For hire / По найму

— Сюрприз! После завтрака с Кэролин, Вилланель и Константином, Ева провела несколько дней в раздумьях, что будет, когда она вернётся в МI6, но уже в новой должности. Сердечный приступ не входил в планы. — Господи Иисусе! — восклицает Ева, прижимая руку к груди, чтобы успокоить бешено колотящееся сердце. — Вы все меня убьёте. Когда ливень конфетти, разлетевшийся по комнате, начинает оседать, Ева осматривает открывшееся перед ней зрелище. Её коллеги украсили офис в честь её возвращения, нарисовав плакат с надписью «С ВОЗВРАЩЕНИЕМ, ЕВА» и повесив его на одной из стен, а также привязали несколько разноцветных воздушных шаров к различным предметам мебели. Вся команда выстроилась в ряд посреди кабинета, у каждого в руках использованная пушка конфетти, на полу валяется куча бумаги, а другая часть запутывается в завитках волос Евы. Вероятно, им потребуется больше времени на уборку, чем ожидалось, но Ева очень ценит этот жест, особенно после нескольких трудных недель, когда всё в её жизни было неопределённым. — С возвращением, — говорит Елена, первой пересекая офис и обнимая Еву. — Мы скучали по тебе. — И я скучала по вам, — говорит Ева. Отстранившись от объятий Елены, Ева смотрит ей в глаза и спрашивает: — Но вы же знаете, что я не останусь, верно? — Кэролин сказала нам, что тебя переводят в новую команду. — Да, — говорит Ева, слегка кивая. — У меня собственный кабинет на том же этаже, что и у Кэролин. — Ты оставляешь меня здесь с Хьюго. — Кенни тоже будет здесь, — замечает Ева. — Я знаю, но Хьюго… — хнычет Елена. Ева бросает взгляд на Хьюго, который развалился в своём офисном кресле, закинув ноги в красных джинсах на стол. Его волосы стали заметно длиннее, чем были, когда Ева видела его в последний раз, его мягкие кудри мешают глазам, а его полосатая рубашка слишком расстегнута на вороте, чтобы быть подходящей для работы. — Я буду только наверху, — печально произносит Ева. — Мы всё ещё можем встречаться за ланчем, и ты сможешь жаловаться на весь ужас, который он говорит. — Не смей забывать об этом обещании! — отвечает Елена. Ева пересекает офис, чтобы добраться до своего стола — своего старого стола, осознаёт она с оттенком ностальгии — и падает в кресло, с отвращением оглядывая беспорядок перед ней. Если бы она знала, что есть возможность переехать в новый офис и решить, какие вещи достаточно важны, чтобы взять с собой, возможно, организовала бы свой стол немного лучше. Она знает, что большая часть этого бесполезна, канцелярские принадлежности, которые можно легко заменить, файлы, которые больше не имеют отношения к её новой работе, но могут быть некоторые вещи, которые стоит сохранить. Кроме того, однажды кому-то всё равно придётся разбираться в этом бардаке. Кому-то… Метнув быстрый взгляд на Хьюго, который, кажется, просматривает твиттер на компьютере, а не выполняет работу, Ева поспешно собирает все документы на своём столе в одну огромную кучу, освобождая много места, и катит свой стул к столу Хьюго. — Разберись с этим, ладно? Сохрани всё, что важно, и выбрось всё, что нет. Уничтожь конфиденциальную информацию, которая больше не нужна. Хьюго отрывается от компьютера с возмущением на лице. — Но почему я? — Извини, у тебя есть более важные дела, которые нужно сделать? — спрашивает Ева, бросая взгляд на открытую страницу твиттера на экране. Хьюго смотрит на Елену, словно ожидая, что она встанет на его сторону, но она лишь пожимает плечами и говорит: — Делай, что она говорит. Он закатывает глаза, и Ева даже не хочет размышлять о том, что происходит у него в голове — вероятно, что-то женоненавистническое, зная Хьюго, — но он, по крайней мере, берёт часть бумаг из верхней части стопки и начинает листать без особого энтузиазма. — Кстати, спасибо, — говорит Елена, когда Ева катит свой стул обратно к своему столу. — За что? — Кенни сказал, что ты поставила условие Кэролин, что согласишься на свою новую должность, только если она поставит меня во главе этой команды, — объясняет Елена. Ева пожимает плечами, как будто это ничего не значит, и говорит тихим голосом, чтобы Хьюго не смог её услышать: — Думаешь, я бы позволила назначить его главным? Елена обдумывает это, прежде чем кивнуть в знак согласия и сказать: — Но это очень ценно. Мне нужно накопить на свадьбу, и новая зарплата определённо поможет с этим. — Дай мне взглянуть на кольцо лично, — говорит Ева. Елена протягивает Еве левую руку, кольцо на её пальце блестит даже в слабом свете кабинета. Ева восхищается кольцом и драгоценными камнями, наклоняясь ближе к руке Елены, чтобы получше рассмотреть. Фотографии, которые прислала ей Елена, совершенно не соответствуют действительности, и Ева отмечает хороший вкус Кенни в выборе. — Оно прекрасно, — говорит Ева Елене, прежде чем крикнуть на весь офис: — Хорошая работа, Кенни! Кенни краснеет, на его щеках появляется лёгкий розовый оттенок, и неловко улыбается Еве, прежде чем снова переключить своё внимание на компьютер. — Эй, Ева, ты слышала про Диего? — спрашивает Хьюго. — Да, — говорит Ева, начиная разбирать оставшийся беспорядок на своём столе, чтобы решить, что взять с собой в новый кабинет, а что — просто оставить здесь, так как это бессмысленный мусор. — Это безумие, да? — подхватывает Кенни. — Самоубийство? Ева старается не встречаться взглядом с остальными, опасаясь, что, сделав это, она может случайно выдать больше, чем они знают. Кэролин закончила их встречу на днях разговором, объяснив, что смерть Диего будет замята и закрыта, чтобы снять подозрения с Евы и Вилланель. Внезапно всплывёт новая информация, которая была упущена в первоначальном расследовании, которая укажет на то, что Диего отравил свой напиток в акте самоубийства во время рождественской вечеринки. Ева вынуждена согласиться с оценкой ситуации Кенни. Это безумие, но Ева подозревает, что верхушка МI6 будет в восторге от полуразумного объяснения, которое позволит им отмести тот факт, что один из их сотрудников публично погиб при подозрительных обстоятельствах. — Я слышал, они нашли детскую порнуху на его домашнем компьютере вместе с предсмертной запиской, — говорит Хьюго, его глаза светятся радостью, когда он делится этой новой сплетней. — Я действительно сомневаюсь, что это правда, — говорит Кенни, скептически хмурясь. — Так оно и есть, говорю тебе! — настаивает Хьюго. — Я не думаю, что это вообще логично, — говорит Елена. — Я имею в виду, если ты собираешься покончить с собой, зачем это делать на рождественской вечеринке? Хьюго встаёт со стула, держа в руке стопку бумаг, готовых к подшивке, и говорит: — Наверное, некоторым людям нравится всегда быть в центре внимания, даже после смерти. Еве приходится подавить фырканье в ответ на это замечание, потому что ирония в том, что Хьюго всегда приводит кого-то для привлечения внимания. Это слишком смешно. — По крайней мере, это снимает подозрения с тебя и Джули, верно, Ева? — говорит Кенни. — Вилланель, — поправляет его Ева, потому что Джули теперь не более чем отдалённое воспоминание. — Погоди-ка, разве она не таинственно исчезла сразу после того, как Диего откинулся? — спрашивает Хьюго, прислоняясь к шкафу с картотекой и хмурясь. — Да, э-э, — говорит Ева, чувствуя, как её щеки начинают гореть, когда разговор подошёл к этой теме. — Оказывается, один её друг сделал для неё сюрприз в виде поездки за границу. Они провели Рождество в Амстердаме, и она вернулась на Новый Год обратно. — Так ты снова её видела? — спрашивает Елена, широко раскрыв глаза от удивления. — Почему я впервые слышу об этом? Ева снова занята своим столом, чтобы избежать зрительного контакта с остальными. Она чувствует, как глаза Елены прожигают дыру в её черепе, когда она берёт два маленьких кактуса в горшках, которые жили на её столе, и аккуратно кладёт их на дно маленькой коробки. — Потому что я ещё не знаю, что будет между нами, — говорит Ева. Это правда. После их откровенного разговора в квартире Вилланель прошлой ночью Ева чувствует, что у них есть, по крайней мере, шанс на совместное будущее, но на самом деле ничего не было согласовано. Хотя она и провела ночь в постели Вилланель после их разговора, последнее общение Евы с Вилланель было на обеде, где она подождала, пока Кэролин с Константином уйдут, чтобы сказать Вилланель, что ей просто нужно немного времени, чтобы подумать. И это всё, что Ева делала последние два дня. Слишком много новой информации, которую нужно обработать сразу, откровения от Вилланель и Кэролин, занимающие ум Евы до глубокой ночи, когда она должна крепко спать. Ева до сих пор не знает, может ли она полностью доверять Вилланель, или она была бы слишком глупа, чтобы сделать это снова. Но она знает, что хочет увидеть Вилланель, что её сердце болит за Вилланель так, как никогда не болело за других людей. Очевидно, её сердце так сильно ноет о Вилланель, что это понятно и для других, потому что Елена просто ошеломленно смотрит на Еву. — Чёрт, Ева, тебе действительно нравится эта девушка, не так ли? Плечо Евы дёрнулось вверх в лёгком согласии, и она ответила: — Думаю, да. — Я правда не виню тебя, — добавляет Елена, удивляя Еву, поскольку она ожидала негативную реакцию от всех своих друзей, но особенно от Елены. — Она была чертовски очаровательна абсолютно каждый раз, когда мы виделись. Я хоть и знаю, что она эскортница, мне действительно очень нравилась она и та сторона, которую она в тебе пробудила. Щёки Евы покраснели от слов Елены. — Она больше не эскортница, — говорит Ева. — Она устроилась на новую работу. — Она сделала это для тебя? — задыхается Елена, раскрыв рот. — Хватай её! Чего ты ждёшь? Женись на ней, Ева! Ева на мгновение задаётся вопросом, была бы Елена так же восторженно настроена по поводу того, что Вилланель станет главным человеком в жизни Евы, если бы знала правду о её профессии. — Не всё сразу, — говорит Ева, пытаясь успокоить Елену. — Хорошо, но скоро у нас абсолютно точно будет двойное свидание. На этот раз без Хьюго.

***

Обзавестись собственным кабинетом не так интересно, как думала Ева. Конечно, приятно иметь своё собственное пространство, и отсутствие Хьюго и его неуместных комментариев освежает, но комната маленькая и находится не в той части здания, чтобы иметь хороший вид на реку Темзу. Вместо этого Ева видит из своего окна только высокий многоквартирный дом и «Теско Экспресс». Возможно, когда Ева освоится, то здесь станет уютнее. — Приветик, коллега. Поглощенная попытками распутать путаницу проводов, чтобы подключить процессор к монитору на столе, Ева подпрыгивает, когда слышит голос в дверях. Она отрывает взгляд от компьютера и с удивлением замечает Вилланель, небрежно прислонившуюся к дверному косяку и наблюдающую за ней с весёлой улыбкой на лице. — Вилланель, что ты… — Ева замолкает и катит свой офисный стул на пару шагов в сторону так, чтобы видеть Вилланель во весь рост, и меняет свой вопрос на полпути. — Что это на тебе? Вилланель входит в кабинет с раскинутыми руками и крутится, чтобы Ева могла рассмотреть её наряд в триста шестьдесят градусов. Как всегда модница, Вилланель в элегантном костюме в тонкую полоску поверх белой рубашки и в тёмного галстуке, завязанным узлом почти у самого воротника. Её волосы собраны в гладкий пучок, а на носу сидят очки в толстой оправе. Ева никогда раньше не видела Вилланель в очках и знает, что они, должно быть, просто для вида — вместе с тёмным кожаным портфелем в руке Вилланель, который завершает весь образ. — Это мой новый рабочий костюм, — объясняет Вилланель. — Я подумала, что теперь, когда я работаю в офисе, мне следует одеваться подобающим образом. — Ты не работаешь в офисе, — возражает Ева. — Кэролин ясно дала понять, что ты агент-оперативник. Вилланель закатывает глаза и надувает губы, когда пересекает кабинет. Она кладёт свой портфель на стол Евы и нажимает на защёлки. Внутри только одна вещь, ещё больше доказывающая теорию Евы, что Вилланель так одета только потому, что у неё талант к драматизму. Это небольшой подарок, завёрнутый в обычную коричневую бумагу и перевязанный бечёвкой, со словами «Дорогой Еве», написанными на бумаге петельным почерком. — Для тебя, — говорит Вилланель, передавая подарок. — Что это? — спрашивает Ева, дёргая за верёвку, пока узел не ослабевает и не спадает на колени Евы. — Подарок, понятное дело, — отвечает Вилланель. — Это то, что делают девушки. Дарят друг другу подарки. Она разрывает бумагу: — Я не думаю, что когда-либо соглашалась, что мы… О! Ева не знает, чего она ожидала от Вилланель, но она удивлена, когда отодвинув бумагу, видит серебряную рамку. Фотография внутри — это их селфи, сделанное в день свадьбы Нико. Вилланель настояла на том, чтобы установить фото в качестве обоев на телефоне Евы, утверждая, что это поможет сделать их историю правдоподобнее. Ева не может не улыбнуться при воспоминании о том дне, о том, как весело им было вместе несмотря на обстоятельства, о целом дне флирта и передразниваний, только чтобы в конечном итоге целоваться в ванной вдали от всех, кого они должны были одурачивать. Хоть так много изменилось с того дня, Вилланель всё равно ещё держит Еву в напряжении. — Для твоего стола, — говорит Вилланель, протягивая руку, чтобы взять фоторамку из рук Евы и поставить её рядом с компьютером. Она поворачивается к Еве с улыбкой: — Теперь ты всегда будешь думать обо мне на работе. — На самом деле это очень мило, — признаётся Ева, решив не задевать самолюбие Вилланель, указывая, что ей достаточно гораздо меньшего, чем фотография в рамке, чтобы постоянно думать о Вилланель, сидя за этим столом. — Не надо так удивляться, Ева, — говорит Вилланель, сокращая расстояние между ними и без предупреждения опускаясь на колени брюнетки. Обняв её за плечи и подняв другую руку, чтобы погладить её по щеке, она продолжает: — Я очень романтичная. Она наклоняется и захватывает рот Евы своим, полностью обезоруживая Еву тем, как внезапно это происходит, но отстраняется, прежде чем Ева успевает отреагировать на это. С лукавым блеском в глазах Вилланель спрашивает: — У тебя когда-нибудь был секс на работе? Ева замирает, ошеломленная вопросом Вилланель, затем качает головой, потому что единственный человек на работе, с которым это хотя бы отдаленно возможно, — это Хьюго, и даже это только потому, что Хьюго трахнул бы всё, что движется, если бы у него был шанс. — Я… Нет, конечно, я… — Ты бы хотела? — спрашивает Вилланель, прерывая Еву прежде, чем она успевает ответить на последний вопрос. И боже, как это заманчиво. В конце концов, это личный кабинет. Личный кабинет с ключом, который сейчас в кармане куртки Евы. Это может быть быстро, как вспоминает Ева из их предыдущих встреч. Но речь идет не только о сексе, и Ева поклялась себе, что прежде всего поговорит с Вилланель. — Я действительно думаю, что мы должны поговорить о… Звук откашливающегося горла обрывает Еву на полуслове. Она поднимает глаза и видит Кэролин, стоящую в дверях кабинета, и щёки Евы пылают от стыда за то, в какое затруднительное положение их поставила Кэролин. Не совсем то впечатление, которое Ева надеялась произвести в первый день в своей новой роли. И все же могло быть гораздо хуже… — Я ведь не помешала? — спрашивает Кэролин. Она, должно быть, прекрасно понимает, что помешала. Но, благо, ничего ещё не успело выйти за рамки дозволенного. — Нет, вовсе нет! — говорит Ева, мягко подталкивая Вилланель локтем в бедро. — Отлично, — говорит Кэролин. — Я хочу, чтобы вы обе сейчас пошли со мной в мой кабинет. Ева встает и идёт вслед за Кэролин в коридор, но пальцы Вилланель сжимают запястье Евы, удерживая её. — Что ты хотела сказать? — спрашивает Вилланель, её лоб морщится. Ева замолкает на секунду, достаточно долго, чтобы потерять самообладание. — Поговорим позже. Она идет за Кэролин по коридору, слыша за спиной шаги Вилланель по деревянному полу. Ева уже много раз бывала в кабинете Кэролин. Ей регулярно приходилось приезжать, чтобы отвезти или собрать файлы в тех случаях, когда она не послала кого-то из своей команды, и у Евы есть тревожные воспоминания о нескольких совещаниях здесь. В этой комнате Кэролин сказала Еве, что она заменит Билла на посту руководителя команды, когда он объявит о своей отставке. Для Вилланель, однако, это, вероятно, первый раз, когда она ступила в здание МI6 вообще, не говоря уже об офисе Кэролин. В то время как Ева идет прямо к середине просторной комнаты и опускается в одно из двух обитых кожей кресел на противоположной стороне от стола Кэролин, Вилланель гораздо медленнее подходит и бродит по краю кабинета, осматривая всё вокруг. Её пальцы танцуют по потёртым корешкам книг на полке, затем она скользит мимо больших картотечных шкафов, которые занимают большую часть одной стены, и, наконец, останавливается перед столом, на котором стоят два цветущих растения в горшках по обе стороны от маятника Ньютона. Ева наблюдает, как Вилланель наклоняется ближе, с любопытством вглядываясь в объект, прежде чем протянуть руку и отодвинуть металлический шар в дальнем правом углу, затем позволяет ему качнуться и столкнуться с соседним. Шары на каждом конце ряда раскачиваются взад-вперёд, и Вилланель наблюдает за ними, завороженная этим движением, как кошка, гоняющаяся за лазерной указкой. — Вилланель! — рявкает Кэролин. С молниеносной реакцией Вилланель вытягивает руку и ловит металлические шары, мгновенно останавливая их раскачивание. Широко раскрыв глаза, изображая невинность, Вилланель обращает свое внимание на Кэролин, которая сидит, откинувшись на спинку стула, и ждёт, когда Вилланель сядет. — Собираешься присоединиться к нам? Вилланель послушно подходит и опускается на пустое кресло рядом с Евой. Она сидит так, словно это она, а не Кэролин здесь главная, закинув лодыжку одной ноги на колено другой и сложив руки на коленях, ожидая, когда Кэролин заговорит. — Добро пожаловать, Вилланель, — говорит Кэролин, прежде чем переключить своё внимание на Еву. — И добро пожаловать обратно, Ева. Соответствует ли твой новый офис твоим стандартам? — Я уверена, что будет здорово, — отвечает Ева. — Отлично, — говорит Кэролин. Она открывает один из ящиков стола и достает коричневую папку без пометки, которую пододвигает к Еве. — Твоё первое задание. Ева осторожно открывает папку и смотрит на первую страницу. На первый взгляд кажется, что это личное дело, но взгляд Евы привлекает маленькая фотография, прикрепленная к первому листу скрепкой. Только сейчас Ева, глядя на фотографию темноволосого мужчины, который, кажется, даже не знает, что его сфотографировали, не говоря уже о том, что кто-то хочет его смерти, понимает, что главная функция её новой роли — гарантировать, что люди в конечном итоге потеряют свои жизни. Ева чувствует легкую тошноту, когда понимает, что этот человек должен умереть, и хотя Ева не та, кто на самом деле лишит его жизни, она та, кто должен содействовать его смерти. По мнению Евы, это не меньшая ответственность. — Дай-ка посмотрю, — говорит Вилланель, наклоняясь, чтобы заглянуть в папку. Она, кажется, рассматривает его всего лишь долю секунды, прежде чем откидывается на спинку стула и говорит: — Это будет просто. — Просто? — восклицает Ева, совершенно сбитая с толку отношением Вилланель к тому, что её просят кого-то убить. — Да, — кивает Вилланель. — Потому что белые мужчины думают, что они непобедимы, что делает их самой лёгкой мишенью. Ева открывает рот, чтобы сказать что-то в ответ, но тут же снова закрывает его, когда понимает, что не может спорить с логикой Вилланель. Вместо этого Ева снова смотрит на Кэролин. — Ты просто бросаешь нас прямо с заданием? — спрашивает Ева. — Никаких тренировок или чего-нибудь ещё? Рядом с ней фыркает Вилланель. — Ева, — говорит она, протягивая руку и кладя ей на предплечье. — Я профессионал. Я не нуждаюсь в обучении тому, как убивать людей. Стараясь не думать слишком сильно о последствиях слов Вилланель, Ева бормочет: — Я говорила больше за себя. — Константин присоединится к вам в этой миссии, — сообщает им Кэролин. — Константин? — спрашивает Вилланель, театрально закатывая глаза. — Я думала, он ушёл на пенсию. Он нам не нужен. — Думайте об этом как о части процесса смены, — объясняет Кэролин. — Ева, ты здесь главная, но Константин будет давать советы. В конце концов, у него есть опыт обращения с Вилланель. — Обращения с Вилланель, — усмехается Вилланель над словами Кэролин себе под нос. — Это я справлялась с Константином, а не он со мной. — Вы найдете всё, что нужно, в папке, — говорит Кэролин, игнорируя последнее замечание Вилланель. — Информация о цели, ваших расходах и так далее. Ева закрывает папку. Лицо будущей жертвы — это слишком для неё сейчас. Словно почувствовав, что с Евой что-то не так, Вилланель протягивает руку и снова кладет её на плечо Евы, успокаивающе сжимая. — Ева? Всё в порядке? — Этот человек умрёт. Ты убьёшь его. — Наверное, он этого заслуживает, — говорит Вилланель, выхватывая папку из рук Евы и открывая её у себя на коленях. Она небрежно листает её, словно читает газету. Остановившись на определённой странице, Вилланель наклоняет её к Еве и говорит: — Торговля людьми. Жестокое обращение с животными. Подозревается в педофилии. Ева, это действительно дерьмовый человек. На самом деле, мы оказываем миру огромную услугу. — Значит, у нас нет никаких проблем? — спрашивает Кэролин, глядя прямо на Еву. Ева секунду колеблется, потом качает головой. — Нет, — отвечает она. — Никаких проблем. — Отлично, — говорит Кэролин. — Тогда я оставлю вас наедине. Это очевидное прощание. Ева отодвигает стул, встаёт, берет папку из рук Вилланель, закрывает её и, сунув подмышку, идет к двери. — О, Вилланель, — Кэролин снова заговорила, как раз когда Ева собиралась взяться за ручку, чтобы открыть дверь офиса. И Ева, и Вилланель оборачиваются, чтобы посмотреть назад. — Я хочу подчеркнуть важность того, чтобы вы были осторожными. — Осторожными, — как попугай, повторяет Вилланель. Она бросает на Кэролин лукавую улыбку, прежде чем добавить: — Поняла. Ева выходит из кабинета Кэролин и идёт по коридору к себе, дожидаясь, пока они окажутся вне пределов слышимости Кэролин, прежде чем наконец заговорить с Вилланель. — Что ты делаешь сегодня вечером? Удивление на мгновение пересекает лицо Вилланель, брови дёргаются в движении, которое Ева, возможно, пропустила бы, если бы не была гиперфиксирована на каждой детали выражения лица Вилланель. — Не знаю, Ева, — отвечает Вилланель. Она понизила голос, скривив губы в плутоватой улыбке, которая всё ещё обезоруживает Еву, даже после того, как она видела её столько раз. — Что я делаю сегодня вечером? — Ужин? — предлагает Ева, её сердце делает сальто внутри. — У меня? Вилланель слегка наклоняет голову набок, обдумывая эту идею, прежде чем спросить: — Типа свидание? Ева выдыхает, наполовину смеясь, наполовину вздыхая с облегчением. — Да, — кивает она. — Свидание. Ты любишь болоньезе? Улыбка, расплывающаяся по лицу Вилланель, не похожа на ту, что Ева видела раньше — не высокомерная или дерзкая, не дразнящая или кокетливая, а почти застенчивая. — Мне бы очень этого хотелось. — В семь часов нормально? — спрашивает Ева. — В семь часов — это прекрасно, Ева.