through the stars

Стайлз умеет говорить. Да, многие могли бы сказать, что гораздо сложнее заставить его замолчать, но обычных балаболов, не умеющих вовремя закрыть рот, никогда не назначают ответственными за переговоры на передовом судне флота Федерации. Стайлз обучился разрешать конфликты, знает правила приличного поведения для более чем сорока рас и вполне успешно сдаёт нормативы по удержанию стабильного псионного поля при общении с телепатами. Именно поэтому Крис берёт его с собой на сложные дипломатические миссии, выбирая для новичков что-нибудь попроще. И именно поэтому Стилински прямо сейчас стоит посреди выжженной и пропитанной кровью поляны с поднятыми руками напротив толпы вооруженных вирийцев, ожидая их решение. Будучи практически полностью закрытой от остальных миров планетой, Вирия никогда не жаловала Федерацию. Все встречи с этим народом были тщательно спланированы на годы вперёд со строгими правилами и быстрыми визитами для подписания мирного сосуществования. Вирийцы высокоразвиты, но крайне несговорчивы, и потому технологии, которые они повсеместно используют в своей жизни, никому не известны. На множественные просьбы поделиться своими знаниями всегда следовал категоричный отказ, как и на внезапные визиты каких-либо инопланетных гостей. Об этом знали все, как и о том, что вирийцы свободно могут открыть огонь по любому незарегистрированному кораблю, вторгшемуся в их атмосферу. Так и случилось. Они обстреляли вышедшее из строя орионское* судно, перебив половину экипажа, даже не удосужившись узнать о причине их экстренной посадки. А причина была веская – сбой винтового крепления варп-ядра, которое могло взорвать весь корабль к чертям. Приняв сигнал бедствия, USS Miranda**, находящийся поблизости, пришёл на помощь, вызвавшись разрешить конфликт без дальнейшего кровопролития. Они телепортировались с корабля на планету, чтобы не накалять обстановку ещё одним лишним судном на территории Вирии, после чего Стайлзу пришлось сначала скрываться от града пуль за обшивкой переломанного орионского корабля, а затем разъяснять ситуацию немного остывшим вирийцам, в восьмилапых конечностях которых ещё не успело остыть оружие. Стилински стоит, замерев в одном положении, и старается не смотреть на тело молодой орионки, лежащее в нескольких метрах от оторванной части гондолы. Её зеленая кожа резко выделяется на фоне серой сухой травы, пулевые ранения виднеются на ключице, животе и бедре. Свойственная женщинам этой расы красота сохранилась даже после смерти – густые чёрные волосы обрамляют юное лицо с широко распахнутыми синими глазами. Стайлз отводит взгляд и вслушивается в стрекочущую возбуждённую речь вирийцев. Сглатывает вязкую слюну с привкусом крови – наверное, прикусил щёку, пока уворачивался от зарядов новейшего оружия – и выдыхает, стараясь не переносить вес на правую ногу. Её вывернуло, когда он перепрыгивал через какое-то поваленное полуразложившееся растение, такое огромное, что Дереку пришлось его подсадить, чтобы он смог через него перелезть. Теперь нога пульсирует острой болью от щиколотки до бедра, но Стилински стоит ровно, понимая, что любое подозрительное движение может спровоцировать очередную перестрелку, из которой живым останется только коренное население, имеющее и народу побольше, и ресурсы побогаче. Наконец, стрёкот прекращается, и вперёд выходит один из вирийцев – крупный, как и все представители этой расы, под два метра ростом, с грубой от жаркого климата кожей и маленькой головой с большим количеством глазок. Да, в топ-100 самых красивых инопланетян Стайлза они бы точно не вошли. Вириец щёлкает многочисленными отростками на конечностях по своему поясу, включая переводчик, и начинает говорить. – Мы даём три часа на ремонт. Всё это время ты будешь с нами. Передай своим, что, если не управятся вовремя, наше терпение лопнет и первым умрёшь ты. Вириец выключает переводчик, явно не настроенный ждать ответа, и подходит ближе. Кладёт одну из своих конечностей, горячую и тяжелую, Стайлзу на плечо и становится позади, подталкивая вперёд, в толпу своих сородичей. Стилински незаметно выдыхает и идёт, стараясь не показывать, насколько сильной болью взрывается нога при каждом шаге. Наушник, до этого молчащий, и, как думал Стайлз, сломанный, вдруг оживает твёрдым и уверенным голосом Криса. – Не волнуйся, лейтенант, мы успеем и заберём тебя оттуда, слышишь? Всё будет хорошо. Стайлз слушает этот голос, идя среди стрекочущих о чём-то вирийцев, смотрит на них снизу-вверх – крепких, толстокожих, способных убивать молодых девушек только потому, что те без разрешения высадились не там, где положено – и сомневается в сказанных словах своего капитана. По тёмным, лишённым зрачков глазам непонятно, смотрят на него или нет, но Стилински просто на всякий случай опускает взгляд, но не голову, следуя направляющей его конечности, пока она не сжимает плечо до боли, веля остановиться. Ему указывают на место скопления каких-то крупных камней, и Стайлз садится, готовясь соприкоснуться с накалённым жёстким покрытием, и удивлённо округляет глаза, когда твёрдые на вид валуны оказываются мягкими, плавно подстраивающимися под тело. Первые несколько минут приходится сидеть неподвижно, но вскоре Стилински понимает, что на него обращают не больше внимания, чем на пролетающих тут и там мелких восьмикрылых палочек, которые, по-видимому, являются аналогом насекомых для этой планеты. Осмелев, он решает осмотреться. Когда ещё удастся вживую увидеть природу такой закрытой планеты, как эта? Вирия довольно жаркая и сухая. Огромные чёрно-серые деревья, похожие на земные баобабы, да редкие пучки светло-коричневой травы – практически единственная здесь растительность. Мелкие летающие палочки – такие тонкие, что сперва видишь только крылышки, издают тихий высокий звук, и Стайлз вспоминает редкие вылазки с отцом на рыбалку. Раннее утро, туман над озером и надоедливые пищащие комары. Папина довольная улыбка, его тёплые руки, взъерошивающие волосы и спокойное счастье. Он надеется, что отец сможет простить его в случае чего. Мотнув головой, Стилински даёт себе мысленную затрещину, услышав в голове фантомный приказ капитана не раскисать, и продолжает рассматривать окружающий ландшафт. Он довольно скуден – тёмные оттенки, подогреваемые кроваво-красной звездой, исполняющей роль солнца, ничем не оттеняются и создают впечатление вымирающей планеты. В реденьких кронах деревьев, слишком высоких, чтобы можно было что-то рассмотреть, слышатся редкие крики, и Стайлз решает, что это местный аналог птиц. Любопытно, как они выглядят, и водятся ли здесь крупные животные, при таком-то хилом запасе пищи. Стилински становится интересно, чем коренное население может питаться при таком скудном видовом разнообразии флоры и фауны. Может, они что-то выращивают в своих лабораториях? – Эй, ты как там? Стайлз вздрагивает, выныривая из мыслей, и чуть хмурится, стараясь не выдать своего удивления. Потому что в наушнике звучит голос Дерека, который прекрасно знает, что Стилински сейчас отвечать не сможет, не вызвав у мнительных вирийцев подозрений. – Да, я помню, что ты не можешь отвечать. Просто хотел сказать, что мы уже начали разбирать винтовой крепёж варп-ядра. Эллисон говорит, что управимся за час-полтора. Потерпишь? Стайлз борется с желанием закатить глаза, и вместо этого осторожно вытягивает вперёд больную ногу. Идущий мимо вириец поворачивает в его сторону голову, но быстро проходит мимо. Его конечности с невероятной скоростью перебирают оружие, нажимая на многочисленные кнопочки. – Ну деваться тебе некуда, придётся потерпеть. Ничего, Скотт подлатает твою ногу в два счёта. И да, я видел, как ты её подвернул. Так лицо скривил в этот момент. Стилински начинает массировать бедро, проводя руками до икр, и задерживает дыхание, чтобы не простонать от боли. Осторожно выдыхает, зажмурившись, и вслушивается в ровный тон голоса Дерека, успокаиваясь. Что-то громко стучит на том конце связи, слышится крик Эллисон, явно разозлённой всей этой ситуацией, и Стайлз опускает лицо, чтобы скрыть улыбку, непроизвольно появляющуюся на лице. – Арджент требуется моя помощь. Будь на связи, Стилински. В наушнике воцаряется тишина, и Стайлз снова остаётся в одиночестве. Подгребает ногу обратно к себе, осторожно сгибая её в колене, и думает о том, как он будет идти обратно. Если будет такая возможность. Голос Дерека время от времени появляется в наушнике, комментируя происходящий ремонт и цитируя Эллисон. «Что она сказала? Переведёшь мне потом». «Я втихую сфотографировал для тебя какую-то летающую страхолюдину. Не забудь сказать мне спасибо». «Эй, а правда, что твоё настоящее имя Добромысл? Джексон сказал мне, но думаю, что он просто захотел посмотреть, как я выставлю себя идиотом, когда я назову тебя так». Когда проходит два с половиной часа от назначенного времени, Стайлз начинает совсем немного, самую чуточку нервничать. Пульсирующая боль расходится по всей ноге горячей волной, пальцы начинают немного дрожать, поэтому приходится сжать руки в кулаки. Стрекотание вирийцев вокруг него становится всё агрессивней, голос Дерека в наушнике всё твёрже, и в какой-то момент Стилински осознаёт, что его шансы увидеть следующим вечером отца по видеосвязи и потрепать Айзека по его милым кудряшкам хоть ещё разок стремительно несутся к нулю. Остаётся пятнадцать минут, когда почему-то голос Хейла, не капитана, уверенно говорит: – Идём за тобой. Через пару минут гул стрёкота усиливается. Всё тот же вириец резко вздёргивает его за плечо на ноги и грубо пихает в спину, от чего Стайлз едва не падает, но удерживается на ногах и бредёт вперёд, сжимая кулаки от боли так, что ногти впиваются в кожу ладони. Наконец, эта толпа, море, целый океан долбаных страшных вирийцев с маленькими головами и широкими туловищами заканчивается, жаркий вес с плеча пропадает, и Стилински видит своих людей, с волнением наблюдающих, как он неровной поступью бредёт навстречу. В какой-то момент Дерек, видимо, не выдерживает, и широким шагом направляется вперёд. Доходит до Стайлза и помогает, закинув его руку на своё плечо. Поддерживает второй ладонью за бок, беря часть веса на себя, и Стилински вцепляется пальцами в красную форменку, громко выдыхая от облегчения. Шепчет сиплым после почти трёх часов молчания голосом: – Спасибо. Хейл что-то мычит в ответ, практически таща человека на себе, и, взглянув на его лицо, Стайлз понимает, что Дерек жутко злится. Наверное, из-за того, что Стилински мало того, что не сумел нормально договориться с вирийцами, так ещё и ногу умудрился подвернуть на ровном месте. Хотя хрен его разберёшь, этого оборотня. Эллисон пристраивается с другой стороны, едва они доходят до остальной команды, и взволнованно всматривается в его лицо. Стайлз слабо улыбается ей в ответ, на большее его не хватает. Исчезая в бликах транспортатора в этот раз, Стилински надеется, что больше никогда не увидит этой мрачной и жестокой планеты.

***

Скотт забирает его в отдельную палату, подальше от снующих у раненых орионцев медсестёр, вкалывает ему двойную дозу обезболивающего и кладёт под регенератор, веля не шевелиться как минимум полтора часа. Хмурясь, обрабатывает ссадины на лице Стайлза антисептиком и мажет их заживляющей мазью. Обычно расслабленные, мирные черты лица друга напряжены, и Стилински не выдерживает. Улыбается, частично кайфуя от обезболивающих, и тихо проговаривает: – Да брось, Скотти, всё же хорошо закончилось. – Не будь там Эллисон, они бы не успели. – Ну да, твоя суперумная девушка спасла кучу задниц сегодня. И мою в том числе. Скотт кивает и вдруг чуть склоняется над лежащим на койке Стайлзом с очень серьёзным выражением лица. В освещении лазарета глаза друга кажутся чёрными. – Просто будь осторожен, ладно? – Конечно, как и всегда. Маккол отстраняется, раздражённо цыкая. – Твоё «как всегда» слишком часто получается как «нахуй осторожность». Стайлз притворно удивляется, прижимая руку к груди. Справедливости ради, его друг и впрямь ругается очень редко. – Скотти! Где ты набрался таких слов, малыш? Ответ Скотта тонет в звуке открывающихся дверей, и в палату входят Джексон с Айзеком. Наверное, только закончили смену. В руках Айзека большой пакет, из которого он достаёт небольшой сэндвич и упакованную в специальную коробочку жареную картошку спиральками. Боже, храни репликатор и умного Лейхи, способного запрограммировать в него практически любое блюдо. – Мне явился ангел, – доверительным шёпотом проговаривает Стайлз Скотту. – Ангел принёс мне еду богов. Джексон, стоящий с другой половины кровати, закатывает глаза, складывая руки на груди. – Мы всё слышим. – О, несчастье. За ангелом затесалось какое-то страшное чудище. – Я не ударю тебя только потому, что лежачих не бьют. Стайлз тянет руку вверх, смотря умоляющим взглядом, и Айзек, тяжело вздохнув, склоняет голову, позволяя ему потрепать себя по мягким золотистым кудряшкам. Скотт с Джексоном синхронно издают усталый вздох и присаживаются на стулья у кровати. Палата маленькая, в ней всего два стула, и Лейхи свободно садится на колени к Скотту, который тут же привычно обхватывает его руками. Стайлз смотрит на недовольного Джексона и неожиданно вспоминает. – Ты сказал Дереку, что моё настоящее имя Добромысл? Уитмор замирает, выглядя удивлённым, но спустя мгновение подозрительно прищуривает желтоватые глаза с вертикальным черным зрачком. – Он что, назвал тебя так? – Не называл. Где ты взял это имя? – В топе странных русских имён. – Серьёзно? Джексон пожимает плечами в ответ, рассеянно почесывая гладкую щёку, лишённую чешуи, и смотрит на включённый монитор с высвечивающимися данными. Стилински уже знает, что там написано – осложнённый повреждениями коленного сустава вывих, общее переутомление организма и ушиб плеча. Ничего серьёзного, уже утром он сможет уйти из лазарета, позабыв о той боли. Глаза начинают слипаться, нога под регенератором легонько зудит, а перед глазами встаёт образ убитой орионки. Зелёная кожа, чёрные волосы, синие глаза. Громкий стрёкот, многочисленные тёмные глазки, лишённые зрачков, горячая тяжесть на плече. Летающие крылышки и противный пищащий звук. Крики, выстрелы, боль, зелёная кровь на серой траве. Чёрные волосы и большие деревья, синие глаза и мягкие камни, зелёная кожа и … Лёгкое прикосновение к плечу вырывает из сна, и Стайлз спохватывается, резко садясь на кровати. Тяжело дышит, часто моргая, и тянется к плечу, чтобы стряхнуть с него эту тяжесть. Натыкается на тёплую руку. Регенератор противно пищит, возвещая о конце своей работы. – Тихо. Всё хорошо. Это всего лишь я. – Всего лишь т-ты? Слова из пересохшего горла выходят несуразными толчками, и Стайлз сглатывает. Выключает регенератор, и тот послушно отъезжает в сторону. Нога немного ноет, как и каждый раз после заживления, и Стилински неосознанно растирает её холодными ладонями, зажмурившись. Движение резкие и дёрганые, и через какое-то время чужие тёплые руки касаются его запястий, несильно сжимают на пару секунд, и исчезают. Будто мягко говорят «прекрати». Стайлз откидывается на жестковатую подушку и смотрит на стоящего у его постели Хейла. В полумраке палаты, одетый по-граждански, он походит на серийного убийцу из фильмов прошлого века, о чём Стилински ему тут же сообщает. – Ты сейчас похож на маньяка. Дерек игнорирует его, впрочем, как и в большинстве случаев, и суёт руку в карман куртки. Кто вообще носит куртку на корабле? Здесь же есть климат-контроль. – Я принёс тебе кое-что. – Мне стоит начать переживать за мою невинность? Дерек закатывает глаза и вынимает из кармана маленький камушек. Он обычный, тёмно-серого цвета, но Стайлз понимает, откуда он. Хейл с лёгким стуком кладёт его на тумбочку, рядом с так и не съеденными бургером и картошкой. – Для полноты коллекции. И выходит, прежде чем Стилински успевает что-либо ответить.