Малика с восточного побережья: исекай/попаданчество AU: Часть 1

Казалось, что доступные возможности оправдывают риск, поэтому Малика спросила спустя короткую, притворно неловкую паузу: — Мы с господином Лакверцы можем поговорить наедине? — Нет, — немедленно среагировала принцесса Динка, тем самым разрушая маликины воздушные замки. — Нет, — подтвердил просыпающийся Ган, и принцесса воззрилась на него с неудовольствием: должно быть, она не имела в виду, что Ган тоже будет присутствовать. Как же в такой обстановке поговорить о других мирах? — Лакверцы, — начала Малика, — вы глава отдела планирования. Об этом Малике успела рассказать принцесса Динка. — Да, — подтвердил тот. Теперь он смотрел смешливо, скрестив руки на груди. — Откуда вы, Лакверцы, знаете будущее? — Оттуда же, откуда все, — Лакверцы был даже слишком безмятежен для беседы о его профессии. — Анализирую ситуацию, ищу схожие прецеденты, сравниваю источники, создаю модель... Мне пояснить подробнее? Но вместо этого взволнованная Малика обратилась к Гану: — Скажите, Лакверцы хорошо справляется со своей работой? Ган, успевший сесть на своём диване, поднял на неё взгляд: — Когда он получил должность, хуже не стало. Во всяком случае, резко хуже. Так что, думаю, справляется. — То есть, — Малика снова перевела глаза на Лакверцы, — у вас нет никаких особенных способов? Сейчас она выглядела как капризный ребёнок, которому отказали в конфете. Лакверцы засмеялся. — Я знаю, что госпожа Малика — сновидица. Но я, к сожалению, не обладаю никакими особенными способностями. — А вам нравится ваша работа? — А вам — ваша? Малика запнулась, сбитая с толку. Лакверцы продолжил: — Я изучил ваше дело, — на этих его словах принцесса Динка воззрилась на него изумлённо — она, похоже, об этом не знала. — Вы могли бы получить славу великой учёной. Более того, вы этого заслуживаете, — Лакверцы выделил тоном последнее слово, и тут уже Малика с трудом удержала плечи от вздрагивания. Она знала, что не заслуживала, и Лакверцы, безусловно, тоже знал об этом, иначе не стал бы менять интонацию. — Хорошо, — коротко вздохнула Малика, готовая переключиться на любую тему, лишь бы уйти от этой. — Скажите, а сколько людей возвращается из южных экспедиций? — Где-то две трети, — ответил Лакверцы. — А что? — ...Ничего, — произнесла Малика спустя паузу, и Лакверцы не стал выпытывать, для чего был задан этот вопрос (который на самом деле был тестовым). Поэтому Малика смогла добавить: — У меня последний вопрос к вам, господин прогнозист. — К вашим услугам. — Что я должна сделать, чтобы выжить? Лакверцы сделал паузу, будто чего-то ожидая от собеседницы, и скрещенные руки вместе с ухмылкой оставались при нём. Наконец он сказал: — Есть пара вариантов. Например, уехать подальше и затесаться среди местных жителей. Но вам вряд ли удастся это сделать с вашими-то привычками. Это было бесспорной правдой: вряд ли Малика смогла бы так просто отказаться от своего опыта — как этой жизни, так и прежней. Математичка и демократка оставалась таковой в любом месте. — А ещё, — продолжил Лакверцы, окончательно выдавая в себе читателя романа, — вы можете предотвратить орскую гражданскую войну.