***
Открыв свои глаза, я понял, что нахожусь не в своей комнате. В воздухе витали, не характерные для моей спальни, запахи духов, а стены были обвиты бардовыми обоями с сложными узорами. Алые бархатные шторы не давали свету пройти в покои моих приёмных родителей и понижали мою видимость, но не смогли избавить меня от ощущений. Я лежал на спине, а что-то неимоверно тяжёлое обосновалось на моей груди, слегка сопя и похрапывая. Я приподнял свободной рукой одеяло, чтобы рассмотреть спящую Элис. Долго наслаждаться этим зрелищем мне не пришлось, она тут же начала морщить нос, лишившись прикрытия на своём лице. — Доброе утро, — заспанным голосом поприветствовала меня мачеха, медленно поднимая свою голову с моей груди. Она начала тянуться своими губами ко мне, но я демонстративно отвернулся, уходя от утреннего поцелуя. Мне сейчас не хотелось никакого проявления нежности. Элис тут же это поняла и облокотилась плечами на спинку кровати, оставив свои сентиментальные порывы — Я вчера уснул? — хоть я и сказал это в вопросительном тоне, но по сути - констатировал факт. — Мгновенно, — отрезала Элис. — Почему ты меня не разбудила и не отправила восвояси? — Зачем? Ты так крепко и сладко спал, я просто не могла налюбоваться тобой, — кокетливым тоном объяснила моя любовница. — Мне слабо верится в твои слова. Я начал тянуться за своей одеждой, которая оказалась аккуратно сложена на комоде, возле кровати и почувствовал как Элис обняла меня сзади. Она крепко сжала меня, уперевшись своей мягкой грудью в мою спину. От неё исходило тепло и нежность, Элис ласкала мою кожу своими изящными руками, водя лиловыми ноготками по телу то вверх, то вниз. — Не уходи, — прошептала она мне на ухо, подведя к нему, как можно ближе, свои губы. В голову моментально ударила кровь и меня охватил жар. Я резко развернулся, повалив Элис на спину. Она страстно смотрела мне в глаза, лёжа подо мной и манила к себе своей развратностью. Я уже собирался войти в её лоно, но вдруг зашевелилась дверная ручка. Элис моментально скинула меня с себя и начала занимать естественную позу для сна, а я забирался под кровать, попутно загребая свои вещи. — Дорогая, я вернулся, — раздался громкий и весёлый голос. Это был Питер, чтоб его. Нужно было предположить, что такое может случиться. Сейчас мне совершенно не хотелось быть замеченным. Боюсь представить, что случится со мной, если этот олень узнает обо мне и Элис. Скорее всего меня убьют, хоть и есть вероятность, что просто выгонят. В любом случае, я боялся и того, и другого. — Милый? Ты уже вернулся? — Элис изображала заспанный голос. — Дорогая, твоё плечо, что случилось? — заботливо поинтересовался супруг. — Зеркало с будуара рухнуло прямо на меня, но ты не беспокойся, я отделалась парой царапин, — её голос был наполнен искренностью. Удивительно, как Элис умеет лгать. Слова из её уст всегда тверды и уверены, за исключением тех случаев, когда она старается передать нерешимость в своей речи. Вот только, эта нерешимость тоже не настоящая. — Как же так, позволь мне посмотреть, — Питер не унимался. Он сел на кровать и надо мной теперь обосновалось целых два человека. Послышался поцелуй, а затем ещё. — Что ты делаешь? — сквозь смех спросила Элис. Затем оба тела рухнули надо мной, вниз полетела одежда и начали раздаваться стоны. Огромную кровать шатало из стороны в сторону, а я принялся натягивать на себя одежду в этом замкнутом и тесном пространстве. Около полу часа надо мной длилась их любовь. О, как же мне хотелось вылезти и задать им трёпку. Я еле сдерживал свою ревность, мне было ужасно неприятно, что Элис трогает кто-то ещё, но какое у меня есть право злиться? Она жена Питера, это он должен ревновать её. Я имею право ненавидеть себя или Элис, но всё равно почему-то злюсь на Питера. — Я сегодня собираюсь кое-куда съездить со своим сыном, — начал бормотать Холланд, закончив половой акт со своей женой. — С Дэвидом? Куда … И зачем? — недоумевала Элис. — Не важно, дорогая, это наши мужские дела. — У тебя всё в порядке? — осторожно спрашивала моя мачеха. — Да, любимая, не беспокойся, — голос Питера был, как всегда, весёлым, — я просто хочу провести время со своим любимым сыном. — Ну тогда поищи Дэвида в его комнате, — Элис направила своего мужа. Питер быстро собрался и вышел из спальни, а я всё также оставался под кроватью, стараясь себя не выдать. — Дэвид, поторопись, — шёпотом окликнула меня Элис. Я стал выбираться из своего укрытия, а затем метнулся к двери. — Куда, идиот, он же тебя сейчас увидит! — И как мне бежать по твоему? — озлобленно поинтересовался я. Вместо ответа Элис отодвинула шторы и открыла окно, а я зажмурился от яркого и непривычного света. — Лезь, — отрезала она. Я выглянул наружу, чтобы оценить высоту. — Ты с ума сошла? Я разобьюсь! — раздался мой нервный голос. — Тогда может сам ему расскажешь, что делал в моей комнате? — аргументировала Элис. — Ладно, лучше уже разобьюсь, — я принял тяжёлое решение. В конце концов смерть от падения с высоты не так мучительна, как казнь, да и к тому же, более героичная и романтичная. — Осторожней, — прошептала моя мачеха, — твоему трупу под окном, он тоже рад не будет. — Будет, если узнает из-за чего я погиб, — сказал я, вылезая из окна и прощупывая ногами опору. Мои стопы встали на торчащие из стены кирпичи, а руки зацепились за оконные рамы. Утвердив свою чёткую позицию я начал искать следующую опору. К счастью, выступающих частей здания хватало и я постепенно опускался вниз, крепко держась за то, что попадётся под руку. — Будь оно всё проклято, — зверствовал я, когда чуть не полетел вниз, переставляя ногу на очередную опору. — Смотри куда становишься, герой-любовник, — ухмылялась Элис. — Сильно весело тебе? Я уже почти спустился на уровень первого этажа, но очередной выступающий кирпич не выдержал моего веса и я полетел вниз. — Дэвид, ты как? — заволновалась мачеха. Я же лежал на спине в кустах, удачно высаженных под спальней моих приёмных родителей. — Отлично, — подтверждая свои слова, я поднял вверх большой палец.***
Чуть позже Питеру, всё же, удалось меня найти и мне пришлось лгать, что я решил с самого утра прогуляться по саду. Мой приёмный отец был как всегда весёлым и довольным. Не особо вдаваясь в подробности моих объяснений, он приказал мне скорее собираться, накидывать на себя одежду потеплее и садиться в автомобиль. Видимо он снова что-то выдумал, если вспомнить его утренний разговор с Элис, то Питер собирается провести время со своим «сыном». Звучит жутко, но терпимо. Я не стал испытывать судьбу и нарываться на немилость, поэтому тут же собрался, одев серый спортивный костюм и поспешил к отчиму. Он уже сидел в автомобиле на водительском сидении. Раньше я никогда не видел его за рулём, это было для меня совсем неожиданно. Не менее странным был транспорт, что избрал Питер. Это был внедорожник цвета хаки. Я даже не подозревал о его существовании в ангаре моего отчима. Если с этой машины снять крышу, она наверное будет напоминать военные джипы, которые сейчас разъезжают с пулемётом на перевес где-то в лесах и саваннах Африки. Мы двинулись, как только я сел рядом с Питером и теперь нас ждало долгое и непривычное для меня путешествие. Холланд сразу свернул с дороги, что вела нас в город и направил штурвал в сторону бескрайних полей, выезжая на широкую трассу. За весь длинный путь, который составил, в общей сложности, два часа, никто из нас не выронил и одного слова. От этого мне становилось тревожно и жутко. За окном пролетали бесконечные леса, всё дальше в глубь уходил наш боевой транспорт, от цивилизации оставалось меньше и меньше следов. Мне уже начинало казаться, что отчим собирается избавиться от меня, оставив где-то вдали от человечества. В конечном итоге мы остановились у реки. Широкий ров, заполненный водой, зарастал камышом. Быстрые волны, гонимые ветром, неслись далеко вперёд, смывая опавшие золотые листья деревьев. Над водоёмом стояли старые и крепкие дубы, взявшись корнями за твёрдую землю. Повсюду слышался неумолкаемый лягушачий хор, а в небе неслись тёмные дождливые тучи. Солнце, скрытое за облаками, совершенно не прогревало грешную землю. Теперь я понимаю, зачем мне приказали так тепло одеться. Питер принялся вытаскивать тяжёлые металлические ящики из машины, а я взялся ему помогать. Протерев свои запотевшие очки, он начал методично раскрывать свой багаж. К этому времени я уже понял, что замыслил мой отчим. Он вытаскивал наружу маховые удочки, лески, крючки и опарышей. Было видно, что мы прибыли сюда ради рыбалки. Никогда не любил это дело, уж слишком оно скучное и долгое, да и не мог даже подумать, что Питер увлекается подобным. Он никогда, при мне, не говорил о рыбалке. Очень странно, ведь увлечения Холланда знает вся его семья и приближённые, он никогда не упускает возможности напомнить о своём хобби и приобщить к нему остальных. — На самом деле я не такой специалист в рыбалке, просто мой отец очень любил её, — наконец-то мой отчим начал говорить. Он начал собирать удочки, крепить на них леску и устанавливать поплавки. По большей части этот ловчий инструмент представлял из себя обычную палку с верёвкой. На ней не было ни колец, ни катушки и честно говоря, я слабо представлял как ею вытаскивают рыбу из воды. — Держи, — Питер протянул мне, готовую к ловле, удочку. Со второй он закончил разбираться так же быстро, как и с первой. Отложив её в сторону, Холланд достал глубокую миску. — А сейчас мы её прикормим, — сказал он и начал засыпать в пластмассовую посуду рыбацкие смеси. — Немного опарышей, — пробормотал Питер, открывая банку с насекомыми и высыпая их в свой коктейль, — а теперь воды. Было забавно наблюдать, как этот старый богач копошится в грязи, подготавливая смеси для рыб. Никогда бы не подумал, что он станет таким заниматься, но тем ни менее прикормка была готова и мы начали забрасывать её в реку. — Держи, — окликнул меня Питер, подавая мне червя. Мы стали насаживать приманку на крюк и устанавливать удилища на берегу. Наступило долгое молчание. Жабья песня отошла на другой берег, постепенно стих ветер, поплавки не шевелясь стояли в воде и рыбу они совершенно не интересовали. С каждой минутой мне становилось ещё скучнее, чем раньше. Даже весёлый задор Питера куда-то исчез. — Мой отец любил это место, — наконец-то он начал говорить. Я смотрел в мутную серую воду, стараясь увидеть в ней хотя бы намёк на рыбу. — Он посвятил всю свою жизнь работе и редко бывал дома. У него совсем не было свободного времени, но всё же отец находил возможность сводить меня на рыбалку. Здесь было наше особенное место, здесь я понимал, что у меня есть семья, — Питер начал откровенничать. Я же молча слушал рассказ старого человека и искренне не понимал смысла в этом всём. Мой отчим выглядел немного грустно, что совсем на него не похоже. Видимо воспоминания о детстве слегка испортили его настроение. — Я любил своего отца, хоть и редко его видел. Каждая встреча с ним переполняла меня радостью. Думаю он был хорошим отцом, жаль, что я не смог стать таким же и для тебя, Дэвид, — впервые Холланд назвал меня по имени. Меня даже слегка передёрнуло от неожиданной речи Питера. Мне стало неловко и стыдно. Я был не справедлив к нему, моя злоба на него не имела смысла и теперь я не могу назвать его отцом не потому, что не хочу его признавать таковым, а потом что я не признаю себя его сыном. — Если я никогда не говорил, что хороший – это не значит, что я так не считал, — думаю мне хотелось как-то подбодрить своего отчима. — Элис говорила, что будут проблемы, если мы возьмём подростка, — Питер звонко засмеялся, — но я всё же решил выбрать тебя. — Почему? — я задал вопрос, который бесконечно терзал меня все эти четыре года. — Я … я не знаю, Дэвид. Наверное этот выбор был сделан от сердца. Знаешь, Элис больше не могла родить, а я так боялся, что Кэрол в итоге останется одна, — он сделал долгую паузу, — я не вечен, пожалуйста, береги свою сестру, береги Кэрол. После этих слов я застыл, упёршись взглядом в Питера. Почему он так волнуется, что может случится? Он совсем на себя не похож, его жизнерадостность сменилась тревогами. Если бы Холланд знал всё как есть, этого разговора не было бы. — Подсекай, — он внезапно закричал. Мой поплавок, действительно, начал тонуть и я подбежал к своей удочке. Резко потянув за инструмент, я вырвал из реки буйную рыбину, а затем направил её на берег. Там мой отчим уже приготовил сачок и мы принялись выдирать крюк из моей жертвы. — Карась пошёл, — довольно проговорил Питер. Скользкая рыба, размером с ладошку, безумно билась своим хвостом у меня в руках. Это был мой первый улов. Дальше рыбалка разыгралась не на шутку и во мне вспыхнул охотничий азарт. Мы вытаскивали карася за карасём. Я и не заметил, как быстро пролетело время и как, внезапно, подошёл вечер. Питер собирал ловчие снасти, а я стоял на берегу быстрой реки, что разбушевалась из-за яростного ветра. Что же делать дальше? Долго это так оставаться не может. Питеру, когда-то придётся узнать о чувствах Элис ко мне и о моих чувствах к Кэрол. Вскоре эта семья будет разрушена, а вина будет лежать на мне. Над землёй проплывали огромные грозовые тучи, быть сильному дождю, а может и буре.