31 Июля 2020-го? 18:30 Пригород Манхеттена.
Время до финального состязания уже измерялось не по дням, мне… Нет, я обычно спокойна по таким поводам, особенно, когда есть кому поддержать… Да, конечно. Я сидела за столом и смотрела на свои записи. Неужели эти песни недостаточно хороши? Ответь, Бекка, скажи же мне что-нибудь, я тебя не понимаю. Добрые, слегка наивные, но в меру трагичные и захватывающие, а она… Мы же дуэт! А в добавок, я не знала, как привлечь внимание Тома, в любой другой обстановке это получалось более чем с первого взгляда, а теперь он возиться со своей камерой, записывает её сольные выступления. «Краска зари, небесная высь Жаль что виденья мои всё короче Сон повторись, я прошу повторись Но так коротки эти белые ночи», эти строки, они что, и в правду так ужасны? Или что вообще происходит? Вместе же накидывали. Увидев меня одну, без эмоций на лице и с ручкой в руках над безнадежными листочками, уже отражавшими не сколько наши совместные эмоции, сколько отчаяние. Одной я так долго не сидела, пару выедающих мыслей спустя, Хэнк камнем упал на стул рядом и уронил мордочку на стол. Уже по выражению лица вижу, что ему хочется сказать, только вот у нас обоих не так уж и много сил, чтобы хоть что-то высказать. Но этому песику не хотелось ещё и духом пасть, поэтому он заговорил первым. «Вот скажи, Анджела, все же хорошо, так?», сказал он, подняв свою мордочку и направив на меня. «Сложно сказать, может быть все идет так, как и должно, это же Бекка», назвала одну из самых позитивных точек зрения на исходящую обстановку. Стала бы я говорить, как есть, да я и не знаю даже. «Я не самый храбрый пес, ты помнишь, но раньше я ещё как-то мог с ней говорить, а сейчас она как чужая, с ног до головы», признался Хэнк вполне себе верно, что-ли. Недавно я сказала, что опечаленная каменная глыба присела ко мне за стол, так следующий объект, сев слева от меня, сделал это таким образом, что сидящий справа Хэнк просто отлетел со стула. Бекка подскочила и попыталась дать ему лапу, но тот бесследно исчез. Успокаивать кого-то не пришлось, не привыкать. «Хеей, Мисс Педантичность, – начала она с шуток, – ну что ты готова? Осталось совсем немного участников равносильно времени», объяснилась она. «Я не знаю, ты заходишь далеко равносильно тому, как ты удаляешься от меня», созналась я ей, поддерживая голову своей лапой. «Ты не права, – внезапно опровергла мои слова она после небольшой паузы, – я нас двоих приближаю к победе, увидишь, твои глаза не для красоты такие большие, впрочем, и для этого тоже» И на этом она просто пошла дальше, не дав на это отреагировать каким-либо образом, а, в добавок ко всему этому, я бы и не смогла. Кто прав, а кто преувеличивает? Может я слишком… Я не знаю. Меня тогда отвлек шум неподалеку, «Том, мне хочется прояснить кое-что», спросил Бен, который все-таки вмешался в общий вопрос. «А? Да, конечно», вышел на диалог кот, что тыкал по кнопке «обновить» на видеозаписях, как по красной точке. «И ты это все это поддерживаешь? Только честно», спросил пес с защитными очками на макушке. «Конечно, спрашиваешь ещё. Такой зажигательной я её ещё не видел», ответил он расслабленным голосом. «Не засмотрелся? А Анджелу ты видел? Она не согласна с образом, в полной степени противоречащей их дуэту», объяснил ученый, исходя из своих наблюдений. «Да брось ты, обойдется и без нелепых конфликтов между ними. Помнишь, они комнаты не поделили? И здесь компромисс найдется», все в таком же ненапряженном состоянии продолжал находиться Том. «То есть помощи от тебя не ждать? Я правильно понимаю?», искривил линию диалога Бен. «Это ты сейчас к чему?», спросил Том, посмотрев, наконец, на собеседника, да телефон убрав в сторону. «Музыка, Том, нечто большее, чем достаточно органичный набор букв, созданный ради кусочка славы, она пишется изнутри, она переносит твое сознание туда же, откуда она и –», попытался объяснить Бен. «А тебе, ученому, многое в музыке понятно, не так ли? Сам-то многое сделал, чтобы воскресный вечер наступил?», набрав энергии сказал ком шерсти, убрав телефон в карман поглубже. «Ты сейчас серьезно?», спросил Бен. «А, ведь это я начал о полезности говорить, действительно», сказал Том, иронии прибавив в слова. «Без технологий не обошлось бы, если уж об этом», заявил Бен. «Каких технологий? Просто эффектов больше, а моральная поддержка хотя бы уверенности придает», продолжал парировать Том. «Аморальная поддержка? Смешно, другого слова и не подобрать», удерживал позицию Бен, если я правильно расслышала слова. «И он после этого о что-то о чувствах говорит», нагнетает Том. «Я не–», попытался сказать Бен. «Перестаньте уже, дети малые!», крикнула я им, сидя уныло у стола. Услышав, как они затихли, и, вероятно, успокоили наконец, я продолжала сидеть и унывать. «Ты не права» – крутилось в моей голове. «Зачем ты вообще согласилась на это, если собиралась бросить меня?!» – сопутствовала ещё одна фраза предыдущей. Как можно решить проблему, когда ты даже не знаешь, если ли она вообще? Я полагала, что хорошо знаю нас, что не произойдет такого же. Вскоре я решила отойти от этой темы, хотя бы ненадолго. Утро вечера мудренее, холодный душ смывает грехи, горячий чай сражает вьюгу за окном, да зонтом от дождя выступает, только изнутри… Всего два дня… Два дня.2 Августа 2020-го года, вероятно. 19:50, Статен-Айленд, Нью-Йорк
«Я рад вас всех приветствовать на самом важном в нашем городе событии этого лета для любителей музыки», заявил пухленькая мышь в черном пиджачке и белой рубашке. Он стоял на небольшом деревянном стульчике, который помогал дотянуться до микрофона. «Жюри – прошлый век, теперь все решают зрители и даже выбор ведущего – была ваша инициатива! Спасибо всем, кто это смотрит», может недостаточно формально для управляющего такими мероприятиями, но достаточно близко к зрителям, сказал он. Ведь действительно. Перед большой сценой не было привычного нам стола с членами жюри. Были только сидения для Капитолины и самой мыши. Но здесь все-таки обманул слегка тот. Да, победителя выберут зрители, но окончательные результаты все ровно будут контролироваться выше и их мнение тоже сыграет роль. Для того, чтобы не пугать и не отвлекать, эти люди случайно раскинуты в общей толпе, да так, что даже сам народ не знает, за чьими выражениями лица следить, только за своими… «Ага, конечно, кто отменял психологию толпы? Вот такой парадокс. Ты правда будешь смеяться над шуткой, когда никто, кроме тебя, этого не делает? Мне только не ври. Эх, время идет, а схемы все те же» – все эти слова принадлежали так называемому "Доку". С его напарницей Анджела продолжала поддерживать связь ввиду общих целей и соперников. Было что-то, что заставляло их бояться, и этот общий страх их и свел. Сам Док – человек непростой, а его не простота заключается в том, что он не есть местный этом городе, причем далеко не только в этом. Сам же находился, на тот момент, в укрытии, где-то на краю улицы. Наблюдал за всем через бинокль, а его союзник через подзорную трубу, с которой она неуклюже, оттого и забавно для него, управлялась. Крутила её туда-сюда, поворачивала в разные стороны, падала с ног. Пришла она в норму, когда Док подсказал, что один неровный глаз стоит закрыть. Зрителей было несоизмеримо и все это количество лишь малая доза адреналина для выступающих. Многие уже и не желали смотреть прямой эфир или запись, когда есть такая огромная сцена. Да настолько, что её крыша обособилась и стала такой же ровной, как и остальные в округе, по ней ходить спокойно можно было, а для того сделано, чтобы сажать туда воздушные аппараты, например, для комплексных выступлений с их использованием. Но в этот раз обошлось без таковых, только живая музыка. Если концерты предыдущих выступающих можно было наблюдать буквально с соседних зданий, то здесь таковые держат социальную дистанцию, когда даже люди этого не делают. Казалось бы, весь свет мог услышать эту музыку. Только события подобного рода дозволяют подобное. Но пока что шум создавался лишь вокруг ожидающих. Специально иль же нет, но две стороны конфликта пока не появлялись. А всему виной тот, кто неплохо так пользовался их интригой. «Ой, я что-то не могу найти листовочку с именами участников. Давайте же, подскажите дядюшке Трапу Стилтону, кого вы хотите видеть?», разыграл толпу он, якобы копаясь во всех кармашках своей одежды. Трюк ведь действительно сработал. Мышонок, на которого не падал свет от прожекторов, но падал свет от яркой зеленой вывески с цифрами, показывающих дату проведения, попал в роль дирижера, управляя криками толпы, как целой симфонией. Все, что можно было только слышать, то было "Лола Банни! Минерва Минк!" в противовес словам "Мисс Совершенство! Мисс Совершенство! Блестящая Дева!". По такому случаю Том, что тоже находился среди всех, надел символичную футболку, на которой розовым по белому сердцу написано было имя того, кого он больше всего хотел видеть. Даже в такой гуще он пропихнулся и нашел своего друга Хэнка, что носил под своей любимой, на распашку расстегнутой гавайской рубашкой аналогичную футболку только с черным сердцем, а имя "Бекка" было написано красным в стиле кардиограммы. Они очень сильно пожали друг другу руки, не без могучего хлопка, и начали поддерживать шум в толпе. Бекка стояла у подножия, проблема в том, что что-то не пускало её на сцену, хотя пора бы уже, но дело даже и не во времени заключалось. Хоть всем и казалось, что они все решили потянуть его, через заграждение перед лестницей не было видно то, что она стояла одна. Поставив одну нижнюю лапу на ступеньку, она вся затряслась, а некоторые волоски на теле и того вставали постепенно дыбом. «Не могла, нет, она не могла не явиться! Она меня не бросит», кричала сама себе она. В таком негармоничном состоянии она прибывала ещё минуту или две. Она все-таки попыталась пересилить это поле и преодолела ещё одну ступеньку, а потом и ещё один шаг. И каждый сводил с ума, а сцена все ближе и ближе, она явно не дойдет одна, казалось, на краях каждой потрепанной временем черной металлической ступеньки стоял гвардеец с мушкетом да стрелял мимо ушей. По глазам или телодвижениям так и не скажешь, что происходит внутри этого создания. Лишь можно предположить об очень раздирающих её сознание мыслях. Она схватилась за голову, вероятно отгоняя возможные самоугнетения, а может ещё чего похуже. «Неужели это предательство? Я не верю!», задала вопрос куда-то крольчиха, отпуская свои виски, затем сжав одну из лап в кулак. «Как такое могло произойти?», спросила она неслышно из-за шума вокруг. И здесь Бекка ненадолго замерла. Ей казалось, что кроме этих ступеней не было больше пространства вокруг. Облаченная в темная доспехи, она не чувствовала ни кусочка стали, в данном случае даже тяжелой гитары. И лишь на секунду, на какое-то вопиюще незначительное количество времени застрявшей, смотрящей в никуда, даже ниже чем прямо, почти павшей на землю, ей удалось что-то ощутить. «Прости», страдающий от недостатка кислорода голосок выстрельнул в большие кроличьи уши. Пробежавший по всему её телу нервный импульс поднял всю шерсть на её теле. Случилось то, что дало повернуть голову немного назад. Белая, но не до конца, кошка, прибежала к ней, споткнувшись об ступеньки. Сидя на коленках, еле дыша, Анджела подняла свою мордочку к подруге. Сам факт существования её прямо здесь и прямо сейчас смог угомонить тремор по всему телу. Насколько это возможно, так просто не сказать, но по правому глазу грозного кролика пробежала слезинка. Даже не нужно было слов. На приподнятом запыхавшемся лице можно было увидеть черную тушь, фиолетовую помаду и такого же цвета молнию, проходящую через правый глаз. В остальном одежда была похожа на привычную ей, за тем лишь исключением, что окрашена в черный. Видимо, именно так и планировалась поддержка. Бекка протянула ей свою лапу, прежде чем сделать что-либо иное. Анджела, по какой-то причине, не принимала её поначалу, ибо между ними вспыхнуло нечто настолько пропитанное тяжелыми эмоциями, что сдавливало нежную кошку изнутри, да так, словно с ним и само пространство сжалось, а кроме двоих певиц не было ничего вокруг. Она смотрела на эти розовые подушечки, и пред глазами всплыли былые воспоминания. Первая вражда, первая дружба, первый шаг и теперь… Она набралась уверенности и схватилась за «лапу помощи», что моментально подняла её с кален. Внутри все бурлило до раскаленного состояния. «Прости, я. Я-я запоздала немного», сказала Анджела, отряхиваясь. «Не видела тебя раньше в такой одежде, о, это разбитое сердечко, склеенное скотчем? Неплохо», сказала Бекка, пытаясь выглядеть так, словно и не было никакой паники пару минут назад. «Остался трофеем с одного приключения, нужно было быстрее наряжаться, схватила, что нашла, после того, как в себя пришла», объяснилась Анджела обрывисто, пытаясь восстановить дыхание. «Не ожидала такое от тебя услышать, я боялась, что на этом все», прокомментировала подруга. «Что нам обычные разговоры, пошли петь и сотрясать, пока и там также не подумали», поддержала Анджела. Эти слова и отправили их прямиком на сцену получать овации авансом от присутствующих. Оказывается, все их разговоры длились не так уж и долго, как им казалось, что и объясняет, как так вышло, что оба дуэта вышли на сцену практически одновременно. Правая сторона неоднозначно приняла наряд левой. Если к норке вопросов не возникало, она не хотела снимать свое красное платье, которое прямо часть её образа, то крольчиха чего-то ради вышла в полностью скрывающем её тело вплоть до ступней плаще. Черные берцы создавали звонкие удары по деревянной площадке, перебивающие легкие едва слышные звуки легких ботиночек, но те были хоть какие-то, в сравнении с босыми шажками своих оппонентов. Стульчик, который использовал мышонок, пропал, а сам ведущий оказался с продюсером в передних рядах. Они сильного напряжения не вызывали, не им же судить, они в праве выразить свое личное мнение, но на то оно и личное. Капитолина, будучи в своем сером деловом пиджаке, как обычно, легонько кивнула сначала дуэту слева, затем справа. Оба заняли свои места у микрофонов. Бекка смотрела на свою соперницу достаточно грозно, в то время как та, даже, немного улыбнулась. Правая напала первой, "Б. – Далеко зашли мы второпях, Солнечный праведный свет внутри тая, Но ты поверь, это все не зря, Лишь нам завтра будет светить заря! Как же лестно быть тебе моим врагом, Как же тесно на сцене быть нам вдвоем. Что за грязный прием? (А. – Кто бы говорил, кто бы приговором грозил) Только не мы погрязли в нем, А те, с кем на сцене поем мы вдвоем! А. – Как же лестно тебе быть мне врагом, Как же тесно на сцене быть нам вдвоем. На все наш большой подъем, В слезах моих мы не утонем, Ведь я кошка, не призвана рыдать, Только вас могу заставить мне в этом подыграть". Бекку потрясло, как её партнер ловко спохватилась подпевать, казалось бы, она впервые услышала пред-припев, а может и нет, но справилась с ним не хуже переполненной страстью подруги. "А. – Что за грязный прием? (Б. – Кто бы говорил, кто бы приговором грозил) Только не мы погрязли в нем, А те, с кем на сцене поем мы вдвоем, Б. – поем на сцене мы вдвоем. (Б. – Лишь нам будет светить заря, Стоим мы здесь не зря) А. – энергией наполним зрительские тела, Б. – помеху в порошок сотрем, А. – Нет, не корыстны и не злобны наши дела, Б. – Кто желает нас убрать, пошел отсюда вон!", продолжали они же. Публика кипит, в небо летят различные объекты: сувениры, букеты и разное-разное. Буквально каждый момент, как Бекка или Анджела чуть поднимали тональность, публика подпитывает громкими возгласами их. Кошка, под цвет своего наряда, а, также, и всего дуэта поймала черную розу, как бы символично это не звучало. Лола и Минерва не сцепились озлобленно от такого в микрофон, даже одобрительные знаки показали, а вторая и вовсе похлопала, не особо интенсивно. Рыжая крольчиха отстегнула верхнюю пуговицу своего плаща и подошла ближе к краю сцены. Жестами сделав запрос на сопровождающие аплодисменты, она начала, "Ты лети с дороги, птица, Зверь с дороги уходи! Видишь, облако клубится, Кони мчатся впереди!" Но присутствующие не поняли, к чему это все, да и что это значит. Она пела на каком-то незнакомом всем языке, хоть и достаточно тонко и нежно, даже откуда-то сопровождали их духовые инструменты. Бекка и Анджела смотрели друг на друга озадачено, пожимая плечами. "И с налета, с поворота, По цепи врагов густой Застрочит из пулемета, Пулеметчик молодой", продолжала петь Лола Банни. «Что это все значит?», едва слышно из-за общего шума спросила Бекка. Услышали её только партнерша и Бен, который был на связи через бежевую гарнитуру в её большом ухе. «Эх, тачанка-ростовчанка, Наша гордость и краса», выкрикнула она же, сбросив плащ куда-то в сторону. Теперь, как оказалось, их соперник был одет в военную форму: самую настоящую, зеленую, с красными погонами, желтыми звездами – форму. Аудитория ожила. Крики были настолько мощными, что заполучили способность идти в такт большим колонкам, к которым подключены микрофоны враждующих сторон. «Конармейская тачанка, Все четыре колеса», играла людским восхищением властный кролик. «Как это работает вообще?», возмутилась черная крольчиха. «Не то, чтобы я эксперт в этом, но акцента практически не наблюдается, с востока набежали зрители, оранжевый столб гистограммы взлетает», прокомментировал Бен. «Эх тачанка-киевлянка, Наша гордость и краса, Комсомольская тачанка, Все четыре колеса!», продолжала Лола, направив лапу, не занятую микрофоном, вверх куда-то. Это спровоцировало зрителей подпрыгнуть по указанному направлению. Том, что находился в самом эпицентре раскаленных зрительских движений, даже начал подпевать, может не особо удачно, для него это все ровно, что расшифровывать иероглифы, но даже за это тут же получил в бок от Хэнка, «Ты на чьей стороне вообще?» «Ой, прости, не удержался», оправдался кот. «Покупаем белые перчатки, купон на горящую морковку в Тату-Салон, баскетбольные мячи с автографом, брелок похожий, я говорю брелок похожий на румынский рубин», агитировал большой и полноватый петух, каким-то образом протиснувшийся сквозь сотни человек. «Ого, смотри Хэнк, какие крутые сувениры», заметил Том и опять получил по тому же боку. «Ой, прости, это же наша война! Выглядит серьезной угрозой, Джей-джей-один, нам требуется подкрепление», проснулся увлеченный кот. «Принято, капитан», послушно выкрикнул Джинджер в только что включенный наушник Тома. «Как обстановка?», спросила Бекка, прижимая гарнитуру ближе к уху, чтобы хоть что-то услышать кроме громкой музыки и таких же громких оваций. «Комментарии пошли, шутки какие-то. Один пишет "Марксимальная громкость!", некий с ником Лорд – "Моя гордость", следующий "Берем (Б)ерлин", "Мой мерседес превратился в камаз", какой-то Шух.. Шухрат Ке…», ответил Бен. «Можешь дальше не перечислять… нужно что-то придумать», перебила немного растерянная певица его, указав темной лапкой на солдата, чей живот не прикрыт зеленой тканью. Не особо практично. «Знаешь китайский?», спросил Бен. «Очень смешно», саркастично и холодно ответила крольчиха. «Могло бы сработать», оправдался тот же пес. «…Пулеметная тачанка, все четыре…», пропела Лола, чего-то притихнув. Когда Минерва подбежала к напарнице, то выяснила причину, по которой стоит отойти. По её животу пробежались зеленые молнии. Не то, чтобы они сильно сорвали концерт или прервали её саму, они в миг куда-то подевались, и рыжий солдат снова встал, будто бы просто москиты какие-то мимо пролетели. Только эти искры не спешили покидать такого же цвета прекрасные глаза. «Я так и знала!», крикнула Бекка, одну лапу сжав в кулак, а другой микрофон от губ убрав. Анджела попыталась успокоить своего союзника, но та уже загорелась, всем своим видом не подпуская к себе никого. Сдвинув разлохмаченные волосы с глаз, Бекка решила что-нибудь тоже выдать. «Воспользуемся их же оружием», сказала она прежде чем навести микрофон поближе. «Сегодня твой пульс падет, Готова ли, Убраться на раз, два три!», сначала спокойно, а после и очень бурно напала, по-другому не скажешь, одна из певиц. «Вниз по коридору ты иди, Свети фонарем сквозь прочную тьму, Осторожно! Кровавый пол! Ещё больше с тебя отожму…», пропела Бекка, как будто надеясь, что ей в этой песне подыграют, вот только Анджела понятия не имела, откуда взялись эти строки. Тем не менее, по каким-то непонятным причинам, народу понравилось. Почти каждому среди поклонников их дуэта. Может это всего лишь случайность, но Лола тут же спохватилась взять инициативу в свои лапы, не дав тишине ни секунды для представления, «Я обману тебя, но лишь чтоб уберечь Знай зверь внутри меня, сидит внутри меня Неважно кто мы здесь, но в каждом кто-то есть Твой демон там, твой демон где-то там, Окунись в мои темные глаза Где демоны не спят, где демоны не спят Только поскорей возвратись назад Ведь демоны не спят, ведь демоны не спят» Лишь заслышав первые строки, зрители закричали. Их крик был слышен везде, почти каждый поделился своим удовольствием с другими. Для облаченной во тьму крольчихи же это было очередной попыткой превзойти её саму. Она приблизилась к своему сопернику ближе и парировала целым шквалом музыки, что так и сыпался с обеих сторон сцены. Так и продолжали они биться чуть ли не лицом к лицу, демонстрируя свой арсенал песен разных эпох. Анджела снова пыталась повлиять на своего напарника, но помимо окружающей обстановки, не позволяющей ей каким-либо образом вмешаться в это дело, сама Минерва подала ей знак того, что лучше их не трогать. Она просто поставила блок лапами и наблюдала, как с двух сторон сцены идет перекидывание песен с одного в другую. Тем же временем, продолжалась и война внутри самой публики. Мало того, что толпа поделена надвое, так ещё и внутри неё Том не мог оставить так то, что сувенирная лавка предусмотрена только к одной стороне. На такой случай у него был небольшой козырь, который уже практически стал виден изо рукава. Над сценой пролетел небольшой самодельный самолет. Да, рано было утверждать, что воздушное пространство будет единственным нетронутым местом. Половина деталей просто самолета сделана из дерева, а особо важные модули из стали. Где такую игрушку, но в увеличенных масштабах, они достали зрителей волновало меньше, чем-то, что он сбросил им. «Получайте груз!», прозвучало в наушнике Тома. На парашютиках спускались с небо небольшие коробки. Очевидно, необходимые для той войны, что началась между котом и петухом. Сам же Джинджер и его Джей-Джей-один удалились из поле зрения зрителей и области проведения соревнования. А ещё именно юный пилот, хоть и ненадолго, но обратил внимание зрителей, что вывеска с датой проведения, над которой он и пролетел, дала сбой и показывала случайные цифры, вместо двадцати и двадцати. Но это мало чьё внимание удержало. «Неплохо, я говорю, неплохо сыграно друг мой, но предоставь-ка это дело профессионалам», заявил петух, снова сфокусировав взгляды на себе. И после своих слов, он незамедлительно достал из-под своего прилавка какую-ту немаленькую, но крылом одним держать было можно, пушку и зеленую рацию, в которую и сказал, «Сильвестр, у меня, я говорю, у меня к тебе просьба прийти немедленно» «Ты хочешь меня запугать сувенирной пушкой? Да мы такие массово продаем», дерзил ему Том, доставая похожую, в одной из открывшихся коробок, сразу же после этого растворившихся в толпе, что, несмотря на свою плотность, смогла выделить немного места для их поединка. Пока мужчины снова окунались в детство, Минерва как-то подозрительно отдалялась от середины сцены ближе к кулисам. Анджела это сразу же заметила, и, судя по всему, только у неё на этой сцене глаза не полностью захвачены... В общем-то, этим, " ЛБ. – Мечты сладки, как сны, Б.– Грезы опасны и грешны, ЛБ. – Я обошла этот безумный мир, Б.– Каждый ищет что-то и хочет, ЛБ. – Кто-то ждет унижения, Б.– Кто-то сам хочет унижать...", они даже не сразу заметили, как совпали с выбранной песней. Однако зрители восприняли это, как необычный, вызванный удивить, ход. Тем самым, аплодировала вся сцена. «Оранжевый и красный, а также черный и розовый столбы объединили, красиво получилось, розовый как бы обвивает черный, но не суть, дело в том, что эти столбы настолько быстро взлетают, что следить за ними – проблема для жюри», доложил Бен в наушник Анджелы да и всем остальным тоже, но слышали его только Анджела и Джинджер. «Кстати о полетах, это нереально круто, а ещё я повстречал целую батарею вертолетов, даже помахать успел! Но Бен со своим пультом не дал перед ними бочку сделать», доложил этот же рыжий кот. «Сказал бы спасибо за мягкую посадку», ответил Бен. «Да-да, спасибо», ответил Джинджер немного виноватым, но все-таки саркастичным тоном. Анджела пыталась делать вид, словно она не замечает, что один из её соперников осторожно ушел со сцены. Да и не было это сложной задачей, в такой-то обстановке, когда есть на что посмотреть. Поняв, что уже не сможет вмешаться в это противостояние, она выждала минуту и также осторожно последовала за Минервой, хотя эта осторожность и не была обязательной, то-то кто-то наблюдал за кулисами, огромными бардовыми шелковыми шторами, которые там, где-то позади настоящей дуэли. Путь на крышу был близок и не велик. Огромное скопление ступенек вело прямиком к будке, дверь которой и выходила на крышу. К тому времени, как любопытная кошка добралась до зеленой двери, Минерва уже ходила по крыше между дирижаблями и с кем-то переговаривалась через гарнитуру, аналогичную той, что и у друзей. Анджела смотрела через окошко, размером около в половину роста двери и пыталась что-то подслушать через эту негерметичную конструкцию. «И какие у них там проблемы сейчас?», спросила загадочная норка. «Что? Как это арестованы? Не может быть, нет, он нужен нам живым и не арестованным! Что мы можем сделать? Как?», озадаченно поливала она шквалом вопросов, на часть которых и сама понимает, что ответ не получит. «Что-то мне не нравится приближающиеся вертолеты, не в Дого-Бого они же летят», ответила она же. Один из таких приблизился к задней части крыши достаточно близко к Минерве. Вихрь, создаваемый его лопастями, сдувал всю пыль и всю грязь, что лежала когда-то неподвижно и нетронуто, заодно и золотистые перенапряженные волосы вверх поднимая. Веревка, сброшенная из открывшегося отсека, одиноко болталась, но лишь какое-то время, ибо тут же по ней спустились два тяжелых объекта. Один был относительно крупный, другой того же роста, но меньшего телосложения. Не успел один из таких выйти на свет, как сразу же закричал, «Именем закона, Минерва Минк, ты и твои союзники арестованы» «Киса… Ты ли», спросила норка, почти неслышно. «Поприветствовать меня у тебя ещё будет возможность в камере», ответила кошка, одетая в черную, четкую, гладкую форму какого-нибудь спец-агента или что-то вроде этого. Белыми были только длинные, не такие, как у Лолы, к примеру, перчатки, сапоги и ободок, удерживающий её сложенную прическу. «Ой, а на помни-ка мне, уж прости, память подводит, за что меня арестовывают», заигрывала Минерва, внезапно разбавив атмосферу. «То-то ты…», попыталась сказать Киса. «Ах, да, вспомнила, ни за что», ответила сама себе, перебив оппонента, норка. «Как бы и не так, катапульта 1-25, открой пассажирский отсек», приказала снаряженная подобно агентам из ста… из сотни фильмов об агентах кошка, прямо в своё запястье. В продолжении белой перчатки, по всей видимости, находился прибор связи. Мимо пролетающий вертолет послушно продемонстрировал своё содержимое: связанного мужчину в котелке. «Мистер Фредриксон? Для чего вам мэр города?», спросила Минерва, то ли все также заигрывая, то ли действительно интересуясь. «Тебе ли не знать, что этот нарушитель принципов нашего государства, состоял в преступной группировке, в которой все как один носят эти придурковатые головные уборы. Пользуясь своим положением, он им помогал. Ровно, как и вы!», пояснила Киса. Минерва, скептически скрестив лапы, конечно же заявила, «И как ты это собираешься доказывать?» «А вот уже это мы, с кого-нибудь, в первую очередь с мэра, выбьем, а пока… Руки вверх!», ответила законопослушная девица, направив в сторону своего врага какой-то небольшой белый пистолет, который весь искрит вокруг дула. «Этого не может быть! Сюда прилетела целая армия… немыслимо», сказала Анджела, отведя взгляд от окошка и прислонившись спиной к двери после своих слов. «Может я могу что-то сделать? Что если их незаслуженно могут убить током или посадить? А может заслуженно?», спрашивала она себя, находясь в очень неприятном для неё состоянии. И действовать не видит нужды и бездействие не может принять. Пока не принимая решений, она решила подсматривать дальше. Через щели слышно было все, но слова мало как объясняли происходящее. «Да, давай, хватай мои лапы этими наручниками», очень как-то неосторожно выдала изворотливая норка второму агенту, который, казалось, уже сдавшуюся в плен нарушительницу собирался заковать. «А, точно, как это ты, арестуешь-то меня, ты же привык, что тобой управляет женщина, не так ли?», не двигая поднятыми лапами вверх, но очень ловко остальным телом, заговаривала она его, особенно растягивая последние слова. «Дадли, чего ты там встал? Быстрее!», закричала Киса где-то вдали, от нежелания боле ждать. «Да… я..», попытался объяснится Дадли, не то, что вставший в ступор, а даже застрявший в нем. Воспользовавшись его растерянностью, Минерва быстро и оперативно выхватила наручники из его лап, тут же, не дав никому и моргнуть, ими обведя вокруг его шеи. «Что ты?.. Немедленно отпусти его! Не то я…», уже растерянная Киса попыталась приказать непробиваемой норке. «Не то что? Выстрелишь из электрического бластера? Тогда и твой дружище пострадает», отвечала угрозой на угрозу Минерва, сжимая беззащитного пса. «Это не… Да как, это не по правилам!», кричала на своего оппонента Киса, не зная куда лапами указывать, жестикуляция полностью отражала её несдержанное состояние. «Вот такие правила, ты кладешь шокер на пол», начала хитрая норка. Киса послушалась, присела, положила на поверхность крыши, немного трясущейся от громких песен снизу и снова поднялась. «А теперь своим сапожков пинай его в сторону», продолжала она же. Выбора у человека, что пытается минимизировать потери и не было, шокер пошел в свободный полет. Сначала от пинка, потом от музыки, а потом и от ветра, созданного пролетевшим мимо вертолетом, почему-то разукрашенного фиолетовыми надписями и обвешанного картинками с моделями из журналов. «Сразись со мной в честном бою, я даю тебе шанс, только отпусти Дадли», попросила Киса, подойдя немного поближе. «Как просто сломать строгую на вид даму, жаль, что не так просто заставить понять свои ошибки», сказала Минерва, оглушив пса-агента легким ударом по голове и выбросив наручники в сторону. «Ему не привыкать», успокоила норка, во всяком случае, попыталась. «У этой Джеймсы Бонды шансов побольше будет», едва слышно прошептала она же, встав в готовую для атаки позу. «На что эта Мэрилин Минк надеется вообще?», прошептала Киса, определенно все услышав. «Не поверят же, может попытаться до кого-то достучатся? Может Бекка, а, да, точно… Том!», заторопилась любопытная мордочка, пытаясь что-то предпринять или хотя бы связаться с кем-либо, но первая попытка звучала примерно вот так, «Да, они стреляют блестками и… игрушками, зато в спросе! Кто будет покупать пушку, стреляющую белыми флажками?», на что ответ, «Просто не та пушка, я говорю марсианин дал не ту пушку, Сильвестр, выпускай кракена из клетки!». «Хэнк там же стоит, может Бен и Джинджер что-нибудь скажут?», спросила Анджела, пытаясь себя успокоить. На каждый замах Минерва уклонялась, а те удары, от которых увернуться непросто, или она бы и не успела, блокировала или хватала лапы Кисы. В этот раз норка схватила почти удар слева и почти удар по ребру. «Для чего, Киса? Неужели это соперничество так важно?», спросила Минерва, удерживая кулаки, в которые заложена большая сила, такая, что заставляло нежные лапы скользить даже по грубой поверхности. В такие моменты сложно описать, что опаснее: замах кулаком или гнев, который его побудил. «Ты преступник, злоумышленник, лиходей!», ответила Киса, несильно произведя толчок нижней конечностью прямо по животу, но достаточно, чтобы легкая норка отлетела в сторону. «Ну же, Бен, где же связь? Таак… Хотя, как бы он помог мне», пытается подкрутить частоту Анджела, только попытки были четны и это несмотря на то, что друзья все время находились на одной волне. «Вот так ты обо мне», ответила Минерва, смастерив поразительный трюк. Она подбежала, прыгнула на спину и, не успев упасть на неё до конца, оттолкнулась передними лапами от пола и уже задними ударила Кису, что, ожидая разные приемы, но точно не такие, просто отлетела к ближайшей пассажирской гондоле дирижабля. Не успев и двинуться, Киса тут же получила у себя перед лицом все ещё милую мордочку норки, ещё неиспорченную негативными эмоциями, только так не считала сама агент-кошка, будучи прижатой к прочному лобовому стеклу. «У тебя ещё есть шанс подумать», даже мягким голосом напомнила Минерва, как гвоздь своего соперника туда вонзив. Анджела, тем временем, поняв, что помощи ей не ждать, приоткрыла дверь и тихо проползла ближе к краю, где её не могут увидеть вцепившееся друг в друга кошка и норка. Причем и в этой ситуации первая вышла из целого цунами сухой и принялась наносить ответный удар. Побоище, конечно, явно не из разряда драки за цвет платья или чего-то в этом роде. Как раз там, где и проползала осторожная кошечка, лежало оружие, от которого Киса послушно избавилась недавно. Схватив его, она тут же засветилась вместе с ним в глазах дуэлянтов, что даже на какое-то время прекратили драться. Заряжающийся электро-пистолет разряжал готовые ударить в любую точку тела кулаки, а тот из них, что был защищен более длинной и гладкой перчаткой, даже отпустил красный ворот. Вот только выстрелу помещал только что очнувшийся Дадли, который только приоткрыв глаза, заметил опасность. Растерянный, едва опомнившийся, он, не успев что-либо иное предпринял, ринулся к готовой произвести выстрел Анджеле и обнял её, чуть ли не жертвой пав. Что ещё сильнее заставило зрачки обеих изменить размер и прийти в хаотичное, практически неконтролируемое движение, так то, что заряд прошелся и по певице тоже. Забыв о поединке, они ринулись проверять состояние лежащих друг на друге своих приятелей. Минерва проверяла пульс Анджелы через вздыбленную лапу. А Киса трогала Дадли вокруг шеи и пыталась его самого привести в чувства, то на грудь надавливая, то по щеке ударяя. Трюки с электричеством изменили состояние не только тех, кто под него попал, но и тех, был на прицеле. «Из-за тебя пострадала маленькая девочка!», обвинила Киса. «Ей 25!», ответила Минерва, парируя очередным ударам, только более интенсивным от агрессии. «Вы ещё и знакомы, вовлечены в одно и тоже, как я понимаю», кричала неугомонная вспыльчивая стражница порядка. Сильный пропитанный тяжелыми эмоциями удар полетел в сторону уже подуставшей созидательницы хаоса, его сокрушительная мощь определено оставила бы за собой след на нежном теле, только под действием быстрого хвата за предплечье, тот пролетел мимо. Ловкая и резкая, она зашла за спину Кисе и обеспечила прирост ускорению своей нижней конечностью. Прилетевшая таким образом в гондолу того же дирижабля, что был неподалеку от двери на крышу, потрясенная кошка даже не успела развернуться, ибо Минерва снова напала и, схватив за её голову, ударила её прямо об бронестекло. О силе удара может только свидетельствовать улетевший в сторону обруч и расправившиеся темные густые волосы. А также то, что Киса едва на лапах удержалась, ещё немного, и она готова была бы упасть. Но не так-то просто оглушить того, кому есть что оглушать. Минерва, несмотря на всю свою сдержанность, замахнулась лапой Кисе прямо по животу. Настолько уверенных действий не всегда-то и ждешь от нежной, на вид, прекрасной девушки. Не всегда попасть человеку внутрь, просто закинув первый взгляд. Но ознаменовывает ли это конец порядка и начало беспорядка? Что вообще может происходить в таком случае?.. Секунду, а кто вообще сказал, что один из несет добро, а другой зло? «Не угадала ты с болевой точкой», ответила Киса, внезапно подав признаки жизни. Не прикрытую обувью лапу она притянула к себе, вместе с остальным не успевшим среагировать телом, после чего произвела очень болезненный удар по нижней челюсти норки. Такой апперкот от такой апперкошки мало кто понес бы без травм. Болевой шок привел к тому, что Минерва уже не могла стоять на лапах и почти лежа, не до конца ещё и упав, сказала, «Ты совершаешь ошибку… мы... тебе… не..» Едва дыша, Киса на всякий случай проверила, не очередной ли это трюк, но осмотр только что поверженного, хоть та и не сразу в это поверила, соперника подтвердил, что бояться нечего. После того, как побитая кошка вспомнила, за что ещё стоит опасаться, она быстро, как могла, не без боли в голове и большей части тела, ибо увечья ещё свежие, подбежала к лежащим Анджеле и Дадли. «Пульс вроде есть, что скажет штаб», прокомментировала Киса, что-то у себя нажав на запястье правой лапы. «Жить будут, здесь вольт-то смех, и тот что был, распределился по телу, Дадли и больше получал, будучи моим подопытным… кхм… То есть они просто будут какое-то время в ШОКЕ, ахах», ответил ей кто-то какое-то время спустя. Киса со спокойным, потрепанным и грязным, как после артиллерийского обстрела или очень долгого пребывания где-то под землей, но почти каменным лицом, поднялась в полный рост. «Почему ты не смеешься? Раньше всегда смеялась», ответили ей немного расстроенным голосом. «Неужели?.. Да… Миссия выполнена!», зато Киса ответила довольным голосом. "Неужели? – повторила она же, – а эта букашка не верила нам, искала новых агентов… Ладно, не буду повторять ошибок, которые делают всякие там злодеи, – продолжила она, гордо, но очень осторожно поднявшись и включив свой прибор связи" «Катапульта один-двадцать девять или один-тридцать, неважно, кто ближе, летите сюда», сказала в своё что-то вроде рации она же, как можно быстрее обрезав свой монолог. Один из таких вертолетов подлетел к крыше здания, приземлится на неё мешало скопление массивных дирижаблей. Киса подняла тяжелое тело Дадли, затем не такое тяжелое, но все же тело Минервы, после чего какие-то жалкие 10-20 секунд сфокусировалась на Анджеле, чьи намерения неизвестны. Хоть её тело и выглядело безжизненным, видно было и без дополнительных медицинских обследований, как она немного дрожит, подобно потерявшемуся котенку. Под двумя слоями одежды: черной майкой под черной футболкой, будто бы биение сердца возможно было увидеть. «Пойдет в соучастники», заявила нежелающая проявлять милосердие Киса, подняв обезвреженное, неподозревающее о том, что сейчас происходит тело, да закинув на кресло пассажирское, которое, увы, не курортное. Тем временем, составить хоть какие-то преждевременные результаты о настоящем словесном поединке не удавалось. Голоса скачут от одной стороны к другой, все больше и больше накапливая общее количество голосов. Нижние лапы Бекки чуть разъехались в стороны, но она ещё стояла на них и даже продолжала дышать, ибо легкие, кажется, опустошались за все это время и теперь только приходилось их заполнять. Лола чуть более стойкой оказалась, но по её лицу нельзя сказать, что она ни разу не вспотела. Уж стоять ровно ей точно не удавалось. «Слушай, Лина, у тебя тоже столбики то туда, то сюда, ответа все никак?», спросил полненький мышонок в пиджачке. «Во-первых, Капитолина, во-вторых, да, в остальном ты прав, у меня он и вовсе барахлит, хотя не должен», ответила, чуть нагнувшись, строго выглядящая женщина, глядя на свой планшет, лежащий на столике под таким наклоном, что со сцены не видно графиков. Немного посидев, да не определившись с и без того преждевременными выводами, которые и не хотел он выдавать даже в случае более четкой картинки, Трап поднялся и сказал, «Я, конечно, не жюри, но я не могу не похвалить ваши дуэты, вы молодцы, Нью-Йорк не забудет этот день, – на этих словах, толпа поддержала высказывание пухленького мышонка громким коротким криком и движением руки в небо, – но кто из вас проявил себя лучше, мы, увы, сказать не можем, пока, как по мне, то городок большой, можно и два голоса заиметь» Зрительские ряды, а также люди, смотрящие за сценой удаленно, продолжали голосовать и, наконец, выбирать. Бекка в то время уже смогла выровняться и спокойно дышать. Но несмотря на весь свой всплеск самоуверенности, легкая дрожь все же проходила по её телу. Обстоятельства таковы, что не одному кролику, мышке, коту или быку неизвестно и близко, кто заполучит награду. Выглядящая как бесстрашный бандит, она стояла как вкопанная, как будто на сцене её держит электрическое поле. Но, совершенно для неё внезапно, Лола привела её в движение, резко схватив за лапу и подняв вверх. «Что ты делаешь?», задала логичный вопрос Бекка сначала недоумевающе и немного нагло, но постепенно её взгляд на неё как-то непроизвольно смягчился, хоть ответа на это и не последовало. «Подождите-ка, а где остальные участники дуэта?», заметила внезапно сидящая скрестив руки, Капитолина, наклонившись поближе. И только тогда кролики, выглядящие, как политические лидеры, заявляющие об отсутствии конфликта, решили оглянуться, и только тогда нужный вопрос дал выстрел прямиком им в головы, «Где Анджела?», нервно спросил первый кролик. «Где Минерва?», не столь нервно, но действительно озадачено спросил второй кролик. После своих слов та что была рыжей, снаряженной не хуже пилотов, чьих транспортных средств поток углядела в небе, сразу же пришла к логичному умозаключению. «Плохи дела…», прокомментировала Лола Банни. «В каком смысле?», спросила Бекка Спарклз. "Джек, прием, – подала сигнал в свою гарнитуру Лола, – пускай газ в эту область, отвлеки ближайший к нам вертолет и, пожалуйста, никого не убей", приказало быстрое и осторожное существо, сразу же надев красную маску, до этого спрятанную под воротником. Последняя фраза из выше услышанного особенно насторожила рядом стоящую, казалось бы, только пять минут назад соперницу. Войска правительства и правоохранительные органы ручьем растекались по области проведения мероприятия. Спешные, но не безуспешные попытки Лолы найти обходной путь ни сколько облегчали, сколько даже больше сжимали изнутри. Кулисы прикрылись, выстрелы прогремели, тревожный марш техники настолько напугали, почему-то не такую же высокую, как Лола Банни, крольчиху, что та стала напоминать ребенка, потерявшегося в тесной-претесной толпе, в которой не видать её мать. «Что это все значит? Нас хотят перехватить?», спросила Бекка, не зная на чем фокусировать взгляд, настолько зрачки бежали в разные стороны. «Когда-нибудь это бы произошло, но, чтобы вот прямо сейчас, я не рассчитала», ответила Лола, осматривая, что там снаружи, через двери гримерной. «Нельзя допустить ту же ошибку, что уничтожила О.С.К.А.Л. Поймать немедленно, принести живыми, надо будет, весь штат оккупируем!», кричало из громкоговорителей со все пролетающих мимо вертолетов. «Может дашься живой? Им не нужна твоя смерть, слышала?», сжавшись от давящей обстановки, предложила легонько Бекка. «Не ты, не я, не должны быть в их лапах», ответила Лола. «Кортеж мэра, ему явно он не пригодится, ДБ, доставай костюм Рева», прокомментировала она же, что-то через гарнитуру доложив, после чего она выбежала, а за ним и не желающая оказаться одной среди армии штатов Бекка. Лола села в ближайшую черную машину, оставленную, как и остальные из строя, без присмотра и завела её, а к ней, как можно быстрее, запрыгнула вторая напуганная крольчиха. Это произошло, как не по её воле, увидь она это в зеркале всего-то ни то день, ни то два назад, она бы пообещала, что только её труп в это поверит. «Армия штатов защищать нас должна, а не…», прокричала Лоле, сидящей справа, но та сразу дала газ, перебив потерявшую равновесие от полученного импульса собеседницу. Пока они покидали осажденную область, Бекка огляделась через окно и увидела, как какое-то явно усыпляющее всех желтоватое облако возрастало в объеме вокруг сцены, как раз тогда, когда кролики не в зоны экспериментов с безопасным… наверное, оружием. «По главной Статен-Айленд Экспрессуэй ехать нельзя, в Манхеттен не попасть, придется срезать к Джефферсон Авеню», комментировала Лола, ловко пытаясь избежать встреч с полицией. «Знакомое название…», подметила Бекка. Путь их был чрезвычайно опасный, конечно не было расчета, что они не поймают хвост или вовсе скроются без следа. Первый же мимо проехавший автомобиль заметил, кто внутри и, тут же все доложив, развернулся в их сторону. «У нас есть их правая рука Минерва Минк и есть один дополнительный, видимо, их союзник, что за отчаянный план вообще убегать?», спрашивала саму себя Киса, держась за поручень внутри открытого вертолета. «Слушайте, если не секрет, тебя все ровно отсюда не слышат, то что вы сделаете с Минервой? И с остальными тоже», влез пилот. «1-29… или 1-30, тебе-то это зачем? Не за это переживай», ответила Киса, не отводя взгляда от потока. «Так, просто», ответил тот достаточно подозрительно. «40 точка 605253 и минус 74 точка 049915», непонятно к чему произвела случайный набор цифр Лола, продолжая пытаться сбежать от армии. «Там дальше блокада, и там, и там, да-да и даже там, на мосту, на который их вынудили заехать. Отлично, поверить не могу, кролик в клетке! У тебя много топлива? Лети в штаб, дальше разберутся», уверенно заявила Киса. Подчиненный развернул вертолет вокруг его оси вращения, наклонил нос вниз и винтовой летательный аппарат устремился куда-то далеко от этой горячей точки между Статен-Айлендом и Бруклином. Боковая дверь закрылась, после чего Киса довольно и нахально присела на одно из свободных сидений напротив ещё таких трех, только уже занятых оглушенными пассажирами. Чтобы не портить момент, она даже не скривилась от ужасной боли в спине и голове. «Погоди-ка, – начала Бекка, вылезая из остановившейся с дрифтом машины сразу за Лолой, – а я здесь причем, вообще? Разве я им нужна? Это ты меня в это вовлекла!», опомнилась темная крольчиха, наконец. Но Лола, что стояла на краю моста, смотрела на воду, словно забыв, что мост заполоняют уже перешедшие на шаг полицейские сразу с двух сторон. «Почему это все вообще дошло до этого? Почему я стою здесь в этой одежде, а ты здесь и в… ладно. Почему ты хотела меня убить на авеню, который, кстати, вот только перекрыли до нашего прихода?», завалила вопросами она крольчиху. «Ты сама полезла со мной в автомобиль, зная, что последуешь за мной», ответила Лола, облокачиваясь на перила моста и не оборачиваясь к собеседнику. «Но я, а что мне оставалось делать, хотя да…», сбившись немного пыталась оправдаться Бекка. Слов бы и больше вышло из её уст, но из них двоих, за то, что вот-вот их повяжут бесчисленные войска штатов, она больше всего переживала. «Но почему против тебя целая армия? И причем здесь я?», спросила Бекка. «Я ни в чем не виновата», коротко ответила Лола, даже как-то спокойно, мост не бесконечный. «Да я вижу!.. Не знаю, что и кому верить», ответила снова запутавшаяся крольчиха. «Ты поймешь, может не сразу и…», попыталась объяснить Лола, для чего-то протянув лапу, да развернувшись к участнику диалога, наконец. «И что? Я не совсем понимаю», спросила Бекка, как-то инстинктивно, не понимая почему, взяв эту конечность. «Тебе нельзя попасть в руки правительства, даже живой…», ответила Лола, дернув своей рыжей мощной и крепкой лапой с такой огромной и непомерной силой, что не успевшее получить сигнал и подобрать эмоции тело улетело с моста прочь. «Твою же медь…», прокричал кто-то из очевидцев, приблизившихся достаточно близко к кроликам. Окруженная со всех сторон ошеломленными правоохранительными органами, что нервно дергали своим оружием, чьё использование было строго запрещено, несмотря на непредвиденные при выдаче приказа обстоятельства, она пала на колени и подняла лапы резко вверх, так, что зеленые воротники приспустились. «У нас тут проблемка, мэм», доложил кто-то в рацию на груди. «Какая ещё проблемка, они окружены со всех сторон», прокричал голос Кисы через хлипкую, казалось бы, готовую развалиться от её вопроса, рацию. «С "принести живыми" проблемка», ответил полицейский, немного как-то побаиваясь отвечать.***
Том, смотрящий телевизор вместе с остальными друзьями, даже не знал, что и как реагировать. Он только хотел открыть рот, выпустить какое-нибудь возражение или что-либо ещё, но услышав последние вести, но увидев сидящего ближе всего к телевизору Хэнка, не двигающего глазами, смотрящего словно уже не в ящик, а куда-то в пустоту, побоялся что-либо сказать. Серый кот был в замешательстве. Но как так, как такой приятный тоненький женский мышиный голосок мог обратиться в холодное японское оружие, разрубающие уши настолько больно, что лучше бы их не было. Он не с начала следил за новостями, ибо, может и не по своей воле, уснул прямо на большом и мягком петухе и так и проспал, прежде чем вернутся в гараж и… «…По данным наших экспертов, Бекка Спарклз, она же Блестящая дева, мертва», заявила Петунья.