл к выводу, что ты такая же ненормальная, как Лавгуд, только в твоём случае это не так очевидно. Она возмущённо бросила его руку. — Расскажи мне о настоящей Лили. Зачем ты слепил такую великую историю любви? Семнадцатилетние девчонки постоянно падают в обморок от одного упоминания твоего легендарного ‘самопожертвования ради любви всей твоей жизни’. — И не только они, поверь мне. — Он закатил глаза и вернулся к чаю. — Две причины. Мне нужно было заставить Поттера поверить в ту информацию, что я ему дал. А во-вторых, таким извращённым способом я хотел отомстить Лили. — Почему? — Потому что я был влюблён в неё. Давным давно.— Он откинулся на подушки. — Мы были друзьями. Она была первым и единственным моим другом за всю жизни. Но она изменилась, как только мы попали в Хогвартс. Конечно же, не в один миг. Это заняло некоторое время. Но изменения были неизбежными. Я не так-то легко смог пережить это. Одиночество может любого ввергнуть в отчаяние. Как бы то ни было, теперь я могу видеть вещи в их истинном свете. Лили была просто Лили. Она была обычной девчонкой, со всеми слабостями и странностями, которые всегда присущи людям. Она хотела всем нравиться. Мы выросли в одном окружении. Оно было более грубым и бедным тридцать лет назад. Она хотела новой жизни. Нельзя её осуждать за это. Когда она поняла, как я непопулярен, то посчитала нашу дружбу обременительной. Вначале она пыталась изменить меня, но в конце концов сдалась. Она перестала общаться со мной, и сблизилась с людьми, что всё это время превращали мою жизнь в ад. После того, как мы перестали быть друзьями, она рассказала мародёрам все мои тайны, которыми я успел поделиться с ней в детстве. Они измывались надо мной. А я не мог отплатить им той же монетой из-за их численного превосходства. Поэтому я подкарауливал и расправлялся с каждым из них по отдельности. Она визжала на меня в коридорах, каждый раз, когда я отправлял её драгоценного Поттера в больничное крыло. Говорила, что настоящий мужчина не стал бы прятаться за деревом. — Она назвала тебя трусом, — сказала Гермиона, едва сдерживая растущую злость в голосе. Он кивнул и посмотрел в сторону. — И тогда ты начал ненавидеть её? — Ха! Если бы я был таким сильным. Нет, боюсь правда в том, что я пытался вернуть её дружбу. Я помешался на ней. Она была слишком подвержена лести. И я смог затащить её в постель. Для неё это ничего не значило. Она сходила с ума по Поттеру, а я был не против побыть инструментом её мести. Я был безнадёжно влюблён. Она использовала меня для улучшения своих навыков в зельях, водя меня за нос, и смеясь за моей спиной. Она присвоила себе мои заслуги, а я был настолько туп, что не замечал этого. Когда я наконец всё понял, то стал ещё больше стыдиться себя. У меня не осталось никакой гордости. Я превратился в настоящего преследователя. Я не горжусь этим. В конце концов, когда я застрял в паутине попыток остаться в живых и не умереть молодым и глупым от рук сумасшедшего злодея, моя влюблённость окончательно развеялась. Когда я думал о ней, это вызывало только злость и ненависть от осознания, что я выставил себя на посмешище. Гермиона медленно переваривала услышанное. — Но ты страдал, когда она умерла? Снейп повернулся к ней лицом, и уставился злым взглядом. — А вот это действительно правда, Грейнджер. Может она и была настоящей стервой в школе, но она не должна была умереть. Как ни крути, она была моим единственным другом, а я убил её. Я разрушил несколько жизней в ту ночь. Она снова взяла его за руку. Он не сопротивлялся. — Северус, если она не была твоей великой ушедшей любовью, как ты представил это для всех, то объясни мне форму твоего патронуса. Он фыркнул. — Я могу придавать патронусу любую форму, какую захочу. Её брови подскочили в удивлении. — Очень удобный трюк. Альбус знал об этом? — Нет. Старик использовал меня двадцать лет. Он нашел применение любой мелочи, что знал обо мне. Я научился держать некоторые вещи в секрете. — Так какая у него настоящая форма? Он долго смотрел на неё в молчании, но всё же ответил: — Это долбанный мышонок. Она сочувственно улыбнулась. — Не повезло. — Уверен, ты понимаешь, почему я изучал способы, как изменить его форму. — Конечно. — Она улыбнулась и потянулась к его чашке. — Ещё чая? Он отдал ей её и кивнул. — Думаю, твоя настоящая история мне нравится гораздо больше, Северус. Она опускает тебя до моего уровня. До этого ты был слишком недоступным и пугающим. — Я думал, что уже достаточно опустился, когда обблевал тебя будучи в чём мать родила. Она весело засмеялась. А он заулыбался. — Да, это дало какой-то сдвиг. Но думаю ты не представляешь, насколько высоко ты поднялся над нами. Гермиона, всё еще улыбаясь, шла через столовую в кухню. Она была рада, что взяла инициативу в свои руки и пробилась через стену отчуждения, выросшую между ними. Он действительно нравился ей гораздо больше теперь, когда она узнала что у него тоже есть недостатки, и он такой же обычный человек, как все вокруг. Зайдя за угол, она почувствовала палочку, упирающуюся ей в горло. — Даже не смей дышать, девчушка. Она и не стала. Но уронила чашку.