Хули-цзинь спасает свой хвост

      Хули-цзин — демон-лиса, что живет неподалеку старого кладбища и время от времени спускается к людям, чтобы их благословить, послать хороший урожай на год, соблазнить мужчин и забрать их чистый Ци, если так будет голодна. Обольстительная дьяволица, чья красота может сравниться разве что с божественной, долгоживущая в своё удовольствие и служащая людям, если те построили для неё храм. Демон, имеющий две стороны медали, и только у одной из них имелась одна единственная сторона.       Ху-Яо, предпочитающая называть себя именно так, отпила из деревянной чаши алкоголь и мечтательно облизнулась, прикрывая шоколадные глаза, в которых играли отблески радости в удовольствии. Под её толстой чёрной накидкой что-то ритмично зашевелилось, однако не менее расслабленные и опьяненные гости вокруг не обратили на это внимание, продолжая обсуждать итоги сбора урожая, соревнуясь в больших размерах объёма собственных выращенных продуктов. Совсем скоро люди начнут праздновать, устраивать ярмарки и посиделки, не спать до утра и поклоняться духам за их помощь и молиться за дальнейшее благословение. По залу таверны раздавались смех и выкрики, а юная хозяйка плавала между столов, подливая вкусное вино в пустые чаши, кидая хищный взгляд и мило улыбаясь. У них был повод отмечать в этот вечер, а вот у лисицы его не было, но это не мешало ей пить каждый день наравне со здоровыми деревенскими мужиками, которые голыми руками могли сломать дерево.       Она деревья ломать так не умела, конечно, однако имела парочку фокусов после двух столетий жизни среди боязливых людей и молодых господ, познающих основы Светлого Пути. Последние, кстати, очень и очень сильно капали на мозги в последнее время при любой возможности, стараясь избавиться от «злого духа». Но она ведь такая белая и пушистая! Как в прямом, так и переносном смысле. Первые же делились на два типа: либо боялись и вызывали заклинателей, либо строили храмы и просили благословение. В деревушке, где она остановилась, господствовал Орден Ланьлин Цзинь, так что ей повезло наткнуться на пустой храм, который когда-то покинула её сестрица по неизвестным причинам. Он то и привлек её своим жалобным зовом, ведь каждый храм должен быть заселён, иначе сама природа взбунтуется. Люди Ордена были очень заносчивыми личностями, харизматичными и алчными, но такими наивными по природе своей и простыми, что в первое время в голове скрипели шестерёнки, не способные сопоставить Шаблон и Реальность. Поэтому лисица их любила. Любила доступность мужчин, отнюдь не самых уж и уродливых, любила весёлых девушек, согласных на новый опыт, а еще любила вечнозелёный лес и летающую светлую энергию в воздухе. Жить на территории Ордена было куда легче, ведь Заклинатели не видели дальше своей киноварной точки на лбу, которая, якобы, делала мир для них открытым. Но шутка была в том, что мир с закрытыми глазами увидеть невозможно.       Из таверны она исчезла так же неожиданно, как и появилась, естественно, не заплатив за весь тот объем алкоголя, от которого бы обычный человек давно потерял сознание. Свой путь Хули-цзин держала к тому самому маленькому храму, не зная, что за ней уже устроили охоту люди из Ордена Вэнь, считающие себя вторым солнцем на небе, а потому и земля их была там, где ступит нога. Старший сын Вэнь Жоханя натянул тетиву крепкого лука, затаив свое дыхание в укрытии зелёной листвы. Ошибиться было нельзя, иначе гнев молодого, по их меркам духа, не оставит от них и следа. Стрела с ярким оперением пролетела около ли и вонзилась в ствол сухого дерева, под которым проходила девушка. Лисица тут же выглянула из-под своего капюшона, острым взглядом в сторону затаившихся Заклинателей, и растянула тонкие губы в хищном оскале. На лице юного господина отразился страх в тенях сморщенного лица, глаза заблестели волнением и животным ужасом. Он целился точно в неё, промах исключен с такого расстояния, однако, стрела словно обогнула тонкий девичий силуэт в ночи и пролетела мимо. Он лишь моргнул, а злобный дух уже была около него, прижав к земле адепта по правую руку к земле, заставляя юного мальчишку запищать от вида искажённого в гримасе ярости острого женского лица. В слабом свете луны блеснули острые клыки и улыбка перестала быть похожей на человеческую - слишком изогнуты уголки, слишком растянуты губы. Пока одна рука сжимала тоненькую шею, вторая находилась в районе Нижнего Дань-тянь, вытягивая такую вкусную, молодую энергию заклинателя.       — Убейте чертовку! — Отдал приказ старший сын, обнажая свой меч и делая выпад в сторону монстра. Но лезвие было отбито рыжим хвостом и откинуто в сторону. Кареглазая зашипела и до хруста сдавила руку на шее, перекидываясь затем на другого парня, что побежал защищать своего безоружного господина. С ним она сюсюкаться не стала, тут же вонзаясь острыми когтями в грудь, выдирая мясо и осколки позвоночника. Красть Золотое Ядро времени уже не было — Вэнь Сюй схватился за утерянное оружие и рубанул воздух, отпугивая лисицу свистом ветра. Та кинула беглый взгляд на количество противников в округе, оценила плачевность ситуации, и стянула так полюбившуюся накидку с плеч, подбрасывая ту в воздух. Пока на летящую вещь смотрели, как на вторую ипостась духа, демоница скрылась в листве, обращаясь в красную миниатюрную лисицу с двумя хвостами.       Свой путь она держала теперь на территории чистого, но не менее опасного Ордена Гусу Лань, надеясь скрыться в местных горах от настырных преследователей. Про заселение Храма можно было и не мечтать, да и убийство в тех краях, особенно чужеземного адепта, принесет немало любопытных заклинателей позже. Однако, члены Ордена Вэнь еще долго шли по ее следам, загоняя охотничьими собаками и днем и ночью, отчего у лисицы даже не было и минутки вздохнуть, остановиться, расслабиться, полюбоваться такой красивой розовой луной в ночи, ведь любой хруст веток, далекий лай и свист ветра, похожий на полет стрелы, заставлял маленького духа панически вздрагивать и нестись дальше без оглядки.       Ближе к утру третьего дня она добралась до городка возле резиденции Ордена Гусу Лань, оседая среди поляны вкусно пахнущих цветов не в силах более продолжать бег. Будучи обессиленной и загнанной, она даже взвыть на поляне не могла от вредности своей натуры, лишь беззвучно открывала зубастую пасть, встречая первые лучи рассвета жалобным взглядом цвета темной коры в тени.       «Не дай умереть, два столетия мне под хвост» — заплакала она мысленно, теряя остатки реального времени и погружаясь в глубокий сон, что липкими лапками втягивал быстро летящие мысли в чертоги темноты.       В это же время, под горой прогуливались двое молодых Нефритов, признанные еще будучи молодыми учениками как самые примерные представители Ордена. Старший брат, Лань Хуань, излучал своей натурой и легкой улыбкой бесконечное умиротворение, а все его движения были пропитаны благословением богов, в то время как младший излучал холод и отстраненность и только блеск глаз мог дать понять, что ему интересно слушать монолог первого. Си Чэнь с теплотой на остром лице глянул на любимого брата и перевел взгляд на открывшуюся перед ними поляну, где среди травы лежал красный дух. Глаза цвета тумана чуть прищурились и блеснули в первых лучах рассвета искрами желания.       — Брат, — Начал было маленький Лань Ванцзи осторожно, заметив ту же самую картину, но его прервали изящным движением руки.       — Она не опасна, — Покачал головой Лань Хуань, отчего волосы, собранные в легкую прическу, рассыпались по широким плечам под порывом прохладного ветра, щекоча кожу шеи. — Хули-Цзин можно считать одной из разновидностей приручаемых Оборотней.       Они осторожно подошли к маленькому тельцу и Первый Нефрит присел рядом, поднимая бессознательную тушку на руки, как матушка впервые берет свое дитя. На точеном лице отразилась тень беспокойства, однако это чувство быстро ушло, почувствовав, как крохотное сердце под ребрами у лисы бьется подобно птице в клетке, а воздух шумно выходит из треугольного носика со свистом. Столь маленькое и хрупкое существо не соответствовало его знаниям о Хули-Цзинь. В книгах они описывались прекрасными девами, способными улыбкой украсть душу, или страшными собаковидными лисами с безумными глазами и слюнявой пастью. Лисица в руках же казалась безобидным зверьком, хрупкой, будто стеклышком, худенькой и слабой.       — Лань Чжань, ты знаешь легенду об этих лисах? — Спросил старший брат, пальцами пробегаясь по маленькому лисьему телу демоницы, ощущая грубоватую красную шерсть и плотный подшёрсток, способный согреть в самые холодные ночи. Тот отрицательно кивнул, и только Лань Хуань мог прочесть по лицу, что ему было интересно послушать. — Эти духи рождаются обычными лисами. После пятидесяти лет они могут надеть на голову человеческий череп и отбить поклоны Луне. По завершении этого ритуала, с сорок девятым поклоном, череп перестает спадать с лисьей морды и молодая, еще неопытная лиса-колдунья в первый раз превращается в человека. Чем старше дух, тем больше у нее хвостов. У этой — два, а значит ей больше двух сотен лет.       — Мгм, — Кивнул парень, наблюдая со стороны на своего старшего брата и красного духа, так сильно выделяющегося в легких тканях белой одежды с плывущими облаками. Ее сон не смогли потревожить даже касания человека и такой сильный запах, отличающийся от запаха цветов и травы. Но маленького Нефрита совсем не привлекала лисица, он скорее неотрывно смотрел за своим старшим братом, которого, словно, видел впервые. Он никогда не наблюдал ранее в лице Лань Сиченя такую сильную одержимость в чем-то.       — Если мы поможем ей сейчас, то она отблагодарит нас в будущем, как думаешь? — Поинтересовался с легкой улыбкой на губах Первый Нефрит тем временем, поднимая свою голову, чтобы заглянуть в лицо.       — Дядя будет против, — Ответил Лань Чжань коротко, бросая прохладный взгляд на гору, где находился их дом. То, что они отпросились у него на карнавал, было чудом, однако, он вряд ли будет рад принесенной игрушке в дом.       Но Первого Нефрита это не остановило. Он долго отстаивал право нахождения демона-лисы в Облачных Глубинах, рассуждая о ее будущей помощи Ордену, на что Лань Цижэнь в итоге недовольно кинул: «Если она свернет кроликов, я сверну ей хвост» и согласился ее оставить и даже в первые дни, пока та валялась без сознания, показывал, как нужно поддерживать минимальную энергию Ци в ее теле, не давая душе покинуть физическое тело. Хули-Цзинь потом еще очень долго обходила старика за много ли, боясь показываться на глаза. Но еще больше она боялась кроликов, боялась их случайно задавить, спугнуть или навредить, хотя те непривычно к ней ластились и желали ласки. Совсем обессиленная от погони Ху-Яо, так ее стали называть в Ордене, в первые дни не отходила от Первого Нефрита, прилипнув, как лист. Она хвостиком бегала за ним и давала трогать себя только ему. Однако, с течением времени все изменилось. В свою человеческую форму она обращалась очень редко, ведь в форме лисы молодые адепты с ней обращались как с домашним питомцем, которых здесь иметь было запрещено. Частенько играли, порой даже подкармливали, не воспринимали всерьез. Она же, по ночам охотилась на мышей, что тревожили жителей и ели запасы, а также следила за нарушителями в библиотеке, где буквально прописалась. Библиотека стала ее местом жительства, местом силы и местом стремлений к лучшему будущему. Ей нравилось смотреть за спокойными лицами кровных адептов и на пыхтящие, подобно печке, приезжих, которые приехали с целью обучиться за год чему-то новому, не ожидая переписывать три тысячи правил за любой свой промах. Только в редких случаях они могли делать дубликаты редких книг по целительству и теории боевых искусств. У последних она воровала алкоголь, спрятанный в старых половицах или других тайниках, перепрятывала взрослые журналы и иногда, совсем чуть-чуть пакостила, создавая проблемы для юных Заклинателей.       По всему Ордену быстро разошлись слухи о молодой обнаженной деве, играющей приятные мелодии по ночам на крышах резиденции на невиданном ранее инструменте, похожим на деревянную коробочку с металлическими зубчиками. Мелодии не имели никакого эффекта, но звучание казалось волшебным, успокаивающим и приятным, поэтому сон всегда наступал быстро и без кошмаров.       Частенько ее можно было увидеть рядом с молодым господином Лань Хуанем, занимающимся своими делами. Он часто с ней беседовал, но получал лишь редкое фырканье в ответ. В форме человека она перед ним так и не появлялась по неизвестным причинам, да и Нефрит к этому, кажется, не придирался. Однако, лисица никогда не проявляла недоверия или злобы, поваляла усадить себя на колени и долго-долго гладить, даже играться с двумя хвостами и разглядывать ряд острых зубов в поисках той самой заветной жемчужины, из-за которой ее род так безжалостно истребляли желающие обрести раба в виде духа или избавиться от страха быть отравленным. Но еще реже можно было увидеть ее с младшим братом, Вторым Нефритом, практикующим игру на гуцинь. Тогда она уже лежала где-то в сторонке, частенько зевала, лениво обмахивалась хвостами, прячась в тени от летнего зноя. Жару она переносила плохо, стараясь не попадать под палящее солнце. Со временем красная шерсть стала бурой, затем начала выцветать, пока шубка совсем не поменяла свой цвет на белый — подстать траурному одеянию Ордена. После этого уже и Старшие стали брать ее на руки, успокаиваясь после бурной Ночной Охоты. Гладить ее было одним удовольствием, и не от того, что шерсть была мягкой, приятной, а от того что она дарила какое-то спокойствие своим существованием, мирское умиротворение, словно так и должно было быть, что все в порядке и проблемы, так неожиданно навалившиеся на плечи, не являлись как таковыми нерешаемыми.       В первую половину дня, когда должны были приехать новые адепты на обучение, лисица валялась под столами обучающего класса, слушая ворчание старика о том, какой молодежь стала не постоянной. Особенно трепетно он бурчал на молодого господина Не Хуйсана, который провалил итоговый экзамен и в качестве наказания остался на второй год. Этот парнишка был частым гостем в библиотеке, поэтому Ху-Яо его хорошо знала и даже порой ему помогала, что было не правильным. А еще ей нравилось рассматривать его «взрослую» коллекцию, которую Не Хуйсан не боялся показать знакомым, таким же как он сам, обучающимся. Знаменитый Сенсей глянул на духа под столом и потер свою козлиную бородку, щуря глаза, от чего старческие морщинки у глаз стала глубже. — Совсем обленилась в последнее время, — Кинул он, однако в тоне его не было злобы или осуждения, скорее понимание и небольшую капельку сочувствия. В последнее время он стал более доброжелательным, видимо осознав пользу от маленького духа, помогающего то тут, то там, и не требующего взамен нечего, поэтому разрешал находиться подле себя и слушать нравоучение. Однако это быстро надоедало и единственная причина, по которой она продолжала находиться рядом, было то, что в классе было прохладно, нежели на солнце.       Почему-то Ху-Яо, несмотря на то, что была намного старше этого заклинателя, внимала его советам, хотя и посмеивалась, стреляя темными хитрыми глазами. Обоим казалось, что предстоящий год будет сложнее обычного, однако дух на это улыбалась и с нетерпением ждала. Облачные Глубины давно уже надо было встряхнуть, иначе заклинатели начнут задыхаться в собственной клетке, построенной из правил и стремлений, но скорее мир рухнет, чем они это поймут.       И ее желание сбылось. В первый же день некоторые из новоприбывших достигли невозможного — нарушили более пяти правил, начертанных на стене. Лисица по привычке своей находилась подле мужских покоев во второй половине дня, следя за порядком и подсказывая, куда кому идти, провожая детей к нужным дверям. До ее ушей доходило ворчание юных парней, порой громкий смех и топот ног от бега. В некогда мертвое крыло возвращалась жизнь, а на только-только помолодевшем лице Лань Цижэня после отдыха от прошлых учеников вздувались новые вены, и в глазах закипала холодная ярость, готовая вырваться в любой момент, поэтому, в день заселения он находился дальше всего от этого места. Молодые адепты, пускай и не видевшие друг друга до этого, быстро сдружились, обращаясь друг к другу как к братьям. Ордена хорошо друг с другом ладили, поэтому многие виделись не в первый раз, но для Ху-Яо они все были чем-то новым, подобно глотку свежего воздуха, поэтому она не стеснялась и подслушивала их веселые разговоры, разместившись на подоконнике окна, чувствуя, как прохладный ветер гуляет по ее белой шерстке, а солнечные лучи ласкают нос.       Особенно сильно среди толпы выделялся молодой жизнерадостный мальчишка в черных одеяниях и алой лентой в волосах, сияя чертятами в глубине серо-льдистых глаз. Голос его был высоким, громким, а смех широким и приятным, отчего слушать его бесконечный лепет было приятно. Среди парней он быстро стал «душой компании», притянув рассказами о Пристани Лотоса, родном доме, по которому уже безумно скучал. — А, правда, что в Пристани Лотоса намного веселее чем здесь? — Спросил кто-то из образовавшейся толпы парнишку, на что тот сразу же что-то стал отвечать, приобнимая кого-то из парней за плечи. Лисица зафыркала, уткнувшись носом в мягкие хвосты. По ее мнению, везде было гораздо веселее, чем в Облачных Глубинах. Но даже здесь, для нее, по крайней мере, были какие-ни-какие развлечения. Например, Заклинатели Ордена славились своей красотой и, действительно, сложно было найти некрасивого человека, поэтому Ху-Яо время от времени брала белые листы и угольки, совершенствуя навык рисования. Когда портреты рисовать уже надоело, жертвами стали пейзажи и кролики. Но особенно приятно было слушать беседы не кровных адептов, которые обещали проломить застоявшийся воздух своим живым мальчишеским максимализмом. Парень, находящийся всегда рядом и кидающий недовольные комментарии в сторону Вей Усяня, внезапно посмотрел на духа и прищурился, словно не верил, что перед ним лежит двухвостая лиса, о которой он только читал из старых рукописей. Меж бровей пролегла тень непонимания, а рука потянулась к рукаву брата, чтобы отдернуть, спросить в достоверность картинки перед глазами, но он, почему-то, неожиданно остановился, не в силах оторвать острого дождливого взгляда от миниатюрной тушки на окне. Ху-Яо, наблюдавшая до этого со всей внимательностью за немой картиной, лишь склонила белоснежную мордочку в задумчивости и уставилась в ответ, но зрительный контакт не продлился долго — она отвлеклась на знакомую игру на флейте вдалеке. Похоже, Первый Нефрит вернулся домой, так неожиданно уехав на днях, и решил разбавить свое плотное расписание практикой игры на музыкальном инструменте. Кареглазая дернула усами, махнула резко хвостами и положила обратно на лапы голову, уставившись куда-то на улицу тоскливым взглядом. Только остроконечные уши с кисточками все время дергались в сторону комнаты, подслушивая разговор. — А эта Хули-Цзин не опасна? — Наконец спросил Цзян Чэн, по привычке свой хватаясь за рукоять меча для успокоения собственной души, на что Не Хуайсан, проживший в Облачных Глубинах на год больше, сложил свой веер и похлопал по руке им, задумчиво кидая на вышеупомянутого духа взгляд. Некоторые обратили в эту же сторону свои глаза, охая, ведь даже не почувствовали, не осознали, что рядом с ними находится такой редкий Оборотень. — Для нас она не опасна, — Начал он со скромной улыбкой на губах, расправив затем веер и прикрывая часть лица, а голос его стал тише. — Она даже иногда помогает найти тайники прошлых лет и предупреждает, если рядом находятся дежурные. — Разве она не достигла бессмертия? — Вновь спросил наследник Ордена Юньмэн Цзянь, подразумевая под своими словами, что ее здесь держать ничто не должно. — Ху-Яо белая, а не серебряная, — Пояснил Не Хуйсан, успевший прочитать не мало литературы по духам. — Да и хвостов у нее ни как не девять. — Ва, какая маленькая! — Воскликнул Вэй Ин, подбегая к белой лисе. Он, не задумываясь, взял ее на руки, прерывая глубокие раздумья Ху-Яо, однако та лишь фыркнула, позволяя себя немного потискать чужим людям, хотя ей особенно было не приятно ощущать сразу несколько рук на своей шерсти. — Я думал, что в Облачных Глубинах запрещено иметь домашних питомцев. — Запрещено, — Подтвердил Не Хуйсан, стоящий в сторонке. — Однако она часто ходит на Ночные Охоты со Старшими и помогает не кровным адептам, поэтому ее считают Хранителем Облачных Глубин. «Помогаю не спиться,» — Продолжила мысленно лисица, усмехнувшись собственным мыслям. Она клацнула зубами, когда к ней потянулась очередная рука, чтобы погладить, поэтому многие сразу же поняли, что пора прекратить тревожить шерстку. Только Вэй Усянь продолжал держать ее, покачивая, подобно ребенку, отчего спать захотелось сильнее прежнего после дождливой бессонной ночи, где она ловила нафок. — О, тогда покажешь? — Спросил парень, поднимая лису на уровне лица, чтобы встретиться с хитрым лисьим взглядом. Ху-Яо потянулась мордочкой к нему и коснулась холодным носом щеки, отчего мальчик засмеялся, довольно жмурясь. — Будем считать, что это согласие. — Хватит уже ее душить, Вэй Усянь, — Забурчал Цзян Чэн, скрывая за недовольным лицом желание точно так же погладить ранее невиданную зверушку, хотя отголоски здравого смысла говорили, что это не просто лиса, а вполне разумная сущность со своими мыслями и желаниями.       Почему-то Хули-Цзин представила картину, как ее душит мальчишка, которого душит наследник Ордена Юньмэн Цзян, отчего она не сдержалась и зафыркала сильнее обычного, чем вызвала удивленную реакцию окружающих. — Ху-Яо не всегда бывает благосклонна к нам, так что не стоит ее так невежливо просить об этом — Ответил растерянно Не Хуйсан, отбирая неловко поднятую тушку из рук Вэй Усяня. Лисица блеснула взглядом и забралась под удивленные возгласы парнишки на плечи, где в последнее время любила находиться. Несмотря на то, что Не Хуйсан бежал от уроков боя на саблях как от огня, у него были достаточно широкие плечи и сильные руки, да и веера его порой были не обычными, а с металлическими спицами, способными проткнуть кожу, как иглы ткань. И смекалка у него работала на удивление неплохо, что было не свойственно вспыльчивым Заклинателям Ордена Не. В какой-то момент, лисица подумала, что он был бы неплохой Хули-Цзинь, однако это не мешало ему проделывать шалости не хуже. — Какой-то не постоянный Хранитель, — Забурчал Вэй Ин, подобно шкодливому ребенку.       В отличие от детей, Хули-Цзин имела чувство меры, да и было бы подозрительно, если бы она прикрывала их полностью. С одной стороны, она могла бы прямо сейчас пересказать весь список нарушений маленьких сплетников кому-нибудь из Старших, но с другой, ее бы перестали любить в жилых домах, а это значило, что она бы умерла от скуки, слушая вечное «трунь» на гуцинь практикующих кровных адептов. Так что Ху-Яо старалась сохранить равновесие на святой границе, оставаясь для всех белым и пушистым духом. — На самом деле она не такая плохая, — Стал защищать мальчик своего друга на плечах, прикрывая веером себя и лису, словно за щитом. Кареглазая вздохнула и спрыгнула по спине на пол, забавно переминаясь лапами на месте, чтобы прыгнуть, затем на подоконник и скрыться в коридорах резиденции Ордена Гусу Лань. Ей внезапно захотелось увидеть Лань Хуаня, послушать его приятный монолог о будущем, настоящем и прошлом, встретиться с теплым взглядом, ощутить мягкие пальцы на шерстке и запитаться его умиротворенной энергетикой, которую он так сильно распространял вокруг себя.       Первый Нефрит уже сидел за столом в своей комнате и писал что-то неторопливо в пергаменте, подобно снежной горе излучающей бесконечное спокойствие. Удобная кисточка в руках со всей аккуратностью выводила иероглифы, а легкий сквозняк тут же сушил написанный текст. Лицо его было острым, задумчивым, и взгляд глубоким и темным, даже сведенные брови не портили прекрасный вид. Недаром его считали самым красивым в своем поколении. Ху-Яо застыла в пороге, наблюдая за этим видом, даже решила, что было бы неплохо развернуться, пока не поздно, чтобы не мешать ему работать, однако мужчина почувствовал чужое присутствие и поднял немного растерянный взгляд, расплываясь затем в легкой улыбке. Видеть лисицу он всегда был рад. — Ху-Шень решила меня навестить? — Спросил он, мягким жестом приглашая в дом. Лисица замахала хвостами, то ли в беззвучном смехе, то ли в яркой радости, но посеменила мелкими шагами к столику, усаживаясь напротив. Первый Нефрит улыбнулся шире и отложил работу, рассматривая счастливого по неизвестным причинам духа перед собой. Со временем он научился видеть эмоции в этих глазах, даже мог предугадать, что сказала бы она в ответ на его слова. — Сегодня ведь прибыли новые адепты? — Догадался Лань Хуань, обращая свой взор в окно, где небо стало окрашиваться в розовые оттенки. Ху-Яо закивала головой, довольно жмурясь, ведь впервые за долгое время дела не давали ей заскучать в Облачных Глубинах. — Кстати, дядя просил посетить Ху-Шень первый урок новых адептов, — Вспомнил Лань Хуань, как-то виновато улыбаясь, словно чувствуя свою вину за то, что маленького духа потревожат в следующее утро. Увидев склоненную голову в бок и глаза с немым вопросом, он продолжил. — Не знаю зачем, скорее всего для показательного примера…       Первый Нефрит до самого отбоя еще продержал Хранительницу у себя в покоях, рассказывая о деле с речными гулями и негодуя на такую дождливую погоду этим вечером. Действительно, погода быстро испортилась прямо на глазах, так что возвращаться в библиотеку лисице не хотелось. Она еще помнила сырость шерсти, с которой боролось целое утро после охоты на нафок в округе дома, не в силах высушить шерсть от маленького огонька библиотечной лампы. Заклинатели на причину бессонной ночи лисицы не обращали внимания, да и не замечали за счет маленьких размеров существ, однако, для Ху-Яо они были раздражающими со своим писком, который могли услышать только им подобные духи. Но маленькой лисице все равно пришлось уйти, уважая режим дня в Гусу Лань. Для людей, тем более Заклинателей, это было целым искусством, которое тренирует не только тело, но и Золотое Ядро. Но она также опасалась губительных слухов, которые нет-нет, да ходили по Ордену, особенно в женской части. У юных Заклинательниц не было такого сильного надсмотра, да и уроки у них были из разряда «Будущей Жены», так что они часто сплетничали о нахождении Хули-Цзинь в мужской части. Частично их домыслы были правдивы, она действительно питалась чистой Ци, однако плотскими утехами не занималась, а брала то, что дают Старшие. Этого хватало, чтобы развиваться и познавать горизонты своих сил. Когда лисица пробегала под деревьями у ворот, глаза ее увидели интересное событие, которое она хотела, как можно раньше рассказать Лань Хуаню…       Еще до звучания утреннего колокола, Хули-Цзинь опять вернулась в дом молодого господина, встречаясь с пустой комнатой. Ей очень сильно хотелось его удивить произошедшим этой ночью, но Хуань на своем привычном месте не находился, поэтому лисица догадалась, что он может быть в другом. Это была беседка, укрытая тканями, на мужской части резиденции, где обычно сидели Старшие и пили чай, да прятались от укусов мелкой мошки, разговаривая о вечном, не боясь быть услышанными. Для молодых адептов это было закрытой зоной, ведь негоже мелочи слушать о взрослых делах, однако для Ху-Яо в этом месте были все двери открыты, даже те, которые имели замки и защитные заклятия. Она заметила одинокую сидящую фигуру и ускорила шаг, практически срываясь на бег.       С одной стороны, наивно было думать, что Ху-Яо не имела своего козыря за рукавом, чтобы удивить Первого Нефрита после стольких лет знакомства, с другой же, Лань Хуань и подумать не мог, что она внезапно обернется перед ним в человеческом обличье, сверкая глазами цвета шоколада и кидая растерянным взглядом, словно в поисках чего-то очень и очень важного. Только потом до него дошло, что перед ним на перилах беседки сидела худощавая обнаженная девушка, которая тут же сорвала белоснежную ткань с беседки и накрылась ею, сверкая своей белоснежной улыбкой с клыками. — Ху-Шень? — Спросил он, чуть хмуря свои тонкие брови. Дух, услышав привычное обращение к себе из уст старого знакомого, неловко кивнула головой, стараясь, не обращать внимание на такой некультурный внимательный взгляд серых туманов. — Она самая, — Подтвердила она тихим хрипловатым голосом, а затем нахмурилась и спросила, — Лань Ванцзи сегодня ночью патрулировал вход в резиденцию?       Первый Нефрит, еще не отошедший от увиденного перед собой, медленно, словно неуверенно, кивнул головой, хотя был абсолютно уверен в местонахождении брата. И прежде чем слушать вопросы, которые полились бы в ее сторону, Ху-Яо продолжила как-то слишком восторженно: — Сегодня ночью была драка между Вэй Усянем и твоим братом. Впервые видела его заинтересованность в чем-то настолько! — Что? — Удивленно переспросил Первый Нефрит. И больше он был удивлен не от того факта, что его брат с кем-то подрался, а от того, что Дух решила сказать ему об этом лично, да еще и в прекрасной человеческой форме. Обычно она оставляла письмо о нарушителях на рабочем столе. Но, тем не менее, Первый Нефрит не мог поспорить с тем, что Хули-Цзинь всегда славились своей красотой, хотя и видел их представительницу в первый раз в человеческом облике. Ху-Яо действительно имела свой необычный шарм, который притягивал взгляд.       На треугольном белесом лице улыбались округлые пухлые губы, а маленький нос все время подрагивал, словно у маленького крольчонка. Необычные большие глаза миндалевидной формы смотрели с привычной лисьей хитринкой, и черные брови все время поднимались и опускались, словно девушка заигрывала с ним, сама того не осознавая. Кожа, скрытая под длинными белыми волосами, была бледной, белоснежной, отчего на обнаженной шее проглядывала сеть синих вен. Она казалась молодой богиней, ступившей на этот свет, однако было в ней что-то немного отталкивающие, проглядывающее в нежных чертах лица и резких движениях. Может, от знания кем она являлась, а может от осознания, что все это время рядом с ним находилось такое чудо и скрывалось в животной форме, не желая поведать о прожитых веках в те уютные вечера, когда они вместе сидели. — Это было так весело! — Продолжала тем временем лисица, спрыгивая с бортиков, чтобы затем оказаться перед парнем и сесть напротив него, как обычно это делала, будучи лисицей. Ее белые волосы тут же рассыпались по тонким хрупким плечам и Лань Хуань уже не мог оторвать восхищенного взгляда, стараясь запомнить каждую особенность, чтобы запечатлеть затем на листе бумаги. — Я знала, что этот чудак из Ордена Юньмэн Цзян что-нибудь вытворит, но чтобы в первую же ночь, да еще и заинтересовав самого Лань Ванцзи. — Мы точно о моем брате говорим? — Уточнил Лань Хуань, откладывая в сторону письменные принадлежности с приятной улыбкой на лице. Он никогда еще не думал, что причиной их первого разговора будет его брат, а точнее его незаинтересованность окружающими, которую он проявлял несколько последних лет, предпочитая индивидуальную медитацию, а не чаепития адептов. — Да, естественно, — Она запнулась, как только осознала, что нарушает правило «не сплетничай» перед самим Нефритом, столпом благоразумности и чистоты, однако продолжила аккуратно, ведь ее не остановили, лишь поддерживающее кивнули, не обрывая зрительного контакта. — Разве он не говорил тебе об этом? — Нет, — Покачал головой парень. — Я только вчера утром вернулся домой из Цин Хэ. — Странно, он казался таким счастливым, встретив себе равного по силе. — Задумчиво протянула девушка, потирая тоненькими пальцами острый подбородок в глубоких раздумьях. Затем ее лицо озарилось улыбкой, и она продолжила как не в чем не бывало, сверкая клыками. — Знаю, ты вчера говорил, — Подтвердила лисица, закивав активно головой. — Меня даже не взял. — А ты хотела бы туда съездить? — Удивленно спросил парень, и только еле заметная улыбка на губах выдавала его с головой. Ему было приятно слушать мягкий голос и подмечать детали в поведении шкодливого духа. — Конечно, я же, как несколько лет никуда дальше Гусу Лань не выхожу. — Забурчала та, по-детски надувая щеки, чем вызвала тихий смех у Лань Хуаня, который он не смог сдержаться, как бы не старался. — Все слежу за резиденцией.       И это действительно было правдой. Она совсем перестала путешествовать, оставаясь возле библиотеки, в которой жила и которой стала дорожить. И даже не по причине спасения адептами ее шкуры, а по причине любви к этому месту, любви к книгам, которые она так трепетно хранила и раз за разом перечитывала, касаясь даже запретных рукописей. Территории вне досягаемости Ху-Яо потеряли какой-либо смысл после обретения безопасного дома, даже цель найти храм отошла на второй план. — Тогда, — Мужчина прищурил глаза, как это делала дух, мило улыбаясь. — Пойдешь на дело с речными гулями? — А когда это будет? — Загорелась сразу же идеей Ху-Яо, переплетая пальцы перед собой в замок. Лицо ее озарилось полным счастьем, а хвост под тканями стал вилять из стороны в сторону, благодаря чему вызвал у хозяйки немного недовольный вид. Она тут же стала его успокаивать руками, придавливая к полу. — Через несколько дней, я думаю… — Закончить свои слова Первому Нефриту не дал утренний колокол, оповещающий о начале дня в Ордене. Взгляд серых туманов на мгновение стал печальным, но затем на губах расцвела тихая улыбка и он продолжил. — Скоро начнутся занятия, тебе пора. — И правда, Лань Цижень ведь попросил присутствовать на уроке, — Она медленно поднялась, грустно вздыхая. — Я приду, как освобожусь. — Я буду счастлив с тобой поговорить еще. — Ответил Лань Хуань, вставая следом, чтобы проводить лисицу. — А, точно, — Опомнилась дух, поднимая указательный палец к небу. — Это ведь первый раз, когда я в человеческой форме перед тобой, да? Когда проживешь почти три сотни лет, декада покажется лишь дуновением ветра.