***
Когда Ева просыпается на следующее утро, она чувствует себя точно так же. Она и сама толком не знает, чего ожидала. Проснуться с ощущением свежести и лёгкости от исчезновения своей одержимости Вилланель? Ладно, возможно, это немного нереалистично, но она, по крайней мере, надеялась, что, достигнув двух оргазмов, думая о красивых губах Вилланель по всему телу, будет достаточно, чтобы удовлетворить своё любопытство, пока она не придумает более эффективное решение. Во всяком случае, дыра в груди Евы стала больше, а боль между ног сильнее. Ева чувствует себя немного зомби, когда собирается и идёт на работу. Путь до штаб-квартиры МI6 немного сюрреалистичен. Ева чувствует себя так, словно она одна из сотен других пассажиров лондонского метро, наблюдающая за собой с расстояния нескольких метров, а не испытывающая всё на самом деле. В конце концов она добирается до офиса гораздо раньше, чем планировала, но пользуется царящими внутри тишиной и покоем до прибытия остальных, чтобы попытаться продолжить работу с документами, которые Кэролин попросила её привести в порядок для агента, отправляющегося в Санкт-Петербург. Но мысли о России только заставляют её думать о Вилланель, и теперь любая надежда на продуктивность просто испаряется. Ева инстинктивно тянется к телефону и набирает номер. Вилланель берёт трубку после двух гудков. — Ева, ты хоть представляешь, который час? Бодрствовать в такое время просто бесчеловечно. Ева бросает взгляд на часы в правом нижнем углу экрана компьютера. 8:20 утра. Сейчас ещё рано, но не так безрассудно, как кажется из-за раздражения в голосе Вилланель. — Извини, я… — Ева замолкает со вздохом, а затем продолжает, — я не знаю, зачем позвонила тебе. — Я знаю, — говорит Вилланель, и хотя Ева не может видеть лицо девушки, она может представить это самодовольное выражение на её лице просто по тону голоса, который она использует. — Это потому, что я тебе нравлюсь. — Я позвонила тебе не потому, что ты мне нравишься. — Да неужели? Но я тебе нравлюсь. — Нет, не нравишься, — настаивает Ева. — По-моему, ты надоедливая маленькая засранка. Вилланель едва слышно смеётся в трубку. — Это немного грубо, тебе не кажется? Ева не думает, что называть Вилланель засранкой — это такая же грубость, как и то, что Вилланель умудряется проникать в каждую мысль Евы, как наяву, так и во сне. Однако Ева не может сказать ей об этом, не признав, что её мозг поглощён мыслями о ней. Когда Ева замолкает, Вилланель снова говорит: — Я думала о тебе прошлой ночью, — говорит она Еве. Пульс Евы учащается, а сердце учащённо бьётся в груди. — Правда? — Да. А ты думала обо мне? Ева внезапно вспоминает прошлую ночь, её спину, выгибающуюся над кроватью, глаза, зажмуренные от блаженства, когда рука, глубоко засунутая под пижамные штаны, довела Еву до второго оргазма. — Нет, — врёт она. Румянец на лице и шее говорит об обратном, и Ева благодарна, что Вилланель не видит этого. А потом Вилланель говорит совершенно спокойно: — Я думала о тебе прошлой ночью, когда прикасалась к себе. Ева задыхается, когда слышит признание Вилланель. Её разум моментально погружается в глубочайшую бездну разврата, вызывая образы обнаженной Вилланель, растянувшейся на кровати, яростно работающей рукой между своих ног, выкрикивающей имя Евы в пустой спальне. И сразу же Ева понимает, что её собственные действия прошлой ночью повторятся, что ей нужно снова расслабиться вечером, но уже с новыми образами. Ева понимает, что имеет место в первом ряду на американских горках в ад и что Вилланель — это пристёгнутый ремень, который мешает ей сорваться. Метафорически, конечно. Вилланель, или, по крайней мере, фантазии о ней, определённо помогли Еве прошлой ночью. — Ева? Ты всё ещё там? Сделав несколько глубоких вдохов, чтобы взять себя в руки, Ева выдавливает: — Да, я тут. Просто столько всего нужно переварить. — Хочешь, я расскажу тебе больше? — спрашивает Вилланель невероятно хриплым голосом. — Вилланель, — предупреждает она её. — Я на работе. — Ты позвонила мне, Ева, — напоминает Вилланель. — Ты, наверное, не очень загружена работой. Ева смотрит на экран своего компьютера, перешедший в спящий режим, и понимает, что в словах Вилланель много правды. — Ну, в данный момент я одна в офисе. — Ты одна? Ева слышит легкую заминку в дыхании Вилланель и задается вопросом, должна ли она сожалеть об этом конкретном признании. — Да, но Елена будет здесь с минуты на минуту… — Если хочешь, я могу дать повторное представление, — говорит Вилланель, полностью игнорируя слова Евы. И хотя Ева на девяносто девять процентов уверена в этом, она осмеливается спросить: — Повторное представление чего? Вместо прямого ответа Вилланель спрашивает, — Ты хочешь оставаться на связи, пока я буду ласкать себя? Мозг Евы кричит: «Нет!». Но то, что на самом деле выходит из её рта, это тихое «Да». — Ты собираешься присоединиться? Ева могла бы, она действительно могла бы, потому что она знает свою команду достаточно хорошо, и должно быть по крайней мере десять минут, прежде чем кто-либо из них появится. И она знает своё собственное тело достаточно хорошо после прошлой ночи, ей потребуется гораздо меньше десяти минут, чтобы получить то, что хочется, даже без тяжелого дыхания Вилланель по телефону, подстрекающего её. И она могла бы развернуться спиной к двери, это дало бы ей по крайней мере две или три секунды до того, как она услышит приближающиеся шаги, чтобы остановиться и привести себя в порядок… — Нет, — решительно говорит Ева, сжимая бедра вместе, чтобы облегчить пульсацию, которая даёт очень убедительный контраргумент, почему она должна просто сдаться. — Какая жалость. Держу пари, ты звучишь прекрасно, когда кончаешь. Ева закрывает глаза и откидывает голову на спинку стула, пытаясь успокоить дыхание. Её правая рука сжимает телефон так сильно, что ей кажется, будто она может раздавить его, она прижимает его как можно ближе к уху, чтобы слышать каждый звук, который издает Вилланель, с максимальной чистотой. — Ты хочешь быть здесь, со мной? — спрашивает Вилланель. Не дожидаясь ответа, она продолжает, — Я хочу. То, что я сделала бы с тобой, если бы ты была здесь… Вилланель прерывается хриплым вздохом, который предупреждает Еву о реальности ситуации, о том, что да, Вилланель действительно собирается прикоснуться к себе, пока Ева слушает. Она открывает глаза и встаёт на ноги, пересекая офис только для того, чтобы открыть одно из окон и впустить немного воздуха, потому что внезапно становится слишком жарко, чтобы чувствовать себя комфортно здесь. — Что, мм… что бы ты сделала со мной? — осмеливается спросить Ева. Ева возвращается к своему стулу, снова садится, пока ноги не подкосились, и бросает быстрый взгляд на дверь, чтобы убедиться, что никто не входит и не проходит мимо. — О, Ева. — Вилланель вытягивает её имя, будто это единственное, что связывает её с реальностью, затем издает ещё один почти стон, прежде чем сказать: — А чего бы ты не хотела? Ева закрывает глаза и представляет себе ситуацию, которую она упускает, находясь на работе, а не в спальне Вилланель. Вилланель, почти голая, лежит в центре большой кровати, зажмурившись от удовольствия, положив одну руку на грудь, а другой потирая соски под тонким кружевным бельем. Но затем её мысли заходят дальше, и она начинает думать о том, что могло бы быть. Вместо касаний Вилланель к себе — теперь Ева прикасается к ней, целуя её тело и раздвигая колени, просовывая свой рот между ног Вилланель и позволяя руке блондинки в волосах Евы направлять её к нужным местам, улавливая всхлип после стона Вилланель с каждым движением языка и изгибом пальцев. Теперь очередь Евы издать сдавленный стон. — Доброе утро, Ева! Ева в ужасе распахивает глаза, услышав голос Джесс, и резко обрывает звонок, не предупредив Вилланель, кладёт телефон на стол экраном вниз и отодвигает от себя. Это просто Джесс, которая входит в офис, не так ли? Ева смутно помнит, как когда-то в далёком прошлом дала себе мысленную клятву постараться быть похожей на Джесс. Джесс, которая разумна, надёжна и пользуется всеобщим уважением. Джесс, которая по пятницам не напивается до чёртиков и не мечтает целоваться с кем-нибудь на двадцать лет моложе её. Джесс, которая умудряется быть достаточно ответственной, чтобы заботиться не только о себе, но и о крошечном человечке, растущем внутри неё. — Нам действительно надо оставить окно открытым? — спросила Джесс у Евы, когда поставила сумки рядом с собственным столом. — Здесь жарко, — пожимает плечами Ева. — Холодно, — не соглашается Джесс, плотнее укутываясь в пальто. — Сегодня даже в некоторых районах страны должен пойти снег. Телефон Евы начинает вибрировать на столе, и она хватает его, узнавая неизвестный номер. Она отклоняет звонок, затем быстро печатает сообщение, объясняющее внезапный конец их разговора. Ева Поластри: Больше не одна. Предупреждала, что я на работе. — Ты не против, если я закрою окно? — спрашивает Джесс. Когда Ева качает головой в ответ, Джесс пересекает кабинет и закрывает его. Телефон Евы вибрирует с новым сообщением. Она не может прочитать его достаточно быстро. Неизвестный номер: Тогда мне придётся сделать всё остальное самой… Вилланель сопроводила своё сообщение фотографией нижней части тела. Её живот обнажен, а рука теребит пояс красных шелковых пижамных штанов. Ева едва не воспламеняется от этого зрелища. Она быстро выключает телефон и бросает его в сумку. Чем скорее она сможет отвлечься от осознания того, что Вилланель в данный момент трогает себя, думая о Еве, тем лучше. О Боже, Вилланель сейчас трогает себя, думая о Еве. Как именно Ева должна прожить свой день, зная это? — Ты в порядке? — спрашивает Джесс, останавливаясь рядом с Евой на обратном пути к своему столу с выражением беспокойства на лице. — Ты выглядишь немного раскрасневшейся. Может быть, у тебя что-то случилось. Или тебе нужно к врачу? Ева не думает, что врач сможет ей помочь. На самом деле, она может диагностировать сама себе тяжёлый случай глупости, с симптомами, начинающимися приблизительно три недели назад, когда она впервые решила воспользоваться эскортом, который является основной причиной всех её текущих проблем. — Нет, я в порядке, — уверяет Ева Джесс. Ева настолько далека от совершенства, насколько это вообще возможно. Сама идея о том, что Ева прекрасна, бросает вызов вселенной и переносится в другое измерение. Ева хотела бы перенестись в другое измерение, где Джесс не помешала бы ей, и Ева услышала бы, как Вилланель доводит себя до оргазма на другом конце провода. Но она не может, и вместо этого должна вытерпеть эту обыденную рутину и убедиться, что её команда успевает с заданием к сроку, установленным Кэролин. — Ты сегодня рано, — замечает Ева. — Да, — пожимает плечами Джесс. — Ну, Кэролин нужно, чтобы мы разобрались с этими документами к концу сегодняшнего дня, не так ли? — Джесс делает паузу и гладит свой беременный живот одной рукой, прежде чем добавить: — Плюс, этот маленький дурачок разбудил меня в пять, отбивая чечетку на моем мочевом пузыре. Я уже несколько часов не сплю. Ты уверена, что с тобой все в порядке? — Я просто ещё не пила свой утренний кофе, — отвечает Ева, пожимая плечами. Её глаза расширяются от осознания, и Джесс говорит: — О, это всё объясняет. Выпей немного кофе, и давай работать. Но как Ева будет работать после этого?***
Это борьба. Ева работает уже восемь часов, часы показывают 9:46. Может ли этот день стать ещё медленнее? На другом конце офиса Кенни и Хьюго, похоже, придумали какую-то игру, которая заключается бросанием смятых бумажных шариков на столы друг друга. Ева не особо вникает и не полностью понимает сложную систему подсчёта очков, которую они разработали, и если бы её разум был в порядке, она попросила бы их прекратить и сосредоточиться на крайнем сроке, который установила им Кэролин. Вместо этого они теряют время со своими глупыми играми, и основная часть работы в конечном итоге делается Джесс с небольшой помощью Елены. Незадолго до десяти часов Ева извиняется и идёт в ванную, где стоит перед зеркалом и несколько секунд пускает воду из-под крана, а потом ополаскивает лицо. Холодная вода произвела желаемый эффект, вернув Еву к реальности, но теперь Ева достаточно бдительна, чтобы осознавать своё собственное отражение. Внешне она выглядит точно так же. Её волосы собраны в высокий хвост, несколько локонов пытаются вырваться из-под резинки. Несколько знакомых морщинок на её лице, крошечные складки вокруг глаз и рта Евы. На ней всё та же бледно-голубая блузка, которая пролежала в её шкафу почти десять лет, помятая от недостатка внимания утюга. И всё же Ева чувствует себя совершенно другим человеком. Вилланель заставляет Еву чувствовать себя живой, пробуждая в ней то, о чём она даже не подозревала. Ева провела сорок пять лет своей жизни, живя во лжи, пытаясь вписать своё треугольное «Я» в круглую дырку, которая была её браком с Нико. Вилланель — это проблески чего-то свежего, в которых Ева нуждалась. Такое чувство, что это может стать началом нового приключения. В идеальном мире Вилланель появиться на рабочем месте Евы прямо сейчас. Вероятно, на мотоцикле. Потом Вилланель передаст ей второй шлем, когда Ева заберётся на заднее сиденье мотоцикла, и они просто уедут. Они уедут из Лондона, возможно, доберутся до Дувра и направятся во Францию, оставив все свои неприятности позади в облаке пыли, поднятом колёсами мотоцикла. У Нико был велосипед, когда Ева познакомилась с ним. Он несколько раз предлагал ей прокатиться на нём, но Ева всегда отказывала ему, пока в конце концов он не продал его, чтобы заплатить за обручальное кольцо. Может быть, если бы Ева проявила больше интереса к мотоциклу, у неё никогда не было бы обручального кольца, и Ева не была бы так надолго поймана в ловушку безжизненного брака. Ева хочет сбежать с Вилланель. Она хочет оставить воспоминания о своём неудачном браке позади, оставить свою работу и свою страну, чтобы переезжать из номера в номер, исследуя новые места днём — и тело Вилланель ночью. Это новый старт, который нужен Еве, чтобы чувствовать себя живой. Её личное Возрождение. Это также совершенно нереально. — Ева? Дверь ванной открывается, прерывая ход мыслей Евы, и голова Елены заглядывает внутрь. — Ты в порядке? — спрашивает Елена. — Джесс сказала, что, по её мнению, ты чем-то заболела. Ты плохо себя чувствуешь? — Нет, я… Она замолкает и пристально смотрит в зеркало, как будто это соревнование между ней и её отражением, где нужно увидеть, кто отвернётся первым. И точно так же, как и в случае с Вилланель, у неё нет шанса выйти из этой ситуации победительницей. Жизнь Евы полна лжи, но в том, как она относится к Вилланель, очень много правды. Может быть, не повредит открыться Елене. — Я не помню, чтобы с Нико было так, — признается Ева. Она отворачивается от зеркала, прислоняется спиной к раковине и проводит руками по волосам, чтобы ослабить резинку, стягивающую их в хвост. Елена подходит к ней и спрашивает: — Например? — Подобно… — Ева изо всех сил пытается подобрать слова, чтобы объяснить ураган эмоций, который с разрушительным эффектом пронёсся через все её существо. — Подобно этому. Так всепоглощающе. Я думаю о ней с той самой секунды, как просыпаюсь, и до того самого момента, как засыпаю. А потом половину времени вижу её во сне. Если Елена удивлена излиянием эмоций Евы, то она блестяще маскирует это. — Ева, это не так уж плохо, — говорит она, успокаивающе кладя руку на плечо. — Отношения должны быть такими с самого начала. Разве ты не рада, что она не такая сухая, как Нико? Несмотря на постоянное состояние замешательства Евы по поводу её чувств к Вилланель она должна признать, что это намного лучше, чем всё, что она когда-либо испытывала с Нико. К концу своего брака с ним Ева начала понемногу впадать в оцепенение, тонуть в потоке однообразия, который грозил смыть её в океан отчаяния. С Вилланель всё усиливается, каждая маленькая эмоция ощущается по шкале в десять раз больше, чем это было с Нико. Даже когда их брак начал рушиться, Ева никогда не испытывала сильных негативных эмоций по отношению к нему, только полное отсутствие интереса. Вилланель заставляет Еву чувствовать себя совершенно противоположно. Ева могла бы потратить десятилетия, узнавая личность Вилланель и продолжая открывать новые вещи. С Вилланель жизнь никогда не будет скучной. Как будто Вилланель вообще могла присутствовать в жизни Евы достаточно долго, чтобы наскучить. — Я просто не думаю, что это сможет длиться долго, — говорит она Елене. — Я не думаю, что смогу удержать её интерес ко мне достаточно долго. — Ты серьезно? — усмехается Елена, поворачиваясь так, чтобы оказаться лицом к Еве. — Конечно, я серьезно! — кивает Ева. — Ей двадцать пять, и она похожа на супермодель! И я… Елена поднимает руку, чтобы прервать Еву, прежде чем та продолжит. — Я собираюсь остановить тебя, прежде чем ты скажешь что-нибудь самоуничижительное, главным образом потому, что я отличный друг, но также и потому, что я видела, как она смотрела на тебя в пятницу вечером. Эта женщина одержима тобой! Ева мысленно возвращается к событиям пятничной ночи, думает о том, как Вилланель разозлилась и защищала Еву от ехидных замечаний Клео, думает о том, как Вилланель выпила текилу после того, как слизала соль с шеи Евы, думает о том, как Вилланель толкнула Еву к её собственной входной двери и поцеловала её, когда не было никого, кроме их водителя Убера, наблюдающего за ними. И либо Вилланель заслуживает номинации «Эскортница Года», либо в словах Елены есть доля правды. Ева вспоминает, что скоро будет рождественская вечеринка, повод для сотрудников МI6 напиться и притвориться перед супругами, что у них нормальная работа. Она проверяет часы на запястье. У Евы есть чуть меньше двух часов до крайнего срока списка гостей, чуть меньше двух часов, чтобы решить, появится ли она одна, как в прошлом году, или приведёт гостя. И не пожалеет ли Ева в конце концов, если никогда больше не увидит Вилланель? Не пожалеет ли она об этом, если не даст себе ещё одной возможности проверить пределы своих чувств к Вилланель? Чтобы проверить пределы чувств Вилланель к себе. — Ты правда так думаешь? — спрашивает она Елену. — Конечно, — говорит Елена с улыбкой. Она наклоняется к Еве и говорит: — Кто вообще не запал бы на тебя? Ева тянется к руке Елены и благодарно сжимает её пальцы. — Дай мне две минуты, чтобы привести себя в порядок, и я вернусь, чтобы помочь вам всем с заданием. — Прекрасно, — говорит Елена, направляясь к выходу из ванной. Она останавливается в дверях и оборачивается, чтобы добавить: — Не забывай, что ты можешь поговорить со мной о чём угодно. Ты же знаешь, я люблю поболтать. Оставшись одна в ванной, Ева снимает резинку с запястья и собирает волосы в обычный хвост, убирая несколько выбившихся волосков и завязывая их сзади. Она чувствует себя лучше после того, как выплеснула часть своих чувств, как будто у неё теперь более ясные мысли, когда она вербализовала некоторые эмоции, вызванные Вилланель. Следующий шаг — поделиться этими эмоциями с Вилланель. А это значит, что ей снова придётся нанять её. Воображаемая в сознании Евы Вилланель идёт, качая бёдрами, и убивает соблазнительным подмигиванием. Нахуй всё. Ева выходит из ванной и возвращается в офис, ослепляя Елену благодарной улыбкой. Она падает в кресло за своим столом и тянется к своей сумке, чтобы достать телефон. Требуется несколько секунд, чтобы снова включить его, но когда экран снова загорается, Ева игнорирует красное уведомление, сообщающее ей о новых сообщениях с неизвестного номера, и начинает составлять новое электронное письмо. Пока она не получит возможность поговорить с Вилланель лицом к лицу, это должно оставаться профессиональным. Константин, Я пишу, чтобы проверить, свободна ли Вилланель в субботу, 15 декабря. Если она свободна, я хотела бы нанять её на вечер в качестве спутницы на офисную рождественскую вечеринку. Я была бы признательна, если бы вы смогли связаться со мной как можно скорее, чтобы подтвердить это. С уважением, Ева Поластри