А потом наступает осень, Ветер в спину и дождь в окно. Одиночество. Ну, а впрочем, это грустно, но так смешно. Улыбаясь, ты шлёшь подальше все несбывшиеся мечты. Понимая, что чем ты старше, Тем красивей горят мосты.
***
Юнги действительно хотел бы, чтобы ему кто-нибудь в один прекрасный день ёбнул чем-нибудь тяжёлым по голове. Чтобы память отшибло напрочь. Чтобы можно было наконец дальше жить. Парень уже искренне жалеет, что был так привязан к сестре, ведь будь они не так близки, уход Соён переживал бы проще. Но надо жить дальше. Эта фраза читалась в глазах уезжающих родителей, в глазах приходящего каждый день Джина, в глазах Чонгука, на которого теперь выливалась вся забота Юнги, потому что её ему тупо некуда было девать. Да и сам Чонгук был не против: ему сейчас тоже не хватало заботы и понимания. Как только приступы участились, Сокджин заставил Мина восстановиться в универе, в котором не появлялся уже год. Юнги был и не против, искренне надеясь, что смена обстановки поможет. Да и честно говоря по книгам парень соскучился. Пора было выбираться из скорлупы, которую он для себя выстроил, тогда может быть стало бы легче пережить это всё. Университет не особо изменился за прошедший год. Там всё также было шумно, также полно народу, ещё было ощущение правильности происходящего. Все люди здесь объединены общей любовью к книгам. Юнги уверен, что многие здесь так же, как и он, зависели от этих бумажных существ, которые наполняли жизнь хоть каким-то смыслом (хоть и далеко не все). Восстановился Мин на втором курсе, а это значит, что все его знакомые уже учились на третьем, но это парня не сильно волновало. Он просто был рад, что снова оказался там, где, в общем-то, всю жизнь хотел быть. После того, как пары закончились парень решил зайти в библиотеку, потому что один из преподавателей сказал, что недавно была поставка новых книг. Юнги не сразу почувствовал приближение приступа: он, как и пиздец в его жизни, подкрался незаметно. Именно тогда, когда он поднимался на верхний этаж универа. Разум тут же затуманился, а ноги сами понеслись на крышу. Крыша их универа большая, оттуда открывался шикарный вид, но сейчас Мину было не до вида. Ему сейчас вообще не до чего не было дела, кроме того, что скоро наступит свобода. Отголоски сознания пытались ему что-то доказать, пытались взять разум под контроль, чтобы хотя бы успеть набрать Джину, но сейчас это невозможно. Смена обстановки слишком вымотала его, чтобы можно было бороться. Из глаз начали неумолимо ползти мелкие слезинки. Ноги уже стояли на самом краю, а взгляд улавливал передвижение людей внизу. Им не было до него дела, они пытались уберечь свои внутренние трупы, чтобы продолжить существовать. Парень уже было закрыл глаза и задержал дыхание, но позади послышался голос, мягкий и даже не испуганный, а какой-то обречённо-понимающий. — Неужели всё настолько плохо? — и этот голос почему-то заставил его сознание проясниться, и Мин резко развернулся, чуть ли не слетая с крыши. Там стоял парень. Парень, от вида которого в голове невольно заиграла песня: «Я знаю точно, растает лёд. В тиши полночной иволга запоёт. И рыжею девчонкой тёплою ото сна. В озябший мир придёт весна.»* Этот рыжий юноша подходил под эту песню идеально. Юнги смотрел на него почему-то снизу вверх, несмотря на то, что был выше. И взгляд цеплял сначала слишком худые ноги в чёрных джинсах, потом слишком большую толстовку, поверх которой тёмно-коричневое пальто и только после этого ярко-рыжие волосы. И только потом Юнги посмотрел незнакомцу в глаза: он ожидал увидеть панику, страх или ещё что-то подобное, но не это. В глазах застыла пустота и неизбежность. Захотелось отвернуться, потому что такой же взгляд Мин видел каждое утро в зеркале. А парень просто продолжал смотреть, казалось, лишь по глазам Мина читая его слабость, и проникая холодным и пустым взглядом куда-то под грудную клетку, туда, где уже долгое время не было ничего. Сколько они стояли вот так Юнги бы навряд ли ответил. Он просто откровенно пялился на парня, которого видел в первый раз, но уже знал о нём слишком много. Мин умел читать людей по глазам и искренне не понимал, как некоторые могут не замечать очевидного. И сейчас брюнет был полностью уверен, что человек, стоящий перед ним, за свою, казалось бы, ещё совсем недолгую жизнь, пережил ничуть не меньше него. — Может ответишь на мой вопрос? — мягкий голос вновь проник в сознание, заставляя прекратить размышления. — Как будто ты никогда не задумывался о том, чтобы сделать это? И если ты сейчас скажешь, что нет, я тебе всё равно не поверю, — Юнги заговорил. Его голос был охрипшим от долгого молчания, но тихим. — Задумывался, — парень видимо даже не собирался отпираться, он говорил всё тем же спокойным тоном, — но для себя решил, что никогда этого не сделаю. — А ты думаешь, я хочу это делать? — вырвалось изо рта с каким-то обречённым смешком. Юнги медленно слез с невысокого ограждения и сел возле него, прям на холодный бетон. Октябрьский ветер продувал не на шутку. И тут он неожиданно, даже для себя, начал рассказывать всё с самого начала. Мин выложил всё, а парень просто стоял напротив, засунув руки в карманы пальто, и внимательно слушал, изредка покусывая свою слишком пухлую нижнюю губу. Юнги рассказывал и, нет, он не испытывал какого-то великого облегчения от того, что рассказал кому-то, но приступ окончательно отступил, а слёзы, успевшие прочертить солёные дорожки на щеках, успели высохнуть. А этот парень даже ни разу его не перебил, хотя ему возможно было наплевать, ведь он не просил рассказывать. Но доля интереса в мёртвых глазах заставляла продолжать говорить то, что копилось в душе уже больше года. Только когда Юнги замолчал, он осторожно сел рядом. Они больше ничего не говорили друг другу, но повисшая тишина не была неловкой. Этот человек словно давал Мину время оправиться от настолько сложного монолога, и за это Юнги был благодарен. Сейчас действительно стало легче. Даже если это лишь маленькая капелька в огромном океане тяжести в душе, это уже было хоть что-то. Почему-то казалось, этот парень всё прекрасно понимал. Пусть рассказывал Юнги практически безэмоционально, но, видимо, настоящая боль мелькала в глазах. И ведь далеко не многие могли её там разглядеть.***
Для Чимина это был обычный день в универе. Он честно сидел на парах, на которых уже давно мечтал побывать. Несмотря на то, что шёл уже октябрь, учиться всё ещё было интересно. Он искренне радовался тому, что выбрал именно этот университет для обучения. Именно здесь могла сбыться его мечта: связать свою жизнь с теми, кто никогда не мог его предать — с книгами. И Чимин вообще не ожидал того, — когда в очередной раз поднимется на свое самое любимое место, в котором его никто не мог достать, даже бывшие одноклассники, — что увидит на краю крыши, буквально в шаге от непоправимого, какого-то парня. Когда Чимин поднялся, он сначала не заметил ничего примечательного, но в глаза тут же бросилось бежевое пальто и ярко-белый шарф обмотанный вокруг тонкой шеи. Этот шарф практически сливался с бледной кожей парня, который, похоже, совсем не воспринимал мир вокруг себя. Единственным тёмным пятном, которое хоть как-то выделялось в этом парне, были его волосы. И они, эти волосы, явно были натуральные, некрашеные. Они пушистые и слегка растрёпанные ветром; их смоляно-чёрный цвет был единственным ориентиром. Дать этому парню совершить то, что он задумал, при себе Чимин явно бы не смог, поэтому, подойдя чуть ближе, он задал единственный вопрос: «Неужели всё настолько плохо?». Тот дёрнулся и повернулся к нему. В его взгляде читалось какое-то разочарование, а по щекам уже давно бежали слёзы. И это были не слёзы слабости, которые обычно видели люди, это были слёзы неизбежности, слёзы чего-то непоправимого, того, что жило в душе этого парня уже давно. Когда брюнет медленно опустился на холодный бетон и начал рассказывать историю своей тяжёлой жизни, Чимин просто слушал. Он уже давно отвык выказывать людям жалость; этого парня он тоже не жалел, так как считал, что он не один такой, что жизнь действительно выливает много дерьма людям на головы. Пак не жалел, да и не думал никого жалеть, но он прекрасно понимал его состояние, видел по глазам, что тот сейчас убивал себя морально при том, что даже не хочет этого делать. И слова, которые вырывались тихим потоком мыслей изо рта тёмноволосого, были этому лишь подтверждением. После того, как этот парень выговорился, Чимин просто опустился рядом. Он не знал, сколько они так сидели в тишине, но точно понимал, что незнакомцу это сейчас было необходимо. Необходимо, чтобы просто кто-то был рядом, кто-то, кто может его понять. В итоге, когда Чимин уже начал немного дрожать от холода, незнакомец поднялся, скривил губы в некоем подобии улыбки и сказал лишь одну фразу: — Спасибо, что остановил. После этих слов брюнет развернулся, запахнул побольше пальто и взъерошил и без того находящиеся в беспорядке волосы, идя к выходу с крыши. Сам Пак тоже задержался там ненадолго, поднявшись с земли и засунув озябшие руки в карманы, отправился в столовую, в которой его уже, наверняка, дожидался Тэхён, а заставлять ждать человека, который много раз вытаскивал тебя из дерьма, не особо-то и хотелось. Тэхён стал его единственным так называемым «другом». Когда он поступил в универ, они учились в одной группе. Этот Тэхён стал единственным, кто заступился за Чимина, когда бывшие одноклассники решили вспомнить, чем они занимались в школе. После этого Ким предложил быть друзьями, а Чимин, недолго думая, согласился. Хотя, в общем-то, друзья ему были не нужны, он слишком привык к одиночеству за эти годы, но отказываться от того, кто сам пришёл тебе в руки, было бы кощунством. И вот, спустя столько лет у Пак Чимина действительно есть друг. Но можно ли в самом деле назвать его другом Чимин толком не скажет, потому что Тэхён до сих пор не знает о том, что происходило в школе Чимина, о том, что скрывается у него на душе и почему он носит объёмные свитера. Да и, наверное, никогда и не узнает, потому что сам Пак никому не собирался об этом рассказывать. Это только его боль, которую он с таким мазохистическим удовольствием хранил в себе. При входе в столовую Чимин сразу обратил внимание на сидящего в центре друга. Только рядом с Тэхёном сидел еще один человек, не узнать которого Чимин бы не смог. Этим человеком был Чон Хосок, один из бывших одноклассников Чимина. И пусть Хосок никогда особо не издевался над Чимином, но всё же любил иногда высказать пару нелестных в сторону Пака. И поэтому Чимин искренне не понимал, как Тэхён и Хосок смогли начать встречаться. Чимин честно не понимал, почему Тэхён выбрал этого мудака, но лишать человека, зовущегося его другом, розовых очков не хотелось. Поэтому Чимин лишь спокойно подошёл к столику, за которым сидели Тэхён и Хосок, и просто кивнул в знак приветствия. Тэхён, заметив друга, начал активно рассказывать, как прошёл у него день, даже не замечая, что Чимин толком его не слушал, анализируя в своей голове то, что произошло буквально десять минут назад. А вот его парень видимо обратил внимание на то, что Чимин ведёт себя даже более отрешённо, чем обычно. — Чимин-и, может ты найдёшь себе уже девушку или парня, а то ты всё время ходишь какой-то отрешённый, — язвительно улыбнулся Хосок. — Или ты ждёшь кого-то? — Жду. Такого ответа Хосок как-то не ожидал. — Ну, и кого же? — Того, кто склеит нас. — От таких ответов нахмурился даже Тэ, который привык к закидонам Пака. — Кого, блять, «нас»? — Меня и моё разбитое сердце. — Вау, нашего Чимина потянуло на романтику. Ну, похвально-похвально, зная то, что ты никогда не переносил этих розовых соплей и, даже читая книги, старался избегать романтики, — начал сюсюкать Хосок, а Чимин в очередной раз обрадовался, что они не учатся на одном факультете. Хосок учился на хореографическом, но из-за Тэхёна им приходилось очень часто видеться. — Чимин-а, не обращай на него внимания. Он просто совсем не думает, о чём говорит. И вообще, не каждый же человек должен обожать романтику. Может ты будешь тем, кто найдёт вот такого же отрешённого от мира сего человека. — Пак на это лишь усмехнулся. Навряд ли существуют такие же замкнутые в себе люди. Хотя может быть и существуют, но жизнь у всех разная. Тут в голову Чимина пришёл взгляд того парня с крыши. Вот что-что, а они видимо могли бы сойтись характерами. От этих мыслей Чимин лишь встряхнул головой, потому что думать о незнакомом человеке было совсем не в привычке Пака. — Чимин, ты точно уверен, что ничего не случилось? Ты действительно какой-то встревоженный, — всё-таки обратил на это внимание Тэхён. — Всё правда в порядке. Ты, Тэхён, вроде говорил о том, что ещё не закончил сочинение, которое задала профессор Ан, — тут же перевёл тему Пак, а Тэхена было легко отвлечь, поэтому уже в следующую минуту он вещал о том, что никогда не любил писать сочинения, и что профессор слишком требовательна. Спустя некоторое время Хосок оставил их одних, уходя на очередную репетицию. Да и Чимин решил надолго не задерживаться и, быстро распрощавшись с Тэ, который решил дождаться Хосока, отправился домой. Холод в этом году пришёл слишком рано даже в Корею. Сейчас только конец октября, но на улице уже редко светило солнце и температура редко поднималась выше плюс десяти. Это делало и так фиговое настроение большинства людей совсем дерьмовым, но Чимину нравилось. Он сам понять не мог, почему ему так нравилась осень. Это холодное время года, когда чаще всего шли дожди. Но именно в такую погоду можно прийти домой, принять горячий душ, закутаться в плед и, сидя в мягком кресле с очередной книгой, пить горячий чай. В другое время года эти действия не вызывали в Паке такого удовольствия, как осенью. А ещё осенью люди показывали свои настоящие лица. То, как они злились на ни в чём не виноватую погоду прекрасно олицетворяло то, как они срывали свою злость на ни в чём неповинных людей. Недавно Чимин стал невольным свидетелем очередной человеческой несправедливости, медленно прогуливаясь в парке и наблюдая за тем, как медленно опускались уже меняющие цвет листья. В наушниках играла музыка, и в перерыве между песнями он неожиданно услышал какой-то писк. Интерес в парне взыграл с какой-то новой силой, и он, быстро вынув наушники из ушей, стал прислушиваться. Спустя пару секунд писк повторился, но он стал намного слабее предыдущего. Оглядевшись вокруг себя, рядом с одной из лавочек Пак увидел коробку. Подойдя к ней и открыв, Чимин увидел то, что заставило даже его сердце сдаться. В этой самой коробке, полностью промокшей из-за недавнего дождя, лежало пять котят, но четыре из них не шевелились и лишь один издавал сдавленные писки, слегка дёргая лапками. Чимин не удержался и быстро вытащил маленькое, дрожащее из-за холода создание. Обычно брезгливый парень сейчас без всяких сомнений засунул грязного котёнка под пальто. Быстро проверив оставшихся котят и убедившись, что они уже мертвы, Чимин чуть ли не бегом отправился домой, потому что с каждой проходящей минутой шевеления под пальто становились менее активными. Только придя домой, Чимин понял, что понятия не имеет как ухаживать за котятами. Хоть этот малыш был достаточно крупный на вид, ему было меньше двух недель, так как он только-только начал открывать глазки. Аккуратно помыв тёплой водой это маленькое создание, Чимин начал рыться в аптечке. Там он обнаружил пипетку. Вычитав в интернете, что новорождённых котят можно кормить из пипетки молоком, он подогрел его и начал аккуратно давать котёнку. Когда котёнок начал сосать молоко сам, Чимин облегчённо выдохнул, потому что, как написано в научной статье, если у котёнка исчез сосательный рефлекс, то выкормить его будет практически невозможно. Но этот малыш видимо всеми своими четырьмя маленькими лапками решил хвататься за жизнь. Несмотря на то, что его братья и сёстры скорее всего уже давно замерзли в той коробке, этот малыш продолжал бороться за жизнь. Этот котёнок чем-то напоминал Чимину самого себя: во-первых, он был таким же рыженьким, а во-вторых, несмотря на все испытания, которые подкидывала ему жизнь, он не собирался умирать. Накормив котёнка, Пак отнёс его в свою комнату. Там он соорудил из старой толстовки какое-то подобие гнезда, положил его под батарею и туда же опустил пищащего котёнка, который, наевшись, начал засыпать. После этого Чимин установил будильник на каждые два часа, ведь если верить той же научной статье, нужно кормить котёнка каждые два-три часа или он просто не выдержит. В этот момент Чимин поблагодарил судьбу за то, что сейчас не выходной: его мать опять допоздна на работе, потому что она с самого детства запрещала сыну иметь каких-то домашних питомцев, объясняя это тем, что от них просто нет толку. Да и сам Чимин никогда не горел желанием заводить себе какого-то зверька. Но отказаться сейчас от этого котёнка он бы просто не смог, так как малыш действительно в нём нуждался, и сейчас, когда Чимин не дал ему умереть, он чувствовал за него ответственность. Тут же на ум пришла цитата из маленького принца: «Мы в ответе за тех кого приручили». Парень был полностью согласен с автором этой книги, поэтому собирался сделать всё возможное для того, чтобы котёнок выжил. В десять вечера Чимин услышал, как хлопнула входная дверь. Он, преодолевая нежелание, всё-таки вышел в коридор и поздоровался с матерью. Обычно они с ней толком не общались. Независимо от того, что жили в одной квартире, они очень редко пересекались. Чимин принял решение рассказать то, что в скором времени по их квартире будет ползать котёнок. — Здравствуй, мама. Я нашёл сегодня котёнка в парке, поэтому он будет здесь жить. Пока он маленький, ты его не увидишь, но потом он будет ходить по квартире, и, нет, отдавать я его никому не собираюсь, — заключил Чимин, видя в глазах матери то, что она собирается сказать. Высказав всё, что хотел, парень просто развернулся и ушёл в свою комнату, будто говоря этим, что не желал выслушивать никаких возражений по этому поводу. Перед сном ещё раз покормив котёнка, Чимин глянул в интернете адрес ближайшей ветеринарной клиники, тут же записавшись на приём завтра. Пак решил, что котёнку нужно будет сделать необходимые прививки, да и просто осмотр врача ему не помешает: всё-таки он не пойми сколько времени находился на холодной улице. Перед тем, как уснуть, Чимин ещё раз поразился тому, насколько жестокими бывают люди. Они не только жестоко относятся друг к другу, но и умудряются причинять боль самым беззащитным существам. Жестокость человека была просто отвратительна, но, видимо, в современном мире этого уже просто не избежать.