Я не помню как вернулась обратно в дом и точно не помню того, как оказалась в комнате Юнги. Помню лишь то, как набросилась на него и стала бить кулаками в грудь. Помню ошалевшее лицо лучшего друга и как он скрутил мои руки, повернул к себе спиной и крепко прижав к своей груди, начал шептать что-то успокаивающее на ухо. Я не слышала ни слова из того, что он говорил мне, ведь внутри меня разливалась такая адская боль, что из-за притока крови к голове, в ушах стоял ужасный шум и я просто потерялась в пространстве. Пришла в себя я уже сидящей на кровати, завёрнутой в одеяло и с сидящим передо мной другом, в глазах которого плескалось беспокойство.
— Выпей это, пожалуйста, — друг подносит к моим губам чашку с чем-то как мне кажется горячим и я просто решаю послушаться его, ведь сил на борьбу не осталось.
— Кха, что это? — я моментально закашливаюсь, ведь не смотря на то, что напиток был горячим, он обжигал мне горло хуже любого крепкого алкоголя.
— На кухне выпросил, настой валерьяны и ромашки. Гадость редкостная и как по мне, лучше бы выпить виски, но я не думаю, что тебе стоит сейчас пить алкоголь.
Друг смотрит на меня сочувствующим взглядом и мне от этого ещё больше хочется плакать, поэтому я не сдерживаю свой порыв и чуть наклонившись вперёд, утыкаюсь лбом в плечо друга.
— Я такая идиотка.
— Не говори так, — рука друга аккуратно ложится мне на плечи и приобнимает. Я слышу его тяжёлое дыхание, как будто он не может надышаться, но я не в том состоянии, чтобы обеспокоиться состоянием друга. — Ты не можешь винить себя в том, чего не знала.
— Если бы я не выбросила браслет, если бы была более внимательна к подаркам… — я нервно глотаю слюну собравшуюся во рту, после отвратительного напитка и собираюсь с силами, чтобы произнести нужное имя. Почему-то мне снова стало страшно говорить о нём вслух. — Чонгука. Если бы я рассмотрела подвеску как следует, то даже если бы я в итоге всё равно выбросила браслет, та фраза осталась бы у меня на подкорке сознания. Я бы ни за что её не забыла.
— Ты не можешь знать, что бы было. Живи настоящим, Мила. Нет абсолютно никакого смысла в том, чтобы жить прошлым. Ты должна пойти дальше, должна принять все ошибки совершённые тобой и научиться с ними жить.
— Откуда ты знал про гравировку?
— Пять лет назад, Чонгук пришёл ко мне и попросил о помощи, сказал, что хочет сделать тебе особый подарок, смотря на который ты будешь знать о том, что он не оставил тебя.
— У тебя были знакомые, которые занимаются подобными вещами?
Я задала этот вопрос без задней мысли, просто для того, чтобы не молчать и не говорить о тех вещах, которые и правда меня волнуют, но почувствовал как напряглось тело моего друга, я подняла голову и посмотрела на него.
— Кто-нибудь кроме тебя, знает об этой гравировке?
— Нет, — отвечает друг и подносит к моему лицу кисть своей левой руки. — У меня дома никогда не было спокойно и чтобы не сойти с ума и научиться держать себя в руках, мне посоветовали заняться чем-то, что будет развивать мелкую моторику и что будет занимать много времени, в течении которого я не буду думать о своих проблемах.
Я в удивлении смотрю на браслет друга и только сейчас обращаю внимание на маленькие и бесконечно красивые крылья ангела, которые были выгравированы на тонком ободке серебра. Если честно, я вообще не представляю как можно сделать что-то настолько прекрасное и аккуратное, своими руками. И к своему стыду я понимаю, что совсем не обращала внимания на браслет друга.
— Это ты сделал эту гравировку, — я протягиваю свою кисть с браслетом к кисти Юнги и смотрю на две такие разные, но чем-то похожие работы. Они похожи тем, что сразу становится понятно, это дело рук одного мастера. — Почему крылья ангела?
Это тот самый момент, когда мне в очередной раз стоило бы быть повнимательнее, но видимо я чёртова эгоистка и действительно не замечаю ничего вокруг себя. Не замечаю потускневшего взгляда друга и грустной улыбки. Да он и не даёт мне возможности заметить что-либо, ведь практически сразу переводит тему и я забываю о своём вопросе.
— Что ты будешь делать теперь?
— В каком смысле?
— Теперь, когда ты знаешь, что Чонгук никогда не хотел тебя оставлять и даже оставил тебе подсказку.
— Думаешь, он бы хотел, чтобы я поехала с вами?
— Я не знаю, он никогда не говорил об этом. Да и как ты уже знаешь, мы с ним первый год бегов плохо ладили. Я был жутко зол на него за то, что мы вот так вот тебя оставили и Гук просто замкнулся в себе, вообще не разговаривал с нами ни о чём, кроме дел.
— Что я должна сделать, Юнги? Сейчас всё слишком сложно и я запуталась в самой себе.
— Но ты любишь его.
Слова друга прозвучали как приговор и я в страхе уставилась на него, сама не понимая, чего именно боюсь. Любить кого-то — это всегда жертва. Люди могут романтизировать это чувство столько, сколько им угодно, но от правды никто не убежит. Когда человек влюблен, он всегда жертвует чем-то. Своим временем, друзьями, увлечениями, нервными клетками и самим сердцем. Никогда нельзя позволять себе любить кого-то больше, чем любишь самого себя. Нельзя отдавать свою жизнь в руки другого человека и все люди понимают это, но всё же продолжают жертвовать собой. Куда исчезает весь инстинкт самосохранения, когда дело касается любви?
— О ком ты говоришь? — я стараюсь, чтобы мой голос звучал спокойно, но лёгкая дрожь всё равно выдаёт меня.
— Я говорю о том, о ком ты подумала сразу же, после моих слов.
Друг мягко улыбается и встаёт с постели, я не пытаюсь остановить его, когда он просто выходит из комнаты и закрывает за собой дверь. Я не знаю куда он пошёл и зачем, но что-то мне подсказывает, что он просто решил дать мне время подумать обо всём и за это, я была ему благодарна. В очередной раз.
Слишком больно думать и размышлять о том, кого я люблю, поэтому я решаю разобраться с тем, кого я точно не люблю. Чимин. Мой Чимин~и, он как яркий луч солнца в самой тёмной комнате, но его проблема в том, что он не способен освещать путь для самого себя. Чимин светит всем вокруг и совсем не думает о себе. Это не так сильно бросалось в глаза в те беззаботные времена, когда нам всем было не от кого бежать, но сейчас…
В последнее время я часто задумывалась о том, что проблемы Чимина заключаются не только в начальной стадии алкоголизма, его внутренние проблемы гораздо сильнее. Это становится заметно в те моменты, когда мы наедине. Чимин превращается в зависимого ребёнка и буквально боится отпустить меня из своих рук, как будто я исчезну. Только правда заключается в том, что нет. Я не исчезну. Просто не хочу и это не из-за того, что я беспокоюсь о Чимине и боюсь, что он может сорваться и натворить глупостей. Люди по своей природе слишком эгоистичны для того, чтобы всецело отдавать себя переживаниям о другом человеке. Мне просто хорошо с Чимином и это тот самый случай, когда хорошо и без любви. К тому же, любовь может прийти позже, она не всегда бывает всепоглощающей и с первого взгляда, такая любовь опасна. Мне гораздо ближе та любовь, которая будет похожа на тихую гавань и Чимин дарит мне её, так почему я должна от этого отказаться?
Я больше чем уверена в том, что я сделала не тот вывод, которого ждал от меня Юнги и я вообщем-то могу понять своего друга. У него было тяжёлое детство и очень мало любви в жизни, именно поэтому он придает этому чувству такое огромное значение и готов ставить его превыше всего остального. Именно поэтому он никак не может понять, почему я отказываюсь от того, кого люблю. Я люблю Чонгука и наверное я никогда не переставала его любить. Вся моя ненависть и обида на него была следствием моей любви, иначе, я бы уже давно отпустила все эти мысли и не копила бы их внутри себя годами. Сейчас мне почему-то легче признаться самой себе в этой любви, наверное это связано с тем, что я всё-таки разложила всё по полочкам у себя в голове и приняла решение. Я останусь с Чимином, не смотря ни на что, я буду рядом с ним до тех пор, пока я ему нужна. Он заслужил того, чтобы наконец-то начали заботиться о нём.
— Мила, я могу войти? — сначала я слышу аккуратный стук в дверь, а потом тихий голос Чонгука.
По правде говоря, нам и правда нужно поговорить с ним, вот только осознание этого, совсем не делает ситуацию легче. Мы должны поговорить, должны поставить жирную точку в нашей истории. Чонгук не меньше Чимина заслуживает того, чтобы быть счастливым и видит Бог, если бы у нас с Чимином не начались отношения, я была бы рада осчастливить Чона, но мы исходим из того, что имеем.
— Да, конечно, — я больше не стараюсь звучать спокойно и когда Чон заходит в комнату, то сразу же натыкается на моё опечаленное лицо и зарывается пятернёй в волосы.
— Чёрт, я не должен был вот так отдавать тебе браслет. Я идиот, — парень запинается из-за того, что из моего рта вырывается смешок.
— Минут двадцать назад, я сказала тоже самое, но о себе.
Мы смотрим друг на друга несколько секунд и оба взрываемся хохотом, наверное это истеричное, но нам обоим плевать на это. Нам просто нужна была эта самая минута, в которой не было боли и расставаний, где просто были Мила и Чонгук, которые смеялись и всё никак не могли остановится, пока в конце концов, у обоих не заболели животы от смеха. В итоге Чонгук подвигает кресло ближе к кровати и садится напротив меня. Тот факт, что он держит расстояние между нами — одновременно греет сердце и ранит его. Это хорошо, что он понимает, что это расстояние нужно нам, но мне больно от мысли, что я бы хотела чтобы он был ближе ко мне.
— Итак, по всему нам бы выпить сейчас, разговор наверняка будет не из лёгких, — предлагает Чон, но я отрицательно качаю головой.
— Нам с тобой точно не стоит пить вдвоём, — говорю я и да, немного краснею.
— Это ужасно отстойно, не находишь?
— Что именно?
— Мы оба хотим друг друга во всех возможных планах и поэтому даже выпить не можем вместе, потому что нет никакой гарантии, что сможем сдержаться.
— Однажды это пройдёт. Всё проходит.
— Так значит… — Гук горько усмехается и от этого внутри меня, что-то больше сжимается. — Эта подвеска ничего не меняет?
— Меняет! — я подползаю ближе к краю кровати и с трудом вытащив руки и кокона одеяла, кладу свои ладони на колени Чонгука. — Теперь я точно знаю, что ты не хотел меня бросать и что ты оставлял мне подсказки. Возможно, в глубине своей души, ты даже желал чтобы я разгадала твоё послание и уехала с вами. Я больше не злюсь на тебя, Чон Чонгук.
— Но и вместе мы не будем.
Я убираю руки с чужих коленей и складываю их в замок, печально опуская голову. Это так странно, такой парадокс. Для того, чтобы поступить правильно, я должна поступать неправильно. Быть вместе с Чонгуком — это правильно, потому что мы оба этого желаем, но это не правильно по отношению к Чимину, а я приняла твёрдое решение для себя и не собираюсь отказываться от него.
— Ты бы смог так поступить с Чимином? — тихо спрашиваю я и устремляю свой взор на Чонгука. — Потому что я — нет. Я люблю тебя, Чонгук. Это правда и я больше не буду бегать от этого, но мы с тобой остались в прошлом.
Нас в настоящем больше нет и мы оба должны жить с этим. Сейчас у нас есть заботы важнее, чем наши взаимоотношения и я предлагаю сосредоточится на этом. Хотя, я собираюсь поговорить с Чимином и признаться ему во всём. Я хочу быть максимально честной с ним, он заслуживает правды.
— Но ты не бросишь его.
— Как-то слишком много «но», ты не находишь? — я пытаюсь отшутится, но и сама понимаю, что в данной ситуации — это неуместно. — Нет, если он сам не решит меня бросить, то и я не брошу его.
— А если он сам бросит тебя, если не захочет мирится с тем, что ты влюбленна в другого?
— Это будет его решением и я не знаю, что будет тогда, — я тяжело вздыхаю и нервно сжимаю пальцы на руках. — Но я думаю, что он и так понимает, что я влюбленна в тебя. Чонгук, всё это не имеет значения сейчас. Я не знаю, что будет потом и ты тоже не знаешь, так что нам не остаётся ничего, кроме как жить настоящим.
— Вы с Чимином в чём-то очень похожи. Вы оба думаете о других больше, чем о самих себе. Хотя, я прекрасно помню твои рассуждения о том, что все люди эгоисты и в первую очередь делают всё для своего блага. Я тоже хочу быть эгоистом, хотя бы иногда. Мне тоже хочется быть счастливым и иметь возможность сжать в объятиях любимую женщину.
— Я действительно эгоистка, Гуки. Если ты думаешь, что я с Чимином только потому, что жалею его или что-то в этом роде, то это не правда. Да, я действительно беспокоюсь о нём и сейчас убеждена в том, что ему нужна помощь специалиста, к которому мы обязательно обратимся как только весь этот ад закончится.
— Ты счастлива с ним. Это хорошо, — Чонгук усмехается и качает головой. — Не для меня конечно, но если мой хён и единственная девушка, которую я когда-либо любил — счастливы, то это определенно не может быть чем-то плохим.
— Я просто очень надеюсь на то, что по итогу мы все будем счастливы.
— У меня кстати есть ещё один подарок для тебя, — парень немного приподнимается и достаёт из кармана мобильный телефон, который тут же протягивает мне.
— Ты мне телефон решил подарить? Это странно как-то, да и зачем он мне нужен в нынешней ситуации, я даже позвонить никому не могу…
— Это телефон всего для одного контакта, посмотри сама.
Улыбка Чонгука до того ласковая, что моё сердце начинает биться быстрее и я как-то совсем быстро вырываю телефон у него из рук, на что парень лишь посмеивается. Догадка пробирается ко мне в голову, но я не хочу раньше времени тешить себя надеждами. А когда я вижу единственный номер телефона, который знаю наизусть, то моментально бросаюсь на шею Чонгука и крепко обнимаю его.
— Номер и телефон не смогут отследить, звонки будут полностью засекречены и вам ничего не будет угрожать, но всё-таки не звони слишком часто.
Я просто киваю головой как болванчик и отскакиваю от Чонгука так же быстро, как и подскочила. Он подарил мне возможность звонить маме, разговаривать с ней и это чёрт побери — лучший подарок из всех возможных. Гу не ограничивает меня во времени, поэтому следующие сорок минут я разговариваю с мамой, весь разговор выходит напряжённым, но я от этого не становлюсь менее счастливой. Мы с мамой по очереди плачем и она говорит мне о том, что папа сейчас на работе, поэтому я обещаю перезвонить на днях и поболтать с папой. Придумывать отмазки для мамы становится всё труднее, но я уверенно поддерживаю легенду о том, что я сейчас со своим мужчиной и мы греем наши пятые точки на островах, где прекрасно всё, кроме интернета и нормальной связи. Чонгук шёпотом говорит мне про яхту и я готова расцеловать его в этот момент, ведь это поистине гениальная идея! Я говорю маме о том, что мы часто выходим в открытый океан и тут связи нет вообще, поэтому я так редко выхожу на связь.
Как бы это не было странно, но мне не приходится изображать счастливый голос, потому что сидя в этой комнате, разговаривая с мамой и видя улыбающееся лицо Чонгука перед собой, я и правда забываю обо всех проблемах, но всё-таки реальность ждёт и парень показывает мне пальцем на часы на своём запястье и я понимаю, что пора прощаться. Вновь. Лёгкая грусть затапливает меня и я не знаю как попрощаться с мамой и при этом не заставив её вновь плакать, но и тут мне на подмогу приходит Чонгук. Он садится на край кровати и смотрит на меня так лукаво, что я от интереса изгибаю брови.
— Любимая, связь сейчас пропадёт, прощайся с мамой, — говорит Чонгук, специально понизив голос и я прыскаю в кулак.
Чонгук вообще-то был знаком с моими родителями, но они виделись от силы раза два и много никогда не общались, так что мама бы вряд-ли узнала его голос, даже если бы он не стал его специально занижать, но я определённо благодарна ему за поднятое настроение и за то, что теперь мама вместо того чтобы плакать, кажется искренне заинтересованной.
— Это он, да? Какой голос приятный и назвал тебя так ласково. Доченька, у вас это серьёзно?
Я закатываю глаза и счастливо улыбаюсь прекрасно понимая, что мама этого не видит.
— Нет мам, это просто один придурок, — отшучиваюсь я и Чонгук от возмущения щипает мне кожу на руке, от чего я взвизгиваю и на обеспокоенный вопрос мамы отвечаю, что всё в порядке. — Но у нас с ним определенно всё серьёзно.
Я стараюсь не смотреть на светящееся лицо Чона, так как боюсь, что моё лицо зальёт краской смущения и поэтому быстро попрощавшись с мамой, протягиваю телефон обратно Чонгуку, но он лишь отрицательно качает головой.
— Он твой, теперь ты сможешь позвонить маме в любой момент.
Я благодарно улыбаюсь и вновь решаю не сдерживать свой порыв, поэтому быстро тянусь к Чонгуку, а он тянется ко мне, как будто только этого и ждал. Мы крепко сжимаем друг друга в объятиях и наверное оба стараемся игнорировать дрожь наших тел, именно в таком положении нас и застаёт Тэхён, который как торнадо врывается к комнату Юнги.
— Какого чёрта вы тут делаете? — глаза у друга выглядят безумно и он смотрит на нас чуть-ли не с ненавистью.
— Друзьям запрещено обниматься? — Чонгук ощущает исходящий от друга негатив и встаёт с кровати, закрывая меня своей спиной и скрещивая руки на груди. — Что случилось?
— «Друзья», — Тэ лишь закатывает глаза на это, а потом проходит в глубь комнаты и пытается взглянуть на моё лицо, но Чонгук ему мешает и он с психом отодвигает его.
— Какого хрена, хён? — но ответом ему служит лишь отмахивание ладонью.
— Мила, о чём вы разговаривали с Чимином этим утром в саду? — голос у друга пропитан беспокойством и я сразу же напрягаюсь.
— О чём ты говоришь, мы не разговаривали в саду…
— Я видел вас! Хотел подойти, но у вас явно был напряженный разговор и потому я решил не влезать. Хотя, видимо стоило. О чём вы говорили? Я не могу найти его и никто не видел его с самого утра.
— Чёрт…
Сначала я не понимала о каком разговоре говорил Тэхён, но сейчас вспоминаю, что он прав. Я действительно наткнулась на Чимина там в саду, когда после почти получасовой истерики, решила найти Юнги и поговорить с ним. И это определённо была самая ужасная встреча из всех, что могла бы быть у нас…
***
Слёзы застилают мне глаза и я практически бегу по этому саду, наверное пытаясь убежать от самой себя, ведь больше мне бежать было здесь не от кого, но неожиданно я врезаюсь в кого-то и поднимая свой заплаканный взор, натыкаюсь им на Чимина.
— Хей, детка, что случилось? — парень тянет ко мне свои руки, но я отшатываюсь от него как от огня. — Я чем-то обидел тебя?
Если бы в тот момент я думала хоть о чём-то кроме собственной боли, то я бы нашла её отражение в родных глазах напротив, но я ведь чёртова эгоистка, которая только отрицательно машет головой и пытается прорваться ко входу в дом, но Чимин не хочет отпускать меня в таком состоянии и хватает за локоть, притягивая ближе к себе.
— Тебя обидел кто-то из ребят? Аризу? Что ты делала в саду?
Я даже слова не могу из себя вымолвить, потому что из приоткрытых губ то и дело вырываются болезненные стоны и всхлипы. Мой взгляд сам собой падает на запястье и цепляется за браслет, из-за чего поток слёз усиливается и я сильно дёргаю рукой, чтобы Чимин отпустил меня, но взгляд парня тоже цепляется за браслет с подвеской и он хмурит брови.
— Знакомая вещица. Я точно не уверен в том, где именно её видел, но мне почему-то кажется, что у Чонгука.
Под конец фразы, голос Чимина садится, но хватка на моем локте лишь усиливается и мне даже становится немного больно.
— Отпусти.
— Откуда у тебя этот браслет?
— Подарили.
— Чонгук?
Хоть это и был вопрос, но в ответе Чимин не нуждался, потому что ответ плескался в глубине моих глаз и так как я уже давно ничего не пыталась скрыть от него в своей душе, у парня не возникло проблем с тем, чтобы легко прочитать меня.
— Я так понимаю, что свидание на пляже отменяется.
Чужая рука отпускает меня и я срываюсь на бег, ни разу даже не обернувшись.
***
— Я я… Да, мы действительно столкнулись в парке, — я резко соскакиваю с кровати и устремляю испуганный взгляд на Тэхёна. — Господи, он наверное невесть что подумал.
— Мила, всё будет хорошо. Мы найдём его, — Чонгук моментально оказывается возле меня и прижимает к себе, успокаивающе гладя по спине.
— Где он может быть? — под взглядом Чонгука, Тэ немного поубавил свой пыл, но до спокойствия ему было далеко и не дождавшись от меня быстрого ответа, друг повторяет свой вопрос сквозь плотно стиснутые зубы. — Мила, я прошу тебя, блять! Куда мог пойти Чимин? Ему опасно быть одному за территорией дома!
— Он может быть на пляже…
— Что? — в один голос спрашивают Чонгук и Тэхён и чувство паники накрывает меня с головой.
Вот только Чонгук быстро берёт себя в руки и продолжает осторожно поглаживать меня по спине, в то время, как Тэхён грозно нависает надо мной и наверное если бы не Гу, он бы уже давно меня как следует встряхнул.
— Почему он может быть там?
— Он хотел сводить меня на свидание на пляж.
— Хорошо, значит мама в курсе, пошли к ней, — уверенно заявляет Чонгук и мы все вместе выходим из комнаты.
***
Аризу и правда была в курсе нашего свидания, она (на удивление!) помогла Чимину организовать его для меня и даже охрану выделила, но вот новость о том, что он один покинул дом и ей никто об этом не сообщил. Пока её люди высматривали Чимина на записях наружных камер слежения, о пропаже друга узнали все и дом стоял на ушах. Тэхён постоянно порывался выбежать из дома и рвануть на пляж, но его останавливали Джин и Хосок, которые пытались объяснить другу, что паникой он не поможет Чимину, если тот попал в беду. Через ещё минут двадцать поиска и несколько уволенных из состава охраны сотрудников, мы наконец-то засекли время, когда Чимин покинул особняк и это было около десяти часов утра, а сейчас было уже… Почти четыре часа дня. Господи, как день мог пролететь так быстро и как мы могли не заметить такое долгое отсутствие Чимина?
— Сейчас я и парочка моих людей из охраны съездим на пляж и привезём вашу пропажу, а вы пока сидите здесь и…
— Нет, мы все поедем. Вы серьёзно полагаете, что мы будем отсиживаться в безопасности, когда наш друг неизвестно где и непонятно что с ним, в безопасности ли он вообще?
У Тэхёна голос дрожит от еле сдерживаемой ярости и Хосок кладёт ладонь ему на плечо, в попытке хоть немного остудить пыл тонсэна, но Тэ агрессивно скидывает руку со своего плеча.
— Зачем столько драмы? — Аризу недовольно закатывает глаза и цокает. — Напился ваш друг и заснул на пляже, наверное уже полиция в участок забрала, а там то он точно будет в безопасности.
— У вас недавно убили десятерым людей! О какой безопасности можно говорить?
Я сдерживаюсь из последних сил, чтобы не зарыдать, но не я сейчас жертва и не я сейчас в предполагаемой опасности, так что не время для слёз. Мы должны найти моего парня и вернуть его домой. Поэтому я наконец-то разрываю объятия с Чонгуком и делаю несколько шагов по направлению к его матери, останавливаясь прямо перед её лицом.
— Мы все поедем, потому что мы — семья. Не знаю насколько вам знакомо это понятие, но мы не бросим Чимина одного и не станем полагаться на чужих людей. Даже если всё именно так, как вы предполагаете, именно мы будем теми, кого он увидит первыми.
Аризу молча смеряет меня взглядом и недовольно вздохнув, даёт распоряжение о том, чтобы нам подготовили три машины. В первую сели я, Чонгук, Тэхён и Аризу, во второй остальные ребята и в третьей охрана. Я не понимала почему меня охватила такая паника, ведь особых поводов для этого не было, но ощущение того, что прямо сейчас может произойти что-то плохое — не отпускало меня. Всё стало только хуже после того, как водитель Аризу решил нарушить тишину в машине.
— Будем надеяться, что мальчишка не додумается полезть в воду, — я бы обязательно удивилась тому, что водитель говорил на чистом корейском, но сейчас было не до этого.
— Почему? Лето же, — я заранее чувствую, что ответ мне не понравится, но не спросить не могу.
— Сегодня штормовое предупреждение передавали по новостям, да и ураган надвигается.
Моё сердце падает куда-то вниз, а Аризу чертыхается себе под нос и обернувшись к водителю, даёт ему затрещину по затылку. Когда я начинаю слышать какое-то бормотание слева от себя, то сначала даже не понимаю, что это речь человека, но повернув голову в сторону Тэ, я вижу, что он закрыл глаза и молится шёпотом, звуков почти не слышно и мне удаётся разобрать, что это молитва, лишь по нескольким словам. Не знаю насколько зол сейчас на меня друг, но я протягиваю свою руку и крепко сжимаю его пальцы в своей ладони. Тэхён открывает глаза и смотрит на меня, у него в глазах столько боли и страха, что даже при огромном желании, я бы не смогла описать это. Друг в ответ сжимает мои пальцы и весь путь до пляжа мы едем молча, каждый молясь про себя. Даже, если не все из нас были верующими.
Всё, что происходило после, я видела как через мутную пелену воды. Когда мы приехали на пляж и выскочили из машин, Чимина там не было, каждый из нас уже был готов к тому, чтобы бросится в рассыпную и начать искать его, но нас остановил Юнги.
— Давайте просто не забывать, что было в прошлый раз когда мы разделились.
Юнги никто не ответил, но каждый молчаливо был согласен с ним. Мы не знали, что делать и каждый всматривался в разные стороны пляжа, надеясь увидеть макушку друга, пока люди Аризу уже во всю обыскивали пляж, но все замерли, когда мы услышали крик какого-то мужчины. Он кричал на японском и я не слова не могла понять, собственно как и все ребята, кроме Аризу, её людей и Хосока, который сразу же побелел.
— Что, что он кричит? — Тэхён вцепился в футболку друга и выглядел ужасно безумно, но я его понимаю.
— Человек в воде, — Хосок показывает пальцем куда-то в сторону моря и мы все переводим свои взоры туда.
Поначалу никто из нас ничего не видит, но в какой-то момент Юнги замечает макушку выглядывающую из воды.
— Там! Он там!
Юнги не раздумывает ни минуты и скидывая ботинки на песок, бежит в сторону воды. Его примеру следуют и все остальные парни, но когда я порываюсь побежать следом за ними, Чонгук оборачивается и кричит своей матери.
— Не подпускай её к воде!
Я не успеваю возмутится, как меня скручивают руки одного из охранников и всё, что я могу делать — это беспомощно рыпаться в сильной хватке мужских рук.
— Мила, успокойся девочка, они вытащат его, — Аризу останавливается напротив меня и пытается заглянуть в глаза, но я постоянно рыпаюсь и пытаюсь заглянуть за её плечи, ведь она перекрыла мне весь обзор на воду и в итоге она с тяжелым вздохом отходит и встаёт где-то справа.
Я слышу лишь обрывки фраз и не понимаю ничего кроме слов о полиции, скорой и службе спасения. Кажется она даёт указания своим людям, чтобы те вызвали спасателей и я просто молюсь, чтобы они успели вовремя. Я вижу как все мои друзья оказываются в воде и пытаются добраться до Чимина, но сколько бы они не плыли, Чимин от них как будто только отдаляется в те мгновения, когда его макушка скрывается под водой, моё сердце перестаёт биться.
— Ппочему, ппоччему он всё дальше от нних? — мой голос срывается и я очень надеюсь на то, что Аризу услышала меня и поняла, ведь я просто не смогу повторить это ещё раз.
— Он попал в отбойное течение, его уносит в море.
Слова Аризу звучат для меня как приговор и я кричу во всю глотку, умоляю отпустить меня, но меня как будто никто не слышит. Секунды для меня превращаются в минуты, а минуты в часы и в какой-то момент я вижу, как Тэхён оказывается совсем близко к Чимину и даже кажется хватает его, но вот они оба скрываются под водой и я перестаю дышать. В этот момент на пляже начинается суматоха и это видимо спасатели приехали, но я не могу отвести взгляд от воды. Я не вижу как они заходят в воду, не вижу катера и аквалангистов, никого не вижу.
Первыми на сушу вытаскивают Хосока и Джина, второго сразу перекладывают на медицинскую каталку и только позже я узнаю, что из-за того, что он полез в воду не вылечившись до конца, он получит серьёзное осложнение на лёгкие. Но это потом, сейчас же я наблюдаю за тем, как вслед за ними на сушу вытаскивают Юнги и как его рвёт водой, как он обессиленно падает на песок и просит помочь ему подняться, чтобы посмотреть как обстоят дела в воде, но медицинские работники велят ему оставаться в лежачем положении и лишь подкладывают какой-то валик под голову. Тэхёна, Чонгука и Чимина по прежнему не видно и я слышу, как Аризу кричит что-то, а потом вижу картину, которую наверное никогда больше не смогу стереть из памяти.
Там вдалеке, показываются три мужские макушки. У меня получается различить Чонгука, который держит на себе Тэхёна, а тот яростно борется и пытается утащить за собой Чимина, но у него не получается. В следующее мгновение, макушек остаётся только две и я слышу нечеловеческий вопль Тэхёна. Он будет ещё долго кричать от ярости и выть об боли, будет проклинать Чонгука за то, что тот не дал ему вытащить Чимина, но спасатели подойдут к Аризу и расскажут ей, что её сын поступил правильно, ведь у них бы всё равно не получилось вытащить Чимина из течения и Тэхёна бы просто утянуло вслед за лучшим другом, если бы не Чонгук. Мы просидим на этом пляже до пяти утра следующего дня и будем смиренно ждать, пока спасатели найдут Чимина. Джина увезли в больницу, поэтому нас осталось пятеро и как бы нас не уговаривали уехать домой и не мешать поисковой группе, одной фразы Аризу было достаточно для того, чтобы нас снабдили теплыми пледами, чаем и больше не трогали. По настоящему ломаться мы начали в тот момент, когда спасатели сказали, что ищут тело. Они сказали это так, как будто Чимин не человек вовсе, как будто он неживой, но никто из нас не желал верить в подобное и мы все ждали чуда, молясь всем существующим богам.
***
Тело Пак Чимина, молодого человека в возрасте двадцати шести лет было найдено в шесть утра, на противоположном от нас береге.
