Чужая семья

      Ночь никак не заканчивалась. Я не мог уснуть. Через каждые пять минут я проверял время. Из головы не шли дурные мысли. Мне мешало уснуть абсолютно всё: луна, которой вздумалось сегодня светить мне в глаза; подушка, которая была слишком тёплой; постоянно сползающее одеяло. Я никак не мог найти приемлемую для своего сна позу.       В конечном итоге я сдался. Я присел на краю кровати и закрыл ладонями своё лицо. Около тридцати минут я просидел в этой отчаянной позе, а затем вышел из комнаты в туалет. В это время вилла семьи Холланд спит. Вся прислуга отправлена домой. Снаружи только охрана. Длинный коридор, ведущий от моей комнаты в туалет простирался будто бы в бесконечность.       Но до туалета я так и не дошёл. Меня смутил шум, раздающийся из спальни приёмных родителей. Дверь в их комнату была слегка открыта. Я заглянул и…       В тёмной романтике этой отвратительной ночи Питер и Элис решили заняться любовью. Лунный свет отчётливо освещал их тела. Скрип кровати и громкие стоны мачехи вырывались из комнаты наружу. Элис стояла на четвереньках и громко выдыхала в каждый заход Питера, что пристроился сзади неё. Её прекрасная грудь двигалась вместе с тазом то в одну сторону, то в другую. По её телу стекали капельки пота. Или не пота. Методичные движения отчима становились всё быстрее и быстрее, а Элис начинала кричать громче и громче. Наконец, он взял её обеими руками за грудь и притянул к себе. Ещё несколько толчков и из влагалища Элис потекла сперма. Они оба, задыхаясь, рухнули на кровать.       Я сбежал, пока меня не увидели. Но самое страшное, что мне было не стыдно и даже не омерзительно. Я был возбуждён от собственной мачехи. Я знал, что она хороша, но не знал, что настолько. Её тело можно было назвать идеальным. От подобных мыслей мне стало ещё хуже. И моя бессонная ночь продолжилась.       Лёжа на кровати и глядя в потолок, я не мог думать ни о чём, кроме Элис. Я и сам не заметил, как моя рука оказалась на пенисе. Он был до сих пор возбуждён. Это ещё одна причина, которая не даст мне уснуть. Я решил разобраться хоть с ней.       Утром я вылез чудовищно потрёпанным. Я так и не спал. Холланды уже сидели за столом. Все были в сборе. Я же надеялся, что меня не застукали за подглядыванием вчерашней бурной ночи. Питер довольно бормотал о своём и хохотал с Элис. О, как мне хотелось его заткнуть. Моя голова и так гудела, что есть силы. Я сел рядом с Кэрол. Хотя бы она всегда молчит. На её тарелке лежала глазунья со свежими овощами и хрустящим беконом. В чашке томился ароматный кофе. Она осторожно отделяла куски пищи ножом и отправляла их себе в рот при помощи вилки. Она выглядела как милый грызун, спешно поедающий чужой огород, копошась своими маленькими лапками. Допив свой кофе, Кэрол собралась и побежала в школу.       Кстати, о школе, её мне выбрал, естественно, отец. Мы со сводной сестрой учимся в одном и том же учебном учреждении, правда, в разных классах. Там мы почти никогда не пересекаемся. Естественно, школа богатая и учатся в ней такие сливки общества, что не дай бог кому-то неправильно в глаза посмотреть, можно развязать очередную столетнюю войну. Правда, сами учащиеся редко вступали в открытый конфликт. Эти отморозки всегда ведут себя сдержанно, хитрые ублюдки. Требования школы были велики, с такими уроками и воевать с кем-то не захочешь. Всё твоё время и внимание сосредоточено всегда на учёбе — считайте, что это местный девиз.       В итоге, моя отвратительная ночь переросла в ужаснейший день. Я был сонным и заторможенным. Учителя то и дело бросались на меня, словно изголодавшиеся псы. Я же вяло отбивался. Поспать на парте, как это было в интернате, мне не удалось. И в конце концов, я получил кучу выговоров и был оставлен на дополнительные занятия.       Домой я вернулся ужасно раздраженным. На часах было около пяти вечера. В гостиной мешкала прислуга, я попросил их об обеде. Мне накрыли стол, и я с удовольствием начал уплетать всё, что мне принесли, в приятном одиночестве. После того как я закончил, мне вспомнилось, что я собирался поговорить с Кэрол. Возможно, простой разговор позволит мне разобраться в себе, ну, либо разрушит всё так, чтобы я даже не думал к этому возвращаться.       Я поднялся на второй этаж и постучался в дверь. По ту сторону раздалось ожидаемое «подождите». Послышались шорохи и непонятный шум. Чуть позже дверь отворилась.       — Дэвид?       — Можно я войду?       Я не стал дожидаться ответа и вошёл. Кэрол вежливо отошла в бок, а затем затворила дверь. Она была слегка удивлена. Ранее я никогда не заходил в её комнату, да что там, я почти никогда не обращался к ней. Она стояла у двери, рассматривая пол собственной комнаты и накручивая на палец свои волосы.       Её комната мне показалась такой же, как и сама Кэрол. Наивная и девственная, чистая и нежная, словно фея. На стенах висели белые обои с бирюзовыми цветами, которые украшали картины без всякой подписи. Кровать была накрыта нежно-розовой простынёй. Шкафы из белого дерева были доверху набиты книгами и было заметно, что их оттуда брали. Под стенкой стоял огромный будуар, что было довольно женственно и неожиданно. Кругом стояли вазы с роскошными растениями. Комната была насыщена светлыми тонами и буквально светилась при встрече с солнечными лучами. Мне даже показалось, что я слепну.       Сама хозяйка выглядела сексуально и привлекательно. Она смущённо стояла, что-то выискивая на своих стенах. На ней был розовый топик, который оголял её живот и чёрные коротенькие шорты. В глаза бросались её оголённые стройные ноги. На самом деле, она всегда так ходила дома. Но видеть её в собственной комнате для меня в новинку.       — Что-то хотел? — она бросила свой взгляд на меня, а затем снова отвела в сторону.       — Просто убедиться, что тебя не смутило вчерашнее, — я начал придумывать причины.       — Смущает, — сказала она, как отрезала.       — Ты прости, это моя вина. Я должен был закрыть дверь, — я пытался продолжить разговор.       Она не отвечала и просто стояла. Я заметил накрытый простынёй мольберт.       —Так ты художница? — выронил я, направляясь к нему.       — Нет! — она непривычно громко закричала.       Но было уже поздно. Я стянул простыню и увидел на картине себя. Да, себя… себя во вчерашнем виде, в чём мать родила. Точь-в-точь, до мельчайших подробностей. Как же стыдно. Картина вышла отличной, однако ситуация неловкая. Я обернулся и увидел довольно ожидаемую реакцию Кэрол. Полностью красная, ужасно смущённая, мне казалось, что она сейчас взорвётся.       — Ты запомнила всё? — слова сами выскочили из моего языка.       — Выйди вон, — злобно пробормотала Кэрол, опустив свою голову.       — Кэрол… я…       — Вон! — она перешла на крик.       Я осторожно обошёл её и медленно направился к выходу. Так и не смог ей ничего сказать. На самом деле, слова просто куда-то исчезли, когда я начал говорить с ней. Но теперь я знал точно. Не только я думаю о ней, но и она обо мне.       —Дэвид, ваш отец ждёт вас с сестрой на первом этаже, — прокричала мне служанка.       Я вернулся к двери комнаты, из которой меня буквально только что выставили.       — Кэрол, Питер хочет видеть нас внизу.       Нам приказали собраться и одеться как можно приличней. Меня нарядили в смокинг, словно на свадьбу. На самом деле, я уже понимал, что нас ожидает. Подобные вылазки были довольно частыми у Холландов. Мы отправлялись в гости к какой-нибудь очередной богатой семье, где меня снова будут стараться сдружить с их мерзкими детьми.       Кэрол вышла в строгом чёрном платье. Оно ей совсем не шло. Для неё были созданы исключительно светлые тона. Тёмное совершенно не смотрелось на ней. Да и тем более, видеть такую закрытую одежду на Кэрол после милого топика — невыносимо для моих глаз.       Нас доставили к очередной семье с огромным количеством связей в судебном аппарате. Мы получили вежливое приглашение за стол и присоединились к позднему ужину. В общем, за столом сидело семь человек. Нас было четверо: Кэрол, Питер, Элис и, естественно, я. С их стороны сидел глава семьи и его супруга, чьих имён я, конечно, не запомнил. Но я хорошо запомнил их сына.       Эшер Мёрфи. Натянутая улыбка до самых ушей и тщательно зализанная русая грива. Весьма стройный юноша, который вызывал во мне лишь отвращение своей привлекательностью. У него были правильные черты лица, никаких изъянов я не смог обнаружить, хоть и очень старался. Иногда казалось, что его карие зрачки отдают янтарным свечением. Он был ужасно общительный и внимательный ко всему. Он даже пытался разговорить меня. Когда понял, что это ему не удастся, переключился на Кэрол, которая сидела между нами. Зря я ему позволил это.       — Чем ты увлекаешься, Кэрол? — не унимался Эшер.       — Ну, я… разное люблю, — она была, как всегда, смущена, хоть и не в первый раз на таких встречах, — мне, наверное, больше всего нравится поэзия и изобразительное искусство.       — Ах, Кэрол, как же ты мила, я обязан пригласить тебя в картинную галерею моего отца. Когда ты будешь свободна?       Я уже начал понимать к чему клонит этот ублюдок и это меня ужасно злило. Нас пригласили на смотрины. Видимо, дети для моего отчима — это очередной бизнес. Я был ужасно раздражён этой ситуацией и единственное, что смог придумать — перевернуть чай на Эшера. Я сделал вид, что тянусь за солью, хоть и слуги нужны для того, чтобы я мог попросить их подать или принести. Я искусно, а может быть неловко, провернул своё дело. Горячий чай оказался прямо на смокинге Эшера. Я так надеялся, что сбил его самодовольную ухмылку, но он всё также не прекращал улыбаться.       — Прошу прощения, — я начал играть свою роль.       — Что вы, не следует беспокоится, я сейчас же переоденусь и вернусь к вам, — он всё также весело распевал, — Кэрол, прошу простить, я вынужден оставить тебя ненадолго.       Обещание он своё так и не сдержал. Эшер появился только тогда, когда все уходили. Он мило распрощался с гостями, я задержался в холле, пока остальные уже выходили на улицу.       — Ты ведь не Холланд? — Эшер наконец-то скорчил серьёзную мину.       — Твоя рожа стала намного приятнее, меньше улыбайся, как идиот, — я сам не ожидал от себя такой грубости.       — Думаю, это не поможет мне завоевать сердце Кэрол. Ничто не поможет. Чем ты её так заинтересовал?       Я не думал, что это так заметно. Честно говоря, я и сам ещё полностью не понимал её чувств, если они есть.       — Ты не такой придурок, когда на тебе нет этой дурацкой улыбки. Всего вам хорошего, господин Мёрфи, — я попрощался.       Я уже не чувствовал ног, когда вернулся домой. Сколько часов я не спал? Хотелось дойти до чёртовой кровати и рухнуть на неё. Я наконец-то избавился от всех грязных мыслей в голове. Да, что там, мой мозг теперь напрочь отказывался что-либо обдумывать.       — Спасибо, Дэвид, — послышался слабый голос из-за моей спины.       Кэрол стояла в своём уродливом платье сложив руки под животом. Она смотрела прямо на меня и не отводила взгляд. В последний раз она так долго смотрела, когда обнаружила меня в душе. Может, она запоминает, чтобы написать очередную картину? По крайней мере, теперь я буду в одежде на ней.       — Ты о чём?       — Что избавился от Эша. Мне было сложно отвечать на его вопросы.       — Не за что, моя принцесса.       Её слегка удивил мой ответ, но, как ни странно, не смутил. Тогда я предложил ей локоть, изображая джентльмена. Она поняла сей жест и протянула мне руку. Вместе мы поднялись на второй этаж.