Без шансов

— Тэхён, мы можем поговорить? — я подхожу к другу ранним утром, пока Джин и Юнги готовят завтрак, а все остальные заняты подготовкой к отъезду. — Да, конечно, — легко отвечает друг и отрывается от созерцания телевизора. — Не здесь, давай выйдем, — говорю я ему и дождавшись кивка головой, молча направляюсь к выходу из дома.       Поговорить в комнате Тэхёна у нас не получится, ведь там сейчас собирается Чимин, который хоть и провёл последние ночи в моей спальне, всё-таки должен был жить в комнате с Тэ и его вещи были в их комнате. На выходе из дома я кидаю взгляд на Юнги, который стоит ко мне полубоком и смеётся над какой-то шуткой Джина. Он выглядит счастливым прямо сейчас, но стоит другу посмотреть в сторону и наткнуться взглядом на меня, как его улыбка тут же сползает и на лицо наползает непроницаемая маска, без какого-либо выражения. Юнги отворачивается от меня практически мгновенно и у меня неприятно колет в области сердца, если честно я не успела заметить в какой момент мы отдалились друг от друга, ведь в Пусане мы провели крайнюю ночь вместе и всё было хорошо, но с тех пор как мы приехали на остров Чеджу, он и двух предложений мне не сказал. У меня такое ощущение, что я упускаю из вида что-то очень важное, но не могу понять что именно и меня это очень сильно гложет. Ещё сильнее меня гложет тот факт, что я вряд-ли успею переговорить с Юнги до нашего отлёта, а это значит, что мне придётся ждать до Киото и уже там ловить подходящий момент. А ещё я стараюсь не задумываться о том, с каких пор мне нужен какой-то там «подходящий» момент для того, чтобы поговорить с лучшим другом. Всё таки отношения с Чимином накладывают определённый отпечаток на мою жизнь. Да дело даже не в том, что это отношения именно с Чимином, наверное так было бы с любым парнем. Просто в прошлом, когда я встречалась с Чонгуком, мы все были моложе. Я так вообще была ещё несовершеннолетней школьницей и отношения никаким образом меня не тяготили, я была молода и не задумывалась о будущем. Я могла целовать Чонгука, а через секунду бежать с радостным визгом к Юнги, который закончил рабочий день раньше и успел придти на наши посиделки. Сейчас всё по другому, мне почти двадцать два и отношения уже не кажутся чем-то лёгким и не отягощающим фактом. Теперь я провожу большую часть своих дней с Чимином и если мы сидим в общей комнате, то мы всегда сидим в обнимку. У меня даже мыслей не проскальзывает о том, чтобы броситься на шею к Юнги, хотя мне с лёгкостью даются объятия с Джином и дурачество с Тэ. С Джином всё понятно, он старший и все в нём ощущают своего папочку. А Тэ — лучший друг Чимина, так что он частенько становится нашим третьим углом. Но тут вопрос возникает снова, почему же Чимину можно тащить третий угол, а мне нет? Ведь и у меня есть лучший друг, который плюсом является хёном Чимина. Неужели такие сложности только из-за того, что у нас разнополая дружба? Или может я сама себе придумала все эти проблемы в голове, а на деле Чимин не будет против, если я буду общаться с Юнги так же, как раньше? — Ты чего на месте зависла? Пойдём, — я замечаю как Тэ подходит ко мне и вздрагиваю, в ответ он устремляет взгляд на Джина и Юнги, ведь мой взгляд направлен в их сторону, но я лишь отмахиваюсь и тяну его за рукав кофты на улицу.       Мы садимся на плетеные кресла которые стоят на крыльце дома которым мы снимаем и я нервно перебираю пальцами на руках, что также не ускользает от внимания Тэ. — Хочешь поговорить о проблеме Чимина? — догадывается он и я утвердительно киваю. — Что же, вчера ты меня правильно поняла, так что я ждал пока ты подойдешь ко мне. А ещё, я был бы безмерно благодарен вам, если бы в следующий раз, если мне не дай Бог придётся снова жить в комнате рядом с вами, вы были бы немного потише.       Мои щёки заливает краской стыда и я немного опускаю голову, чтобы не видеть насмешливое выражение лица Тэхёна. — Прости пожалуйста, мы не хотели тебя разбудить, — искренне приношу свои извинения я, хотя мне сейчас очень хочется придушить Чимина. Я же говорила ему, что не умею быть тихой и его ладонь, которой он периодически закрывал мой рот, ничуть не помогла. И думается мне, Чимин и не хотел чтобы я была тихой. — Разбудить? Да я из-за вас поспал часа два от силы, а мне между прочим в отличии от тебя придётся совершать крюк и ещё и от аэропорта ехать на машине до Киото, — Тэхён делает вид, что он обижен, но искорки смеха в его глазах выдают его с головой. — Прекращай меня смущать, тоже мне друг, — недовольно тяну я и на манер Чимина надуваю губы. — Господи, этот парень на тебя плохо влияет, — Тэхён всё-таки не сдерживает рвущийся наружу смех и я даю ему время отсмеяться, прежде чем продолжить. — Расскажешь мне больше о проблемах Чимина с алкоголем? — Это началось примерно года через два после начала нашего побега, нам всем было тяжело, но мы с Чимином старались поддерживать ребят как могли. Я просто был на своей волне и не давал им упасть в пучину отчаяния, а насчёт Чимина ты и сама понимаешь, — Тэхён бросает на меня взгляд и я поддерживаю его. — Как всегда, даже если самому плохо, будет до последнего поддерживать других, — подтверждаю я слова друга и тяжело вздыхаю.       Это было одновременно самой прекрасной и самой ужасной чертой характера Чимина. Он никогда не показывал, что ему тяжело или больно и самым первым бежал поддерживать друзей в моменты их боли. Все знали, если на душе дерьмово, значит нужно принять спасательного Чимина и наверное мы все очень долгое время не замечали, что он делает это в убыток самому себе. Возможно Чимин таким образом убегал от собственных проблем, предпочитая тонуть в чужих. Я не знаю, но то, что это проблема, становится всё очевиднее. — Сначала он продолжал так делать, но если обычные наши проблемы всегда разрешались хоть как-то, то тут Чимин ничего не мог сделать и в какой-то момент что-то внутри него сломалось, он перестал пытаться помочь другим и всё так же не хотел признавать, что и у него тоже есть проблемы. Он начал много времени проводить в барах и клубах, стал действительно много пить и постоянно таскал разных девушек по номерам, — на этих словах Тэхён бросает в меня испытывающий взгляд, а я не понимаю какой реакции он ждёт от меня. — Что? — Ну он же твой парень, где приступы ревности? — как-то странно спрашивает у меня Тэ. — Во первых, я никогда не была особо ревнивой особой. Во вторых, это было до меня. Как я могу ревновать к этим девушкам? К тому же я даже боюсь представить как Чимину было тяжело и нет ничего удивительного в том, что он начал искать выход своей боли в лёгких развлечениях. Вот только если верениц девушек больше не будет, то проблема с алкоголем очевидно остаётся актуальной. Если честно, я вчера немного испугалась, когда увидела с каким взглядом Чимин смотрел на алкоголь. — Я надеялся, что с тобой он не будет топится в алкоголе, но кажется ты всё-таки не ангел посланный нам с небес, — Тэхён улыбается, пытается перевести это в шутку, но улыбка его быстро блекнет. Сколько не шути, а проблема от этого никуда не денется и с этим надо что-то решать. — Может был какой-то катализатор? Почему два года он держался, а потом сорвался во все тяжкие? Ты же его лучший друг, Тэ. И Чонгук сказал, что именно ты был с ним чаще всего.       Я вижу как Тэхён задумывается на какое-то мгновение и с тяжёлым вздохом встаёт с кресла, подходя к перилам облокачиваясь на них. Он молча стоит и смотрит на море, а я не мешаю его молчаливым размышлением, пока Тэ наконец-то не поворачивается ко мне и его взгляд меня неожиданно пугает, там очень много злости смешанной с болью. — Я так много нового о себе узнал в те дни, когда Чимин был не в себе из-за количества принятого алкоголя. Я каждый грёбанный раз тащился за ним в бары и клубы, не спал ночами и вытаскивал его из передряг, а в ответ получал лишь оскорбления и даже пару раз по морде получил. Несколько раз мне хотелось плюнуть на всё и просто не идти за ним, не вытаскивать и не спасать, тогда за ним шли другие, вот только либо не могли его найти, либо не могли вытащить. — У вас с ним всегда была особая связь, — мягко замечаю я. — Ага и вот во что она вылилась. Я ведь не нанимался нянькой для двадцатипятилетнего мужика. Но стоило его пьяному угару пройти, как он буквально на коленях передо мной ползал и вымаливал прощения, но никогда не обещал, что перестанет пить. И я злился, я так сильно злился, но не на него. Точнее, на него, но не столько из-за того, что он пьёт и гробит свою жизнь, а из-за того, что даже мне он не мог раскрыться и просто выложить всё то, что так терзало душу, — Тэхён на эмоциях бьёт ладонями по перилам и я оборачиваюсь на дом чтобы убедится, что никто из любопытных не решит выглянуть на шум. — Когда мы с вами встретились около месяца назад, вы были дружны и Чимин казался адекватным, — говорю я Тэ, своё наблюдение. — Так и есть, когда мы вернулись в Корею, он как будто вновь задышал. И хоть мы изначально приехали в Сеул, а не в Пусан, Чимин всё равно был до одури счастлив. А насчёт катализатора… — Тэ несколько раз вдыхает и выдыхает воздух, при этом морщась так, как будто воздух обжигает его лёгкие. — Как раз примерное спустя два года наших бегов, Чимин встретил школьного знакомого, мы тогда были во Франции. Тот был с женой и маленьким ребёнком. Я подробностей не знаю, но у него жизнь продолжилась, как и у остальных друзей и знакомых Чимина. Когда мы прилетели в Сеул, он всё-таки рассказал мне про ту встречу и признался, что ему страшно от того, во что превратилась наша жизнь. Что мы как будто бежим на беговой дорожке, периодически падаем и сбиваем коленки, но так никуда и не может прибежать. — Он просто хочет жить, развиваться, исполнять свои мечты. Я могу его понять, я чувствую сейчас примерно тоже самое, когда вы сбежали вам было около двадцати двух, как мне сейчас. Я успела пожить столько же, сколько и вы, а сейчас была вынуждена бросить свою жизнь и бежать куда-то. А я ведь даже бегать никогда не любила, — с горькой усмешкой говорю я. — Ты главное не начинай пить как он, мы двоих таких просто не вывезем, — Тэхён улыбается мне и я улыбаюсь ему в ответ. — Вы тут закончили? Пора выезжать, — на веранду выглядывает Хосок, чтобы позвать нас и мы с Тэ молча следуем за ним.       Да, мы ничего не решили, но тут и нечего решать. Зато теперь я понимаю причины Чимина и возможно смогу ему как-то помочь. По крайней мере я постараюсь из-за всех сил, ведь мы с ним оказывается гораздо более похожи, чем я могла себе представить. Нами движут одни и те же сомнения и нас обоих пугает тот факт, что мы теряем драгоценное время нашей жизни. Возможно теперь когда нас двое, мы сможем пройти через это и всё-таки вернуться к нормальной жизни. По крайней мере я очень сильно на это надеюсь.

***

      Итак, что мы имеем: Я сижу в самолёте между Чонгуком и Джином, которых по новым документам зовут Джинён (Чонгук) и Минхёк (Джин), по документам они являются родными братьями, а меня теперь зовут Мэй и по документам я жена Джинёна. Я даже вспоминать не хочу взгляд Чимина, когда он посмотрел на наши документы. Я реально думала, что он испепелит Чонгука и от того даже пепла не останется и если бы не Джин который быстро затащил меня и Чонгука в машину, которая отвезла нас в аэропорт, то наверное Чонгук как минимум услышал бы о себе много новых, интересных и не очень приятных вещей. А ещё само расставание с ребятами, пусть и казалось бы на короткий срок, выбило меня да и всех остальных тоже, из колеи. Мне с Джином и Чонгуком лететь около двух часов до Киото, а остальным ребятам около двух с половиной часов до Токио и оттуда около трёх часов на поезде до Киото. Максимум через сколько мы должны будем встретиться, это через 6-7 часов и я готова молиться всем богам, чтобы всё прошло хорошо. На душе противно скребутся кошки и тот факт, что мы сейчас сидим в самолёте и вот вот взлетим, делает всё только хуже. — Вот ты мне скажи, ты же специально сделал вас мужем и женой, только чтобы позлить Чимина? — Джин слегка наклоняется к Чонгуку через меня и недовольно шипит ему это практически мне в лицо. — А что я такого сделал? Мила выглядит как иностранка и мы же не будем объяснять каждому встречному в аэропорту, что она выросла в Корее? А так всё гораздо проще, она моя жена и на этом точка, — Чонгук говорит это серьёзно и невозмутимо, но наглую улыбку, что так и норовила расцвести у него на лице, спрятать не получалось. — Какой же ты ребёнок, — недовольно выдаёт Джин и возвращается в прежнее положение, удобно устраиваясь в кресле.       Ребята продолжают тихо пререкаться, а самолёт тем временем приходит в движение и постепенно набирает скорость, у меня во рту мгновенно пересыхает и я чувствую как холодный пот скользит у меня по спине. Сейчас я всерьёз задумываюсь о том, что наверное стоило предупредить ребят о том, что у меня аэрофобия, но что бы это изменило? Я не знаю насколько бледной выгляжу сейчас, учитывая тот факт, что кожа у меня и так мраморная, но в какой-то момент я просто рефлекторно хватаю Чонгука за руку и крепко сжимаю. Видимо даже слишком крепко. — Ай! Ты чего? — Чонгук восклицает это громко, чем привлекает к нам внимание не только Джина, но и нескольких других пассажиров, из-за чего Джин снова шикает на него. — Тебе обязательно всегда быть таким громким? — Джин недовольно закатывает глаза. — У Мэй аэрофобия, это было заметно с того самого момента, как она увидела самолёт в окно аэропорта. Просто гладь её по руке и при необходимости шепчи что-нибудь успокоительное.       Чонгук сначала переспрашивает у Джина, кто такая Мэй, а когда в ответ получает очередной раздражённый взгляд, до Чонгука доходит, что это моё новое имя и быть может если бы не страх который затопил меня с головой, я бы тоже с непривычки переспросила о ком он говорит, но увы, я была сейчас очень далека от них, даже не смотря на то, что мы буквально сидели рядом с друг другом. — А ты в этой акции благотворительной помощи не собираешься участвовать? — спрашивает Чонгук у Джина. — Нет. — Это ещё почему? — возмущённо спрашивает Чонгук, хотя и старается теперь говорить шепотом. — Ну во первых, я всегда засыпаю в самолётах, а во вторых, — Джин бросает на Чонгука красноречивый взгляд, который проходит мимо меня и я цепляю его лишь краем своего сознания. — Не говори мне, что тебе не хочется воспользоваться этой возможностью и побыть к ней поближе. — Пожалуйста, прекратите, — практически молю я, пересохшими губами и поворачиваю голову в сторону Чонгука. — Просто будь рядом, пожалуйста. Мне кажется, что меня сейчас стошнит от страха.       Я слышу смешок Джина и вижу лёгкую панику на лице Чонгука, который видимо размышляет о том, какова вероятность, что меня вывернет прямо на него, но он быстро берёт себя в руки и подвигается ко мне ближе, надавливая свободной от моей ладони, рукой, на мою голову и прижимая её к своему плечу. Я утыкаюсь носом Чонгуку в шею и из-за всех сил втягиваю родной и от того такой успокаивающий аромат его кожи, смешанный с хвойным гелем для душа. — Ты всё ещё пользуешься этим гелем, — я отчаянно цепляюсь за мысль об аромате геля для душа, потому что самолёт наконец-то отрывается от земли и мы взлетаем.       На секунду мне кажется, что я вот вот потеряю сознание, весь мир плывёт перед глазами и я с силой из зажмуриваю, но даже так мне не становится лучше и тогда Чонгук, видя моё состояние, просто чуть наклоняется вбок и теперь я упиралась не ему в шею, а ему в грудь. Чонгук ласково гладит меня по спине и от этих движений тошнота понемногу отпускает меня, а ещё он шепчет что-то заботливое и безумно нежное, но я не в состоянии разобрать слова. И это наверное к лучшему, как к лучшему и то, что я не вижу округлённых в удивлении глаз Джина, который в отличии от меня слышит и понимает каждое слово Чонгука. Но мне сейчас плевать абсолютно на всё, единственное, что имеет значение — это тёплые и очень крепкие объятия Чонгука. — О каком геле ты говорила? — спрашивает у меня Чонгук минут через десять, когда самолёт более или менее выравнивается, хотя конечно всё ещё продолжает набирать высоту. Я невольно постанываю от переживаемого стресса и опять же очень хорошо, что я не замечаю как на это реагирует Чонгук, который и вопрос то задал лишь для того, чтобы самому отвлечься и не сходить с ума от близости с желанной женщиной. — Гель для душа. Когда мы встречались, ты использовал хвойные ароматы. Сейчас от тебя пахнет так же, — отвечаю я тихо, а тот факт, что я упираюсь лицом в грудь Чонгука, делает мой голос ещё тише и посылает по телу парня неконтролируемые мурашки. — Не думал, что ты до сих пор помнишь такое, — как-то хрипловато отвечает Чонгук. — Как я могла забыть твой запах? Он меня успокаивает, — я говорю это без задних мыслей, это простая констатация факта и если бы я знала, что творю с душой и телом мужчины к которому прижимаюсь, когда говорю такие вещи, то я бы давно откусила себе язык. — Мда, похоже я не посплю, — в моё сознание врывается голос Джина и как будто отрезвляет меня, я нехотя отрываюсь от тела Чонгука и смотрю на Джина немигающим взглядом. — Я кажется начинаю понимать Чимина и почему он так хотел вцепится в тебя, Чонгук.       Голос Джина серьёзный, а взгляд пропитан неодобрением, я же в свою очередь решительно ничего не понимаю и лишь перевожу взгляд с одного мужчины на другого. — Иди и принеси для Мэй воды, я посижу с ней. А тебе всё равно надо пройтись, — Джин ставит Чонгука перед фактом и это не звучит как просьба, это приказ к прямым дейсвтвиям.       Чонгук смотрит на меня извиняющимся взглядом и отпускает мою ладонь, после чего отстёгивает свой ремень безопасности и встав, уходит. Я даже не заметила, что мы всё это время держались за руки, а теперь вот начинаю чувствовать как сильно затекли мои пальцы. Джин быстро придвигает меня ближе к себе и берёт мою левую ладонь в руку, но не так, как Чонгук держал меня, а очень ласково и трепетно. Не сжимая и по факту я даже не чувствую его ладони в своей. — Как ты себя чувствуешь, мелкая? — ласково спрашивает Джин и пытливо всматривается в моё лицо. — Я сделала что-то не так? — вместо ответа на вопрос Джина, я задаю свой собственный, потому что наконец-то начинаю чувствовать напряжение которое искрит в воздухе и мне становится не по себе. — Нет, ты просто была не в себе от страха. Ты не сделала ничего плохого, не переживай, — теперь уже Джин укладывает мою голову себе на плечо и несколько раз ласково проводит рукой по моим волосам. Прямо как папа. — Чонгук что-то сделал? — задаю я следующий вопрос и тело Джина мгновенно напрягается. — Почему ты спрашиваешь? — осторожно уточняет он. — Не знаю, мне просто показалось, что ты зол на него, — первый этап страха пройден и теперь после пережитого стресса меня начинает клонить в сон, поэтому мой голос вялый и веки постепенно закрываются. — Я не злюсь на него, просто считаю, что он позволяет себе лишнего. Мила, — Джин тихо обращается ко мне используя моё настоящее имя и это заставляет меня немного скинуть себя мороку сна и вопросительно угукнуть. — Постарайся пожалуйста не быть слишком близкой с Чонгуком и не оставайся с ним наедине. По крайней мере до тех пор, пока ты с Чимином.       Наверное мне стоило бы задать Джину несколько уточняющих вопросов, чтобы понять, что именно он имеет в виду, но сон затягивает меня в свои объятия слишком быстро и я обещаю себе подумать над словами Джина когда я проснусь. Правда никто не может гарантировать мне, что я вообще вспомню этот разговор. Всё таки моё сознание пережило большой стресс и провалы в памяти после такого — это обычное дело. Хотя кое-что всё-таки крутится в моей голове. Всего одна фраза, которую я даже не знаю когда и от кого услышала, но моему уставшему сознанию она кажется бесконечно важной, поэтому пока я засыпаю на плече у Джина, я снова и снова прокручиваю её у себя в голове. «В этот раз я попробую слушать не свой разум, а сердце».