Не потерять себя

      Следующие два дня прошли для Ли словно в тумане. Большую часть времени он спал. Ребята его не беспокоили, понимали, что ему нужно восстанавливать силы. Катара же не отходила от него ни на шаг. Проснувшись, Ли всякий раз видел ее рядом с собой. Она исцеляла его водой, меняла его повязки, подавала еду и питье. Ли постоянно испытывал жажду, а вот есть ему не хотелось совершенно, и Катаре чуть ли не силой приходилось заставлять его съесть хотя бы кусочек вяленого мяса или плошку супа. На второй день Аанг и Сокка, вернувшись из полета за припасами, кроме риса, овощей и отреза ткани привезли маленький кувшинчик необычного кисло-сладкого сока ярко-красного цвета для Ли. Ли слышал, как Сокка шепотом рассказывал Катаре, что они отдали за эту чашку сока почти все имеющиеся у них деньги, но Аанг настоял на покупке, потому что тот якобы был целебным. Ли не знал, действительно ли этот сок был целебным, но испытывал глубокую благодарность и одновременно неловкость за такую искреннюю заботу о нем.       Его состояние, между тем, постепенно улучшалось, а вместе с болью понемногу отступали и бредовые видения, обрывки которых постоянно преследовали его и во сне, и наяву. Каменные статуи, развалины огромного дворца, седой мужчина, оплакивающий его смерть – все это было как-то связано с его прошлым, с той жизнью, которая была у Ли до потери памяти. Он мучительно пытался вспомнить – и не мог. Всякий раз, когда он сосредотачивался на этих видениях, образы тут же рассеивались, становились нечеткими и расплывчатыми. Ли не сдавался, пробовал снова и снова, но все было напрасно: воспоминания не возвращались. Но, что угнетало еще сильнее, его начали гложить сомнения. Ему стало казаться, что друзья ему что-то недоговаривают, что-то скрывают от него. Он постоянно возвращался мыслями к тому, что они, в отличие от Джета, Смеллерби и Лонгшота, нисколько не удивились, когда обнаружилось, что он может покорять огонь. Словно и раньше знали это. Словно постоянно ждали этого от него. И все же Ли упорно гнал от себя эти сомнения. Он знал, что друзья не станут лгать ему в глаза. Они дважды спасли ему жизнь. Они искренне переживают за него. Им незачем ему лгать.              *              Проснувшись, Ли не сразу открыл глаза. Наверное, впервые за последние дни он спал без сновидений. Тяжелое, гнетущее чувство немного отступило, боль в боку тоже досаждала не так сильно. В голове было на удивление ясно, на душе – спокойно, и ему хотелось немного продлить это ощущение умиротворения, полежать, не думая ни о чем и просто наслаждаясь ощущениями теплых солнечных лучей на своей коже.       Совсем рядом послышался тихий шорох. Ли невольно насторожился. Снова шорох. Тихая, осторожная поступь по покрытой травой земле. Звук шагов, которые он бы не спутал ни с чьими другими. Катара.       Ли осторожно приподнял веки. Солнце ударило прямо по зрачкам, и он рефлекторно закрылся рукой. Катара, тут же оставив все свои дела, метнулась к нему.       – Что случилось? Тебе хуже? – испуганно протараторила она, упав на колени рядом с ним.       Ли, все еще пытаясь проморгаться, отрицательно мотнул головой.       – Я в порядке, Катара. Не стоит так беспокоиться.       Катара недовольно фыркнула.       – Ага, конечно, не стоит.       Ли, наконец, сумел восстановить зрение и, опираясь на правую руку, приподнялся, осторожно принимая сидячее положение. Судя по всему, уже была середина дня. Солнце стояло высоко, небо было чистым, в воздухе стоял тихий стрекот насекомых и шелест травы. Больше ничего слышно не было.       – А где… – Ли огляделся по сторонам, убеждаясь в своей догадке. – А где все?       – Улетели, – пояснила Катара, протягивая ему чашку с водой. – Ты спал, а Аангу нужно тренироваться, а покорять землю тихо не получится, вот они с Тоф и улетели на Аппе куда-то в долину. А Сокка и Момо с ними за компанию.       Пока Ли с жадностью пил, она принялась аккуратно разматывать повязку, наложенную вокруг его туловища. Ли вдруг почувствовал себя жутко неуютно.       – Мне жаль, что я доставляю вам столько неудобств, – тихо проговорил он, отставляя опустевшую чашку в сторону.       Катара вскинула голову и возмущенно уставилась на него.       – Ли, прекрати нести эти глупости! Какие неудобства, о чем ты? Ты попал в беду, и мы тебе помогаем, это нормально. По-другому и быть не может. Единственный, кто доставил нам неудобства, это Джет.       Ли промолчал, но согласиться с ней не мог. Он действительно чувствовал себя обузой. Из-за него ребята вынуждены были изменить свои планы и прервать путешествие. Из-за него они уже третий день торчали на этом горном плато. Они ухаживали за ним, недосыпали из-за него, тратили на него деньги, которых и без того всегда не хватало, силы и время, а теперь еще и это. Он доставлял им массу неудобств.       Катара тем временем избавилась от бинтов и внимательно осмотрела его ранение.       – Похоже, уже все в порядке. Кровотечение больше не должно открыться.       Привычным движением вытянув воду из своего неизменного бурдюка, она поднесла ее к ранам. Ли прикрыл глаза. Прохлада наполненной энергией покорения воды моментально притупила боль. Тонкие, словно нити, ледяные ручейки моментально растеклись по телу, сливаясь с его собственными энергетическими потоками и направляя их к очагу боли, ускоряя заживление.       – Может, даже шрамов не останется, – озабоченно пробормотала Катара.       Опустив взгляд, Ли мельком оглядел себя. Благодаря усилиям Катары раны уже практически полностью затянулись, оставив на коже лишь небольшие темно-красные рубцы.       – Почему он не добил меня? – глухо выдохнул он, решившись, наконец, озвучить то, что не давало ему покоя все эти дни. – Он ведь мог…       Джет ведь мог перерезать ему горло. Всадить кинжал в сердце. Размозжить его голову об скалу.       Ли даже передернуло, когда слишком живое воображение моментально нарисовало с дюжину возможных картин его убийства.       – Потому что думал, что убил, – угрюмо бросила Катара и подняла на него серьезный взгляд. – Ли, ты хотя бы осознаешь, насколько все было плохо? Он ударил тебя ножом шесть раз. Шесть раз! Ты должен был истечь кровью на месте, но, даже если нет, от таких ран умирают всего за несколько часов. Он хорошо знал, что делал, просто недооценил мои целительные возможности.       – Или посчитал, что ты не станешь меня исцелять, – отвернувшись, едва слышно проговорил Ли.       Руки Катары замерли.       – Ты все еще думаешь о том, что он тебе наговорил, – не спрашивая, скорее, утверждая, тихо произнесла она.       Ли промолчал. Катара убрала воду обратно в бурдюк и, обхватив подбородок Ли, повернула его голову, заставив посмотреть на себя.       – Забудь об этом. Даже не думай, слышишь? Ничего из того, что он сказал, не правда. – Катара на мгновение отвела взгляд, но тут же снова проникновенно заглянула ему в глаза. – Я бы ни за что не бросила тебя, понимаешь? Ни я, и никто из нас. Сокка первый за тебя горой встанет. Знаешь, как он переживал? Он только делает вид, что ему все нипочем, но на самом деле очень-очень волновался. И Аанг, и Тоф тоже. Мы твои друзья, слышишь? Ты – наш друг. Все остальное не имеет значения.       У Ли сжалось горло. Он просто не мог выдавить из себя ни слова и продолжал неподвижно смотреть на нее.       – Ты стал мне очень дорог, Ли. Безумно дорог. Я бы ни за что не бросила тебя. И я даже не представляю, что бы делала, если бы потеряла тебя, – тихо добавила Катара и, приподнявшись, легонько коснулась губами его губ.              Далекий рев Аппы заставил Ли и Катару одновременно вздрогнуть и отпрянуть друг от друга.       Ли несколько раз моргнул и тряхнул головой, пытаясь прийти в себя. Его дыхание сбилось, сердце неистово колотилось, голова кружилась, а на губах все еще ощущался сладкий вкус губ Катары. Духи! Сколько же прошло времени? Десять минут, или час, или даже еще больше. Они целовались так долго, что он совершенно потерялся в реальности. Все, что он помнил – это руки Катары на своей шее, на подбородке, на затылке, на плечах. Ее трепетное, гибкое тело под своими ладонями. Ее талию, ее бедра, ее ягодицы, ее упругую, нежную грудь. Весь мир сузился до ее теплого дыхания, вкуса ее гладкой, нежной кожи и запаха ее волос. Он целовал, и обнимал, и ласкал ее, а она безоглядно отдавалась его рукам, позволяя им забираться под одежду и касаться своего тела, и целовала и ласкала его с не меньшей страстью.       Вскинув голову, Ли взглядом нашел на горизонте темную точку, которая, приближаясь, постепенно обретала очертания небесного бизона.       – Они еще очень далеко, – все еще слегка задыхаясь, проговорил он. – Они ничего не видели.       Катара чуть кивнула, торопливо поправляя задранную нагрудную повязку и запахивая платье. Она вся раскраснелась, ее распущенные волосы, с которых Ли почти сразу стянул ленту, растрепались, губы распухли от поцелуев. Она смущалась и отводила взгляд, но при этом все еще выглядела разгоряченной и возбужденной ничуть не меньше, чем сам Ли.       – Я… прости, Ли, – пролепетала она. – Ты же еще не совсем здоров, мы не должны были… Я не должна была… Тебе может стать хуже.       Только в этот момент Ли вдруг осознал, что совершенно забыл о своем ранении. Этот страстный порыв наверняка ему еще аукнется – боль в боку усилилась, вновь превратившись из ноющей в острую, – но он нисколько не жалел о случившемся.       – Все хорошо, Катара. Со мной все в порядке, – солгал он.       Пошарив по лежанке, он нашел свою тщательно выстиранную голубую рубашку и, стиснув зубы, чтобы не позволить стону вырваться наружу, принялся торопливо, но вместе с тем осторожно ее натягивать. Катара еще пару секунд наблюдала за ним, а затем подорвалась с места и поспешила к кострищу.       – Огонь погас… – В ее голосе прозвучала испуганная беспомощность. – Ли, ты не мог бы?..       – Конечно, – нарочито бодро отозвался он, тоже поднимаясь на ноги. – Сейчас.              К тому времени, как Аппа, взметнув в воздух тучу пыли и сухих травинок, приземлился на равнину, Катара и Ли уже как ни в чем не бывало сидели у вовсю пылающего костра, на котором стоял приготовленный для варки супа горшок, доверху наполненный водой.       – Вы быстро вернулись, – заметила Катара, немного суетливо поднимаясь навстречу друзьям.       Она старалась вести себя естественно, но Ли видел, что это дается ей с большим трудом. Да он и сам еще не до конца пришел в себя. Возбуждение никак не отступало, и ему стоило огромных усилий держаться так, будто он все это время тихо-мирно сидел у костра, а не целовал Катару, не ласкал ее руки и спину, не гладил ее бедра и не тискал ее грудь.       – Просто в противостоянии «Аанг-валун» опять победил валун, – пояснил Сокка, соскальзывая с головы Аппы на покрытую травой поляну. – Вот нам и пришлось вернуться.       Аанг тем временем выбрался из седла и спрыгнул вниз, но при приземлении громко ойкнул и, схватившись за левую щиколотку, плюхнулся на землю. Катара испуганно ахнула.       – Что случилось? – воскликнула она, бросаясь к Аангу. – Перелом?       – Да какой перелом, – недовольно хмыкнула Тоф, спустившись на землю с помощью выдвинутого прямо из земли каменного блока. – Крохотный синячок, а он уже нюни распустил.       – Ничего я не распустил, – обиделся Аанг. – Я, правда, на ногу наступить не могу.       Тоф снова издала презрительное хмыканье и, развернувшись, потопала к костру.       – С добрым утром, горячий парень. Решил, наконец, порадовать нас своей компанией?       – Тоф, прекрати всех подряд задирать, – тоном строгой мамы бросила Катара через плечо. Она к этому времени уже успела стянуть с пострадавшей ноги Аанга сапог и внимательно осматривала повреждения. – Похоже, просто сильный ушиб. Не волнуйся, сейчас я тебя исцелю.       – И в щечку поцеловать не забудь! А то все такие нежные, я не могу просто.       Тоф явно сильно злилась. Возможно, она чувствовала себя виноватой из-за травмы Аанга и просто пыталась это скрыть за маской раздраженности и черствости. Если это было так, то Ли очень хорошо ее понимал.       Сокка между тем несколько раз энергично потянулся, разминаясь после полета, и, подойдя к костру, заглянул в горшок.       – Э! У нас сегодня на обед только чистая вода?       – Я думала, вы вернетесь гораздо позже, – не отрываясь от исцеления, отозвалась Катара, – и не успела ничего приготовить.       – За целый день? Интересно, и чем это ты таким важным занималась?       Щеки Катары ярко вспыхнули, и заметил это не только Ли. Аанг изумленно вскинул голову, Сокка недоверчиво прищурился, а Тоф вдруг расплылась в ехидной усмешке.       – Да у нас тут такое произошло, – поспешно проговорил Ли, пытаясь переключить внимание на себя. – Просто ужас!       – Да? И что же такое у вас произошло? – живо заинтересовалась Тоф, развернувшись к Ли всем корпусом.       – Вы не поверите… Катара! Расскажи ребятам, что здесь произошло!       Ли был ужасным лжецом, да и Катара, судя по всему, умела лгать не намного лучше. Она одарила Ли таким свирепым взглядом, что ему на мгновение показалось, что кровь застывает у него в жилах.       – Да, конечно, расскажу, – быстро проговорила она, еще раз сердито зыркнув на него. – Это было невероятно. Ли спал, а я возилась по хозяйству. Ну, там, знаете, стирка, штопка, готовка, ничего необычного.       – Ты давай, не про стирку, а про невероятное рассказывай, – поторопила ее Тоф.       – Так, если будешь меня перебивать, то я вообще больше ничего не скажу! – демонстративно обиделась Катара.       Тоф примирительно вскинула руки.       – Молчу-молчу. Продолжай, пожалуйста.       – Да, так вот. Суп уже был почти готов, когда произошло «это».       Наступила продолжительная пауза. Аанг недоуменно хлопнул глазами.       – Что – «это»?       – Ну, «это». Сперва в костре погас огонь. Правильно, Ли? Огонь погас?       – Да, огонь погас, – подтвердил Ли. – Я сам видел.       – Так ты ведь спал! – снова не выдержала Тоф.       – Так я как раз проснулся. Смотрю – костер не горит.       – Ага. Костер не горел. И он решил его разжечь покорением, но вместо того, чтобы нормально поджечь растопку, швырнул в него огненным шаром! – внезапно нашлась Катара. – Горшок подлетел метров на пять, наверное. Вы бы видели, что тут творилось! Вся поляна в лапше, костер в лапше, даже я немного в лапше.       Сокка заржал как белко-гиена. Аанг тоже покатился со смеху, и только Тоф, похоже, осталась не впечатлена.       – Да, это похоже на Ли, – сквозь хохот выдавил Сокка из себя.       Ли незаметно перевел дыхание. Судя по всему, ребята поверили в их с Катарой маленькую ложь.       – Так что прости, Сокка, обед будет немного позже, – закончила свой занимательный рассказ Катара, возвращаясь к исцелению больной ноги Аанга. – Мы к вашему возвращению только-только успели все тут убрать.       – Ага, так что даже следов не осталось, – тихо хмыкнула Тоф.              – Признавайся, вы с Ли уже целовались?       Ли не планировал подслушивать. После в конце концов все-таки состоявшегося обеда он ушел на другую сторону поляны, где, устроившись на выпирающих из земли корнях старого дерева, неподвижно сидел, впитывая энергию клонящегося к закату солнца и слушая плеск воды в ручье. Он уже успел практически полностью отрешиться от реальности, когда тихий голос Тоф, прозвучавший совсем рядом, неожиданно вырвал его из медитативного транса. Возможно, если бы она говорила о чем-то другом, он бы сразу выдал свое присутствие, однако, осознав, что речь идет о нем самом, не сумел преодолеть любопытство и замер, так плотно прижавшись спиной к стволу, что практически слился с ним.       – Что? О чем ты говоришь?! – Голос Катары прозвучал очень возмущенно.       Тоф насмешливо фыркнула.       – Даже не пытайся притворяться, сахарная царевна. Я прекрасно чувствую твою ложь. Сейчас тоже, конечно, но то, что вы с Ли устроили пару часов назад – это было нечто! Таких отвратительных лжецов еще поискать надо!       Пауза.       – И не таких уж и отвратительных. – С обидой в голосе. – Сокка и Аанг ведь поверили.       – Ну, да. Но только я не Сокка и не Аанг. Давай, рассказывай. Давно это у вас с ним?       Ли очень осторожно, стараясь даже не дышать, выглянул из-за ствола. Катара сидела у ручья на коленях, развернувшись к Ли спиной, и неспешно выполаскивала в воде свою сорочку. Тоф расположилась на камне рядом, сидя к Ли полубоком. Она не могла его видеть и не ощущала его присутствия, но он все равно поспешил вновь спрятаться за дерево.       – Нет, не очень давно, – неохотно отозвалась Катара. – Я даже не знаю, все как-то вышло само собой…       – Ха, я так и знала!       – Что?       – Ну, посуди сама, Катара! Сперва вы вместе тайно убегаете по ночам, потом появляется Джет, и Ли просто бесится от того, что тот за тобой увивается, а потом еще это представление у реки…       – Какое представление?       – Ну, то, с уроком перенаправления огня. Ли тогда на тебя так засмотрелся, что даже контроль над огнем удержать не смог.       Пауза.       – Катара, ну чего ты стесняешься? Ли отличный парень. Уж точно получше Джета.       – У меня с Джетом ничего не было!       – Да-да, я помню, у тебя с Джетом ничего не было. А с Ли?       Пауза.       – Ну да, да, было. Мы с Ли уже целовались.       – Я так и знала! – победно воскликнула Тоф, хлопнув при этом в ладоши. – Ну, и как? Тебе понравилось? Противно не было?       – Нет, что ты! – запротестовала Катара. – Все было… – Она снова немного помолчала прежде, чем доверительно прошептать: – Все было просто чудесно.       Ли, зажмурившись, слегка запрокинул голову, подставляя лицо под солнечные лучи, и счастливо улыбнулся.       – Он такой замечательный, Тоф! Ты даже не представляешь. Такой ласковый, такой осторожный и тактичный.       – Серьезно? А по нему ведь и не скажешь.       – Ага. А еще он так смешно смущается. У него иногда даже руки дрожат, представляешь? Это так мило.       Ли закусил губу. Это подслушивание становилось совсем уж неловким. Он догадывался, что девочки могут обсуждать между собой такие вещи, но становиться невольным свидетелем этого разговора ему явно не следовало.       – Только, Тоф, прошу тебя. – Голос Катары вновь стал серьезным. – Пожалуйста, не говори ничего Аангу и Сокке.       – Почему? – искренне удивилась Тоф. – Они с Ли отлично ладят. Они точно не будут против того, что вы с ним встречаетесь.       Ли рефлекторно кивнул, молчаливо подтверждая ее слова.       – Будут.       – Почему?       – Ты просто не понимаешь, Тоф. – Пауза. – Тебя с нами не было, когда он…       – С Джетом у вас тоже, насколько я помню, не все гладко было.       – Это совсем другое. Джет не преследовал нас месяцами и не пытался похитить Аанга.       Ли резко выпрямился. Он ошарашенно уставился прямо перед собой, пытаясь осознать то, что только что услышал.       – Ли был нашим врагом, Тоф. Злейшим врагом.       – Тогда зачем вы взяли с собой?       – А ты что, сама не помнишь? Он потерял память, он нуждался в нашей помощи. Если бы мы бросили его там, он бы, возможно, не выжил. Мы не могли его бросить. А потом… Потом все изменилось.       – Он изменился?       – Нет, я не думаю, что дело в этом. И Сокка так не думает. Ли всегда был таким, какой он сейчас, просто…       – …просто вы были врагами.       – Да. – Тяжелый вздох. – Потому я и прошу не рассказывать ни о чём Сокке и Аангу. Они не поймут.       Пауза.       – Ладно, как скажешь, сахарная царевна. Секрет так секрет.       – Спасибо, Тоф.       Больше девочки не разговаривали. Катара быстро закончила стирку, и они вернулись в лагерь, а Ли так и сидел без движения, закрыв лицо ладонями и думая о том, что происходит.       Выходит, Катара, Сокка, Аанг и Тоф действительно ему кое-что недоговаривали. Теперь становилось понятно, почему они поначалу смотрели на него с такой настороженностью, почему с такой опаской относились к нему. Он пытался похитить Аанга, Аватара, чтобы за вознаграждение сдать его людям огня. Месяцами охотился за ними, преследовал их. Они видели в нем врага. Да он и был им врагом. И все-таки они помогли ему. Помогли, несмотря ни на что. Смог бы сам Ли проявить подобное неравнодушие к собственному врагу? Он не знал. Но одно он знал точно: он больше никогда и ни за что не станет их врагом. Никогда.