Малика с восточного побережья: исекай/попаданчество AU: Часть 1

— Я очень рекомендую вам спуститься в низины. Например, проехать через Гяа́л. Гяал не был по-настоящему низинным городом, его восточная часть располагалась в предгорьях. Миновав его, можно было попасть как на запад, обратно к низинным торговым путям, так и вновь на восток, примерно на ту же долготу, на которой Малика находилась сейчас — впрочем, второго варианта также можно было добиться, не спускаясь к Гяалу, а оставаясь на предгорье. И прямо сейчас виденная накануне пограничница, Налёка, отговаривала её от этого. — Разбои и грабежи, — пояснила она. — Ни́вы активизировались. Свободные Ни́вы, захватившие восток Заряги и примыкающий кусок соседнего с Зарягой государства, Тотато́, вызывали у Малики определённые симпатии, поскольку были сильной оппозицией аристократическому строю. К сожалению, эта локальная революция всё ещё пахла кровью, а не облегчением от феодального гнёта. Никакое уважение не могло заставить Малику желать попасть под щедрую раздачу дыр от кинжала. Неудивительно, что она планировала мирно миновать Полынью и Тотато, обойдя вместе с торговым караваном Гяал с запада, и на западе же обосноваться. Денег у неё было не так много (она не стала продавать дом, чтобы минимизировать свою заметность), но всё равно хватило бы, чтобы несколько месяцев (с учётом еды) снимать комнату в более бедной, чем Оро, и оттого дешёвой Заряге. За эти месяцы она планировала найти работу. Иначе говоря, это были планы на тихую и мирную жизнь у моря. Участие в конфликте с Нивами никак не умещалось в маликины представления о мирной жизни. Но и ехать в Гяал, тем самым оказываясь в опасной близости от поместья второй принцессы, не хотелось. — Думаю, — сказала она, — я просто вернусь к западу, на торговые пути. — Об этом я и говорю, — ответила Налёка. — Ты проедешь через Гяал и снова попадёшь на запад. — Я имею в виду, что поеду на запад напрямую. Вдруг ещё удастся застать тот караван, от которого я отбилась. — Глупости, — Налёка просто отмахнулась от маликиных слов. — Во-первых, ты сделаешь большой крюк. Во-вторых, как ты собираешься возвращаться к «своему» каравану? Неделю ждать его у дороги? Зато в Гяале ты сможешь прицепиться к кому угодно. — Звучит разумно, — согласилась Малика. — Спасибо. Конечно же, она не собиралась следовать совету. Всего-то требовалось в нужный момент свернуть с дороги на северо-запад и отправиться к западу — и она не пересечётся с опасной принцессой, по совместительству главной героиней, которая должна была её убить. — Рада, что ты согласна, — улыбнулась Налёка. — Тогда поедем вместе. Этого Малика ожидать не могла. Ей не пришло в голову ничего, чем она бы могла отравиться: вряд ли она смогла бы сжевать нужное количество ивовой коры. Не было и способов быстро простудиться — погода была тёплой, но не жаркой, ветер — слабым, влажность — нормальной. Но она всё равно решила сказаться больной. — Ты такая бледная, — понимающе покивала Налёка. — Хорошо, что мы едем в повозке. Это тоже стало для Малики новостью. — Н-но даже в повозке... — попыталась возразить она. Налёка немедленно прижала палец к губам, после чего, наклонившись к маликиному уху, прошептала: — Здесь оставаться нельзя. Если, конечно, ты не хочешь быть связана с наркотиками. — Что, всё настолько плохо?.. — вздохнула Малика, справившись с секундной заминкой. — Хуже, чем ты можешь себе представить, — кивнула Налёка. — Иностранка, которая здесь впервые, остаётся в номере более чем на одну ночь? Ты привлечёшь внимание как наших проверок, так и наркоторговцев. А они тебя могут счесть как начинающей конкуренткой, так и фанатичной расследовательницей. Или, может быть, ты она и есть? — вдруг спросила Налёка, слегка отшатнувшись от Малики. — Не-а, — ответила Малика. — Значит, поехали с нами, — сказала Налёка тоном, не терпящим возражений. Это было плохо. Не заявись Малика больной, она смогла бы настоять на том, чтобы отделиться от повозки с надоедливой пограничницей и отправиться прямиком на запад, огибая Гяал. Но теперь она, якобы больная, не могла заявить, что предпочитает ехать самостоятельно и верхом. Остаться в таверне ещё на день действительно оказалось невозможным. Оставалось одно: истина. — Налёка, я тебя обманываю. Я не больна. — Правда? А такая бледная... — Я всегда такая. И я не поеду с вами. Я не хочу ехать в Гяал. — Почему? — Если честно, мне не очень хочется отвечать. — Малика... ты ведь помнишь, что я могу тебя арестовать и допросить? — Но ты ведь не сделаешь этого? — ответила Малика с ложной уверенностью в голосе. — А вот и сделаю, — серьёзно сказала Налёка. — Я же говорила, у меня есть основания тебя подозревать. Пока что всё шло по маликиному плану. — Я была... слишком раскованна у себя в Дарае, — начала она, демонстративно долго подбирая слова. — Мне... намекнули, что это может... повлиять на моё будущее. И что в моих интересах покинуть Оро и по возможности оставаться вдали от политически значимых мест. — И ты, такая храбрая на словах, бежала, — подытожила Налёка. — Когда это я говорила, что я храбрая? — огрызнулась Малика, окончательно войдя в новую роль. — Я трусиха и всегда это признавала. Я не хочу, чтобы что-то случилось со мной... и с моей семьёй. — Что-то не вижу при тебе твоей семьи. — Потому что они, в отличие от меня, не говорили рискованных вещей. — Ладно, Малика, — тяжёлая налёкина ладонь хлопнулась на маликино плечо, — собирайся, мы едем в Гяал. Малика в отчаянии покачала головой: — ...моя семья. — Не волнуйся, никто о тебе не узнает. Разведчицы примут тебя тайно. — Разведчицы?.. — Да. Думаю, всем будет очень интересно, что же за рискованные вещи ты наговорила, что тебе пришлось бежать. «Чёрт возьми», — повторяла Малика про себя, пока умывалась, пока переодевалась, пока запрягала лошадь (и ведь даже не для себя), пока тащилась за Налёкой в сторону ожидающего экипажа. — «Чёрт возьми. Чёрт возьми. Чёрт возьми». Пусть и на чужом поле, но её переиграли.