Несколько лет назад.
От лица Автора
— Думаешь, нас не накажут за эту идею? — с сомнением спросил парень, отряхивая руки. — выглядит мерзко, — его тёмные волосы с багровым оттенком так и липли ко лбу. Сколько бы он ни пытался зачесать их назад, они всё равно возвращались в исходное положение. — Они сами называют нас монстрами, — ответил его собеседник, уверенно пытаясь открыть крышку стеклянной банки. — так давай же соответствовать образу. Часть пепельных волос была неопрятно завязана в совсем короткий хвост, который приходилось поправлять после каждого резкого движения. Школьная форма парней насквозь пропиталась потом, но их это не особо волновало. Скинув пиджаки на землю, они занимались воплощением чужих страхов в реальность. В этом году холода ушли быстро. Весна ещё не закончилась, а насекомые уже заполонили леса и тёмные уголки домов. «Грех этим не воспользоваться, » — рассудил Даст. Очень кстати возле помойки удалось найти несколько пустых банок. Теперь, сидя на корточках, парни голыми руками запирают жуков в тесном укрытии. — Они же сдохнут к завтрашнему дню, — хмыкнул Хоррор. — не проще нам просто встать пораньше и собрать их? Утром и погода будет не такая жаркая. — Завтра весь день дождь по прогнозу показывают, — Даст наконец-то смог снять несчастную крышку. — а в слякоти мы хрен найдём этих тварей. А если помрут, так ещё лучше будет, — на его лицо легла недобрая улыбка. — точно будем знать, что они никуда не уползут. Хоррор мысленно боролся с желанием отступить, пока не поздно. Слишком много факторов говорили, что их затея окончится плачевно. У Даста всегда была богатая фантазия, но в этот раз он превзошёл сам себя. «Откуда у него столько храбрости и решимости? — недоумевал Хоррор, всматриваясь в фигуру парня. — Или лучше сказать… Безрассудства и ненависти?» Он кусал губы, смотря на почти радостную улыбку. Она пугала здравый смысл, но сердце не могло не воспарить от чувств. Взгляд уже нельзя было отвести в сторону. Пульс настолько участился, что его можно без проблем посчитать и без пальцев на запястье. «Тук-тук». «Тук-тук». Язык заплетался, не смея выдать ничего, что заставило бы улыбку исчезнуть. Он мог только мысленно вести личную дискуссию о том, какой цвет глаз Даста его привлекает больше: застывшее озеро, утренний туман или красная обёртка шоколада. При свете дня был точно холодный оттенок голубого, ближе к вечеру взгляд заслонял загадочный пепел, а ночью при бурных гуляньях раскрывалась кровавая страсть… Голова была готова пойти кругом. Хрустящий звук вернул разум в реальность. На указательном и большом пальце остались пятна от раздавленного насекомого. В раздумьях Хоррор совсем забыл, что с такими маленькими существами нужно уметь рассчитывать силу. Хмыкнув, он вытер «грязь» о штанину своих брюк. «Что бы он ни говорил, я знаю, что наказание напрягает его так же сильно, как меня, — вернув здравый смысл к рулю, Хоррор сразу начал думать о более существенных вещах. — но и оставлять их безнаказанными за те слова тоже нельзя. Иначе в будущем всё станет ещё хуже». — Таких, как ты, нельзя называть людьми! — эхом отразился голос в воспоминаниях. — ты не был проклят. Ты родился монстром в оболочке человека! За свои недолгие годы Хоррор успел услышать слишком много подобных оскорблений. Всё было бы легче, будь слова адресованы только ему. Но они были обращены конкретно к Дасту. — Раз не понимаешь, как это работает, так не подходи больше к другим! Иначе ты совсем скоро кого-нибудь убьёшь! Откровения перешли за грани дозволенного. Сжав кулаки, Лонели впервые не знал, что ответить. Не знал, какие слова могут вызвать у этих людей такую же бурю эмоций, что бушевала у него в груди в тот день. Он не принимал близко к сердцу оскорбления по поводу его характера или поведения. Даже наоборот, его это весьма забавляло. Чаще в словесной перебранке именно он оказывался в выигрыше из-за смелого и острого языка. Но… В этот раз надавили на его сущность. Никто не выбирает, кем ему родиться. Никто не может выбрать, кем ему родиться. Эта несправедливость грузом давила на него. В сердцах Даст подумал: «Если бы я и умел пользоваться силой, то всё равно попытался бы убить вас всех к чёрту.» Хоррор тогда оказался спасательным кругом. Он в очередной раз оказался тем единственным, кто поддержал его. Он пообещал, что они все поплатятся за свои слова. А что сейчас? Одна часть Хоррора желала найти альтернативу. Отказаться от детской мести и найти другое, более безопасное решение. В конце концов, какое им дело до чужих слов? Но вот вторая его часть была совсем противоположного мнения. До хруста в костяшках хотелось запихать этих насекомых в рты обидчиков и заклеить их губы скотчем. В итоге первая часть решилась сделать свой ход: — Что будем делать, если директор вызовет твоих родителей? — вопрос был задан очень осторожно. Возможно, если зайти с этой стороны, Даст всё-таки передумает. — Мама почти не пользуется телефоном, — но ни один мускул на его лице не дрогнул. — надо просто добраться до него первым. Притворюсь, будто дома мне сделали выговор, вот и всё, — взгляд перешёл на Хоррора. — почему вдруг спросил об этом? Струсил? — Конечно, — предполагая, что так получится, Слашер заранее планировал перевести всё в шутку. — буквально продрог до костей от страха, — как и ожидалось, Даст лишь закатил глаза и продолжил заниматься своим делом. — Ты никогда не думал использовать какие-нибудь другие слова, помимо костей? — слегка раздражённо спросил Лонели, запирая банку с насекомыми. Потихоньку жара начала сказываться и на нём. — Другие нужно учить, — подхватил тему Хоррор. — с костями всё гораздо проще. Тем более, в других ситуациях ты даже не понимаешь, что это был каламбур, — он раздосадованно пожал плечами. — Просто ты шутить не умеешь, — Даст выхватил банку из рук Хоррора и поспешил закрыть её. — всё, этого хватит. Засунем ещё немного и жуки превратятся в кашу, — он выпрямился и потянулся. Тело затекло, а пот ручьём бежал вдоль спины. «Как будто я не вижу, как твои губы тянутся в улыбке, » — мысленно усмехнулся Хоррор, тоже поднимаясь. Парни взяли в руки пиджаки, а насекомых разместили между учебниками. К этому времени солнце поднялось слишком высоко, вынуждая скорее спрятаться в тени. Набрав в бутылки воду из ближайшей колонки, Даст предложил изучить помойку, на которой были найдены «клетки для насекомых». Конечно, Хоррор сначала поморщился, но, услышав о пустующем гараже, тут же переменился в лице. Как правило, там должно быть прохладно. Если и нет, то хотя бы будет тень над головой. В этом плане им повезло откровенно больше, чем Найтмеру. Пока они могли в любую минуту завалиться в тень и отдохнуть, он, завернув рукава рубашки по локти, уже второй час вальсировал вокруг монастыря вместе с метлой. Его никто не наказывал и не принуждал заниматься грязной работой. Во всём виновата его опрометчивость и желание прогулять занятия. «Дети мои, чьи руки не боятся грязи, кто может пожертвовать своим временем от уроков, чтобы помочь матушке привести двор в порядок?» — всё началось с этого вопроса. Даже не задумываясь, Найтмер и ещё несколько человек вызвались помочь. И если другие искренне желали помочь, то Кошмар в этой «помощи» видел прекрасную возможность избавить себя от зубрёжки на весь день. Он расплылся в фантазиях, уверенно решая закончить всё в течении часа. Вот только кто бы мог подумать, что наступит такая жара? Со своей частью работы он мог определённо справиться в задуманный срок, если бы не чёрная жидкость, которую каждые несколько минут приходится убирать водой и салфетками. Вокруг Найтмера собралась гнусная атмосфера, которая так и отталкивала любого, кто хотел в этот прекрасный день посетить стены монастыря. А желание закончить работу голышом становилось только сильнее… — Почему из всех возможных сил мне досталась именно эта? — с ненавистью бубнил себе под нос Найтмер, собирая на пальцы жидкость с шеи. — отвратительно, — очень хотелось сжать ладонь в кулак, но тогда появлялся риск, что только что помытый камень вновь почернеет. Терпения становилось всё меньше. Утащив бочку воды поглубже в лес, Найтмер наконец-то позволил своим плечам оголиться и вдохнул полной грудью древесный запах. Рубашка полетела на траву, ладони с помощью холодной воды смывали всю жидкость то на землю, то в бочку. Кошмар понадеялся, что после умывания у него появится хотя бы десять свободных минуток закончить работу. — Не зря я пошёл за братцем, — раздался позади чистый голосок. Найтмер был готов перевернуть бочку и кинуть её в пришедшего, но осознание последствий пришло быстрее. Вцепившись в её края ногтями, он сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. — как идут дела у братца? Требуется ли тому помощь? — Давай без формальностей, — отрезал Найтмер, выпрямляя спину. — рядом нет отца, чтобы ты продолжал нести эту околесицу, — а сам прикусил губу. «Околесицу»? Да кто из его сверстников хотя бы знает его значение? Ещё и Дрима за это упрекает. — неважно. Пришедший улыбнулся: — Я помню, что тебе не нравится эта манера, но многое уже просто входит в привычку. Уверен, ты в этом меня понимаешь. Он подошёл ближе и протянул Найтмеру полотенце. Его грубо выдернули из рук и принялись убирать воду с тела. Дрим мог только горестно вздохнуть. Ну, в этот раз его не стали гнать прочь на все четыре стороны. Это можно считать чем-то вроде… Прогресса? Но Найтмер, к сожалению, не был настроен говорить. Он явно не закончил свою процедуру, а уже неопрятно нацепил рубашку и отлил немного воды с бочки, чтобы назад нести было легче. «Пяти минут тоже хватит, » — мысленно решил Найтмер, уже накидывая себе путь до моющих принадлежностей. Вот только Дрим не собирался отпускать его так просто… — Я не намеренно хотел тебя отвлекать, честно! — он в два шага догнал его, загораживая путь. — отец сделал объявление и велел найти тебя, чтобы передать его слова, — неловкая улыбка так и сияла. — завтра некоторые смогут поехать с отцом в городскую школу на праздник. А раз ты вызвался сегодня помогать, то тебя берут с собой автоматически. «Интересно, какое у отца было лицо, когда он говорил это? — с ухмылкой подумал Найтмер. — если бы не правила приличия, он бы точно состроил отличную гримасу». Кошмар одарил Дрима понимающим взглядом и тут же принялся двигать бочку в сторону, желая продолжить путь. Пришедшего это… Поразило. — Что? Даже не скажешь ничего? — не скрывал удивления он, рассматривая мокрую спину брата. — А должен? — невозмутимо переспросил Найтмер. — Разве ты не желал выйти за пределы монастыря? Новое место, новые знакомые, узнаешь, по какой программе учатся в других школах, — начал он загибать пальцы. — тем более, тебя в этот раз возьмут с собой. Ты совсем не рад? Не вызывает никаких эмоций? — Сейчас я слишком раздражён, чтобы радоваться хоть чему-нибудь. И не говори так, словно мы в монастыре заперты. Да, мало свободного времени, но я всё ещё могу уходить, когда мне заблагорассудится. Ну проведут нам экскурсию, но дальше что? Думаешь, я смогу найти себе внезапных не-разлей-вода-друзей? Это так не работает. Найтмер ещё сказал несколько слов возмущения, но их Дрим пропустил мимо ушей. Он мысленно решил, что у его брата правда плохое настроение, поэтому он не будет себя утруждать поисками плюсов в поездке. Даже бочку не позволил помочь донести. «В кого он такой упрямый?» — каждый раз спрашивал себя Дрим, не желая принимать эту «индивидуальную черту характера» в своём брате. Найтмер, проглотив все свои жалобы, приступил к работе. Он мог только мечтать о прохладном одеяле и ледяном полу своей комнаты, пока в это же время один бездельник бесстыдно пользовался бесконечно свободным временем, совершенно не зная о подобном тяжёлом труде. Закрыв окна и не пропуская свет тёмными шторами, Фреш создал почти идеальное укрытие от аномальной жары. Вентилятор постоянно работал на полную, а единственным источником света был экран компьютера. Тот шумел, нагревался, но Фреш поставил себе цель, которой просто не мог за сегодня не достигнуть. Это касалось секретов его названного брата Эррора. Насколько бы не была дружелюбна и мила их мама, единственный сын никак не мог принять неожиданное пополнение в семье. Он был готов рвать и метать, ругаться и кричать, но вместо этого запирался в комнате, поздно возвращался домой и в любой удобной ситуации выставлял нового члена семьи в дурном свете. Фреш мог бы приступить к «я буду тебе лучшим братом» плану и начать всячески пытаться угодить Эррору, но он совершенно не знал, чем именно его задобрить. По пальцам можно сосчитать, сколько раз Зерд вступал с ним в полноценный диалог. Он ничего о себе не рассказывал, стараясь быть сдержанным, показать полное отчуждение, но… «Всегда всё приходится делать самому, » — такая мысль была в голове Фреша, когда он решил взломать аккаунты Эррора в соцсетях. Хотя «взломом» это назвать было сложно. Пока никого не было дома, он взял записную книжку с паролями и принялся за дело. Фреш не испытывал какого-то стыда или угрызения совести. Он вообще не воспринимал свой поступок, как преступление и вторжение в личную жизнь. А как ещё ему ответить на свои вопросы? В самом сердце он может выяснить такие подробности, о каких даже их мама не могла догадаться. Первым делом его интересовал список друзей Эррора. Лишь парочку имён он смог узнать, исходя из разговоров сына и матери за ужином. Он логично предположил, что у многих фамилии или имена, а иногда и то и другое, — фальшивые. Тогда Фреш начал заходить на страничку каждого, желая запомнить внешность, но к своему удивлению он обнаружил фото профиля далеко не у всех. Даже у Эррора вместо своего фото был какой-то пейзаж. Фреш пользовался обычным мессенджером, поэтому не понимал, к чему так много анонимности. Дальше он заглянул в ленту новостей, где нашёл для себя полезные сведения о любви Эррора к рукоделию. Часто светились рекламы всяких скидок на материал, эксклюзивные партии, мастер-классы и многое другое, что Фреш со временем начал пропускать. Его больше интересовали редко всплывающие фото людей, которые чётко начинались со слов «ищу себе парня». Напрягало и то, что эта фраза была над фото далеко не милых девушек… Он мысленно решил, что это просто опечатка. Многочисленная опечатка. Но, пролистав достаточно далеко, Фреш безжалостно отклонил довод. Эту фразу писали все: женщины, мужчины, молодые девушки и парни. Это не могло не ввести в ступор пока ещё невинное сознание Фреша. Он предполагал о возможности отношений между двумя парнями или двумя девушками, но в окружении таких пар ему ещё не встречалось. Оттого интерес только разгорался. Теперь осталось самое сладкое — личные сообщения. Число диалоговых окон даже близко не стояло с числом друзей. Среди них была рассылка новостей, общий безымянный чат, в котором последнее сообщение было почти месячной давности. Прочитав переписки Эррора с какими-то парнями и девушками, Фреш сделал вывод, что это были одноклассники. С некоторыми даже диалога как такового не было: короткий вопрос — короткий ответ. Фреш всё больше начинал думать, что личные сообщения для Эррора не являлись чем-то секретным и не таили каких-либо тайн, но он с облегчением убедился в обратном, когда зашёл в самую первую переписку. Сообщений там суммарно было в разы больше, чем во всех остальных. Фреш удивлённо поднял брови, не обнаружив через пару прокрутов конец диалога. Он решил попробовать уловить суть хотя бы одного разговора и пожалел, что с кухни не взял хотя бы чаю. Очень. Много. Ссор. Прочитав одну из первых нашедших, Фреш совершенно не мог понять, как дальше могло накопиться больше ста сообщений. Ниже находились искренние извинения, просьбы о встрече и… Всё. Все обиды пропадали, уступая розам и тюльпанам. А буквально через несколько дней снова ссора, извинения, встреча, романтика. Да, романтика. Ты мне очень дорог и ты мне нравишься писали настолько часто, что количество переплюнет любой фильм про любовь. Со временем Фреш уже мог предсказывать, что произойдёт дальше. Интересным оставались лишь причины конфликтов: нелестный отзыв о чужом творчестве, косой взгляд на постороннего, игнорирование чужих звонков, слишком тесное общение с одноклассником, забывание важных для другого праздников, предпочтение сесть на уроке с кем-то другим. Фреш не мог не заметить, что чаще всего ссоры были из-за ревности. Причём не односторонняя. Брайт не мог понять, как его брат может говорить о каких-то чувствах к этому человеку, когда совсем ему не доверяет. «Не легче будет отпустить, если ты уверен, что он хочет сбежать от тебя при первой возможности?» — обречённо думал Фреш, понимая, что на Эррора тоже напала эта пора подростковой любви. И этот Инк, как звали парня, почему сам не понимает, что их отношения натянуты? Похоже, ему не дано узнать ответ. Хотя… Завтра вечером в 9. Жду тебя в парке на нашем месте. Надо серьезно поговорить. Таковым было последнее сообщение от «парня Эррора». Даже в мыслях называть его так было странно и как-то неправильно. Взглянув на время, Фреш обнаружил, что приход Эррора с матерью лишь вопрос времени, поэтому стоит закончить побыстрее. Он вышел из аккаунта брата, перед этим сделав себе пометку в виде точного времени и места встречи.Завтрашний день обещал быть интересным.