Попурри

      Несмотря на ужас, творившийся вокруг, в церкви было относительно спокойно. Сквозь толстые, каменные стены плохо доносился шум битвы снаружи, даже рев дракона заглушался и казался не таким страшным. Людей было много, и чтобы вместились все, солдаты открыли вход в подземелье, к камерам. Там разместили женщин с детьми, стариков и легкораненых, которые и сами могли о себе позаботится. Все чаще и чаще из подземелий долетали громкими раскатами крики роженицы, иногда перекрываемые благим ором Сэры:       — Да разродись уже ты!       Тяжелых решили класть прямо в главной зале, чтобы не трясти по ступенькам. С левой части, где в спешном порядке расставили кушетки и раскатали спальные мешки, организовав полевой госпиталь, доносились приглушенные стоны и тихий плач маленькой девочки. Ее отец сражался на передовой. Он был один из тех, кто вдохновился идеей Инквизиции, Вестницей Андрасте, и вступил в ряды не так давно, приехав в Убежище из самой столицы Ферелдена — Денерима, где работал обычным плотником. Еще вчера он только-только научился правильно держать меч, и одержал первую победу на тренировке, а теперь умирает, придерживая руками мокрую от крови повязку на животе.       Шляпа Коула мелькала то здесь, то там, тусклые вспышки его магии на миг озаряли темноту в соборе, но этого, похоже, никто не замечал. Однако, едва тонкие пальцы парня касались лба убитого горем человека, который сжимал руку бездыханной женщины, лицо несчастного сразу же светлело, и боли в тяжелом взгляде становилось меньше.       Обуглившаяся обувь нехотя слазила с ног, стараясь на память содрать побольше кожи. Черные хахаряшки сожженного меха впились в образовавшуюся коросту, металлическая пряжка от ремешка оставила ровный, короткий красный след, который, вероятно, останется шрамом, как напоминание о поспешных решениях.       Я угрюмо отковыривала грязь из ран, прикусив губу и мысленно перебирая по косточкам всех знакомых богов, когда надо мной нависла тень. Подняв голову, я столкнулась с уставшими, голубыми глазами. Солас держал в руках флакон с зельем и моток бинтов. Он молча опустился напротив, так же молча отвел мои ладони в стороны, пропуская мимо ушей возражения о том, что это легкое ранение и внимания оно не стоит. Кому-то сейчас требовалась помощь куда больше чем мне, раненых было много, и при всем моем эгоизме и любви к себе, я предпочла бы перетерпеть. Все-таки сердце не черствое, и равнодушным остаться в такой ситуации просто невозможно.       Ловкие мужские руки работали быстро. Откупорив флакон, Солас обильно плеснул на лодыжки. Раны тут же покрылись бурлящей красноватой пеной, противно защипало, вынуждая поджать пальцы и впиться в губу еще сильнее. Затем мужчина размотал бинты, оторвал небольшой кусочек — стереть пену. Остатки потратил, соорудив ножные обмотки на подобии тех, что носил сам, оставив открытыми пальцы и пятку.       — Не уверен, что в такой суматохе удастся найти обувь по размеру, — Солас поднял глаза. — Но хоть что-то…       — Спасибо, — я мягко улыбнулась. От сторонней заботы внутри зародилась приятная теплота, затмевая собой чувство напряжения, сковывающее лопатки.       Солас вздохнул, закупорил остатки флакона, подымаясь на ноги. На короткий миг он смежил веки, устало растирая пальцами бровные дуги и переносицу. На бледной коже под глазами появились темные круги. Он истратил слишком много маны, ходит на последнем издыхании. Нет, так не пойдет, дорогой мой.       Встав со своего места, я ухватила Соласа за запястье и потянула назад, быстро забирая зелье из его рук.       — Отдохни, никому не на пользу будет, если ты свалишься в обморок. Я пока подменю.       Уголки губ мужчины дрогнули в слабой улыбке, он кивнул, и откинулся спиной на колонну, подпирающую свод потолка.       До того, как двери неожиданно распахнулись, впуская внутрь командира Каллена, Быка, Вивьен и Блэкволла с небольшой группой солдат, я успела обработать раны двум девушкам-разведчицам из подручных Лелианы.       Блэкволл сразу же устало облокотился о стену и съехал по ней вниз. У него слегка дымилась борода и кровоточило рассеченное левое ухо. Меч сломали — он был вдвое меньше обычного, с косыми зазубринами метала, словно присобачили игольчатую рыбью челюсть. Такую вещь могла учудить только магия. Зато Железный Бык, похоже, до сих пор держался замечательно. Он первым делом вытащил из кармана темную тряпку, обтер с лица и груди вражью кровь, а затем кликнул кого-то из своих, чтобы принесли воды, а то больно в горле сухо. Вивьен тихо опустилась на стул в углу у статуи Андрасте. Ее руки подрагивали от напряжения, ноги налились тяжестью, а в голове скапливался туман, желая утащить чародейку в царство снов. Она оперлась о посох, вздохнула, понимая, что ей нужно перевести дух. Истощение маны это достаточно мерзкая штука, и каждого мага она бьет по-разному.       — Вестница! Положение тяжелое. Сначала время удалось оттянуть, но дракон сводит все наши старания на нет. Враг смог расчистить дорогу от развалин храма, они продолжают наступать… — Каллен остановился рядом, стащил латную перчатку и тыльной стороной ладони стер крупные капли пота со лба. — Мадам Вивьен вырастила ледяную стену. Она сдерживает атаку, но вряд ли ее надолго хватит…       — Старший намерен взять свое, — покачав головой, Дориан поднялся на ноги. Он уже более-менее пришел в себя, и сейчас, как мог, старался облегчить состояние канцлера Родерика. — Храбрый человек. Не каждый смог бы выступить против венатори с голыми руками, — добавил Дориан, вздохнув.       Лечебное зелье затянуло порез на лице, оставив красный рубец, но рана на теле была слишком глубокой, и не переставала кровоточить. Повязка из грубой ткани обвивала его торс прямо поверх церковной рясы, плотно прижимаясь к телу и сковывая дыхание, заставляя хватать воздух урывками. Но что было еще хуже — мужчину не отпускала лихорадка. Его головной убор покоился рядом на кушетке, а голову временно закрывал компресс из мокрого полотенца из-под которого виднелись жидкие темные волосы с проседью. За душой оставалось стойкое ощущение того, что Родерик не сможет выкарабкаться. Из-за этого чувства становилось горько и неприятно. И все равно, что он пытался всеми правдами и неправдами подгадить мне, заковать в кандалы и отправить на суд в столицу, он не заслужил такой смерти. Никто не заслужил.       — Ты знаешь, почему Старший пошел на Убежище? — спросил Каллен, нарушив молчание.       — Если не считать того, что вы увели храмовников у него из-под носа, из того, что я узнал в Редклифе, можно понять, что ему нужна Вестница… — ответил Дориан.       — Держу пари, моя метка ему покоя не дает, — фыркнула я, раздраженно сцепив руки на груди.       — Да, но зачем — остается неясным. Если учесть, что она предназначена для закрытия разрывов. Почему Старший решил, что она ему пригодится?.. Эх, а ведь так хорошо сперва получилось с оползнем, — Дориан тихо рассмеялся. — Н-да, жаль, что требушеты больше не помогут…       — Подожди… — оборвал его Каллен. — Они могут помочь. Если развернуть их к горам над нами.       — Стоп-стоп-стоп, нас ведь тоже завалит, — возразила я. — Даже если церковь выстоит против лавины — мы похороним себя заживо…       — Нам и так не спастись, — Каллен серьезно взглянув на меня. — Не будем тешить себя надеждой, на момент атаки в Убежище было двести солдат, многие погибли, многие ранены. Армия врага насчитывает тысячи, мы почти ничего не можем противопоставить магам, и тем более — дракону. Сейчас мы можем только решить, сколько забрать с собой…       — Нет! Это ни в какие ворота! — Дориан возмущенно всплеснул руками. — Я не для того сюда мчался, чтобы вы на меня гору обрушивали!       — А что, лучше сдаться? Дать им нас убить? — с вызовом спросил Каллен.       — Самоубийство обычно последнее средство, а не первое! Ты хоть и храмовник, а мыслишь, как малефикар! — Дориан нахмурился, буравя командира взглядом.       — Так, давайте утихомиримся и подумаем вместе… — я уперлась ладонями в грудь каждому, разводя их в стороны. Не хватало еще того, чтобы разругались в такой час.       — Есть один путь, — неожиданно сказал Родерик. Он ухватился рукой на каркас кушетки, пытаясь приподняться. Дориан быстро подошел к нему, помог сесть, поддерживая за спину. — Спасибо, юноша… — канцлер немного посидел молча, ожидая, когда боль от перемены положения утихнет. — Путь… о нем знают только те, кто совершал паломничество ранним летом, когда снег лежит только на самых вершинах гор. Людей можно вывести. Наверное, это Она показала мне… сама Андрасте показала, чтобы я смог рассказать вам, — канцлер поднял помутневшие глаза, — сам не знаю, почему взбрело в голову там идти. Прихоть, каприз. Там были сплошные заросли. Теперь все, кто знал тропу, погибли на Конклаве, и выходит, что только я один помню… Вестница, если это воспоминание нас спасет, значит, тут не совпадение, тут что-то большее. Вы — что-то большее.       — К сожалению, если вы умудрились поверить в чудо, я этим самым чудом не стану, — вздохнула я.       Родерик улыбнулся, закряхтел, тихонько смеясь.       — Вы до сих пор не верите в свою избранность? Даже я, слепой человек, узрел истину, а вы продолжаете упираться…       — Вы правы, не верю. Но твердо знаю одно — случайности не случайны. Каллен, — я обернулась на командира, — можешь отыскать мне пару-тройку добровольцев в отряд? Бери только тех, кто готов идти до конца.       — Что ты удумала, — Кассандра, до этого молча наблюдавшая за разговором, выступила вперед, вцепившись мне в плечо. — Думаешь из себя приманку сделать?       — Именно, — решительно заявила я, вырвавшись из хватки. — Если это поможет спастись, я прыгну в пасть чертовому дракону и завяжу ему кишки узлом! Но в одиночку мне не развернуть требушет.       — А когда гора обрушится? Что ты будешь делать?       — Поэтому мне и нужны добровольцы. Спокойно выстрелить нам не дадут — скорее всего попытаются прирезать на подходе. А когда пойдет лавина — останется надеется только на чудо. Не знаю успеем мы убежать оттуда или нет, но ради спасения стольких жизней, я готова рискнуть своей.       Кассандра умолкла, уставившись глазами в пол, не находя слов чтобы возразить. Каллен хмурился, ему определенно не нравилась эта затея, но он понимал, что это может быть единственный шанс.       — Я пойду, босс, — крупная ладонь Быка опустилась на мое плечо, — Смерть в мои планы не входит, поэтому, будь я проклят, но мы выберемся оттуда.       — В моих планах ее тоже нет, но мы будем бежать по очень тонкому льду, — усмехнулась я, но Бык лишь расхохотался на эти слова, похлопав по спине.       — Вот и отлично, босс! Вот и отлично!       Из толпы собравшихся появилось еще двое из числа солдат Инквизиции желающих присоединится и четверо храмовников, что были среди тех, кто участвовал в закрытии Бреши.       — Легкий, быстрый, невидимый, — тихий голос Коула раздался рядом. — Я здесь помогаю, но, если Старший доберется сюда, помогать будет не кому. Я буду рядом с тобой Ди. Прикрою спину.       — И я тоже пойду, — Блэкволл кряхтя поднялся, — Дайте мне только новый меч…       — Хорошо, такого отряда с лихвой хватит, — я прошлась быстрым взглядом по лицам напарников, а затем вернулась к Каллену и Кассандре. — Как только отойдете на безопасное расстояние, дайте сигнал, и мы будем стрелять.       — Хорошо, — командир тяжело вздохнул, и набрав в грудь побольше воздуха, громко обратился к остальным, — Инквизиция! Всем следовать за канцлером Родериком! Мы выдвигаемся сейчас!       Кассандра смерила меня долгим, хмурым взглядом, подошла поближе и крепко сжала ладонь, пожелав удачи. Люди закопошились, принявшись спешно собираться. Кому-то хватило подобрать собранную котомку с едой и узелок с вещами, кто-то стоял с пустыми руками, а кто-то нес на себе малолетнего спящего мальчика. Солдаты принялись сооружать носилки для раненых, кого могли — сажали на спину крепким молодым парням. На кушетках остались только тела, накрытые поверх покрывалами.       — Может быть, у тебя даже получится застать Старшего врасплох, — Дориан перекинул руку канцлера через шею, помогая ему встать.       — Вестница… Если в этом предназначение ваше… и Инквизиции… я буду молиться за вас, — тихо произнес Родерик на прощанье.       Дориан зажег на конце посоха ярко-фиолетовый светлячок, поднял его над головой, и направился по указаниям куда-то вглубь церкви.       Нам тоже пришла пора выдвигаться. Напоследок, уже в дверях, я почувствовала на спине знакомый взгляд, а когда обернулась, успела пересечься с немного растерянными голубыми глазами Соласа, но только на миг. В следующую секунду его зацепил поток, какой-то мужчина в доспехах хлопнул эльфа по плечу, настоятельно попросив не отставать от остальных, и лысая макушка окончательно исчезла из виду.

***

      Клубы черного дыма заполонили небо. Деревянные дома полыхали, у большинства из них прогорела и обвалилась крыша, окна не выдерживали жара и лопались, блестящим крошевом разлетаясь вокруг. Снег под ногами размок и смешался с кровью и грязью от земляных рытвин, оставленных огнешарами. Праздничные столы были перевернуты, еда и посуда разбросана и раздавлена. Тут и там встречались искалеченные и изуродованные тела… Своих? Или врагов? Трудно было разобрать, некоторые и вовсе на людей больше не походили, превратившись в мясной фарш, черный пепел или кровавые кубики льда.       Первое, что бросилось в глаза, когда мы спустились к воротам — высоченная ледяная стена. Она возвышалась, закругляясь в самом верху во внутрь, словно широкая ладонь матери, закрыла Убежище, отрезав пусть для входа с этой стороны. Вивьен постаралась! С такой гигантской махиной магического льда, враг еще какое-то время провозится, ведь по нему так просто не забраться — сразу же конечности примерзнут. Страшная магия…       Отряд свернул направо, пробежался вдоль забора, мимо палаток с товарами деревенского продавца, который держал свой магазинчик оружия и доспехов, конкурируя с кузнецом. Вообще, он поставлял все и вся, лишь бы был спрос. Места тут было много — рекруты по приказу Каллена постепенно расширяли Убежище, и этот пяточек земли изначально предназначался для постройки требушета. Остальные орудия тоже было в планах окружить частоколом, но этого сделать не успели.       К счастью, мы не встретили большого сопротивления на пути. Враг пока смог вновь пробиться только с восточной стороны, но уже с куда меньшим рвением, чем при первых минутах вторжения. Они бросались уничтожать постройки, стремясь сжечь все до дотла, рыскали в поисках чего бы поживиться, и естественно, стремились перерезать нам глотки едва завидев. Но что удивительно не было никакого организованного нападения на церковь, хотя казалось бы — очевидно где могли укрыться все. Видимо не было подобного приказа и это… настораживало… очень сильно, вызывая ощущение надвигающейся бури…       Мы заняли площадку с требушетом, Бык и Блэкволл развернули его в сторону горы над Убежищем и зарядили. Осталось только дождаться сигнала, лягнуть рычаг и бежать что есть мочи, надеясь, что Андрасте действительно, хоть краешком глаза поглядывает в сторону моей спины.       Спустя некоторое время враг медленно, но уверенно, начал нас давить. Бык потихоньку сдавал позиции, даже такой воин как он рано или поздно исчерпает запас сил. А когда ему внезапно прилетел арбалетный болт со спины в ногу, пришлось сбавить обороты на передовой и засесть в глухую оборону. Баррикада из заготовленного леса трещала по швам от каждого нового удара заклинания и сыпала щепками. Хоть Коул и старался расправляться с магами их было слишком много. Парень все чаще появлялся рядом со мной тяжело дыша и стирая выступивший на лбу пот. Блэкволлу рассекли бровь, один из солдат пал, прикрывая его со спины. Я стреляла только из укрытия, понимая, что без возможности колдовать ступнями и колдовского щита Соласа, мне на передовой быстро придет конец. Все складывалось не лучшим образом… В добавок ко всему приходилось следить за небом — я очень боялась пропустить сигнал. Но ничего подобного не было, а казалось, времени прошло уже порядочно, как вдруг….       Оглушительный рев громовым раскатом сотряс все вокруг. Свист воздуха, разрезаемого крыльями, раздался в вышине. Дракон летел точно на нас, стремительно снижаясь.       — Яйца Создателя! — выругался Блэкволл. — Эта тварь вернулась!       Венатори завидев приближающуюся угрозу, перестали атаковать и бросились в отступление.       Втянув больше воздуха, дракон метко плюнул в наше укрытие. Доски разлетелись как пушинки, оплавились и вспыхнули ярким огнем. Ударной волной нас разбросало в стороны, меня — дальше ото всех. Стараясь игнорировать звон в ушах и резкую боль в коленке, я подобралась на месте. Вскинув голову, нашла глазами жирную точку на небосводе. Отследив траекторию полета, прикусила губу. Чертова тварь явно действовала по указке хозяина — целясь в напарников. У нее стояла задача разделить нас.       — Отступайте! — громко прокричала я, к величайшему облегчению отметив, что Коул исчез сразу же. — Сейчас же! Немедленно!       — Не мели чепухи, Ди! — рявкнул Блэкволл, едва ли, не побагровев от злости. — Хочешь кинуться на зубы дракону?!       — Даже не думайте, что мы просто так оставим вас здесь, Вестница, — возразил храмовник.       — Оставите, — свист крыльев дракона приближался с каждой секундой, и я не придумала ничего лучше, чем запалить молнию в ладони, угрожающе вытянув трость в сторону солдат. — Уходите.       — Это приказ? — Железный Бык опустил боевой топор, смерив меня серьезным взглядом.       — Да, это приказ.       — Хорошо. Все слышали? Вестница приказала отступать!!! — рявкнул он, что есть мочи, заставив солдат Инквизиции и храмовников стронутся с места. Блэкволл вынужден был побежать с остальными, видимо все же молния в ладони — это аргумент.       Завидев, что больше на земле кроме меня никого нет, дракон извернулся в воздухе, сделав пару лишних взмахов крыльями, и зашел на посадку. Землю тряхнуло, могучие когтистые лапы впились в ледяную стену чародейки, а один единственный удар хвостом заставил ее обрушиться наполовину, подымая в воздух мелкие осколки льда и снежную пыль. Гигантская голова, покрытая шипами и темными наростами чешуи, повернулась на бок. Ярко-красный глаз уставился на меня не моргая. Из груди твари раздалось утробное рычание, пасть приоткрылась и с клыков закапала, стекая, раскаленная слюна.       Ужас объял ребра со всех сторон, не давая сделать и вдоха свежего воздуха. В этот момент я отчаянно пожалела о своем глупейшем героическом поступке. Н-да, попробуй-ка выкрутиться, не угодив при этом ящеру в пасть! Как теперь будешь свою задницу выручать, «героиня»?       Скрестив меч с тростью, я заранее зарядила его молнией, и встала в оборонительную стойку, глазами рыская по окрестностям в поисках выгодного укрытия или спасительного выхода из ситуации, не забывая о том, что нужно еще сделать выстрел из требушета. Господи-боже, пожалуйста, надеюсь, твари не придет в голову ломать его, иначе все усилия были брошены впустую!       Дракон неожиданно ринулся вперед, разинул пасть, заревев, но внезапно его прервал властный голос:       — Довольно! — алые всполохи энергии промелькнули в воздухе, и ящер сразу же умолк, понурив голову, склонился ближе к земле, позволив наезднику спрыгнуть вниз.       Человек?.. Не-е-т, лишь отдаленно похожее… существо… Старший.       Высокая фигура, облаченная в черную мантию с защитными пластинами по бокам бедер, которые плавно переходили в замысловатый доспех с красными вставками на груди… Но лишь вглядевшись повнимательнее, я поняла, что это никакие не вставки, а наросты лириума. Плечи венчали массивные наплечники, неестественно длинные руки оканчивались когтистыми пальцами. Морщинистое лицо было совсем как у человека, за исключением плоских кристаллов лириума, которые плотно прилегали к голове. Кожа между ними растянулась, заставляя уголок губ приподняться в надменной усмешке. Еще один кусок кристалла рос из нижней челюсти, кривым клыком свисая под подбородком.       Кажется, сердце пропустило пару ударов, когда его темные глаза уставились на меня, излучая праведный гнев. Старший… теперь я понимала, почему он выбрал себе такое имя. Он буквально всем своим естеством излучал незримую силу, возвышаясь над миром и смотря с высока, словно он здесь хозяин… король… бог…       Язык невольно присох к небу, на висках проступил пот, холодными дорожками скатываясь вниз. Воздух вокруг меня сжался под напряжением, стал потрескивать и ели заметно окрасился в алый. Это его магия такая? Магия красного лириума? Никогда не доводилось встречать ничего подобного, и от этого в груди поселилось четкое осознание неминуемого. Мне от него не убежать. Не спрятаться. И не победить. Игры кончились…       — Самозванка! Ты играешь с силами, которых не можешь осознать! С этим покончено! — холодный голос мурашками пробежался по спине, заставляя волосы встать дыбом.       — Ты тот самый, кого называют Старшим? Кто ты на самом деле такой? — то, что он не напал сразу это хорошо. Может удастся потянуть время…       — Смертные молят об истине, но не способны объять ее. Вы недостойны ее, как я был недостоин когда-то, — молвил он, шагнув вперед. — Узнай, кто я. Узнай, чье место пыталась занять. Славь Старшего! Славь нового бога, имя которому — Корифей! Ты падешь передо мной на колени.       Новый бог! Действительно, кто бы мог подумать…       — Не думаю, — я поудобней перехватила рукоять меча. — Тебе придется постараться это сделать.       — Стало быть, будешь противиться. Вы всегда противитесь. Это неважно, — слегка разочаровано вздохнул Корифей, и поднял левую руку. Приглядевшись, я поняла, что за когтистыми пальцами виднеется какая-то круглая сфера. Это еще что?.. — Я пришел за Якорем. И сейчас заберу его.       Внезапно сферу объяли красные и зеленые молнии вперемешку. Корифей вскинул вторую руку, сжав длинные пальцы в кулак.       Резкая боль прострелила левую ладонь, словно кисть пронзили раскаленным прутом.       Какого черта?! Он может воздействовать на метку?!       От неожиданности я выронила оружие, покачнулась и упала на колени. В глазах потемнело, нестерпимая боль волнами распространялась по телу, следуя электрическим разрядам, вырывающимся из метки. Стиснув челюсти, я почувствовала, как крошится эмаль на зубах и рот стремительно наполняется слюной с металлическим вкусом.       Дерьмо, просто дерьмо… Создатель, если ты и вправду существуешь где-то, то настоятельно прошу выйти на сцену! Боюсь, одной мне не справится!       — Ты сама во всем виновата, «Вестница», — голос Старшего раздавался будто бы в голове, и звучал громче собственных мыслей, — Ты помешала ритуалу, который готовился долгие годы. И вместо того, чтобы умереть, похитила сокровенное. Не знаю, как тебе удалось выжить, но эту твою «божественную метку», которой ты размахивала перед разрывами, я создал, чтобы взойти на небеса!       Дракон одобрительно зарычал, когда из моего рта вырвался очередной крик. Старший сжимал кулак все сильнее, подтягивая к себе, и я чувствовала, что метка дрожит, старается сорваться с места. Но не может. То, что ее держит на моей ладони, многим сильнее, чем его магия…       Магия? Он создал эту метку, а я ее украла? Неужели это все случилось на Конклаве?..       — А ты моим же Якорем свела на нет всю работу! Какая дерзость! — прорычал Корифей сквозь плотно сомкнутые зубы.       — Якорь?.. — пересилив боль, я разлепила глаза, стараясь сфокусировать зрение. — Разве он не для того, чтобы закрывать дыры в Завесе? Зачем же тогда?..       — Дабы вершить неизбежное там, где царит ничто. И для тебя неизбежное то, что я не оставлю его тебе, — внезапно магическая хватка ослабела, но я не успела перевести дух. Старший широкими шагами приблизился вплотную, схватился за мою руку и вздернул в воздух, словно маленького котенка. Впившись устрашающим взглядом прямо в глаза, он ледяным тоном произнес, — некогда я вторгся в Тень во имя других, во имя служения Древним богам Империи во плоти. Я увидел лишь хаос и распад. Мертвый шепот. Тысячу лет я был в смятении. Пора покончить с этим! Я собрал волю, дабы вернуться под собственным именем и никаким иным. Дабы возродить зачахший Тевинтер и исправить оскверненный мир. Возжелай моего успеха, ибо видел я трон богов, и он был пуст!       В этот момент метка ярко вспыхнула белым светом, на секунду ослепив Корифея. Он отвернулся, раздраженно прорычал что-то неясное, а затем отшвырнул меня в сторону. Удар спиной о перекладину требушета выбил последний воздух из легких. Я упала вниз, больно стукнувшись подбородком об деревянный помост, зубы звонко клацнули, едва не прикусив язык.       — Не знал я, что Якорь настолько податлив. Своими играми ты сумела изменить его суть, — Корифей сверкнул разгневанными глазами, но почти сразу же успокоился и вновь на его лицо наползла гримаса невозмутимости. — Да будет так. Я начну с самого начала и найду другой путь. Этот мир обретет империю и бога, какие ему требуются. Но ты… Я не потерплю даже невежественной соперницы. Ты должна умереть!       Темное ночное небо прорезал яркий фиолетовый луч, ударив в облака. Встрепенувшись, я сразу же собралась — это сигнал!       — Еще не вечер! — крикнула я, победно усмехнувшись, и что есть сил пнула рычаг. Свист веревки стегнул по ушам, перекладина требушета прочертила дугу, отправив снаряд высоко вверх. Гулкий удар разнесся по горе, земля дрогнула, и в игру вступила мать-природа. Клубясь и вздымаясь гигантскими снежными облаками, лавина стремительно ринулась к Убежищу, сминая все на своем пути!       Я соскочила с помоста, ударившись пятками о замерзшую землю, и бегом бросилась к проломленной дыре в частоколе. Дракон яростно взревел, и я явственно ощутила, как убийственный взгляд Корифея пробежался по спине.       Черта с два Старший! Сегодня тебе не удастся вонзить свои когти мне в сердце!       Сиганув через поваленный забор, я споткнулась о выступающие из снега корни и кубарем покатилась вниз по скале. Сжавшись в комок, обхватив многострадальную головушку руками и крепко зажмурилась в который раз припоминая знакомых богов добрым словцом. Пролетев сквозь облетевшие кусты, оцарапала кожу и уже вот-вот ожидала удара о землю, но вместо этого раздался громкий треск старой древесины. Я свалилась в потаенный узкий лаз, петляя, скатилась по нему, словно по детской горке, и со свистом вылетела в небольшую пещеру. Шмякнувшись на твердую поверхность, я услышала, как громко хрустнуло ребро, которому посчастливилось попасть на камень. О-отлично, приехали, ну по крайней мере, здесь меня точно не достанет лавина…       Тяжело выдохнув, я перевернулась на спину, уставившись в темный потолок. Метка все еще жалила, но уже не так сильно. Ее белое свечение медленно окрасилось в привычный зеленый, а затем и вовсе угасло.