love, or blood?

//на самой грани ясности рассудка я взгляд топлю в остывшей кружке чая. твоё «прости» звучит почти как шутка, но только абсолютно не смешная.// Мужчина крутанул барабан револьвера несколько раз и поднес дуло оружия к виску со странной улыбкой на губах. Русская, или, как она ещё называется, гусарская рулетка, была излюбленным развлечением Майкла Томпсона. Игра со смертью, так ещё и на огромные деньги, что может быть лучше? Ему везло всегда. Куда бы не было приставлено дуло пистолета, он выходил сухим и живым из воды. Храбрость, граничащая с безрассудством и сумасшествием. В воздухе витал аромат дорогих сигар и алкоголя, что так любили мужчины, собравшиеся здесь и различного терпкого парфюма. Стол был уставлен тарелками с закусками, но никто даже не притронулся к ним за все время этого мероприятия, если его можно так назвать. Все они были здесь слегка, или не слегка сумасшедшими и это пугало девушку, сидящую поодаль – на диване. Мужчина в последнее время практически везде брал жену с собой, словно та была коллекционной куклой, которую он всем демонстрировал. Один он появлялся лишь в тех местах, что непосредственно были связаны с бизнесом и не позволяли лишних ушей. Дорогое платье, привезенное с последнего показа идеально облегало фигуру девушки, полностью скрывая покрытые синяками и ссадинами руки и ноги. На шее ее висело колье, а макияж, сделанный набитой рукой, скрывал каждый синячок. Она чувствовала себя плохо здесь, хотелось выйти на улицу и прочистить желудок в ближайший куст, но Элизабет лишь смирно сидела, наблюдая за происходящим. Каждый раз, когда кто-то нажимал на курок, девушка вздрагивала и крепко зажмуривала глаза. Она была на этой своеобразной игре несколько раз и каждый раз, закрывая глаза, молилась, чтобы пуля пришлась в его висок. Да, эти мысли она считала чертовски неправильными, но это был способ избавиться от мучений. Но он был везуч. Чертовски везуч и никогда не воспринимал происходящее всерьез. Элизабет пробежалась глазами по помещению, темное и мрачное, от которого неизбежно пробегает холодок по позвоночнику. Очередной мужчина прокрутил барабан и подставил к своему виску. Он, словно предчувствовал что-то неладное. Несколько раз тяжело выдохнул, сделал глоток алкоголя из стакана и, зажмурившись, нажал на курок. Девушка чудом успела зажмурить глаза и отвернуться, для надёжности прикрыв глаза рукой. Оглушительный звук выстрела раздался крайне громко, а стены усилили эффект. Послышался глухой звук падения, мужчины заговорили. Элизабет бросило в мелкую дрожь. Она старалась не смотреть туда, где лежало тело полноватого толстосума, но отчётливо чувствовала запах свежей крови. Она плотно сжала губы, чтобы не закричать и старалась не заплакать от ужаса. Он водил ее сюда, чтобы вселять страх. Воспользовавшись возней со свежим телом, какой-то мужчина подсел к Элизабет на диван, продвинувшись чуть ближе. Девушка напряглась. – Ещё одно движение в ее сторону и я вскрою твой живот, чтобы достать оттуда кишки. Голос Майкла прозвучал грозно и громко. Он даже не повернулся в их сторону, но боковым зрением все прекрасно видел. Такая наглость по отношению к его жене была непозволительна и будь тут меньше народу, мужчина вышел бы из себя. Майкл решил не оставаться здесь более. "Игра" на сегодня была закончена, а находится в обществе этих уродов у мужчины не было никакого желания. Он подошёл к Элизабет, галантно протянув той руку и девушка, не медля, приняла ее. Хотелось поскорее убраться отсюда, пусть даже в его компании, но когда муж сжал ее руку сильнее обычного, девушка распереживалась. Они вышли на улицу, свежий воздух попал в лёгкие, наполняя их. Стало немного спокойнее и чуточку легче. Элизабет взглянула на бесстрастный профиль некогда любимого и ужаснулась. – Я не ответила никак на его действия! – затрепетала девушка, имея ввиду мужчину, подсевшего к ней, – он сам, сам, только, прошу, не злись на меня. Голос ее дрожал. Майкл остановился. Он развернулся, смотря на Элизабет немного удивлённо, затем хмыкнул. – Я не слепой, если ты не в курсе. Развернулся. Пошел дальше. Многословность - не его конек. Элизабет все ещё переживала, оглядываясь вокруг по причине, не понятной даже ей и торопливо шла за мужчиной. Темного цвета авто с водителем уже ожидало пару на парковке. Обычно, Майкл предпочитал водить сам, но не тогда, когда был в не совсем трезвом состоянии. Улицы вечернего города были по обыкновению своему красивы. – Сегодня я не появлюсь дома ночью, – предупредил мужчина, закрыв перегородку между задними сиденьями и водителем, – звонили из клиники, завтра мы должны быть там. Пришли все результаты, врач проверенный, я уверен в нем. «Твой проверенный врач – мой проверенный врач», – пронеслось в мыслях у девушки. Она вспомнила о таблетках, спрятанных под матрасом и по спине ее пробежали мурашки. От волнения девушка невольно начала заламывать пальцы на руках. Совершенно дурная привычка, которая никогда не оставалась утаенной от его взгляда. Элизабет была уверена во враче, но все равно волновалась. – Почему ты распереживалась? – мужчина смотрел в упор на ее руки. – Просто, мне волнительно от того, что всё-таки скажет врач. Водитель доставил их к особняку, Майк проводил жену внутрь и удалился, оставив Элизабет в смятении. Он был необычайно спокоен сегодня. Возможно, из-за того, что выиграл приличную сумму денег, а может из-за чего-то ещё. Она не хотела даже думать об этом. Сейчас хотелось просто принять душ и уснуть, укутавшись в теплое одеяло и пытаясь забыть об увиденном сегодня. Она не была счастлива здесь, в этом месте, что отчаянно боялась называть домом. Она не была счастлива здесь, в этом существовании, что язык не поворачивается назвать жизнью. Половицы создают непонятную какофонию, когда она старается тихо пройти в ванную, наполовину напуганная тем, что было сегодня, наполовину тем, что преподнесет завтра. Ванная комната – ещё одно место, где она могла быть самой собой, выпуская все чувства наружу. Она любила по часу стоять у зеркала, рассматривая каждый шрам и морально убивая себя за то, что когда-то пошла на это. Она винила себя. Она позволила. Сначала это было обычной игрой, разнообразием и чем-то новым. Потом это превратилось в мучения. Пальцем она провела по свежему порезу на груди и, закусив губу, разрыдалась, скрывая свои всхлипы за потоком воды. Она сидела под ее струями на холодном плиточном полу душевой и раскачивалась вперёд-назад, словно душевнобольная. Страшно наблюдать, как человек, всегда державший себя в руках, теряет контроль над собой. Вода смывала макияж, буквально обнажая ее израненную душу. Каждый раз, сидя вот так вот, она предавалась множеству воспоминаний и скучала. Дьявол, как же она скучала по тому, что было ещё полгода назад. Он был другим с ней. Его слова были для нее смыслом жизни, направляли в нужную сторону и всегда давали море поддержки. Он был ее поддержкой. Но все рухнуло. Разрушилось, словно хрупкий карточный дом и построить что-то такое же они больше не в силах. Перед ее глазами все ещё плясали ужасные картинки мертвого тела, которое все же было замечено краем глаза. Это ужасно. Когда зубы начали стучать друг о друга так сильно, что невольно прикусывался язык, а тело сильно дрожало от холода, девушка вышла из душевой, укутавшись в полотенца. От резкого перемещения из-под холодной воды в более теплое помещение ванной комнаты, у девушки потемнело в глазах и закружилась голова. Она оперлась о раковину, удерживаясь и вскоре все прошло. Быстро прошмыгнула в спальню в предвкушении того, что сегодня наконец будет спать одна. Тело было намазано заживляющим мазями и облачено в теплую пижаму. Ей редко удавалось спать в чем-то, кроме кружев. Волосы высушены, таблетки выпиты и надёжно спрятаны. Девушка легла в кровать и натянула одеяло до подбородка. Она хотела как можно быстрее уснуть, но как только закрывала глаза, в воображении плясали страшные картинки. Ворочалась долго, проклиная все и всех. Она наконец могла бы нормально поспать, но не тут-то было. Поворочавшись ещё немного, девушка приняла сидячее положение и осмотрелась. На тумбе стоял ужин, к которому она так и не притронулась. Девушка приподняла крышку, которой был накрыт поднос и широко улыбнулась. Помимо свежего сока и овсянки на нем лежали несколько шоколадных конфет без обёртки. Конфеты и любые сладости - то, что входит в список запрещенных продуктов, составленный ее мужем. От них портится фигура. Элизабет ухватила конфеты и закинула в рот, запивая соком. От приятного сладкого вкуса у девушки свело скулы. Раньше она никогда и не думала, что будет настолько радоваться какой-то паре конфеток. Завтра утром она обязательно поблагодарит Беттани – ту, которая иногда балует ее запретными продуктами и относится как к родной дочери. А сегодня все же нужно было уснуть. Девушка снова укуталась в одеяло, делая из него своеобразный кокон и закрыла глаза. Завтра ее ждёт трудный и напряжённый день, а ночь эта вновь прошла в самых страшных кошмарах.