For hire / По найму

Фемслэш
Перевод
NC-17
Завершён
271
переводчик
marimva сопереводчик
Автор оригинала: Оригинал:
Размер:
278 страниц, 28 частей
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
271 Нравится 102 Отзывы 70 В сборник Скачать

Плохо с математикой

Настройки текста
Примечания:
Каким-то образом вскоре после того, как мерцающее платье упало к ногам блондинки, Ева оказалась спиной на кушетке под Вилланель. Это довольно приятная позиция. Почти голые и сплетённые вместе. То, как они до этого дошли, немного размыто в памяти Евы. Она смутно помнит, как отчаянно пыталась расстегнуть молнию на спине Вилланель пальцами, и чётко вспоминает, как руки блондинки моментально схватили её грудь где-то между падением платья и Евой, которая наконец закончила с молнией. Единственные барьеры, которые существуют сейчас между Евой и её желаниями, — это две пары трусиков и совершенно изысканное кружево бюстгальтера. Ева знает, что они могли бы сделать это просто так, что она могла бы просто взять руку Вилланель и направить её ниже эластичного пояса нижнего белья. Но она потратила слишком много времени, воображая и переосмысливая этот момент, чтобы удовлетворяться чем-то меньшим, чем полная нагота. Ева даже не стесняется того, что впервые оказалась голой перед Вилланель. Она просто хочет ощутить всю девушку, кожа к коже, вот почему она позволяет своей руке блуждать по спине Вилланель, чтобы найти застежку лифчика. Ева неохотно отворачивается, позволяя губам Вилланель коснуться её щеки, затем подбородка, просто чтобы она могла сосредоточиться на текущей задаче с минимальным отвлечением. Она возится с застёжкой, выдыхая раздражение, когда пытается и не может снять его, и наконец, чувствует, что эластичная ткань ослабевает, когда ей удается освободить маленькие металлические крючки. Ева издает торжествующий возглас и чувствует, как губы Вилланель складываются в улыбку у её шеи. Вилланель приподнимается так, что оказывается верхом на коленях Евы, полностью изменив их прежнее положение, и отбрасывает ненужный бюстгальтер в сторону. Столько всего открылось для рассмотрения. Глаза Евы расширяются, как будто это каким-то образом поможет ей принять всё это, но взгляд застревает на упругих сиськах Вилланель и её дерзко стоящих сосках, которые, кажется, призывают руки Евы прикоснуться к ним. И Ева прикасается. Она неуверенно протягивает руку, едва касаясь ладонью груди Вилланель, как будто боится, что Вилланель каким-то образом рассыплется в пыль под её прикосновением. Вилланель жаждет большего, и она выгибает спину, толкая свою грудь в руку Евы, пока Ева не обхватывает её полностью. Глаза Вилланель закрываются, когда Ева обретает уверенность, чтобы провести подушечкой большого пальца по ноющему соску, и её бедра качаются вперёд, прижимаясь к коленям Евы. Напряжение идёт к голове и заставляет почувствовать головокружение. Ева буквально держит удовольствие Вилланель в своей ладони. Бёдра Вилланель снова двигаются вперёд, и Ева начинает осознавать тот факт, что ей нужно только снять с Вилланель один крошечный кусочек одежды, прежде чем она полностью обнажится перед ней. Взгляд Евы скользит вниз, мимо подтянутого живота, туда, где последний кусочек кружева скрывает то, что Ева действительно хочет. Ева, по-видимому, не способна к многозадачности, потому что попытка найти лучший способ снять трусики Вилланель заканчивается тем, что рука Евы так и осталась на её груди. Глаза Вилланель вспыхивают, и она на мгновение хмурится, пока, кажется, не понимает, о чём думает Ева. — Нет, — говорит Вилланель, слезая с колен Евы и опускаясь на колени рядом с сиденьем. — Я хочу, чтобы моя очередь была первой. Ева смущается примерно полсекунды, пока руки Вилланель не находят бёдра Евы и не проскальзывают под эластичный пояс её нижнего белья, и Ева точно понимает, каковы намерения блондинки. Она приподнимает бёдра в очевидном приглашении. Вилланель впивается зубами в её нижнюю губу, а её руки медленно стягивают нижнее бельё Евы вниз по ногам настолько чувственно, что Ева думает, что она может воспламениться от чистой интимности всего этого. Когда нижнее бельё Евы оказалось брошенным на пол где-то позади вместе с остальной одеждой, Вилланель кладёт по одной руке на колени Евы, а затем спрашивает: — Могу я? Ева, задыхаясь, поднимает одну ногу на кушетку и раздвигает другую, позволяя своей голове откинуться на узорчатую подушку: — Пожалуйста… Брюнетка на мгновение задумывается, стоит ли ей стыдиться того, что она звучит так, но потом вспоминает, что Вилланель хочет этого так же сильно, как и она. Они обе нуждаются в этом так же, как и друг в друге, и это приносит Еве утешение и заводит её с осознанием того, что Вилланель так же хочет этого. Ева слишком долго думала об этом моменте, чтобы наслаждаться ещё одной прелюдией. Чёрт возьми, последние несколько недель были не чем иным, как прелюдией, и каждый момент только приближал к этому. Вилланель, кажется, чувствует то же самое. Сильная рука опускается на нижнюю часть бедра Евы, поднимая её ногу над плечом Вилланель, когда она притягивает всё тело Евы ближе, пока её задница не оказывается прямо на краю сиденья. Вилланель издает тихий, одобрительный возглас при виде Евы, обнажённой и уязвимой для неё, затем наклоняет голову и впервые прижимается губами к Еве. Первая мысль Евы, когда язык Вилланель касается её, — что она умерла и попала на небеса. Она издаёт звук, не похожий ни на один из тех, что она издавала раньше, звук, который отражается эхом от всех предметов в квартире Вилланель. — Ты звучишь даже лучше, чем я себе представляла, — говорит Вилланель, поднимая голову между ног Евы, и Ева знает, что Вилланель, должно быть, торжествующе ухмыляется, но не может заставить себя открыть глаза, чтобы посмотреть на это. — Дай мне послушать тебя. И Еве нравится, когда Вилланель говорит. Ей нравятся слова и мелодичный акцент Вилланель, когда она их произносит. Но есть гораздо лучшие вещи, которые Вилланель могла бы делать с этим красивым ртом, чем говорить. Рука Евы находит затылок блондинки, и её пальцы запутываются в её золотистых волосах, направляя рот между ног ещё раз. Вилланель издаёт стон, когда её губы касаются Евы, звук, который отдаётся вибрацией в азиатке. То, как выгибается спина брюнетки, — непроизвольный рефлекс. Обе руки лежат на бёдрах Евы, удерживая её так, чтобы Вилланель могла работать своим языком. — О, боже… Жалобный скулёж Евы, кажется, побуждает Вилланель к действию. Она съедает Еву, будто это весь смысл её пребывания на Земле. Ева не помнит, чтобы секс когда-нибудь был так хорош. Это, должно быть, преступление для кого-то, кто может заставить Еву чувствовать себя так, как будто все её существование зависит от специфических движений языка Вилланель по её клитору. — Так хорошо, — Ева подбадривает Вилланель, её глаза закатываются от удовольствия, когда кончик языка Вилланель скользит по особенно чувствительному месту. — Вот так… Вилланель, похоже, не нуждается в словах от Евы. Она точно знает, что делать, где прикоснуться к Еве, где задержаться. Ева может только лежать и чувствовать. Это происходит слишком быстро. Прошло ужасно много времени с тех пор, как к Еве кто-то прикасался, кроме её собственной руки, так что она знает, что долго не протянет, но она также не хочет, чтобы всё закончилось так быстро. Язык Вилланель быстро приближает её к кульминации, давление начинает нарастать внизу живота. Ева пытается отвлечься от этого ощущения, пытается мысленно повторить алфавит в обратном порядке, чтобы оргазм не настиг её так скоро, но с каждым движением языка Вилланель Ева сбивается и вынуждена начинать всё сначала. — Вилланель… Пальцы Вилланель впиваются в ноги Евы, когда та выдыхает её имя, подстриженные ногти уверенно впиваются в плоть красными полумесяцами. Если уж на то пошло, боль только сильнее заводит Еву. И тогда, без всякого предупреждения, Ева понимает, что сейчас её накроет, и она бессильна остановить это. — Я сейчас, ах… Бедра Евы дёргаются вверх в рот Вилланель, когда оргазм охватывает её тело. Она только и может, что вцепиться в затылок блондинки, — единственное, что удерживает её от того, чтобы оторваться от Земли, как воздушный шарик с гелием. Вилланель доводит Еву до оргазма, облизывая и исследуя языком, пока Ева не становится слишком чувствительной и не отталкивает её голову. Присев на корточки, Вилланель вытирает рот тыльной стороной ладони и ухмыляется Еве. Выглядит она слишком самодовольной. И Ева не может этого допустить, не тогда, когда у неё ещё не было шанса прикоснуться к Вилланель и доказать, что она может свести её с ума так же, как она сводит Еву. Ева охватывает голову Вилланель с обеих сторон и пытается потянуть её на себя, чтобы поцеловать, но кушетка слишком мала для уровня энтузиазма Евы. Вместо того, чтобы уговорить Вилланель подняться, Ева соскальзывает с сиденья и садится на пол на колени девушки. Возможно, это не был желаемый результат, но это срабатывает. — Эй, — с выдохом произносит Вилланель, прислоняясь лбом к Еве, когда одна из её рук скользит вверх по гладкой коже бедра и опускается, чтобы схватить Евину задницу. А потом другая рука Вилланель проскальзывает между ног Евы, и о боже, это потрясающе, когда пальцы Вилланель скользят сквозь влагу, но это не то, что должно происходить прямо сейчас. — Твоя очередь уже прошла, — говорит Ева, хотя её тело непроизвольно опускается на кончики пальцев Вилланель. — Секс — это не по очереди, Ева. Её пальцы опускаются всё ниже и ниже, пока кончик указательного пальца не проникает внутрь Евы. — Все дело в том, чтобы развлекаться, а я заставляю чувствовать тебя хорошо. — А как насчет того, чтобы я заставила тебя почувствовать себя хорошо? — спрашивает Ева, её голова откидывается назад, а волосы рассыпаются по спине, когда она находит ритм на руке Вилланель. — Ты заставляешь меня чувствовать себя хорошо. — Ты знаешь, что я имею в виду. Вилланель снова толкается внутрь, добавляя второй палец, и Ева почти полностью теряет себя в этом ощущении. Она не думала, что может быть что-то лучше, чем прикосновение языка Вилланель к её клитору — ох, как же она ошибалась! Ева хочет, чтобы Вилланель почувствовала хотя бы часть того, что она чувствует сейчас. Еве удаётся удерживаться в реальности достаточно долго, чтобы положить руку на плечо Вилланель и слегка толкнуть её, пока у той не остаётся выбора, кроме как упасть на спину. Это требует некоторого маневрирования, во время которого Вилланель наотрез отказывается вынимать пальцы из Евы, но Вилланель удается высвободить ноги из-под неё и выпрямить их так, чтобы Ева могла сидеть верхом на её бедрах. Изменение позы означает, что Вилланель больше не нужно использовать другую руку, чтобы держать спину прямо, и она моментально пользуется свободой, направляя руку вверх и бесстыдно пощупывая сиськи Евы. — Я хочу… — выдыхает Ева, всё ещё считая, что именно она должна делать все эти вещи с Вилланель прямо сейчас, а не наоборот, но её речь становится бессвязной, когда пальцы Вилланель хватают горошинку её соска. — О боже, ты слишком хороша в этом. — Пожалуйста, Ева, продолжай говорить мне, какая я потрясающая. Она настолько невыносимо самодовольна, что Ева думает, что, возможно, возненавидела бы её, если бы не тот факт, что сейчас она зависит исключительно от движений пальцев Вилланель. Но есть кое-что, что Ева может сделать… Ева напрягает каждую клеточку мозга, которая не была превращена Вилланель в месиво — их осталось всего три — и концентрируется на прикосновении к Вилланель. Она направляет руку вниз по гладкому животу Вилланель, на котором Ева делает мысленную заметку, чтобы вернуться позже, когда она будет не совсем так целеустремлённа, потому что, святые угодники, этот пресс, а затем опускается под резинку трусиков, которые почему-то всё ещё не были сняты. Ева победоносно наблюдает, как глаза Вилланель расширяются от удивления, а затем закатываются назад, когда рука Евы опускается достаточно, чтобы наткнуться на влажные складки. Рука Вилланель прижимается к центру Евы, всё ещё на два пальца внутри, но Еве действительно всё равно, когда Вилланель чувствует себя так хорошо от её собственной руки. И теперь Ева понимает это, она понимает, почему Вилланель так стремилась занять свою очередь первой, потому что видеть, как Вилланель изо всех сил пытается сохранить самообладание, когда Ева прикасается к ней, является таким же приливом эндорфина, как оргазм, до которого Вилланель довела Еву всего несколько минут назад. Ева думает, что она не жила раньше, только после того, как распалась на части под её прикосновениями. Но на самом деле именно наблюдать и быть тем, кто приносит эти ощущения Вилланель, — поворотный момент в жизни Евы. Это даже лучше, чем представляла себе Ева, — прикасаться к Вилланель и чувствовать её прикосновения одновременно. Это очень быстро переходит от однообразных движений к беспорядочным, ни одна из них не способна полностью сосредоточиться на том, что она делает со своей рукой между ног партнёрши. Но Ева поймала себя на том, что ей всё равно. Это беспорядочно, но это работает, и звук, который издает Вилланель, когда рука Евы работает между её ног, того стоит: Вилланель тоже наслаждается этим. Когда Ева кончает во второй раз за сегодняшнюю ночь, она падает в черноту зрачков Вилланель. Рука Евы, единственное, что удерживает её над телом, подкашивается, и она падает на блондинку. Ева на мгновение забывает, что она тоже должна доставить удовольствие Вилланель, её рука неловко зажата между их телами, когда Ева дрожит от собственного оргазма. Когда последние толчки прекратились, Ева подняла лицо от того места, где оно было спрятано в волосах Вилланель, и спросила: — Ты…? Вилланель убирает свою руку, находившуюся между ног Евы, и обхватывает запястье Евы своими пальцами, всё ещё липкими от возбуждения брюнетки, снова заставляя её пальцы двигаться. Это, вероятно, занимает около двадцати секунд с небольшим, как Вилланель трахает руку Евы, но это позволяет Еве полностью сосредоточиться на её лице, пристально наблюдая, как её веки мерцают, а затем сжимаются, когда оргазм поражает её. Это самое прекрасное зрелище в мире, даже более прекрасное, чем города на утёсах Амальфитанского побережья, которые наполнили Еву благоговением, когда она посетила Италию несколько лет назад. — Не могу поверить, что ты так сильно хотела меня трахнуть, что не могла дождаться, когда мы окажемся в постели, — хихикает Вилланель. Ева скатывается с тела Вилланель, вытаскивает пальцы из нижнего белья девушки и ложится на ковёр рядом с ней. Одна из рук Вилланель протягивается и переплетает свои пальцы с пальцами Евы, большим пальцем рассеянно поглаживая внутреннюю сторону запястья, как будто она не может вынести секунды без прикосновения Евы. — Я почти уверена, что это была, по крайней мере, на шестьдесят процентов твоя вина, — отвечает Ева, сжимая пальцы Вилланель. Вилланель фыркает, а потом говорит: — У тебя действительно плохо с математикой. — Всё равно. Вилланель перекатывается на бок и приподнимается на локоть, чтобы рассмотреть обнажённое тело Евы, лежащее рядом с её собственным. — Но есть и другие вещи, в которых ты действительно хороша, — говорит она, проводя рукой по боку Евы. — О, да? — поддразнивает Ева, выгибая бровь. Её свободная рука ищет бедро Вилланель и играется с резинкой нижнего белья, которое всё ещё на ней: — У меня, кажется, не очень хорошо получается снимать это с девушки. Огромная ухмылка расползается по лицу Вилланель. Она подталкивает себя вверх, сначала в сидячее положение, затем на ноги. Руки Вилланель тянутся к её собственным бедрам, и о вау, она снимает нижнее белье абсолютно без спешки, опуская трусы дюйм за дюймом. Ева широко раскрывает глаза, не зная, должна ли она отвечать на пристальный взгляд Вилланель, или смотреть, как опускается чёрное кружево, или глазеть на то, что открывается под ним. Это очень сложно обработать, поэтому мозг Евы просто решает полностью отключиться, как старый компьютер, который был доведен до предела. Вилланель протягивает руку Еве, которая всё ещё лежит на полу. — Пошли в кровать со мной, Ева.

***

Когда Ева просыпается, на долю секунды она не помнит, где находится. Но потом она вдыхает густой аромат французских духов и, потянувшись, понимает, что она обнажена и что простыни, которые скользят по её коже, роскошно мягкие. Рядом с Евой раздаётся тихий стон, когда она приходит в себя, и когда Ева поворачивает голову и видит светло-медовые волосы, рассыпанные по подушке рядом с ней, она вспоминает всё. Тело Евы кажется тяжёлым, а конечности вялыми, и они болят так, как не болели никогда, но её разум лёгок и свободен. Она чувствует себя совершенно новой женщиной, как будто секс с Вилланель вдохнул в неё новую жизнь. Прижавшись к Еве, Вилланель издаёт еще один негромкий звук, пряча свою взъерошенную голову в шею Евы. Её колено поднимается, когда она кладет голую ногу на бёдра Евы, в то время как её рука скользит по животу. Глаза остаются закрытыми, но губы Вилланель нежно целуют плечо брюнетки, а пальцы сжимают талию. Это интимно, но не сексуально. — Доброе утро, — хрипит Ева, её голос хриплый от сна и от того, что она несколько раз выкрикивала имя Вилланель прошлой ночью. — Шшшш, — тихо шипит Вилланель, — я сплю. Медленная улыбка расползается по лицу Евы. В конце концов секс с Вилланель сблизил парочку не только в физическом смысле, но и в эмоциональном. Эта Вилланель, мягкая, сонная и ласковая, так отличается от версий Вилланель, которые Ева уже знает. Ева нежно целует Вилланель в лоб, затем поднимает одну из своих рук, чтобы обхватить затылок Вилланель, пальцы играют с мягкими волосами и ласкают кожу головы. Этот жест вызывает у неё сонный стон удовлетворения, и нога Вилланель сжимает бёдра Евы. Это почти лучше самого секса. После вчерашних признаний Ева впервые видит будущее с Вилланель. И это ленивое утро, когда они прижимаются друг к другу, — именно та близость, которой так долго не хватало в жизни Евы. Но когда мозг Евы начинает просыпаться и размышлять о последних двенадцати часах, знакомое ощущение между ног тоже начинает просыпаться. И уж точно не помогает то, что рядом с ней голая женщина. Шелковое покрывало едва прикрывает тело Вилланель, достаточно низко, чтобы обнажить её веснушчатую спину. Ева может любоваться выпуклостью задницы Вилланель сквозь простыни, и именно туда устремляются её глаза. Нога, перекинутая через бёдра Евы, странно интимна, и Вилланель потребовалось бы совсем немного маневрирования, чтобы полностью оседлать Еву, обнажиться и прижаться к её животу. Ева сжимает бёдра, её нагота под простынями позволяет почувствовать липкое последствие этих мыслей между бёдрами. Её пальцы царапают кожу головы Вилланель, в то время как другая рука прокладывает дорожку вниз по позвоночнику и опускается под одеяло, чтобы остановиться на голой заднице. — Ты всегда такая резвая по утрам? — спрашивает Вилланель, приподнимаясь на локоть, чтобы посмотреть на Еву. И боже, как она прекрасна. Её волосы растрёпаны, спутаны с одной стороны и торчат под странным углом с другой. Затуманенные глаза Вилланель моргают, когда она просыпается. Между её бровями появляется небольшая морщинка. Запустив руку в волосы Вилланель, Ева приглаживает торчащую прядь, а затем большим пальцем гладит Вилланель по щеке. — Ты винишь меня? — спрашивает Ева в ответ. Вилланель улыбается и приподнимается ещё выше, чтобы поцеловать Еву. Это намного медленнее, чем поцелуи, которыми они обменялись прошлой ночью, без того же самого стремления трахнуть друг друга. Ева всё ещё хочет Вилланель снова, но она довольна этими ленивыми утренними поцелуями тоже. Как только она думает об этом, Вилланель перекидывает своё бедро через бедра Евы, покрывая живот Евы влагой, которую действительно трудно игнорировать. — Скажи мне, Ева, — говорит Вилланель, перекидывая волосы через плечо и закусывая губу, когда наклоняется ближе. — Как ты относишься к сексу в душе? Мозг Евы временно отключился при мысли о Вилланель, мокрой и голой, прижимающей Еву к кафельной стене и трахающей её. — Меня легко убедить, — с трудом отвечает Ева. Вилланель оставляет несколько долгих поцелуев на губах Евы, затем отстраняется достаточно далеко. — Я убеждаю тебя. Она тянется к руке Евы, обхватывает пальцами её запястье и направляет между своих ног. Рот Евы слегка приоткрыт, и она издает лёгкий вздох, когда её пальцы натыкаются на очевидное возбуждение Вилланель. Вилланель качает бёдрами против руки Евы, и Ева позволяет кончикам пальцев двигаться более уверенно, когда её мышечная память с прошлой ночи начинает работать. Она находит маленький бугорок клитора Вилланель, намеренно проходя по нему, когда опускает пальцы ниже и дразнит Вилланель. Спина блондинки выгибается дугой, голова откидывается назад, завеса спутанных волос падает на плечи, и она стонет от удовольствия. — К черту душ, — говорит она Еве. — Я хочу тебя здесь. — Вы приводите очень убедительный аргумент, — говорит Ева, погружая один из своих пальцев в Вилланель до второго сустава. Инстинкт берет верх. Ева уже не та встревоженная женщина, какой она была прошлой ночью, наполовину напуганная сексом с женщиной в первый раз. Вместо этого она знает, что в её власти дать Вилланель то, что ей нужно. Ева позволяет своим пальцам двигаться, вытягивая их полностью, а затем вдавливая обратно. — Ева. Ева не думает, что когда-нибудь может устать от того, как Вилланель произносит её имя. Но решает, что её протяжный стон удовольствия — её любимый. Это пробуждает её пальцы к действию. Она хочет слышать, как Вилланель снова и снова произносит её имя, слышать, как она медленно впадает в бессвязность. Каждый толчок пальцев Евы вызывает еще один тихий хриплый стон с губ Вилланель, пока Вилланель не начинает качать бёдрами вниз на руку Евы. Их движения становятся синхронными, и Ева прижимает большой палец к клитору Вилланель, пока та в конце концов не падает на неё сверху, полностью истощённая. — Ты действительно хороша в этом, — говорит Вилланель, как только к ней возвращается дыхание. Ева вынимает пальцы и вытирает их о простыни, прежде чем обхватить обеими руками обнажённую спину Вилланель и прижать к себе. Ева вполне могла бы снова заснуть вот так, с телом Вилланель на ней, и к черту её собственный оргазм. Но момент удовлетворения прерывается звуком телефонного звонка в другом месте квартиры. Еве требуется несколько секунд, чтобы распознать мелодию звонка. — Чёрт, это мой. Лежащая на ней Вилланель издаёт жалобный стон. — Не отвечай на звонок. Ева сочувственно проводит рукой по позвоночнику Вилланель, затем возражает: — Но это может быть важно. — Я важна, — говорит Вилланель, приподнимаясь на локтях, чтобы надуться на Еву, как маленький ребёнок. — И скромна. В соседней комнате телефон Евы перестает звонить, но тут же начинает снова. Вилланель снова падает, издавая стон, приглушённый подушкой, в которую она зарывается лицом, а затем скатывается с тела Евы. — Ответь, — приказывает она Еве, — я сейчас включу воду в душе. — Она садится на край кровати, лукаво ухмыляясь. — Не задерживайся, а то мне придётся начать без тебя. Когда Вилланель встаёт и идёт в ванную комнату, Ева неохотно встаёт с кровати и отправляется на поиски телефона. В другой комнате беспорядок, одежда беспорядочно разбросана по полу в спешке раздеть друг друга прошлой ночью, но Ева находит свою сумочку возле входной двери. Она щёлкает застёжкой и отодвигает коричневый конверт с деньгами в сторону, чтобы достать звонящий телефон. Ева читает имя человека, который звонит ей. Кэролин Мартенс. Почему Кэролин звонит ей в половине девятого утра в воскресенье? Ева поспешно возвращается в спальню Вилланель и берет шёлковый халат, который она заметила на стуле раньше, потому что это немного странно — отвечать на телефонные звонки своему боссу, не надев ни клочка одежды. Просунув руки в халат и свободно завязав пояс вокруг талии, Ева садится на край кровати и нажимает на зелёную иконку, чтобы принять вызов, затем подносит телефон к уху. — Кэролин? — Ева, — коротко приветствует её Кэролин. — Тебе придется притвориться, что я просто пошутила, потому что у меня нет времени на пустую болтовню. Как скоро ты сможешь прийти в офис? — Сегодня? — спрашивает Ева, её брови взлетают на лоб. — Сегодня воскресенье. У меня есть планы. Ева думает о Вилланель, ожидающей её в душе, и о том дне, который она хотела бы провести вместе — сначала продолжать исследовать тела друг друга, а потом, возможно, где-нибудь вместе пообедать, провести день вместе, уже не связанные деньгами. — Тогда, боюсь, тебе придётся всё отменить и перестроить, — говорит ей Кэролин. — Это очень срочно. Ева плюхается обратно на кровать и закрывает глаза рукой. Она всегда не любила, когда её вызывали на работу в выходные, но это было особенно болезненно в день, как сегодня, когда альтернатива была чересчур великолепна, ведь это Вилланель. Испустив недовольный вздох, Ева неохотно сдаётся. — Дай мне час. Я… Мне нужно пойти домой и переодеться, прежде чем я смогу прийти в офис. Если Кэролин и понимает, что Ева пытается скрыть от неё, то никак этого не показывает. — Отлично. Увидимся через час. Кэролин вешает трубку так же резко, как начала разговор, и Ева отбрасывает телефон в сторону, издавая ещё один стон. Она не хочет покидать Вилланель, особенно когда знает, что девушка ждет её в душе и что обещает одарить Еву ещё одним изменяющим жизнь оргазмом. Ева встает и идёт в ванную, чтобы сообщить плохие новости Вилланель. — Вилланель? — Ммм-хмм? Ева опирается на дверной косяк, не заходя слишком далеко в ванную из страха, что увидит обнажённое тело Вилланель, намыленное пеной. Не страх. Это не то слово. Ева изо всех сил пытается придумать что-то, что она предпочла бы увидеть прямо сейчас. Но она знает, что если увидит Вилланель обнажённой, то остатки самообладания рухнут, и она действительно не может прыгать в душ с женщиной, с которой полночи занималась сексом, когда Кэролин ждёт её в офисе всего через час. О, как легко было бы опоздать на работу на десять минут, двадцать минут, три часа. Неторопливо войти в двери, в чужой одежде, которая явно слишком модна, чтобы быть Евиной, свежие синяки, засосы на открытой коже шеи Евы, чтобы все видели. Чтобы Кэролин взглянула на Еву и сразу поняла, что чёртова Вилланель стоит выше в списке приоритетов Евы, чем её настоящая работа. И это так, но Ева не настолько храбра, чтобы ослушаться Кэролин. Она не хочет рисковать и попасть в чёрный список Кэролин, появляясь поздно, когда она знает, что будет достаточно времени, чтобы трахнуть Вилланель и в душе, и вне душа, только позже. — На работе какая-то чрезвычайная ситуация, — говорит Ева достаточно громко, чтобы Вилланель услышала её за шумом воды. — Кэролин хочет, чтобы я пришла. Из-за занавески душа высовывается голова Вилланель, волосы намылены шампунем. Ева благодарна судьбе за то, что всё остальное тело скрыто за непрозрачной тканью шторки, и изо всех сил старается не отрывать глаз от лица Вилланель, а не представлять себе, что скрывается от глаз. — В воскресенье? — Ага, — отвечает Ева. — Утром после рождественской вечеринки? — недоверчиво приподнимает бровь Вилланель. — Это была и моя реакция! Вилланель снова исчезает за занавеской, и звук бегущей воды меняется, когда Вилланель ступает под неё, и вода попадает на неё, а не на пол душа. — Какие бы приятные вещи я ни говорила о твоём боссе вчера вечером, я беру их обратно, — раздается из-за занавески голос Вилланель. — Ты должна провести сегодняшний день со мной. — Я знаю, — соглашается Ева. — Но мне действительно пора идти. Я позвоню тебе позже? Может быть мы сможем… Я не знаю, может быть, как-нибудь поужинаем вместе? Голова Вилланель появляется снова, её волосы теперь свободны от пены и зализаны назад водой. — Ужин, — напевает Вилланель, и её губы складываются в мягкую улыбку, которая является самым искренним выражением счастья, которое Ева когда-либо видела на её лице. — Ужин звучит неплохо. — Отлично, — говорит Ева. — Я позвоню тебе. — Ты уже сказала это, — Вилланель ухмыляется. Щёки Евы порозовели: — Ну, это потому, что я действительно так сделаю, — она делает паузу, а затем, прежде чем она может дать себе достаточно времени, чтобы поддаться соблазну сбросить халат и прыгнуть в душ с Вилланель, она добавляет: — Ну, тогда я просто пойду. Ева собирается повернуться и выйти из ванной, но не успела она переступить порог, как услышала за спиной голос Вилланель. — Ева? Она оборачивается и видит, что Вилланель сердито смотрит на неё. Вилланель больше ничего не говорит, только выгибает бровь, глядя на Еву, а затем выжидательно постукивает по её надутым губам кончиком пальца. — О боже, ты такая соплячка, — фыркает Ева, закатывая глаза достаточно сильно, чтобы оттянуть время, хотя она подчиняется и возвращается в комнату, чтобы запечатлеть строгий прощальный поцелуй на губах Вилланель. Он остается строгим на полсекунды, когда Вилланель полностью отдёргивает занавеску душа, чтобы она могла обвить влажными руками шею Евы и притянуть её к себе для большего. Ева позволяет ей, хотя бы потому, что это означает, что она сосредоточена на поцелуе Вилланель в ответ, а не на непристойном пространстве обнажённой кожи, только что открывшемся ей. До тех пор, пока одна из рук Вилланель не падает на пояс, удерживающий халат Евы, и дёргает его, пока он не спадывает на пол. —Я действительно должна идти, — говорит Ева, делая шаг назад и позволяя себе оценить подтянутое тело Вилланель всего на пару секунд. Вилланель наклоняется и прижимается к губам Евы ещё одним долгим поцелуем, которому Ева очень плохо сопротивляется, а затем обещает: — Я буду думать о тебе всё время, пока мы не вместе. Последнее, что Ева говорит, прежде чем выйти из ванной, чтобы найти всю свою одежду, которая разбросана по всей квартире, это: — Я тоже.
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.