Расплата

Утёс Кастерли измен не прощает — так повелось с тех пор, как Тайвин Ланнистер дорос до войны. Буря мечей, Кейтилин III

      Самое первое письмо, анонимное, ему доставили через десять дней после отплытия на Браавос. Тайвин тогда ему не поверил и решил, что когда вернется в Вестерос, приложит все усилия, чтобы вычислить того шутника, который посмел покуситься на святое — на здоровье его горячо любимой беременной жены — пусть и таким, на первый взгляд, безобидным способом.              Второе письмо было официальным заявлением от Красного замка, написанным рукой Пицеля, и строки его Тайвин помнил наизусть, хотя никогда не считал себя сентиментальным человеком. Его вообще таковым вряд ли кто-то считал.              «Малый совет с прискорбием сообщает лорду Тайвину Ланнистеру, деснице Короля Эйериса Таргариена, второго своего имени, короля андалов, ройнаров и Первых людей, владыки Семи Королевств, Защитника государства, что его супруга, леди Джоанна Ланнистер, скоропостижно скончалась от горячки, наступившей ввиду разрешения от бремени. Ребенок умер вскоре после матери. По приказу Его Величества тело леди Джоанны захоронено в Септе Бейелора».              И только тогда лорд Тайвин вспомнил, что в предыдущем письме «доброжелатель» сообщал, что его ребенок — сын — жив и здоров, и что по решению короля он будет воспитываться при дворе. Ему очень хотелось спросить у этого человека, что еще ему известно, но никаких отличительных пометок на письме не обнаруживалось.              Через несколько дней он отплыл в Утес Кастерли: в Браавосе его больше ничего не держало, особенно учитывая, что в своем ответном письме Малому совету он просил освободить его от занимаемого им поста десницы. Его просьбу удовлетворили, но узнал он об этом только в родовом замке.              «Нужно собрать армию», — не переставая твердил Киван. «Весь Запад поднимется ради своего лорда».              «Если хотя бы одного западного коня увидят на Золотой дороге», — отвечал ему Тайвин, — «мой сын может умереть».              Раньше его единственной слабостью была жена. Леди Джоанна ушла, оставив себе заменой сына, которого Тайвин Ланнистер никогда не видел, и которого они с супругой так ждали.              «Я его там не оставлю», — сказал он брату после некоторого молчания. Слова эти звучали как клятва самому себе. — «Ко всему нужно подойти с умом».              Через год Эйерис Таргариен объявил, что у него растет наследник, что зовут его Джейме, и что после смерти Его нынешнего Величества Железный трон перейдет к нему. В покоях лорда Утеса Кастерли такие известия вызвали горячие споры. «Он считает его своим сыном?» — спрашивал Киван, осторожно поглядывая на брата. — «Если нет, зачем ему отдавать трон? Если да, то с какой…»              «Молчи», — приказал ему старший брат. — «Ни слова больше».              Тайвин Ланнистер помнил, как сияли глаза его жены, когда она сказала ему, что ждет ребенка. Это случилось вскоре после свадьбы, месяца через два. Они скрывали свое счастье до тех пор, пока это позволяло время — но от любопытных глаз и ушей двора ничего не спрятать. Сейчас, спустя два с половиной года, он не был уверен, все ли тогда обрадовались этому известию, но одно он знал наверняка. Это был его ребенок.              «Это мой сын», — повторял про себя Тайвин, лежа в покоях. «Мой наследник. Я верну его. Обязательно верну».              Сказать было проще, чем сделать; в том мире, где все еще помнили о Рейнах из Кастамере было особенно больно осознавать, что он не в состоянии выполнить самое главное условие для процветания дома — вернуть себе сына, а Западу — их будущего лорда. Тайвин Ланнистер злился на себя, и злился много. А также долго — еще целых четырнадцать лет, пока, наконец, не нашелся повод.               Северные земли были самыми большими во всем Вестеросе, но также и самыми малонаселенными. Кому же хочется жить там, где есть лишь деревья, камни и летний снег? Когда действия короля привели к очередным проблемам с торговлей, северяне не выдержали и подняли восстание. Восстание! Как много значило это слово для Тайвина.              «Я не совсем понимаю причину твоей радости, — нахмурился Киван. — Причем тут северяне и твой сын?»              «Знаешь ли ты, как выигрываются войны?» — поинтересовался он у брата.              «Не хуже твоего».              «Тогда ты должен понимать, что Северу нечем обеспечить достаточно большую армию для противостояния короне».              «Не хочешь ли ты сказать?..»              «Именно это и хочу. Мы обеспечим восстание против власти короля, но сами в нем участвовать не будем. Пока».              В тот же день он отправил к северным и восточным предводителям воронов с предложением помощи. Киван говорил, что может представить себе их недоверчивые, подозрительные лица — но Тайвин только отмахнулся. Льва не должно интересовать мнение овец. А также оленей.              По его приказу был выбран мелкий лорд, который отправил своего сына в Королевскую Гавань. Там пареньку надлежало найти человека, который мог бы проникнуть в Красный замок, отыскать там мальчика и вывести его, когда силы мятежников начнут штурм города. Тайвин и сам планировал присоединиться, но в самый последний момент. После победы — а были все основания полагать, что она случится — этот верный человек привел бы к нему сына, благодаря которому столица еще была там, где она есть.              Я сравняю дом драконов с землей, если его кто-то тронет.              Разве кто-нибудь мог знать, что полоумный король сделает все сам?              Ему так и не сообщили, по какой причине войска повстанцев выступили раньше, но когда он добрался до городских ворот, его уже встречал отряд городской стражи с Королевским гвардейцем во главе. Тот вызвал его на поединок, доносился звон колоколов, а великий Тайвин Ланнистер только и думал, успел ли тот человек, в награду которому была обещана мейстерская цепь, вывести его сына из осаждаемого замка.              Эти дикари из Штормовых земель пленных не брали. Если кто-то из них наткнется в коридоре на мальчика, он даже не станет задавать ему вопросов.              Вызов он принял, но поединок так и не был завершен.              Он увидел взрыв — он ведь не слепой. Языки пламени поднялись в воздух, а внизу оседал зеленый с белым дым. После второго взрыва послышался страшный грохот, а после третьего — крики. Во рту собрался знакомый железный вкус, а ногу сильно придавило куском стены. Очнулся он уже в лагере мятежников, куда его принесли его собственные солдаты. Эддард Старк и Роберт Баратеон, которые раньше тут командовали, превратились в прах, как и все жители Королевской Гавани. Как и его сын. Эртур Дейн, которого его люди тоже раскопали, пришел в себя еще позже.              Раньше Тайвин Ланнистер полагал, что невозможно скорбеть по человеку, которого ты никогда не знал. Это было все равно, что скорбеть о недостойном. Таким он считал своего слабого отца, и всегда обещал себе, что не воспитает такими собственных детей.              Он горевал по жене. Но к скорби по ней примешивалось чувство, что когда-нибудь они снова встретятся: их сын взглянет на него материнскими глазами и станет самым сильным лидером, которого знали Западные земли. Золотым львом Ланнистеров.              Рассказ Дейна начался с того, что Тайвин и так знал: отъезд в Браавос, побег из столицы. Он сотню раз прокручивал в голове события тех лет, но так и не понял, какая нужда заставила его жену уехать из Королевской гавани так быстро. Жаль, Эйериса нельзя было убить еще раз — Тайвин бы с удовольствием это сделал, заставив безумца все ему рассказать.              Следующие слова гвардейца выбили почву у него из-под ног.              — Что ты сказал? — он так сильно сжал в руке кубок вина, что мог и сломать его.              — Детей было двое, милорд, — вкрадчиво повторил Эртур Дейн, но Тайвин и с первого раза его понял.              — И что с ним случилось? — Ланнистер хотел, чтобы рыцарь сказал это вслух. Тот, второй ребенок скорее всего долго не продержался.              — С ней. Это была девочка. Серсея, — взгляд гвардейца потеплел и, несмотря на не самое лучшее состояние, он улыбнулся. — Я уверен, вы хотели бы услышать о них обоих.              — Так она?..              — Это длинная история.              Пока Дейн говорил, Тайвин Ланнистер вдруг вспомнил зеленый свет, озаривший небо несколько дней назад. Яркие вспышки пламени, появившиеся из ниоткуда и тут же погасшие. Прямо как его дочь. У нее, наверняка, тоже были чудесные зеленые глаза.              Через несколько дней Королевский гвардеец достаточно оправился, чтобы покинуть лагерь. Тайвин дал ему мешок золота и пожелал удачи в дороге, потому что путь Дейну предстоял неблизкий — он не мог отплыть в Дорн из Королевской гавани, поэтому поехал куда-то в Сумеречный Дол, чтобы там сесть на корабль.              — У меня есть сестра, — пояснил ему Эртур Дейн. — Давно я с ней не виделся.              Ланнистер предложил рыцарю заодно обеспечить его необходимым снаряжением, но тот только отмахнулся:              — Рыцари Королевской гвардии служат всю жизнь, милорд. Пусть этот белый плащ напоминает мне о том, чего стоят мои клятвы, — Дейн кивнул в сторону пепелища, на месте которого совсем недавно была столица Семи Королевств.              Так он и уехал, оставив Тайвину Ланнистеру лишь историю о клятве, данной его жене. Больная нога пульсировала, не давая покоя. Он развернулся и похромал в сторону лагеря. Тайвин смотрел на изуродованные останки Королевской гавани — что-то похожее он чувствовал внутри себя.