Там, где за слёзы платят смехом

— С ума сошел, хён? Это не может быть другой мир! И вообще, мне домой надо скорее, у меня там кошки одни остались! — вот уже пятую минуту как возмущался БэмБэм, шагая справа от объекта претензий. Джинён не отвечал, тщательно осматривая окрестности и всё больше убеждаясь в своей правоте. Создать столь масштабную декорацию всего лишь ради какого-то побоища, да еще и брать не бойцов, а простых людей? За пару минут вывезти жертв из Сеула за город, причем не абы куда, а в невероятно огромный павильон, оснащенный по последнему слову техники? Да даже если их везли долго в каких-то специальных машинах, поддерживающих жару и духоту, это всё равно кажется бредом! Впрочем, история о магическом перемещении в иную вселенную — тоже, вот только здесь было одно существенное «но»: ничего, противоречащего этой гипотезе, кроме привычного скепсиса, не находилось. Растения точно были настоящими, равно как и гигантская бабочка, нагло усевшаяся на плечо Джинёна и «проехавшая» на нем пару минут. Она была размером с кулак, у нее было четыре крыла, причем большая пара полностью закрывала собой маленькую, и, по сути, крылья располагались на двух уровнях, а уж окрас… Такого даже в экзотических странах не встретишь, потому что перламутровые крылья с зеленым узором в виде листьев сияли и переливались, отражая свет несуществующего солнца не хуже бриллианта. Нет, Джинён не верил в магию, но, как говорил Шерлок Холмс, «отбросьте всё невозможное, то, что останется, и будет ответом, каким бы невероятным он ни оказался». А о чем кроме магии можно было думать, глядя на такие чудеса и сопоставляя все факты этого утра? От этого становилось неуютно, жутко и, что уж греха таить, страшно, а потому Джинён не хотел убеждать друзей в своей правоте, это было бы… излишне. Лучше будет им самим прийти к тем же выводам, а когда они это сделают, он поддержит их, потому как к тому времени успеет сам смириться с происходящим, пока же от него поддержки ждать явно не стоит: это утро попросту повергало его в транс. Он старался абстрагироваться от собственных эмоций, выстраивал вокруг души стену, чтобы не дать липкому, холодному страху взять верх, но тот всё же просачивался в разум юркой змейкой и шептал: «А как вы выживете, если на вас нападут колдуны? Ведь Черный Человек из комнаты попросту исчез!» И по спине пробегали мурашки, а губы начинали дрожать, ведь даже если это не игра на выживание, на них всё равно могут начать охоту. Вопрос лишь в том, кто именно. И можно ли верить рассказу похитителя, в то время как логичных доводов «против» пока еще не нашлось? Джинён тряхнул головой и попытался отвлечься, вглядываясь в призывно мерцавшую гладь небольшого озера, благо, хотя бы вода здесь была нормального цвета, а то он ни за что не позволил бы друзьям ее пить. Впрочем, он всё равно сомневался, но жажда уже начинала брать верх, несмотря на относительную прохладу: идти в тяжелых кожаных доспехах оказалось на удивление трудно. Правда, они были идеально подогнаны по фигуре, и, более того, складывалось ощущение, что созданы они из «дышащего» материала, а не из кожи, но объяснить этот дивный феномен уставший и явно боровшийся с окружавшей реальностью разум попросту не мог. Или не хотел, ведь слово «магия» было поистине отвратительным! Нелогичным, бредовым, странным… пугающим. Сердце билось бешено, надрывно, забывая о том, что может разорваться от усердия, пот липкими струйками бежал по коже, глаза отказывались верить тому, что видели, а пальцы дрожали от нервного напряжения, возбуждения и страха. Хотелось вернуться домой. Зарыться под одеяло, взять какую-нибудь заумную толстую книгу, вроде Канта или Сократа, и сделать вид, что всё произошедшее — плод воспаленной фантазии, уставшей от чересчур занудного произведения! Но бабочки порхали над цветами, оставляя за собой искрящийся радужный след, грибы поблескивали гигантскими шляпками, обещая приятную тень любому уставшему путнику, а бесконечное, сказочное, невозможное небо, больше похожее на снимок телескопа с огромным приближением, приковывало взгляд мириадами рассыпанных по фантастическим цветам звезд. Да, здесь имелись даже такие цвета, каких в привычном мире не сыскать, и это окончательно сбивало с толку. Заставляло руки дрожать. Въедалось в сознание неотвратимой мыслью: «Чудеса бывают, вот только вопрос, принесут ли они что-то хорошее?» Чудо стало нормой, а нормы рассыпались в прах. И разум готов был сломаться под напором обстоятельств, но сердце шептало: «Держись. Ты должен справиться. Не дари Миру Безумия еще одного безумца — иди вперед. И привыкай. Привыкай, Пак Джинён, потому что выбора у тебя всё одно — нет…» Озеро оказалось больше, чем они предполагали, и глубже, но зато прямо возле берега плескались крупные золотистые рыбины с яркой, сияющей чешуей. И хмурый Джексон, всё это время так же хранивший молчание, лишь изредка упрямо кивая в ответ на слова БэмБэма, словно пытаясь уцепиться за них, как за спасательный круг, наконец-то улыбнулся. — Эй, ребята, попробуем добыть себе ужин! — Ты таки решил поиграть в рыболова-любителя? — хмыкнул Бэм. — Прости, но удочки у нас нет, а руками даже ты вряд ли поймаешь нам золотую рыбку размером с форель. Видимо, крупное желание нам не достанется, эх! — Руками не поймаю, но могу поиграть в папуаса и попытаться заколоть добычу копьем, то есть рапирой. Кхм, в смысле, шпагой. — Думаешь, получится? «Тебе только таблички „скепсис” рядом с лицом не хватает, Бэм!» — подумал Джинён, морщась, и поспешил подбодрить лучшего друга, поскольку давно уже знал, что самый эффективный способ вывести того из состояния тоски — занять чем-нибудь полезным и интересным ему самому, а раз он вызвался добыть ужин, значит, надо делать привал. — Не проверим — не узнаем, а со шпагой Джексон отлично управляется, так что не хорони идею раньше времени. Или у тебя есть мысли получше? Хочешь надкусить грибок? Не советую, аптечку нам в стартовый набор не положили. — Так рыба тоже может быть ядовита! Как и вода, как и трава, да вообще, нам теперь с такой логикой проще сразу лечь и умереть! — А ты хочешь рискнуть здоровьем? У рыб хотя бы расцветка не такая вырвиглазная, а, как известно, чем ядрёнее цвета, тем выше шанс, что их обладатель ядовит. — Это в нормальном месте. А тут… — А тут всё яркое, но на костре, возможно, яд уничтожится. Так что хватит препираться. Джексон, давай, ты справишься, я в тебя верю. А мы пока наберем воду чуть в стороне, где рыб нет. — Далеко только не отходите, — проворчал тот, скидывая сапоги. Джинён кивнул, прислушался к шуму ветра, вдохнул свежий, невозможно свежий воздух, вызывавший легкое головокружение, и, забрав флягу друга, отошел на пару десятков метров. Бэм к нему присоединился, и вскоре фляги были полны чистой, незамутненной влаги, а Джинён даже рискнул попробовать ее на вкус. «Как в горных озерах, невероятно чистая!» Пора было уже привыкнуть, что этот мир постоянно заставляет удивляться, но разум всё еще пытался отгородиться от реальности, а потому поражался даже логичным вещам: здесь не было выхлопов, судя по воздуху, так откуда бы взялись токсины в реке, питающей озеро? А впрочем, люди могут уничтожить природу где и как угодно, вот только почему-то здесь они этого не сделали. Почему?.. Напившись, парни вернулись к Джексону, стоявшему по колено в воде со шпагой в правой руке и, замерев, вглядывавшемуся в движение вокруг себя. Рыбы плавали неподалеку, но поймать их было не так-то просто — уже пять ударов прошло впустую. Золотистые наглецы после каждой атаки разлетались в стороны, но затем, будто в насмешку, вновь подплывали к неудачливому рыбаку. — Это надо сфоткать! — шепнул БэмБэм, вновь выуживая из сумки телефон. — Вот фанаты потом посмеются! — Ты серьезно считаешь это уместным?! — буквально прошипел Джинён, не удержавшись. Сорвался. Не сумел сохранить самообладание… Да и как иначе, когда все твои устои рухнули в один миг, а кто-то продолжает развлекаться! — Да ладно, мы вернемся, вот увидишь, — голос тайца напрягся, карие глаза замерли на неподвижной фигуре старшего коллеги, готовившегося к очередному броску. — Не можем не вернуться. Сам подумай, мы не можем не справиться! Меня… Меня родители ждут, — голос дрогнул. — И братья с сестрой. И друзья. Вас тоже. Мы не можем не вернуться. Не можем. Мы справимся. Всё получится, надо просто постараться и не терять оптимизм. Повторяющиеся слова, словно мантра вплетавшиеся в сознание. Неуверенность, рвущаяся из каждого звука. Бегающий взгляд, полный тоски и отчаянной надежды, граничащей с безумием, настолько яркой, что она казалась куда более ядовитой, нежели окружавшие путников странные грибы. Человеку нужно во что-то верить, чтобы не сойти с ума, если же не можешь верить, приходится хотя бы цепляться за ускользающую надежду. А иначе можно сразу остановиться и сдаться, но ведь это не их путь! Совсем не их! — Оптимизм, да? — пробормотал Джинён. Совесть резко вскинула голову и раскрыла пасть с тысячами огромных клыков. БэмБэм не идиот и не вечно смешливый клоун, он переживает не меньше. Все здесь волнуются, сомневаются, а главное, боятся, и нечего строить из себя единственного адекватного члена группы. Бэму проще справиться со страхом верой в лучшее — пусть так. Джексон мечется между верой и реалистичным взглядом на мир, Джинёна же поглотил пессимизм, а так нельзя. Надо двигаться вперед, жизненно необходимо, ведь, остановившись, точно проиграешь. А еще нужно верить. Верить в себя, в друзей и в успех, иначе поддашься страху и не сможешь сделать верный выбор. — Мы справимся, — упрямо мотнул головой Бэм, словно пытаясь убедить в сказанном самого себя. — Сможем. Сколько раз казалось, что ничего не получится, но мы побеждали? И в этот раз победим. Да, сцена несколько иная, но мы-то всё те же. Значит, всё получится. А потом мы расскажем обо всём друзьям и вместе посмеемся. Обязательно. — Ты прав, — чувствуя, как челюсти гигантского существа под названием «совесть» захлопнулись, разрывая душу на клочки. — Прости, Бэм. Давай снимем Джексона на память, потом будем троллить его этой смешной картиной. — Ага! — радостно выдохнул таец и начал снимать друга с разных ракурсов, разве что в воду забраться не пытался. Джинён тоже сделал пару кадров и даже начал записывать видео, как вдруг Джексон, мощным броском опустив шпагу в воду, победно закричал. «Он это сделал!» — пронеслась ликующая мысль, и парень кинулся ближе к берегу, чтобы помочь другу выбраться на сушу. Тот уже поднял шпагу со всё еще бьющейся на ней большой рыбиной и победно ухмылялся. Аплодисменты Бэма распугали ту рыбу, которую не спугнул вопль победителя, и Джинён рассмеялся. На душе стало легче. Они сумеют выжить, обязательно сумеют: от голода не умрут, а с остальным разберутся, главное решать проблемы по мере их поступления, а не забивать голову самыми пессимистичными вариантами развития событий! Он принял у друга шпагу и пригвоздил рыбину к земле, а затем поднял валявшуюся неподалеку палку и, поморщившись, ударил золотую «форель» по голове. Та дернулась в последний раз и затихла. По позвоночнику пробежал шквал мурашек, и Джинён тряхнул головой, отгоняя от себя готовое сорваться с губ слово. «Прости». Но ведь закон жизни — «либо ты, либо тебя», и, похоже, он во всех мирах одинаков… Только на душе было как-то мерзко. Покупая форель в магазине, отчего-то не думаешь, что собираешься есть труп… — Отличная работа! — тем временем вопил БэмБэм, помогая Джексону выбраться на берег. — Вот это профессионализм! Нет, я понимаю, хён, ты крут, даже в сборной состоял, но рыба-то куда меньше человека! И явно более юркая. Это было нереально круто! Вот просто респект тебе, респектище огромный! Теперь у нас будет ужин, хо-хо-хо! — Согласен полностью, — улыбнулся Джинён, отдавая другу шпагу, — это было феерично! Я, кстати, заснял момент. Бэм, а ты? — Еще бы! Целое слайд-шоу наснимал! Потом будешь хвастаться. Лидер от зависти съест собственные серёжки! — Это вряд ли, — натягивая сапоги, хмыкнул явно довольный происходящим удачливый рыболов. — Он у нас не завистливый. — Такому сложно не позавидовать! — рассмеялся БэмБэм и тут же привычно съязвил: — Мало кому удается с первой же попытки превратиться в папуаса с копьем, тем более, будучи скованным рыцарскими доспехами вместо кодекса. Кстати, кодекс разрешал рыцарям ловить рыбу, а не вкушать пойманную слугами? Точно ли ты рыцарь, хён? — Хочешь заделаться моим господином? — хмыкнул тот, постукивая кованым мыском сапога по твердой земле. — Ну, рискни. — Здоровьем, — фыркнул Джинён, всё это время заматывавший рыбину в крупные синеватые листья и перевязывавший их тонкой, похожей на бечеву лианой. — Нет-нет, я не хочу стать дополнением к ужину, — подняв руки, будто сдавался, «испуганно» провозгласил БэмБэм и тут же сменил тему: — А дальше что? Двинемся по дороге? — Пожалуй, да, ведь любая дорога ведет куда-нибудь, и чаще всего на пути попадаются населенные пункты, — вполне миролюбиво ответил Джинён, запихивая рыбу в сумку. — Тогда вперед, к свершениям! Подвиг Джексона явно вселил во всех оптимизм, особенно в Бэма, не верившего, что подобный фокус можно провернуть, а потому настроение переместилось с отметки «хуже некуда» на вполне приемлемую «ничего непонятно, но как-нибудь сдюжим», и дальше друзья шли куда более оживленно, нежели к озеру — болтали, обсуждая пейзаж перед глазами, пытались шутить, впрочем, теорий не строили. Нет, они не смирились, и страх не ушел, равно как и дурные предчувствия, однако мозг требовал заполнить пустоту разговорами, отвлекающими от тяжелых раздумий, а первая победа наполняла кровь эйфорией, распалявшей надежды, заставлявшей поверить в скорое возвращение домой, и потому мерная болтовня «ни о чем» казалась лучшим выходом. Сладкой западней… Вот только расслабляться в мире, которого не знаешь, явно не стоило. Лязг, раздавшийся за спиной, заставил всех дружно вздрогнуть и резко обернуться. Прямо по дороге к ним мчалось трое существ с небольшими мечами наперевес, что-то гортанно крича и лязгая грубыми пародиями на доспехи. Шаг назад, непроизвольный. По виску скатилась холодная капля. Пальцы пытались нащупать рукоять кинжала, но неизменно промахивались. «Да что же это такое?!» — истерически подумал Джинён и наконец выхватил оружие. На них мчались три человекоподобных монстра, больше напоминавших жаб-переростков, с изогнутыми мощными задними лапами, тонкими, буквально дистрофичными, но длинными передними, и крупными головами, покоившимися на непропорциональных телах с узкими плечами и огромными рахитичными животами. Лягушачья шкура мерзко блестела зеленоватыми переливами, а огромные пасти с двумя рядами клыков скалились, исторгая непонятные звуки, больше похожие на боевой клич. Плечи прикрывали грубо согнутые металлические листы на кожаных ремнях, грудь скрывало подобие рыцарского панциря, местами проржавевшее, местами начищенное до блеска, по спинам колотили набранные на ремни металлические пластины, образовывавшие гибкое полотно. Но главное, у этих существ были кроваво-алые, практически бордовые глаза, горевшие ненавистью и жаждой убийства. Голова закружилась, воздуха стало не хватать, Джинён подумал, что сходит с ума, но внезапно Джексон сделал шаг вперед. А затем еще один, и еще, и еще… Он держал шпагу наизготовку, хмурился, поджимал губы и явно панически боялся, но всё же шел навстречу опасности, несмотря на то, что не верил собственным глазам. Так какое право имел его друг падать в обморок?.. Джи тряхнул головой, развеивая наваждение, поднял щит и приблизился к товарищу. — Нет, держитесь сзади, мне нужно место для маневра, — буквально прорычал Джексон. — Но охраняйте фланги и смотрите, чтобы на нас не напали с тыла. — Понял, — кивнул Джинён, а БэмБэм попытался поспорить, сказав, что не бросит друга в беде, но его буквально оттащили назад, прошипев: — Мы — помеха. Он мастер. Давай просто его страховать. А в следующий миг чудовища в рухляди, заменявшей им тяжелые доспехи, достигли цели. Грубый меч с зазубринами опустился на небольшой круглый щит Джексона, громкий лязг заставил птиц взвиться в воздух, оставляя позади слишком опасную сейчас землю. Джексон зарычал. Укол, еще один и еще, попытки парировать удары, быстрый темп, жизненно необходимый, чтобы завлечь в бой сразу троих противников и не дать им прорваться к друзьям. — Да что это за лягушки такие?! — закричал БэмБэм, отбивая щитом брошенный в него нож. — Лучше спроси, почему они сражаются лучше меня! — прошипел Ван, уходя из-под удара «лягушки», ростом достигавшей его груди. — Твою мать, твою мать, твою мать… — Не нагнетай! — шикнул Джинён, старательно осматриваясь вокруг, но пока не замечая признаков новой угрозы. — Лучше смотри в оба, может подойти подкрепление. — Ну твою же ма-ать, — буквально простонал БэмБэм и наконец тоже начал осматриваться. И всё же бой невольно притягивал внимание. Угловатые взмахи коротких клинков, яростные гортанные вопли, изящные выпады прекрасной шпаги, блестевшей не хуже серебряных украшений в ювелирном магазине… Вот только шпага вечно натыкалась на пластины брони, пусть даже те были навешаны на тела в хаотичном порядке и почти ничего не закрывали. Наручи, наплечники, неуместная, свободно болтающаяся пластина на груди, гибкая «штора» на спине, пояса с крупными пряжками — вот и всё, чем могли похвастаться противники, но почему-то Джексон не мог попасть в цель. Просто не мог. И Джинён начинал понимать, почему. Рыбу в пруду убить проще, неправда ли? Она не посмотрит тебе в душу… Алые, налитые кровью глаза чудовищ пылали злобой. Странно подпрыгивая, чтобы атаковать, монстры скалились, брызгали слюной, стараясь укусить врага, а порой и вовсе поворачивались вокруг своей оси прямо в прыжке, заставляя Джексона отступать всё дальше и дальше. Джинён не заметил, как прокусил губу до крови. БэмБэм не знал, что у него дрожат руки. Паника держала всех троих за грудки, но пока еще сознание брало верх. Пока. А что будет, если один из них упадет?.. Джинён не заметил, как это произошло. Смотрел вдаль, выискивая новых противников, а затем повернул голову и вдруг увидел Джексона, лежащего на старых каменных плитах дороги, и выступающий край одного из камней, ощетинившийся острым клыком, о который просто невозможно было не споткнуться. Стоп-кадр. Замедленная съемка. Три чудовища, победно оскалившись, вскидывают оружие к небу, а затем бросаются вперед. Темнота за смежившимися на микромгновение веками. Крик. Пронзительный, страшный крик БэмБэма. А затем ноги сами рванулись вперед, подгоняемые лишь одной кошмарной, пронзительной мыслью, бившейся в висках набатом. «Живи!» Ты просто не перенесешь подобную потерю, правда? Ты ведь никогда не терял так. Жестоко, кроваво, прямо на твоих глазах — человека, которого мог бы назвать даже братом. Щит врезался в железный нагрудник, крик вырвался из легких, заставляя мышцы судорожно напрячься. Джинён пронесся тараном на врагов, даже не представляя, как затем сможет выйти из боя, но понимая лишь одно — другу нужны эти секунды, чтобы подняться на ноги. И он ему их даст. А потом… будь что будет. Он клинок точно не опустит. Никогда. На него замахнулись мечом. Вскинув голову, Джинён наблюдал за тем, как медленно, очень медленно, будто в покадровом воспроизведении, старая железка с щербинами и царапинами опускается прямо ему на голову. Просто один из монстров, снесенных им, тот, что был позади остальных, подпрыгнул… А в следующую секунду тварь заверещала, и из ее живота хлынула мерзкая алая жижа. Джинён отпрянул. — Назад! Голос Джексона, полный ненависти и ледяной ярости пронзил сознание, как шпага — бледную зеленоватую кожу монстра. Дважды просить не пришлось — махнув клинком, чтобы выиграть пару секунд, заставив тварей отшатнуться, Джинён рванулся назад, а где-то за спиной взвизгнул еще один пронзительный, странно тонкий голосок. Он обернулся. Один враг катался по земле, зажимая перепончатой лапой живот, второй прыгал на одной ноге, стараясь отступить, и держался за распоротое бедро. Третья тварь взвилась в воздух, но ее пронзило острое лезвие, пригвоздив к воздуху за руку. Словно бабочку под стеклом… Одно движение, и шпага выходит из плоти, заставляя чудовище промахнуться, не сумев нанести удар по цели, а затем мощный удар щита заставляет ее покачнуться. — Бежим! — крик Джексона заставил время вновь пойти своим чередом, и Джинён, не задумываясь ни на секунду, схватил БэмБэма за руку, а затем рванул со всех ног. Джек бежал позади, а вслед им неслись яростные, полные боли вопли, а может, даже проклятия. И почему-то Джинёну казалось, что проклятия теперь станут для них нормой. Ветер врывался в легкие ядовитым облаком, слишком свежим для привычных к выхлопным газам людей, пот заливал глаза, тяжесть доспехов сбивала дыхание, мозг отказывался работать, но сознание всё же старательно считывало окружающую обстановку, заставляя бежать по дороге, не сворачивая, и искать в округе новых врагов. Вот только тех не было, а полные ненависти вопли постепенно остались позади. Друзья бежали что есть сил, не говоря и не оглядываясь, а Джинён вдруг отрешенно подумал о том, что это место их изменит. Всех их. Уже начало менять, ведь… как глубоко вошла шпага в живот того существа? Думать об этом сил уже не было. «А ты сам сумеешь убить что-то покрупнее рыбы?» — рассмеялся чей-то грубый, хриплый, надменный голос, будто исходивший из самой потаенной глубины души. Джинён вздрогнул и ускорил темп. «Я не сойду с ума, не надейтесь! Этот мир в меня не проникнет!» «Да неужели?» Дыхание перехватило, он сбился с ритма, но надежные руки подхватили его с обеих сторон, и Джинён выровнялся. Он не станет обузой для друзей, что бы ни случилось. Даже если этот проклятый мир влезет к нему в голову! — Давай, хён, надо постараться, — выдохнул Бэм, и тот невольно улыбнулся, всеми силами стараясь поверить в собственные слова: — Мы справимся. — Несомненно, — раздался уверенный, но напряженный ответ с другой стороны, и стало ясно, что поддаваться собственным эмоциям никто не намерен. Дальше бежали молча, и только топот да шумное дыхание заполняли пространство вокруг, но паника наконец начала отступать, озеро осталось далеко позади, приближались первые руины. А вокруг пели птицы, стрекотали насекомые, мерцали в закатном свете грибные шляпки, и, казалось, сам воздух наполнился разноцветьем начинавшего темнеть неба. Джинён обернулся. Преследователей не было видно до самого горизонта, а ведь они находились на вершине холма. И он остановился. — Привал. Иначе завтра встать не сможем, — хриплый голос больше напоминал стариковский, но Джи даже не поморщился: сейчас потеря вокальных данных была наименьшей из его проблем. В боку нещадно кололо, голова кружилась, мышцы ломило, а ведь надо было еще разбить лагерь! — Слава всем богам! — простонал БэмБэм, остановился, наклонился и уперся руками в колени. — Черт возьми, этот марафон хуже концерта без передышек! — Если есть силы трепаться, значит, ты в норме, — хмыкнул Джексон, убирая наконец шпагу в ножны. Не глядя. Но зная, что кровь на ней так и осталась. — Ладно, ладно, но где привал разобьем? Может, всё-таки в руинах? — А что, если там живут эти твари? — фыркнул Джинён. — Слушайте… — нахмурился вмиг посерьезневший Бэм. — Я всё понимаю, но… это ведь актеры, да? Ну ведь да же? Это же не могут быть?.. — Актеры-карлики, сражавшиеся не хуже Джексона в столь натуральных костюмах? — перебил его Джинён. Злость вспыхнула яркой розой, разрывая сердце, прорастая в нем острыми шипами. — Я видел этих тварей вблизи, чувствовал рыбный смрад из их пастей! Два ряда клыков, длинные языки, которые они постоянно высовывали, слюна, свисающая нитками… Думаешь, такое можно сымитировать? Думаешь, такое можно создать? Да ни один гример такое не слепит! Точнее, оно не будет двигаться, дышать, а эти… эти твари были настоящими. Пора принять реальность. Мы не в павильоне, а это не игры на выживание. Мы влипли. Повисла тишина. БэмБэм ковырял носком сапога истерзанные временем каменные плиты дороги, Джексон кусал губы, сжимая и разжимая кулаки, а Джинён вдруг подумал, что зря сорвался. Надо было быть мягче. Ведь он уже принял реальность — в тот самый миг, когда чуть не потерял друга. Мир магии? Да наплевать. Кто бы ни угрожал его семье, он будет драться до конца, вот что самое главное. — Бэм, послушай. Мне тоже трудно было в это поверить, но подумай вот о чем, — уже мягко, ничуть не агрессивно начал он. — Мы не нашли объяснения ни одному событию, произошедшему с нами, и с собственными глазами спорить бесполезно. Да, мы не верили в чудеса, но сейчас у нас просто нет выбора: если в следующий раз, когда на нас помчится не жаба с мечом, а слон с бревном наперевес, мы застынем в шоке, у нас может не оказаться драгоценных секунд на побег. Давайте попытаемся… не поверить в магию, а принять тот факт, что в этом безумном месте ничему не надо удивляться. Надо быть готовыми ко всему… — Даже к тому, что нас заколдуют, — пробормотал Джексон, и Джинён невольно поморщился. — Будем надеяться, этого не произойдет. — Серьезно, думаете, тут даже маги есть? — обреченно спросил БэмБэм, не отрывая взгляд от дороги. — Тот, кто нас похитил, похоже, телепортировал из той комнаты, — нехотя ответил Джексон. — Да и комната разлетелась бабочками. Если это не голограмма, значит… значит, мы капитально влипли. — А что это тогда за жабы? Типа «магические существа»? — хмыкнул Бэм саркастично. — Мне кажется, эти твари — те самые «граммиты», о которых предупреждал Хаскилл, — выдвинул предположение Джинён, начиная разминать руки и ходить, чтобы молочная кислота не забила мышцы. — Не думаю, что они маги, иначе точно метнули бы в нас заклинанием, но вообще еще неизвестно, есть тут заклинания или максимум, на который способны местные, — телепортация. — А ты прям и название, и имя запомнил, — съехидничал Бэм, наконец посмотрев на хёна. — Если ловить ворон вместо того, чтобы ко всему прислушиваться и приглядываться, можно быстро оказаться в начале туннеля, ведущего к белому свету. — И, судя по всему, прислушиваться придется даже к полному бреду! — Точно так. — Ладно… Мне надо подумать. Давайте на привал, а? Может, хоть разведаем, обитаемы руины или нет? А то мы тут как приманка, на открытой-то местности! — Разведать, — пробормотал Джинён, прокручивая в голове возможные варианты развития событий. Нарываться на очередное сражение ему совершенно не хотелось, но немного приблизиться к руинам и посмотреть, что там… — Хорошо было бы глянуть, но подходить совсем не хочется. Что, если именно там эти граммиты и обитают? Сомневаюсь, что они стали бы строить себе жилища, учитывая состояние их «доспехов». — Посмотреть? — пробормотал Бэм и вдруг победно вскинул руки. Молча. Закричать он уже не решался. — У меня смартфон с отменными камерами, одна приближает супер-круто! Я его всего месяц назад купил, новинка! — Да-да, ты нам про него все уши прожужжал, неделю только о нем и твердил, — фыркнул Джексон. — Доставай свое сокровище. — Отличная идея! — обрадовался Джинён, подходя к товарищу и помогая ему снять сумку. Болело всё, казалось, даже волосы, но расслабляться было нельзя, и привал в руинах действительно мог бы быть надежнее, нежели на открытой местности, вот только страх был сильнее жажды укрыться в спасительной сени древних камней. БэмБэм навел камеру, приближая руины, стоявшие далеко от дороги, но достаточно близко от их местоположения, чтобы можно было различить вход, а затем… — Мать твою! Твою же мать! — воскликнул таец, чуть не выронив телефон из рук. — Черт, черт, черт! Перед входом в крошечную разрушенную крепость застыли колья. А на них гротескным украшением были насажены черепа. Человеческие черепа. Много человеческих черепов. Вот так, да? Так просто. Был человек — и нет человека. Лишь его голова украшает жилище победителя. Это ведь так естественно! Но почему же тогда сердце болит, а душа рвется на части? Потому что вы сами чуть не стали очередным украшением, или?.. — Идем, пока солнце не село. Нам надо отойти подальше от руин, желательно, к воде, — осипший голос показался Джинёну совершенно чужим, но он продолжил говорить уверенно и спокойно, словно ничего особенного не увидел: — Нам надо оставаться на открытой местности, чтобы иметь максимальный обзор, но в низине, чтобы наш костер не привлекал слишком много внимания. Будем нести дозор по очереди, спать будем, положив оружие рядом. Мы справимся. Джексон уже показал, что может сражаться с этими тварями, и в следующий раз мы не будем стоять в стороне. Их слабые места — живот и ноги, постараемся хотя бы временно выводить их из боя, чтобы дать Джексону время атаковать. — Хён… Это же… Это же черепа… — прошептал Бэм, заставляя товарища поджать губы. Что сказать, что ответить, когда сердце бьется где-то в горле и готово буквально выскочить из груди, разломав ребра на тысячу осколков? Что сказать, когда понимаешь, что мерзкие существа убили сотни, а может, и тысячи людей по всему этому миру? Что сказать, если не знаешь, сумеешь ли дожить до утра?.. «Мы справимся», — одернул себя Джинён и глубоко вздохнул. Страх, липким коконом удушливо сжимавшийся вокруг, начал ослабевать. «Мы должны справиться. Иначе нельзя». Он кивнул собственным мыслям и почувствовал, как руки, непонятно когда сжавшиеся в кулаки, наконец разжимаются. Сглотнул. Слюна вязким комком прокатилась по пищеводу, давя на него, вызывая кашель, и Джинён прочистил горло. — Мы этих тварей на куски порвем, — внезапно прошипел Джексон, полным ненависти взглядом прожигая экран телефона. — Они… Они стольких… Мы их уничтожим нахрен! Это не люди. Не люди. Это долбаные поганые жабы. А жаб надо давить. Они только похожи на людей, но это не люди. Люди не сделают такое. Нормальные люди. А эту погань мы раздавим. Джинён ошарашенно посмотрел на друга, но, казалось, тот больше старается убедить себя, что граммиты — не те, кого можно жалеть. И это было на удивление правильным. Положив руку другу на плечо, Джинён прошептал: — Научи нас. Мы тебя поддержим. И давить их будем вместе, не ты один. Потому что это не люди, слышишь? Это граммиты, мерзкие жабы-переростки. Выкидыши больной фантазии создателя этого места. Они не такие уж сильные, ты сильнее, и мы тоже станем сильнее, если ты нас научишь. Хорошо? Карие глаза вдруг опустели. Джексон перевел взгляд на друга и сухими, потрескавшимися губами едва слышно спросил: — И ты готов их убивать? Ветер запутался в ветках деревьев. Темнело. Холод пробирался под доспехи, касался мелкой наждачкой разгоряченной кожи и безжалостно ее царапал. Пак Джинён знал, что ответит, хотя не представлял, верит ли в собственные слова. — Я буду их убивать, чтобы мы выжили. Правда или фантазия? Ложь во спасение или неприглядная истина? Эти существа, так похожие на жаб, уже не просто рыба, молчаливая и безликая, они кричат, говорят, сражаются, надев доспехи, и, может быть, живут семьями… а еще насаживают человеческие головы на колья. Джинён поджал губы. Он не знал, сумеет ли убить такое существо, но был уверен, их не стоит оставлять в живых. — Я тоже, — пробормотал БэмБэм. — Точнее, постараюсь. Не обещаю, но постараюсь. Это… Черт, это не наш мир, но эти твари стольких поубивали… и нас хотели. Нас тоже хотели туда, на эти… на эти колья. Если бы не ты, хён, мы бы там уже висели. Спасибо. — Спасибо, Джексон, — улыбнулся Джинён, протягивая руку другу. Тот посмотрел на едва заметно дрожавшую ладонь, замер на пару мгновений, а затем горько усмехнулся, повел плечами и крепко ее пожал. — Тебе спасибо, без тебя я бы не справился. — А у нас теперь вообще не будет «я», будет только «мы», — и уверенный кивок, словно пытавшийся добавить словам веса. — Хэй, так давно уже было, — попытался пошутить Бэм, и друзья вымученно улыбнулись. Надо было двигаться дальше. И надеяться, что обитатели развалин их не найдут.