Что это было? Страсть? Порыв? Решилось сердце на прорыв, А получилось так банально: Вино, Шекспир и… спальня… Любовь? Да полно. То гормоны, Неистовы, неугомонны… Неистощимы, непокорны… И пусть бушуют. Мы не властны Остановить их страстный бег. Бессилен древний оберег… Что будет дальше, я не знаю. В твоих руках люблю и таю, Как тает прошлогодний снег.
***
Осень в этом году действительно пришла рано и была очень холодной. Листья на деревьях пожелтели меньше чем за неделю. Солнце лишь изредка появлялось из-за туч, а температура неумолимо приближалась к нулю. В такие дни как никогда раньше хотелось просто лежать в кровати под теплым одеялом и забить большой хер на все. Но универ никто не отменял, поэтому приходилось вставать, закутываться в пальто, шарф, надевать на вечно холодные руки перчатки и покидать теплую квартиру. Как бы Чимин ни любил осень и свой универ, в такие дни на него наваливалась ещё большая хандра. Пара по теориям литературы проходила в универе редко. Скорее всего из-за того, что эта пара не могла их научить чему-то, кроме того, чтобы выражать своё мнение. Мнение, которое в обычном мире было на хер никому не нужно. Но пара действительно была интересной. Молодая, но далеко не глупая преподавательница давала всем желающим шанс высказаться и если и исправляла кого-то, то только в логических ошибках. Ей больше нравилось, когда студенты дискуссировали между собой. Хотя многие из учащихся не любили эту пару, потому что приходилось думать и размышлять. В такие моменты Чимину хотелось спросить у них, нафига вы вообще сюда приперлись. Но ввязываться в конфликт не хотелось, на это не было ни сил, ни желания. В этот раз поднявшись в аудиторию, Чимин увидел не только собственных одногруппников, но и совершенно незнакомых ребят. Быстро найдя глазами Тэхена, Пак приблизился к нему и опустился рядом. — Что происходит? — Лекция совмещена со вторым курсом. Они решили, что так будет тратиться меньше времени, что мы сможем сравнить свою точку зрения с более взрослыми людьми. По-моему мнению, это полнейший бред, — Ким нахмурился. Ему больше нравились пары, где можно было просто обсуждать мнение от прочитанной книги, говорить о средствах художественной выразительности. А строить свои теории и тем более их доказывать Тэхену было просто неинтересно. Чимин лишь молча кивнул другу и, не вынимая наушник из одного уха, стал ждать прихода преподавателя. На самом деле он сам не имел ничего против объединенных пар. Так действительно можно было бы сравнить мнения большего количества людей и сделать для себя определенные выводы. Из-за того, что народу прибавилось чуть ли не в два раза в помещении было шумно. Из-за этого голова начинала болеть, а в виски будто сдавливало. С приходом Ан Джехи разговоры притихли. Оба курса ждали, какова будет тема этого занятия. — Итак, ребята, возможно вам покажется, что эта тема слишком заезженная, но с вами мы её ещё не разбирали. Узнать ваше мнение мне будет очень интересно. Для начала я зачитаю вам слова одного английского ученого, а потом мы уже выясним согласны вы с ним или нет. «Любовь — это временное безумие, излечимое посредством брака или исключения влияния на пациента факторов, вызвавших расстройство. Данное заболевание, как кариес и многие другие недуги, распространено преимущественно у цивилизованных народов, живущих в искусственной среде. Варварские нации, которые дышат чистым воздухом и употребляют простую пищу, обладают иммунитетом к его пагубному действию. Иногда эта болезнь смертельна, но чаще для врача, чем для пациента.» Половина аудитории сидела с полным непониманием на лицах. Такое определение для слова «любовь» было действительно далеко нетипичным. Чимин удивился тому, что они будут разбирать даже такую теорию, ведь большую часть времени они здесь разговаривают о том, что любовь это высшее чувство и тому подобное, благодаря навязанному классиками и романами мнением. Размышление Чимина привлек Тэхён. — Смысл нам такое обсуждать? Сами себе противоречат: то любовь это счастье, то болезнь, — ворчал парень, стараясь стать как можно более незаметным. Слова Тэхена стали для Чимина толчком. Он всегда любил дискутировать, а сейчас была очень интересная тема. Вообще чаще всего темы этого предмета отличались разнообразием и необычностью. Иногда даже разбирались фанатские теории к фильмам или книгам, ученики доказывали их правдоподобность, и это действительно было интересно. И только Пак решил поднять руку, чтобы ответить на вопрос учителя, как откуда-то сзади послышался хрипловатый голос: — Весьма странная формулировка, ведь если верить науке любовь это не болезнь, а естественная реакция организма на выработку гормонов. — Чимин обернулся и увидел сидящего на пару рядов дальше Юнги. Видеть его здесь было необычно. Тем более без уже привычного пальто и белого шарфа. Сейчас же он был одет в узкие черные джинсы и черную толстовку, рукава которой настолько длинные, что видны только кончики пальцев, держащих ручку. Он выглядел вполне безразличным и отвечал на вопрос с ленцой. — Вы так считаете, Юнги? Вы думаете любовь — это просто игра гормонов? — Преподавательница видимо была не совсем согласна с мнением ученика, но в своей манере не стала его оспаривать. — Это не я так считаю, а учёные. Кто мы такие, чтоб с ними спорить? Но всё-таки в чем-то они правы, ведь мы не в силах контролировать этот процесс? Да и с возрастом влюбиться становится сложнее, это можно объяснить тем, что гормоны начинают вырабатываться медленнее. Это мое мнение, — Мин закончил и стал что-то писать в своей тетради. — Хорошо, есть кто-то, кто думает по-другому? — Я считаю, что влюбленность не может быть только действием гормонов. Если бы это было так, то учёные давно смогли бы изобрести лекарство подавляющее гормоны и избавить половину планеты от боли из-за невзаимности. Если бы это был просто выброс гормонов, нам жилось бы проще. То же самое с неприязнью. Это связано с эмоциями и поведением человека. Мы не можем ненавидеть кого-то просто потому, что этого хочет наш организм. Это связано с самим человеком, так и с влюбленностью. Именно исходя из этой точки зрения, я считаю, что не существует любви с первого взгляда, нам нужно узнать человека чтобы понять нравится он нам или нет. — Отлично, Чимин. Обе точки зрения хороши и обоснованы… — женщина продолжала что-то говорить, но Чимин её уже не слушал. Он обернулся и увидел заинтересованный взгляд Юнги, в его глазах плескалось знакомое самому Паку любопытство. В этом они явно были похожи. Их объединяло любопытство к чему-то новому и неизведанному. — Давайте поговорим ещё кое о чем. Мы живём в двадцать первом веке и сейчас мир гораздо более терпим, чем раньше. Как вы, ребята, относитесь к однополым отношениям? Считаете ли вы что любовь это любовь, какой бы она ни была или же такая любовь не имеет места? — преподаватель вернула внимание аудитории очередным достаточно провокационным вопросом. Чимин считал, что зря она его задала, ведь даже в их достаточно толерантной стране, было достаточно идиотов. Вот и сейчас у кого-то хватило ума выкрикнуть: «Нафиг нам нужны эти педики». Чимин даже не удивился тому, что это был его бывший одноклассник. Потому что выкрик был пропитан ядом и полной уверенностью в своей правоте. — Мистер Чхве, вы можете выражать свое мнение, но давайте не будем переходить границы, — осадила его профессор холодным тоном. На удивление Чимина, но позади опять послышался знакомый голос: — Не важно к кому, любовь — это любовь. Даже если я считаю, что это просто вина гормонов. Мы не имеем права винить человека в таком выборе. Чаще всего им и так тяжело. Почему если люди хоть немного отличаются от остальных их сразу считают неправильными. Над ними издеваются и считают их отбросами, а за что? За то что они хотят жить и быть счастливыми? Один мой друг гей и он прекрасный человек, который не один раз вытаскивал меня с самого дна. Возможно только благодаря ему я всё ещё жив, — стоило Мину закончить свою речь, как прозвенел звонок. Парень собрался и вышел из кабинета, даже не обратив внимания на шокированные лица. Чимин же был удивлен. Таким Мина он ещё не видел. С каждым разом характер этого человека показывался с разных сторон. — Этот парень какой-то странный. Что за фраза «благодаря ему я всё ещё жив»? В нем слишком много пафоса, — говорил Тэхён. — Да ладно тебе. Между прочим мне нравится его точка зрения. Да и мы не знаем, что на самом деле происходит в его жизни, — напомнил Чимин и собрал вещи, пошёл к выходу, вновь засовывая в уши наушники. У него опять появилась пища для размышлений. Юнги был слишком разным, чтобы понять его на раз-два. Он словно сложная задача, которую ты хочешь решить, и Чимину начинало казаться, что найти решение к этой задаче можно.***
Утро начинается не с кофе. Вот и у Юнги оно началось не с него. Да и вообще Мин кофе не пьет. Слишком горько. Ему больше чай нравится. Такой, чтобы можно было погреть руки о горячую кружку и насладиться ароматом. Хотя кружка у Мина была такая, что при желании в ней можно было утопиться. А такое желание почему-то (действительно почему?) в последнее время возникало на удивление часто. Этим утром Мин проспал, потому что за год сидения дома организм привык просыпаться не раньше десяти утра. Даже работа у него была в вечернюю смену. Сегодня все пошло по пизде с самого утра. Он проспал. Не выпил чаю. Пропустил одну из своих любимых пар. И как назло автомат с энергетиками, что стоял на втором этаже, именно сегодня решил сломаться. Идти на пару по теории литературы Мину было настолько лень, что даже возникли мысли о том, что можно вообще не идти. Но вспомнив о том, что к цели нужно двигаться — по крайней мере так говорил Джин — Юнги всё-таки пришел на пару, которая какого-то хрена была совмещена с первым курсом. Желание свалить отсюда нафиг взыграло с новой силой, и парень практически поддался ему, когда на входе мелькнула знакомая рыжая макушка. Не то чтобы присутствие Пака что-то меняло, просто он был интересен. Как диковинное животное, которые ты видишь впервые, как только-только распустившийся цветок. Наблюдать за ним было интересно для Юнги, и он не видел смысла отказывать себе в удовлетворении своего интереса. Но на какое-то мгновение Мину стало не до Пака — его любопытство переключилось на другой предмет, а именно на тему лекции. Он никогда не мог сдерживать порывы, а сейчас даже не пытался, ведь он не просто так пришел в этот универ. Здесь открывались невообразимые просторы для действий и свобода мнения. Здесь могло быть столько мнений, сколько людей на планете лишь потому, что у каждого человека был свой взгляд на жизнь, каждый основывался на своем опыте, прежде чем сделать какой-нибудь вывод. И Юнги возможно вообще бы полностью переключился на занятие, если бы не Пак Чимин, мнение которого поразительно отличалось от его собственного, и он умело его обосновывал. Парень не боялся выражать своё мнение, он говорил с лёгким безразличием в голосе, словно не отстаивает свою точку зрения, а лишь говорит общепризнанный факт. И возможно они бы могли всю пару провести вот так — пытаясь доказать друг другу, именно свою точку зрения, — но профессор Ан решила перевести тему. А потом был выкрик одного индивида, и волна неприязни прошла по телу. Когда он говорил о друге, Мин имел ввиду Сокджина, который и так жутко комплексовал по поводу своей ориентации. Юнги и себя считал бисексуалом, потому что в свое время пробовал и с девушками, и с парнями. Парень вообще не понимал, какую роль играет кто с кем спит. И его жутко бесило, когда геев называли пидорами. Пидоры вон на пару рядов ниже сидят. Поэтому сказав, что хотел, он просто вышел из аудитории. Ладно хоть звонок так вовремя прозвенел. Единственное что Мин успел уловить — это удивленный и одновременно любопытный взгляд Пак Чимина. Но подумать об этом он не успел, так как позвонил Чонгук и предложил встретиться. А Юнги никогда не отказывал Чонгуку, потому что этому шпингалету нужна поддержка. А у Мина этой поддержки и заботы хоть отбавляй, он скоро наверное утопится в этих нерастраченных эмоциях. На самом деле Мин понимал, что Чонгук как раз справляется со всем лучше него самого, но в этот раз голос у младшего был какой-то надломленный, что ли, и это вызывало сильное беспокойство. Поэтому сейчас Юнги быстро набрал смс-ку Джину и сел на ближайший автобус. Ему показалось странным, что младший сейчас не в школе, обычно Чонгук школу не прогуливал. Он парень умный и прекрасно понимал, что без образования он нахер никому не нужен. Да и учеба Чону давались легко, разве, что английский он не понимал от слова совсем, но это ничего, как-нибудь обойдется. Дорога заняла немного больше времени, чем планировалось, поэтому Мин уже начал волноваться о том, что младший его не дождется. Но Чонгук обнаружился сидящим на скамейке в парке. Его вид оставлял желать лучшего: темные круги под глазами, сами глаза покрасневшие или от недосыпа или от слез, руки дрожат, а сам парень будто пытался стать меньше. — Мелкий, застегнись, замёрзнешь, — Юнги попытался говорить шутливо, но полностью скрыть беспокойство в голосе не получилось. — Ты пришел? — А не должен был прийти? Я же обещал. Ты заставляешь меня волноваться, Чонгук, — Юнги присел рядом, видя, как глаза младшего становятся стеклянными из-за сдерживаемых слез. — Хён, я должен тебе кое-что сказать, я честно не знаю, как это произошло, и не знаю, как ты отреагируешь. Мне очень страшно тебе это говорить, я боюсь потерять тебя, с тобой я наконец обрёл старшего брата, которого у меня никогда не было. Прости меня, хён… — младший на протяжении своих слов прятал глаза, из которых стремительно начали бежать слезы. — Чонгук~а, я тебя не оставлю, слышишь меня? Даже если ты сейчас скажешь, что убил человека, я буду рядом. А теперь скажи мне, что случилось? — Чонгук медленно повернулся. Глаза его ещё больше покраснели, губы мелко подрагивали, а в глазах стояла вина. — Хён, мне нравится одна девушка… Я честно очень любил Соён, но теперь просто не понимаю, что мне делать, я так запутался… — Юнги прервал это бессвязный поток слов, притянув младшего в объятия, и прижал к своей груди. Он аккуратно поглаживал подрагивающую спину. — Хён, — тихо всхлипнул Чонгук. — Чонгук, послушай меня очень внимательно. Я прекрасно знаю, что ты любил Соён, это было трудно не увидеть. И также я видел, как ты вместе со мной пытался вылезти из этой пучины боли. Тебе было больно, но прошел год. И в том, что тебе нравится другой человек, нет ничего плохого. Ты не обязан вечно скорбеть. Ты же сам мне говорил, что Соён хотела, чтобы мы были счастливы. Значит нужно хотя бы тебе отпустить всё это и просто жить. Просто живи, Гуки. У тебя ещё вся жизнь впереди. — пока Юнги говорил это, его собственные глаза наполнились слезами. Любое воспоминание о сестре причиняло боль, а тут приходилось ещё и пытаться успокоить всхлипывающего на его плече ребенка. Да Чонгук был всего на пять лет младше, но в глазах Юнги он действительно был ребенком. Ребенком который требовал заботы и внимания, и сейчас Мин был уверен, что никогда не сможет ему отказать. Его с Чонгуком объединяла Соён и, оборвав связь с младшим, парень бы точно потерял ещё одну частичку воспоминаний о сестре. — Ты говоришь мне попробовать жить дальше, а как же ты сам, хён? — послышался приглушённый голос в перерывах между всхлипами. — Я тоже попробую, ещё не знаю как, но попробую. А теперь пошли домой, на улице не май месяц. Мин встал и потянул Чонгука за собой. Они медленно пошли к автобусной остановке. Пока они шли, Юнги успел написать Джину, о том, что нужна его помощь. Старший лишь сказал, что будет ждать их дома. Когда они зашли в квартиру, Джин тоже не задавал лишних вопросов лишь укутал Гука в одеяло и, напоив горячим чаем, отправил спать. — А теперь объясни мне, что случилось с ребенком? — Сокджин нахмурился и взглянул на Юнги, который теперь пил чай из своей огромной кружки. — Он думает о том, что не имеет права любить кого-то ещё. Он запутался и немного напуган. Я постарался ему всё объяснить. Джин это никак не прокомментировал и уставился в стену, будто пытаясь в уме решить сложную задачу. Между его бровей залегла морщинка, а взгляд застыл. Юнги и сам задумался над тем, что произошло. Он никогда не считал Чонгука глупым или легкомысленным. Они поладили с младшим сразу же после того, как Соён их познакомила. С ним можно было поговорить на любые темы, но если дело доходило до каких-то неожиданных перемен в жизни, то Гук всегда терялся. Вот и сейчас, когда у него возникли чувства к другой девушке, которые он привык испытывать только к Соён, он испугался. И это было абсолютно нормально. Люди по натуре своей не могут страдать вечно. Они слишком эгоистичны. Поэтому даже их организм стремится побыстрее избавиться от воспоминаний, которые причиняют боль. Юнги было страшно, что однажды он встанет утром и, посмотрев на фотографию сёстры, ничего не почувствует. С одной стороны это было бы хорошо, но Мину было страшно, возможно поэтому он так и не мог выбраться из всего этого. Страдания, как и боль, выматывали, но они напоминали, не давали забыть. Они заставляли чувствовать себя живым. И кто сказал, что это не выход? Для Юнги это был выход. Плевать, что говорят другие, но ему так было легче. Возможно, если бы сейчас он пришел к психологу, его бы тут же направили к психиатру, а уже там понаставили кучу диагнозов и закрыли в психушке. Но понять его смог бы только тот человек, который прошел через это все. И почему-то перед глазами появился образ одного рыжеволосого парня с мёртвыми глазами. Юнги не знал, что происходит в жизни Пака, но был уверен, что тот пережил не меньше. Только вот мыслил Чимин по-другому. И его мысли были для Юнги загадкой. Он прекрасно читал эмоции людей, потому что люди выражали свои эмоции примерно одинаково. Но мыслил каждый человек по-своему, и ты никогда не сможешь сказать, о чём он думает в этот момент. Иногда и сам человек не может с точностью сказать, о чём он думает. В такие моменты кажется, что ты не в силах управлять своими мыслями, и это чертовски пугает. Также частенько в людях просыпаются странные желания. Вот ты вроде взрослый и состоятельный мужчина, а следующий момент осознаешь что, у кого-то свадьба, кто-то бегает по городу от ОМОНа, а тебе похер на всё — ты мультики смотришь. И в такие моменты ты ощущаешь себя полностью счастливым, потому что вновь возвращаешься в детство, когда ты мог без спешки сесть на диван и посмотреть любимый мультик, и никто не посмотрит осуждающим взглядом и не скажет: «Молодой человек, в вашем возрасте пора бы уже о серьезных вещах думать». А сейчас ты мысленно шлёшь всех в далёкое анатомическое путешествие, потому что тебе на их мнение глубоко срать, у тебя новая серия фиксиков вышла.