Дети из дома с голубой крышей.

       Грянул залп, другой, третий. В воздухе застыли крики - да, они сами этого хотят! Сноп искр взлетели в ночное небо, и по площади раздались сотни голосов:        – Живе Беларусь!        Да, живе! В этом был триумф демократической мысли, но в то же время по пятам за нею шла анархия, разрушение.        Беларусь отдышался после крика и поднял голову. Глаз всё ещё саднил и слезился, но болел куда меньше, чем, например, пару часов назад. Знал он в этот момент только одно - сейчас или уже никогда. Покушение было его последней каплей, каплей его народа, гордости и независимой любви к себе. Сегодня, под покровом ночи, они снова противостоят тем, кто задел эту самую гордость.        Перед глазами проносятся картинки воспоминаний из детства, относительно спокойные, но тут же всё резко сменяется на ужас реального времени - он, посреди площади со своим народом, а на них движется железная стена. Сердце в груди танцует вальс, позабыв свою главную роль, а хозяин его ежится. "Прекратите это, - подумал он, а в глазах снова потемнело, - Закончите эту анархию, пожалуйста". Но, его никто не услышит. Сейчас он - не страна, не представитель государства на какой-нибудь саммит, он равен с этими людьми. С одной стороны, это было так... необычно. Аргументов не было, была просто минута счастья, когда он понял одну важную вещь: он и есть народ.        А с другой стороны, всё было не так позитивно, а наоборот, его могли застрелить тут же, на этой же площади. И никто бы не догадался, что этот рыжий рослый мужчина - сам республика Беларусь.        – Перемен! Требуют наши сердца! Перемен! Требуют наши глаза!        Почему эти люди, люди в чёрном, идут против себя же? Они, словно собачки, им сказали "Фас!", отпустили с поводка, и вот они уже бегают по площади и громыхают металлом. И всё, дорога назад закрыта, как и возможность все изменить двумя подписями.        – В нашем смехе и в наших слезах и в пульсации вен! Перемен!        От ночного холода мурашки по коже. Хотя, они скорее от осознания этой ужасающей ситуации. Кровь стынет в жилах при одной мысли об этом. Беларусь втянул воздух, пропахший бензином, дизелем и чем-то ещё, похожим на запах перемен. Жуть.        – Мы ждём перемен! И вдруг снова - ба-бах! - в лучах ночных фонарей взрыв выглядел особенно страшно. Невольно задаёшься вопросом - что это? Война? Революция? Беларусь не знал. Не знал, чему следует. Но это что-то ему подсказывало, что он делает правильно, что так и должно быть. Боевик, экшн, где злодеи снова пытаются похоронить их, не зная, что они семена. Сноп искр, и фонарь выключился. Люди закричали - их кричало так много, такие были разные голоса, будто во сне.        – Светошумовые гранаты, брат,– кто-то грубо схватил его за руку и оттащил, – Че встал, перемен не хочешь? Бежим, пока эти не прибили.        Повинуясь указаниям доброго, но не самого вежливого парня, беларус побежал, и, как оказалось, вовремя. Стенка начала стремительно двигаться.        – За независимость нужно сражаться, а не сидеть и бояться! – оглушительно заорал тот добрый парень, убегая. И в чем-то, черт подери, он был прав.        – Кажись, не все диктаторы поняли, что наступил 21-ый, да? Хе-хе...– тихо гоготнул парень, когда они все таки остановились. На мосту было существенно меньше людей, но крики на рельсах внизу давали знать о том, что всё только начинается. – Тебя как звать-то, кудрявый?        – Да зови Бе... Димоном зови, короче,– отмахнулся Беларусь и посмотрел вниз. Там людей совсем неаккуратно гоняли силовики. – Пипец, утопия.        – Она самая,– угукнул парень, – Я Серёга, кстати. Ты как тут, случайно?        – А тут случайные попадают?– возмутился "Дмитрий", – В час ночи-то? В центре Минска?        – Ну не знаю. Всякие бывают.        К ним попутный ветром придрейфовала какая-то девушка и спросила, нет ли у них телефона. Серёга очень культурно ей разъяснил, что связи нет, поэтому телефоном пользоваться можно как минимум в целях заснять, как милиция кого-нибудь избивает.        – Просто... У меня отец... В общем...– девушка замялась,– Я не знаю, где он... Потерялся в толпе... А там же автозак, я боюсь, как бы чего там не...        – Случилось? – перебил Беларусь, побледнев. Перед глазами понеслась та страшная минута, когда в толпу протестующих въехала машина. – Он был там?        – Не исключено, – сообщила девушка, – А вы что... Что-то знаете?..        Под мостом снова взорвалась светошумовая граната, начали стрелять.        Сегодня ночью Минск не спит.