Малика с восточного побережья: исекай/попаданчество AU: Часть 1

Принцесса Динка подошла к Малике почти вплотную и внимательно поглядела в её глаза. Разница в росте заставляла принцессу слегка запрокинуть голову, но даже так у Малики оставалось ощущение, что на неё смотрят далеко не снизу вверх. Впрочем, снисходительности в этом взгляде тоже не было — только спокойствие и холодное, уверенное любопытство. Малика сдержалась от того, чтобы поёжиться под этим взглядом. Она вдруг вспомнила, что у принцессы нашёлся подчинённый, осмелившийся назвать её «стервой». Теперь Малике казалось, что она начинает его понимать. — Я могу идти? — спросила она расслабленным (разумеется, фальшиво) тоном. — Нет, останься, — вдруг возразила принцесса. И, будто больше не интересуясь Маликой, она снова прошествовала к столу с картой — тому самому, за которым назначила Малику беседовать с Рачёном. — Динка-химэсама, — спустя короткую паузу окликнула её Малика. — Да? — принцесса оторвала взгляд от карты с невиннейшим видом. — Что я должна делать? — Поговори со мной, — ответила ей принцесса так, будто это было очевидным. Малика медленно подошла к карте, на которую вновь уставилась принцесса Динка. Шаги мягких домашних туфель звучали неестественно громко — может быть, для неё одной. Когда Малика приблизилась, принцесса вновь взглянула на неё и поманила пальцем. Малика тоже склонилась над картой. Последовала новая пауза. — Динка-химэсама— Принцесса её оборвала: — Покажи мне Дарайский университет. Малика неуверенно поглядела на собеседницу, чувствуя себя экзаменуемой; затем занесла над картой палец. Дарайский университет был отгорожен от собственно Дараи (самого южного города Оро и вообще исследованного побережья) низкой и короткой горной цепью, он будто находился в выделенной на карте лунке внутри высокогорья. Южнее этой лунки начинались деревни, в которые редко заезжали городские жители, и непонятно было, где на самом деле пролегала граница открытой жителями четырёх стран карты. — Как далеко ты заезжала? — спросила принцесса. — М-меня больше интересовал Химический, — пробормотала Малика. Химический университет отделился от Дарайского немного раньше, чем в последний поступила Малика, и теперь находился чуть севернее Дараи невдалеке моря. Дарая была городом, где море и горы почти сливались воедино, и Химический университет расположился там, откуда рукой было подать и до моря, и до гор, и до самой Дараи. — Значит, сама на юг ты не ездила, — мрачно подытожила принцесса. «Стоит ли мне сказать правду?» Счёт шёл на секунды. Малика должна была немедленно дать ответ, который решал её судьбу. Признавшись, она рисковала добавить принцессе Динке поводов удерживать её; солгав, отказывалась от чего-то, что могло бы превратиться в масштабное научное исследование — но могло и зачахнуть сию секунду. — Не ездила, — ответила она рассеянно и даже зевнула — столь убедила себя в своём равнодушии. Конечно же, она немедленно пожалела о своей лжи. Чего она на самом деле хотела? Сбежать и добраться до Заряги, надеясь, что ложные обвинения, буде появятся, её не достанут, и она сможет жить спокойно в новом месте? Или же остаться с этой принцессой, которая пообещала ей защиту, — и наверняка погрязнуть в сложных и скучных, как кубик Рубика, дворцовых интригах? Что более рискованно — незнакомая страна или незнакомая принцесса? И тут произошло нечто совсем неожиданное для Малики: ей дали второй шанс. — Не врёшь? — спросила принцесса с подозрением, взглянув в маликины глаза. — Вру, — с облегчением выдохнула Малика. Принцесса вдруг широко ухмыльнулась: — Не ври мне больше. Я же сказала, что не лишу тебя свободы. — Ещё ты сказала, что верить тебе нельзя. — Пожалуй... — протянула принцесса Динка. — Что ж, об этом поговорим позже. Пошли к Гану. — К Гану? — Главе разведки. — Так всё-таки разведки... — Сомневалась до последнего, да? — хмыкнула принцесса, за руку вытаскивая Малику в коридор. — Осторожнее с этим, это одновременно приветствуется и не приветствуется. — Как это понимать? — Как хочешь, так и понимай. — ...что? — О, точно! — принцесса с притворной игривостью обернулась к Малике и даже хлопнула в ладоши, — это будет твоим первым заданием: понять. — Х-хорошо... — растерянно согласилась Малика. Разгадывать тут было нечего. — Это приветствуется, когда есть время поразмышлять, и не приветствуется, когда нужно срочно принимать решения. — Близко. И мы пришли. Принцесса постучала в двери и, не дождавшись ответа, толкнула. За дверью оказался рабочий кабинет, похожий на принцессин — вот только бумажные завалы на столе были куда скромнее. — Гану не нужна эта бутафория, — пояснила принцесса, правильно разгадав маликины сомнения, — ему не приходится светить лицом, в отличие от меня. — То есть все эти документы... — Исключительно чтобы впечатлять девушек вроде тебя. — ...Это сейчас прозвучало так... интимно. — Спасибо, что ценишь мои навыки флирта, — засмеялась принцесса, разворачивая Малику от пустеющего письменного стола, который та с недоумением изучала, к владельцу комнаты, задумчиво возлежащему на диване. Ган оказался непропорционально тучным мужчиной в своих, вероятно, пятидесятых. Он с неохотой повернул голову к гостьям. — Динка-химэ, — произнёс он бесцветно. Не было похоже, чтобы он переключился со своих мыслей на вторженок. — Химэсама, — ответила принцесса. — Ган, вставай. — С каких это пор мои подчинённые отдают мне приказы? — всё так же рассеянно пробормотал мужчина. — По праву крови. Ладно, на самом деле ты мне не нужен. Просто позови Ла́кверцы. Ган встал, чтобы дойти до стола и дёрнуть за один из висящих над ним язычков колокольчиков. Малика прошептала принцессе Динке на ухо: — Нам действительно надо было идти сюда, чтобы кого-то позвать? — Так устроено подчинение, — ничуть не понизив голос, ответила ей принцесса. — Я не могу просто так приказать явиться человеку, который не у меня на службе. — А как же... право крови? — Ну, по праву крови я могу потребовать аудиенции. Для этого мне нужно сперва назначить день визита... — Понятно, — не стала дослушивать Малика, — это была шутка. В дверь коротко постучали, после чего она отворилась, и вошёл юноша лет тридцати — высокий коротко стриженый блондин с доброй улыбкой, буквально главный персонаж романтического комедийного фильма из маликиной прошлой жизни. У Малики затрепетало сердце, и вовсе не потому, что это был её типаж (это было неправдой). Наоборот, неожиданно раздражала карикатурность его образа, которая отчего-то контрастировала с её представлением о том, какое впечатление должны оставлять «такие, как она». Наверно, стоило быть лучше готовой к тому, что её стереотипы о попаданцах разрушит попаданец.