***
В пентхаусе гремела музыка. Вампирская вечеринка была в самом разгаре, и первое время Дайна невольно вслушивалась в шум за дверью, потому что опасалась услышать крики несчастных жертв… а потом и вовсе не до того стало, потому что пришли самые важные гости. Ей казалось, что к спине привязали палку — настолько прямо Дайна сейчас стояла. Создавалось ощущение, что если она сделает хотя бы шаг, то просто упадет, разобьется красивой фарфоровой куклой, так что Дайна продолжала стоять на месте, вежливо улыбаясь и как-то почти между делом замечая, что глаза Люсьена впервые светятся таким искренним восторгом. Он много раз говорил ей, что она прекрасна, но сейчас это было что-то другое, и пальцы закололо от волнения, а по комнате прошел легкий ветерок. Дайна прикрыла глаза со впервые накрашенными за последнее время ресницами и идеальными стрелками и сделала пару глубоких вдохов, успокаиваясь. Люсьен улыбался, серьезно, от того, как он светился сейчас, то ли радуясь тому, что ему удалось произвести впечатление на своего создателя, то ли восторгаясь Дайной, то ли просто ей гордясь. Удивительно, но Клаус тоже улыбался, хотя его улыбка была более снисходительной. Конечно, один из сыновей величайшей ведьмы в истории вряд ли кинется с порога восхищаться какой-то девчонкой… — И зачем мы здесь? — поинтересовался первородный после нескольких секунд напряженного молчания и аккуратного разглядывания ее. Зверушка, как и говорила. — Видишь ли, Ник, — почти пропел Люсьен, подходя ближе к невольно нахмурившейся ведьме. Он коснулся пальцами ее щеки, и Дайна с трудом удержалась от того, чтобы не клацнуть зубами — еще не простила ему то, что он сегодня испачкал ее кровью, а она об этом забыла и как раз легла спать. — Я предпочитаю всегда иметь верную мне ведьму под боком. Тем более, такую ведьму! — Люсьен отошел чуть в сторону и приобнял Дайну за плечи. — Ник, это Дайна Бэйкер, одна из сильнейших ведьм, известных человечеству. Приятный бонус — она провидица, предсказавшая вашу, а вместе с вами и всех обращенных, смерть. Ди, это мой дорогой друг и несравненный сир, Никлаус Майклсон. Покажем ему, что мы умеем? — Ты не рассказал ему? — удивленно спросила Дайна, потому что да, судя по лицу Никлауса, о пророчестве о смерти его семьи он узнал… да вот только что, собственно. — Касл, ты вообще сейчас серьезно? — Решил, что лучше показать, — как ни в чем не бывало отозвался Люсьен. Неисправимый. Ладно. Отлично. Дайна склонила голову к плечу, отбросила волосы за спину, открывая шею. Люсьен же, однако, взял ее за руку и поцеловал ладонь. Из запястья больнее, как ни странно. — Прошу, друг мой, — любезно предложил первородному Дайну Люсьен. Клаус не сделал к ним ни шагу, а на лице его была угрожающая настороженность. Да, то самое состояние, когда если ему что-то не понравится, полетят головы. Дайна посмотрела Майклсону в глаза и мягко произнесла: — Я знаю, что это звучит сумасшедше, но это нужно увидеть, а для этого придется выпить моей крови. Потом ты можешь сам решить, что делать с этой информацией. Реакция от него последовала не сразу. Зато потом… Черт возьми, когда тебя кусают сразу два вампира, это слишком больно! Только потом Дайна подумала, что Люсьен, в принципе, мог бы постоять в сторонке, потому что он уже видел пророчество, но потом она поняла, что из-за того, что с ними теперь был Клаус, могли появиться какие-то новые детали, а Люсьен слишком любопытный для того, чтобы выслушать ее пересказ, а не видеть все собственными глазами… а потом Дайна в последний раз глубоко вздохнула и, кажется, полностью перестала дышать. Часть картинок показалась ей знакомой. Губы шептали какой-то новый вариант пророчества, и какая-то сторона сознания Дайны недоумевала — как она вообще еще может говорить? Кажется, одной рукой она схватилась за чью-то рубашку. Клауса, получается? Губы шевелились, Дайна не имела ни малейшего понятия о том, что говорит, а картинки становились все ярче, четче, чем в прошлый раз, и жутче. Разруха. Перевернутый стол. Там, возможно, был богатый ужин. Росчерк крови на портрете красивого мужчины. Сейчас до Дайны абсолютно четко дошло, что это старший брат Никлауса. Темная тень. Кол из белого дуба. И кто-то с острыми, но смертельно опасными клыками. Дайна не могла объяснить, как поняла это, однако она знала — один укус убьет первородного. Знала только она. Вслух этого не скажет. Просто… ей не дадут сказать. Какие-то вещи сообщают только ей. А потом перед глазами потемнело на несколько секунд, показавшихся вечностью, и в реальный мир Дайна вернулась только тогда, когда почувствовала знакомую кровь на своих губах. Сглотнула на автомате. Уже научилась узнавать… вкус. Люсьен поил ее кровью, прижав спиной к себе, и держал так крепко, что Дайна почувствовала себя… защищенной. Что-то кричал Клаус, Люсьен отвечал ему не менее нервно, не отпуская ее, а Дайна просто медленно дышала, восстанавливаясь. Люсьен пах каким-то крепким алкоголем, дорогим парфюмом и чьей-то кровью, непонятно только, его или ее. Дайна не хотела его отпускать больше всего на свете. Просто… после увиденного это казалось важным. Необходимым. Как заново научиться дышать. Придурок он. Но… только ее придурок. А голос Клауса для нее как будто отключили — Дайна видела краем глаза, как его губы шевелятся, но не слышала ничего. Что-то полетело на пол. Люсьен нервничал, но все еще прижимал Дайну к себе, как будто бы боялся ее отпустить. А сама Дайна, подчиняясь шестому чувству, коснулась своей шеи и едва-едва коснулась почти зажившего укуса от Клауса. Состояние было не очень, но разницу Дайна почувствовала сразу. — Клаус, — кажется, он даже растерялся на долю секунды, потому что Дайна обратилась к нему прямо в разгар его пламенной речи, — у тебя ведь четыре клыка, верно? У Люсьена их было два. Забавная вампирская арифметика. Мир перед глазами вдруг сделал кульбит, и Дайна упала бы, если бы Люсьен не обнимал ее теперь уже двумя руками. — Ты поразительно наблюдательна, дорогуша, — иронично заметил Клаус. Дайна фыркнула в ответ, вцепилась в предплечье Люсьена, неосознанно ища еще больше опоры, а затем выдохнула: — А у того существа, которое я вижу в своих видениях уже во второй раз, их шесть.Где же точка опоры?
9 сентября 2020 г. в 20:46
— Это мне месть за ту девушку с заправки? Не съел ту, поэтому сожрал эту? — поинтересовалась Дайна. За годы жизни с Люсьеном мертвые тела перестали пугать так, как раньше, потому что в первые дни она визжала и потом отказывалась ходить там, где находила очередной «обед» Касла, но… черт, да какому нормальному человеку вообще будет спокойно, когда рядом с ним валяется обескровленный труп, который еще недавно жил, мечтал, любил? Который просто был рад, что смог выгодно продать пентхаус странному богачу, притащившему с собой рыжую подружку?
Люсьен однажды сказал, что ей стоит относиться к трупам как к упаковке из-под съеденного фаст-фуда. Дайна тогда, не удержавшись, съязвила, что она уже забыла, каков на вкус обычный гамбургер, а сам Люсьен, наверное, в принципе не знал, но вампир пропустил это замечание мимо ушей. В принципе, его метафора была понятна. Обычные люди — еда. Упаковка, которую выбросишь потом. Кажется, Дайна еще спросила, сожрал бы ее Люсьен, если бы она не была ведьмой. Он ответил утвердительно, и Дайна ничуть не сомневалась в его искренности.
— И в мыслях не было, рыжуля, — улыбнулся Люсьен, даже не потрудившись вытереть кровь с губ. И снова этот немного безумный взгляд, сумасшедшая улыбка… Если в Новом Орлеане полиция работает лучше, чем в других городах, Касл однозначно будет первым подозреваемым, потому что не обратить на него внимание невозможно, а поведение у него специфическое. — Всего лишь элементарные меры предосторожности. Риэлтор вообще чертовски опасная профессия, хочу заметить…
Миссия «попробуй доказать вампиру, что он не прав». Уровень сложности — запредельный. Увы, Дайна проиграла, даже толком не начав. Второго шанса у нее не было, а сохраниться она забыла. Дайна фыркнула, скрестив руки на груди и искренне надеясь, что глаза в данной ситуации говорят больше, чем слова.
А так пентхаус он нашел невероятный, да. Тут красиво было. Уютно так, места много, свободно. И окна панорамные — Дайна намеревалась по максимуму отказаться от штор, чтобы всегда было светло. И… сдержанно роскошно. Дайна уже заметила, что у Люсьена есть две крайности — он либо выкупал себе какие-нибудь замки условного графа Дракулы, либо ограничивался скромненьким домиком, который мог бы развалиться от любого порыва ветра. Это был первый промежуточный вариант за последнее время, и Дайна в очередной раз подумала, что эта поездка в Новый Орлеан будет… исключительной, необычной.
Только… холодно тут. Дайна отвернулась от тела несчастной женщины и улыбающегося Люсьена и обняла себя за плечи. Холодно. Холодно, да… Они и сюда смерть принесли. И везде принесут. Ведьминская природа впервые так сильно кричала о том, насколько это все… противоестественно. Неправильно. Жестоко. Ведьмы, вроде как, не для того создавались матушкой природой. Не для дружбы с вампирами, не для допущения убийств, не для помощи вампиру… не для любви?..
— Руки убери, — шикнула Дайна, когда Люсьен вдруг обнял ее со спины, то ли согревая, то ли… черт знает, что у него на уме. Этими же руками он недавно держал несчастную блондинку, из которой теперь ушла жизнь, и Дайну немного замутило, когда она заметила, что Люсьен мазнул окровавленными пальцами ей по коже. — Руки убери, пока я не воспользовалась каким-нибудь очень болезненным заклинанием! — уже на повышенных тонах повторила Дайна.
— В машине ты была добрее, — иронично подметил Люсьен. Точно, не забудет ни единого слова. До старости припоминать будет. Старости… Стало вдруг очень жалко. Себя. То ли из-за того, что она смертна и когда-нибудь будет лежать в могиле, пожираемая червями, то ли из-за того, что когда ее не станет, этого придурка Касла убьет кто-нибудь. Кто еще с ним будет так возиться? Второй ведьмы, настолько же сумасшедшей, как Дайна Бэйкер, в мире просто не существует, это факт.
Ну… ладно, к черту. Потом можно будет оправдаться тем, что на нее просто нахлынули эмоции, когда она подумала о своей достаточно скорой по вампирским меркам кончине. Люсьена, кстати, смерть тоже пугала ничуть не меньше. Дайна развернулась к нему лицом и тоже обняла, прижавшись к груди Люсьена. Стало тепло. Спокойно почти. Даже странно.
Так и стояли посреди комнаты, двое сумасшедших, и обнимались. Почти идиллия.
— У меня очень, очень паршивое предчувствие, — прошептала Дайна. Как будто дамоклов меч навис над ними… дернешься — голова с плеч. А то и пополам разрубит… кажется, так казнили в какой-то стране преступников, да? — И если ты сейчас не попытаешься увеличить перспективы своего выживания раз в десять, я дам тебе в глаз, а потом заплачу. Я серьезно!
Люсьен молчал, предпочитая избегать неприятной темы таким прекрасным способом, и желание его ударить становилось все сильнее и сильнее, причем не магией, а кулаками именно, и неважно, что так можно пару костей себе сломать — драки не были ее сильной стороной, хотя Люсьен и учил. А потом Касл вдруг спросил:
— Так ты нашла платье?
— Ты же знаешь, что я не фанатка твоих вампирских вечеринок, — напомнила Дайна, махнув в сторону невинной жертвы. Сердце ушло куда-то в пятки. Глаза женщины были стеклянные, невидящие, но Дайне казалось, что она смотрит прямо на нее. — Если ты опять собираешься ее затеять, я лучше прогуляюсь. В Новом Орлеане, вроде как, самое развитое ведьминское сообщество. Было бы круто тут прогуляться и ненавязчиво выяснить парочку их секретов… — Чтобы потом использовать против них же. Предчувствие-то вряд ли обманывало — Люсьена надо будет защищать. Защищать от угрозы, с которой Дайна не сталкивалась ранее и спокойно может провалиться… только вот права на ошибку у Дайны нет.
— Это не просто моя вампирская вечеринка, как ты выразилась. — Поразительная педантичность насчет терминов. По мнению Дайны, очередное сборище незнакомых ей вампиров, которые будут жрать людей вон на том белом диване — это все еще чертова вампирская вечеринка. — Сегодня я намерен продемонстрировать тебя Нику. — Не сразу Дайна поняла, о ком речь. А когда дошло, что Люсьен имеет в виду своего создателя, она изогнула бровь и с сарказмом, но без агрессии — на которую, вроде как, даже имела полное право — спросила:
— Как зверушку?
Ей, в принципе, не привыкать — ведьма-провидица это действительно диковинка для сверхъестественного мира. Хотя Дайна была уверена, что удивить вампира, который старше Люсьена, будет достаточно проблематично, но… разве у нее есть право выбора? Только такого, как пять лет назад, то есть абсолютно никакого. На душе отчего-то скребли кошки.
— Как невероятно ценный экспонат и прекрасную ведьму, которой я дорожу, — исправил ее формулировку Люсьен. Звучать стало немного лучше и самую капельку приятнее, но Дайна все равно продолжила упрямо настаивать на своем, казавшемся ей более реалистичном, варианте:
— То есть как зверушку. От слона в зоопарке отличает только то, что, попробовав моей крови, можно увидеть очень интересные картинки. Трагичные иногда немного, но с кем не бывает. Жизнь вообще не самая приятная штука.
— Ты поразительно упряма, ведьма, — демонстративно закатив глаза, отозвался Люсьен, но все-таки согласился с ней. — Да. Буду демонстрировать свою ручную маленькую предсказательницу своему сиру. Такая формулировка устроит тебя больше?
— Новое прозвище? Нет, подожди, даже два? О боже. — Хотя, пожалуй, маленькая предсказательница звучит очень даже ничего. Стоит подумать над этим и в случае чего выдвинуть ультиматум — или так, или никак. Глупо, но… в свете последних новостей по-другому и не получится. — Ладно. — Дайне давно не было так трудно собираться с мыслями — они словно разбегались от нее и не хотели оставаться в куче. — Ты… убери ее, ладно? Я пока пойду, отдохну. Раз вечером нужно блистать…
Ну да, к Люсьену за пять лет Дайна привыкла почти полностью, но его ночной образ жизни точно был не для нее — дурацкому смертному телу почти всегда хотелось спать, да и магия часто высасывала сил столько, что пределом возможностей Дайны было доползти до подушки и упасть на нее. Так что… раз вечером ей снова придется заглянуть в будущее, неплохо было бы подремать хотя бы пару часов.
— Сладких снов, рыжуля, — с наглой улыбкой бросил ей вслед Люсьен.
— Надеюсь, ты не приснишься, — проворчала Дайна, скрываясь за дверью своей новой комнаты. По правде говоря, она ожидала, что он пойдет за ней, сославшись на то, что вдвоем спать на новом месте гораздо приятнее, особенно при условии, что предки ведьм Нового Орлеана могут захотеть выйти на связь с новенькой, и тогда Люсьену несдобровать. Однако… даже никакого намека на это не проскользнуло. — И надеюсь, что я не попытаюсь тебя убить во сне или когда проснусь… — уже тише добавила Дайна, падая на кровать прямо в одежде и прикрывая глаза.
А платье надо бы все-таки найти. Без заклинания поиска не обойтись — Дайна так быстро собиралась, что не могла даже примерно вспомнить, куда его положила. И накраситься надо, да. Хотя бы по минимуму. Первородного гибрида, первого представителя своего вида, надо ведь встречать во всей красе, да?