Без шансов

      И вот мы сидим в моей кухне и пьём кофе. Воспоминания проносятся в моей голове, словно торнадо. Машина, моя рука на бедре Чимина. Секс. Горячий. Страстный. Мне было хорошо, никогда раньше не было настолько хорошо. Я не могу этого не признать. Не знаю, с чем это связано, не знаю, почему было так хорошо. Но факт остаётся фактом. Секс с Чимином был лучшим в моей жизни. От этой мысли я горько усмехаюсь, чем и привлекаю к себе внимание Юнги.       — Знаешь, я не буду задавать тебе вопросов. Мне кажется, так будет честно, не находишь? Я не могу ответить на твои вопросы, ты не сможешь ответить на мои.       — С чего ты взял, что я не смогу ответить на твои вопросы?       — Потому что я вижу это по твоим глазам. Ты сама-то не понимаешь, что ты сделала и зачем. С моей стороны было бы глупо задавать вопросы человеку, который и сам-то ответов на них не знает.       Я опять горько усмехаюсь. Он прав. Вчера я была пьяна, но не собираюсь оправдывать свои действия алкогольным опьянением. Так делают только трусы, а я себя таковой никогда не считала. Нет, конечно, у меня, как и у всех людей, есть свои страхи. Я боюсь пауков, боюсь стоматологов, боюсь боли (физической, к моральной я привыкла). Но я не боюсь совершенных мною поступков, даже если немного страшно ожидать последствий. Какой смысл в том, чтобы бояться того, что ты уже совершил?       — Ты как всегда прав. Мин Юнги, тебе самому-то не надоедает всегда быть таким? В теле не зудит от идеальности?       — А вот колкостей не надо. Если злишься на себя, то не вымещай злость на мне, — только я собираюсь открыть рот, чтобы ответить что-то едкое, как в дверь начинают звонить.       Я в недоумении поднимаю глаза на Юнги, а он одними губами шепчет «Это Чимин» и уходит видимо для того, чтобы открыть дверь гостю. Но я с таким раскладом событий не согласна, это, в конце концов, мой дом! Какого чёрта Юнги пошёл открывать МОЮ дверь тому, кого я НЕ ждала?!       Я успеваю нагнать Юнги ровно в тот момент, когда его рука уже ложится на дверной замок. Налетела я на бывшего лучшего друга знатно. Он впечатался телом и лицом в дверь после чего с совершенно ошарашенным лицом повернулся ко мне.       — Не смей открывать эту чёртову дверь! — я, наверное, думала, что сказала это шепотом, но человек, что стоял за дверью явно так не считал.       — Господи, Мила, ты это серьезно? Откройте мне дверь, я тортик принёс.       Чимин. Просто Пак, мать его, Чимин. Что тут ещё скажешь? Юнги оторвал мои руки от своего торса (и когда я только успела вцепиться в него?) и вновь повернулся к двери. Но прежде чем открыть её, вновь повернул голову ко мне и посмотрел прямо в глаза, как бы спрашивая «можно?». Как только мне хватило моральных сил собраться и кивнуть, Мин тут же открыл дверь.       На пороге, конечно же, стоял Пак Чимин (ну да Мила, как будто ты до этого не знала, кто стоит за чёртовой дверью). Он выглядел… Соблазнительно? Хотя и тут нечему удивляться, если задуматься и вернуться в своих воспоминаниях в прошлое, то легко будет вспомнить, что он всегда был таким. Его сексуальная энергетика всегда сносила окружающим его людям крышу. Но в отличии от того же самого Тэхёна, Чимин никогда не пользовался этим. Он всегда был добрым. Та самая плюшевая игрушка, на которую ты не побоишься забраться верхом и долго плакать (не боясь того, что эта сексуальная игрушка трахнет тебя).       — Мы так и будет стоять как истуканы, или вы всё-таки пропустите меня внутрь?       После этих слов Чимина, мы с Юнги на автомате отошли от двери и дали ему проход . Тот же в свою очередь прошел в мою квартиру так, как будто бывал здесь уже сотню раз, хотя на самом деле был здесь впервые. Было заметно, что ему интересно поглазеть на всё, но он сдерживался. На нем были надеты светлые джинсы, немного рваные на коленках и простая, большая, белая рубашка на выпуск. На голове царил хаос и это пожалуй было единственной деталью в его образе, которая указывала на то, что этот бог вчера так же как и я бухал. Юнги решил первым отмереть и протянув мне руку, предложил пойти с ним в направлении кухни, где Пак уже по всю хозяйничал и рылся в моих кухонных шкафчиках в поисках ножа для нарезки торта.       — Мила, у тебя как всегда беспорядок. Я конечно всё понимаю, ты журналист и все дела, но Хоби хён тебя бы за такое с потрохами сожрал. — после этих слов Пак усмехнулся и обернувшись, посмотрел на нас. Точнее не так. Он уставился на наши с Юнги сплетенные ладони. Странно так уставился. Мне стало неловко, но у меня даже мысли не возникло о том, чтобы убрать свою руку из захвата руки Юнги. Он меня успокаивал, молчаливо поддерживал. Так было всегда. Что-то остается неизменным даже по прошествии нескольких лет.       — Нож лежит во втором ящике слева от тебя. — В тот момент я ненавидела тот факт, что мой голос предательски дрожал. Да что со мной?       Пак тоже заметил вибрации в моём голосе, но внимания заострять не стал. Чему я кстати была безгранично благодарна. Поэтому кивнул головой, он опять повернулся к нам спиной и достал нож из нужного ящика. Болтать он конечно же не собирался прекращать.       — Так что, старые «друзьяшки» опять вместе? Помирились детки?       — Слышь ты, детка, следи за языком. Если не хочешь, чтобы хён его тебе любезно укоротил.       Я на этот беззлобный выпад Юнги только закатила глаза. Эти двое вечно перекидывались колкостями. Дружескими конечно. Юнги не так то просто вывести на негативные эмоции. Он умеет не поддаваться злости и агрессии. И конечно он понимает, что его друзья никогда серьёзно не пытаются его задеть.       — Конечно. Прости меня, Юнги хён, — я не была уверенна в том, насколько слова Чимина прозвучали искренне, но он опять же не планировал затыкаться, — Так что, вы двое, — сказав это, он ножом по очереди показал сначала на Юнги, потом на меня и продолжил, — Помирились? Опять лучшие друзья?       Мы с Юнги ответили синхронно.       — Да, — отвечаю я.       — Нет, — отвечает Юнги.       И так же, как секунду назад синхронно прозвучали наши ответы, так же синхронно мы поворачиваем головы друг к другу и устанавливаем зрительный контакт .       — Мда детки, нам троим определенно есть о чём поговорить, — говорит Пак, медленно покачивая головой.