Наш дом уснул, Но мир не ждёт… Зовёт дорога нас вперёд… Покуда шлёт лучи звезда До грани ночи, а тогда: Уйдёт туман и исчезнет тень, Наступит новый светлый день… Светлый день… ©Пиппин, Властелин колец
Кассандра не спала этой ночью. Она то и дело переворачивалась с одного бока на другой, в попытках найти удобное положение, но то лежанка из еловых лап, умудрялась пробить иголками толстый спальник, то ворот поддоспешника чуть ли не душил, то рука затекала, то по ногам пробегался мерзкий сквозняк… И мысли никак не хотели замолкать. Они вились в голове, будто стая надоедливых мошек. Напряжение и тревога тяжестью навалились на грудь, сковывая дыхание. Сердце болезненно ныло. Злость, горесть, сожаления, беспомощность… Они волной медленно подталкивали к пропасти, заставляя опустить руки и задаваться одним единственным вопросом: «Что их ждет дальше?». Кассандре порой казалось, что она слишком черствая. Даже во время взрыва на Конклаве, когда гибель Джустинии пошатнула весь Тедас, заставив впасть многих в глубокое отчаяние, Искательница не позволила себе такой роскоши, как скорбь. Безусловно, ей было больно, но она заглушила эту боль взвалив на себя тонну работы и ответственности, вместо того, чтобы дать ей выйти наружу. Теперь, похоже, настало время платить. Не успевшие зажить раны разошлись от нового удара, удара, который оказался намного сильнее первого… Что же будет дальше? Больше нет Убежища. Они спасались бегством, в страхе, лишь бы выжить, затерялись где-то в горах. Инквизиция разбита, потерпела поражение. Люди лишились крова, родных и близких. В сердцах некоторых еще теплилась надежда на лучшее, но большинство молча роняли слезы, полными боли глазами, оборачиваясь назад. Враг оказался слишком силен и Вестница Андрасте… Ди пала. Погибла, защищая их. Избранная Создателя ушла из этого мира, и пусть сама она отрицала и не верила, многие считали и видели в ней посланницу небес. Без нее… как они смогут без метки расправится с оставшимися разрывами? Их еще очень много, и демоны… Кассандра одернула себя, резко сев на кровати. «Нет, это уже слишком бесчеловечно. Погибла Ди, товарищ по оружию, нельзя такими мыслями обесценивать ее вклад» — хмуро подумала она, морщась от укола совести. Сквозь неплотно затянутые полы палатки виднелась тонкая, посветлевшая полоска неба. — Уже рассвет? — пробормотала под нос Кассандра, и сразу же осеклась. Лелиана спала на соседнем спальнике, она тоже долго мучилась перед тем, как наконец-то смогла уснуть. Стараясь издавать как можно меньше шороха, женщина медленно поднялась, и выскользнула наружу. Утренний морозец заставил ее поежиться. Лагерь в большинстве своем еще спал, только часовые негромко переговаривались на посту. Несколько человек плотно уселись у костра, грея руки и по очереди передавая друг другу флягу с чем-то горячительным, вспоминая былые хорошие дни. Ближе к роще, небольшой отряд добровольцев складывал погребальные костры. Эту ночь не пережили еще трое… Кассандра вздохнула, обернувшись на восток, где уже занималась заря. Чуть в стороне от лагеря, меж двух горных вершин, располагалась неширокая площадка. Она подымалась достаточно полого и с нее, должно быть, открывался вид на всю долину. И коль все равно не спалось, Искательница решила прогуляться до туда, взглянуть на остатки от Убежища, оценить масштаб схода лавины, и пораскинуть мысли в голове. Им нужно было куда-нибудь двигаться, долго стоять лагерем в горах беженцы не выдержат. Имел смысл попытаться спуститься во Внутренние земли, если, конечно, дорога не завалена так, что не пройти, и, если армия Старшего не ждет их у подножья. Что вряд ли, как заметил Каллен вчера, когда они пытались разобраться и выстроить хоть какой-то план, дракон их бы уже давно отыскал. Мягкий снег шуршал под ногами. Голоса и звуки людей сюда практически не доносились, их заглушал легкий шум ветра, раскачивающих макушки высоких сосен, растущих на склоне. Спуск круто уходил вниз, забраться по нему вверх было бы проблематично, но вполне возможно. Знакомые очертания склонов близ Убежища Кассандра угадала не сразу. Было непривычно смотреть с нового ракурса. Но, как она и предполагала, деревню полностью погребло под снегом, не осталось даже намека — хотя бы выступающей крыши церкви. Долго в одиночестве простоять Кассандре не дали. За спиной раздались шаги, и тихий, убаюкивающий голос матери Жизель. Она негромко пела, укачивая на руках маленький сверток:Маяк погас, Лишь звезд узор Укажет путь, Рассвет придет. Пусть ночь длинна, Пусть нет тропы, Но неба высь напомнит нам: Рассвет придёт Свой верный меч Сожми в руке, Отступит враг, Рассвет придёт…
Столкнувшись взглядом с Кассандрой, мать Жизель замолчала. Уголки морщинистых губ тронула усталая улыбка. — Не знала, что здесь кто-то есть, — произнесла она. В этот момент сверток заворочался, и издал короткий, кряхтящий всхлип. Мать Жизель тут же тихонечко зашикала, покачивая на руках и ласково что-то приговаривая. — Никак не может уснуть? — с пониманием спросила Искательница. — Да, — вздохнула мать Жизель. — На руках Сэры засыпает сразу же, но сама девочка тоже должна отдохнуть. Всю ночь не спать и следить за ребенком — это та еще морока. — А что же мать? — Пару часов назад у нее поднялся жар и появился кашель. Вроде ничего серьезного, но это не хорошо. Боится, чтобы малышке простуда не перешла. — Да, нехорошо, — согласилась Кассандра. За спиной вновь зашуршал снег. На этот раз пришли Сэра и Варрик. У обоих темные мешки под глазами. У Сэры на щеке виднелся красный отпечаток складок спальника. «Ну, хоть кому-то на немного удалось поспать» — подумалось Кассандре. Эльфийка угрюмо буркнула что-то про громких мальчишек, смела снег с поваленного дерева, и забравшись на него с ногами, принялась грызть темную булку. Варрик устроился рядом. Привалившись к дереву спиной, он сразу же потянулся к фляге на поясе, снял ее и откупорив пробку сделал пару глотков. Затем передал Сэре, со словами: — В сухомятку не ешь. Сэра еле как пропихнула «спасибо» через набитый рот, взяв флягу. Варрик прошелся усталым взглядом по пейзажам, задержался немного на точеном профиле Кассандры, отмечая новую глубокую ссадину на скуле. «Пару дней назад ее не было… Вроде…» — про себя подумал гном, задумчиво пройдясь ладонью по отросшей щетине. — «А бритва, как всегда, осталась на тумбочке около кровати…». Последним, к компании наблюдателей примкнул Солас. Он подошел ближе всех к краю, вогнал посох в снег и оперся на него. В руках эльф держал дымящуюся кружку, грея об нее ладони, но пить не спешил, смотря отрешенным взглядом вниз. Светало. Тонкая полоска света отделила горный хребет от небосвода, яркие лучи упали на верхушки гор на противоположной стороне. Солнце медленно подымалось, и вскоре его тепло добралось до макушки темных волос Кассандры. Через некоторое время лучи полностью затопили долину. Снег сиял и серебрился, подтаивал на кронах деревьев и с легким шорохом ссыпался на землю. Зоркий взгляд Варрика зацепился за стаю птиц, пронесшихся над самыми макушками сосен. Даже до сюда умудрялся долетать их приветственный щебет в радость новому утру. Неожиданно Солас покачнулся, опасно сгибаясь вперед. Кассандра заметила это краем глаза, сделала пару шагов и ухватившись за плечо мужчины, оттянула назад, опасаясь того, что он может упасть. — Отойди, — почти потребовала она. — Слишком крутой склон. — Да, Смеюн, она права, — Варрик отшатнулся от дерева, и подошел к эльфу, стараясь заглянуть тому в лицо. — Скатишься. Еще вытаскивать тебя оттуда потом… — гном незаметно взялся за край куртки, так, на всякий случай. Солас не был похож на того, кто в приступе отчаяния может прыгнуть со скалы, но чем демоны не шутят. По крайней мере, Варрик так почувствовал себя спокойней. — Кажется… я видел что-то внизу, — не обращая внимания на остальных, глухо произнес Солас. — Померещилось тебе, горный баран или олень пробежал, — продолжил уговаривать его гном, легонько оттягивая куртку. — Подожди, Варрик, — Кассандра ослабила хватку, прищурившись, и вглядываясь в черные лесенки стволов сосен, тянущиеся беспорядочными цепочками вниз. — Там что-то и вправду есть… — Кто-то, — заметила мать Жизель, — фигура очень похожая на человека… — Человека? — с любопытством спросила Сэра, соскочив с бревна и подойдя ближе. — Вражеские разведчики? — Вот упадете, будете потом мокрый снег из-за шиворота выковыривать! — фыркнул Варрик, выпустив куртку Соласа, и отойдя подальше. Не то чтобы он сильно боялся высоты, но страсти к ней точно не испытывал. Ладони неприятно потели, и волосы на затылке начинали чесаться — а это уже сигнал, что достаточно опасно так стоять. — Это же… Ди… — медленно произнесла Кассандра, не веря своим глазам. Но манера движений издалека угадывались сразу. А как только маленькая фигурка вышла на свет, и солнечные лучи вспыхнули на рыжих волосах, сердце Искательницы громко забилось в груди. — Ди?.. Ди! — восторженно ахнула Сэра, выронив флягу из рук, сложила ладони лодочкой и что есть мочи прокричала — ДИ-И-И-И! Ее голос громким эхом разнесся по горам, пугая птиц. Кассандра тут же перехватила эльфийку, шикнула на нее, опасаясь того, что может сойти снег. — Дыхание Создателя… — еле слышно прошептала мать Жизель, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Она сильнее прижала ребенка к груди, улыбаясь плотно сомкнутыми губами и стараясь унять дрожь подбородка. Варрик тут же метнулся к краю, позабыв все свои опасения. И действительно! Рыжеголовая Попурри бодренько шагала по горе с помощью двух палок. Похоже она заметила, где они стояли, потому что замерла на секунду, вздернула руку в воздух и широко замахала. — Живая! Ха-ха! Я продолжал, я, наги меня раздерите, продолжал верить в нее! — Варрик тоже отчаянно принялся размахивать обеими руками сразу. — Забраться по этому склону будет сложно… надо спуститься к ней на встречу, — озвучила Кассандра мысли в слух, стараясь придумать, как поднять Вестницу сюда. Она развернулась, и почти бегом направилась в лагерь, надеясь на то, что где-то, да и найдется прочная, длинная веревка. Варрик и Сэра бросились за ней следом, наперебой сообщая всем радостную весть. Мать Жизель тоже поспешила спуститься. А Солас… Солас просто стоял и наблюдал за тем, как фигурка Ди постепенно забирается выше и выше. Его губы растянулись в умиротворенной улыбке. На душе наконец-то стало спокойно и легко. Эльф задумчиво поднес кружку к губам, наблюдая за тем, как лагерь стремительно превращается в гудящий улей, и тут же скривился, от слишком горького вкуса на языке — чай успел окончательно остыть.