***
Ветер шелестел легкими занавесками, раздувая их точно паруса и заставляя заходится рябью волн. Золотые помпоны с кисточками на перевязи покачивались из стороны в сторону, то и дело глухо стукаясь о стекло. Сквозь приоткрытую балконную дверь доносился гул внутреннего двора — шум толпы, голоса торгашей с площади, звон клинков и командные выкрики лейтенантов, которые гоняли новых рекрутов, нагружая тренировками, а со стороны сада поднималась тонкая трель игры на лютне. Не совсем складная, фальшивящая — видно кто-то только учился играть, и пока эта игра очень сильно резала по ушам… Резала, если бы Солас слышал. Для него сейчас не существовало абсолютно ничего, весь мир замкнулся вокруг одной единственной… Ди. Ее дыхание, украшенное тихими стонами. Ее сердце, бьющееся в венке на шее. Ее запах… Солас склонился над острым ушком, прикрыв глаза, и зарылся носом в локоны, вдыхая полной грудью. Тепло солнца и звонкая нотка душистого мыла, затмевающая ее собственный аромат. Досадно, но оттого желание распробовать и впитать его в себя разжигалось все сильнее. Ди тихонько хихикнула, отведя голову в сторону и робко прикрыв покрасневшее ушко ладонью, взглянула на него блестящими глазами: — Щекочешь, — мурлыкнула она, — я так не смогу справится с застежками, — тонкие женские пальчики вернулись к камзолу, подсобрали ткань ухватились за металлические завитушки, чем-то отдаленно напоминающие галл, а затем потянули их друг на друга и одновременно вверх и вниз. Раздался щелчок. Высокий воротник ослаб, открывая взгляду линию ключиц, проступающую сквозь складки белой, прозрачной рубашки. Воображение Соласа услужливо вырисовывало откровенные образы Ди, облаченную лишь в эту мягкую, струящуюся ткань, которая ничем и не закрывает, но является последней преградой перед сокровенным. «Ах да, еще должна быть повязка…» — мелькнула в голове мысль, и эльф буквально-таки вцепился в нее, выуживая из памяти ту, невыразительную и светлую тряпку на хлипких веревочках в попытке хоть немного унять возбуждение. Плоть требовала действий, касаний, а в паху уже давно ломило от тесноты штанов и борьба с голодным зверем внутри, жаждущим бесцеремонно толкнуть Ди на кровать и наконец-то приступить к лакомству, становилась сложнее с каждой минутой. Солас положил свои ладони поверх маленьких женских, в попытках научиться тайному искусству вскрытия застежек и немного ускорить процесс, зло прикусывая щеку и мысленно обвешивая их создателя всеми возможными эльфийскими ругательствами. Но вот щелкнула последняя, полы камзола разошлись в стороны, и Ди тут же ловко скинула его с плеч, позволив упасть на пол. Повязки не было… Во всяком случае той самой, с которой Солас успел свыкнуться во время их совместных тренировок. Вместо нее маленькие груди подчеркивал собой, приподымая и стискивая, расшитый кружевом приятного персикового цвета поверх мягкой белой ткани абсолютно не знакомый ему предмет женского гардероба. Очередной скачок моды в Вал Руайо? Это ведь что-то орлейское? Вряд ли людей в Ферелдене заботит такая вычурность касательно нижнего белья. Оно вообще удобное или же что-то из разряда пыток ради красоты? Но без него не было бы этой соблазнительной ложбинки между грудями… — А рубашка расстегивается здесь, — кокетливо прошептала Ди, явно наслаждаясь выражением сложного мыслительного процесса на нахмурившемся лице Соласа. Кажется, сюрприз сработал как надо, но чего только стоило объяснить портнихе то, как задумка обязана выглядеть… Она обхватила эльфа за запястья, привлекая внимание, устроила мужские ладони у себя на плечах и его пальцами нащупала выступающую пуговку чуть ниже седьмого позвонка. Солас опомнился, поднял глаза где-то на задворках сознания пытаясь припомнить, когда в последний раз он так неотрывно пялился на женскую грудь, выпадая из реальности. Разве что в далеком и забытом прошлом, наверное, еще когда был младенцем и кормился молоком матери. Аккуратно потянув за невесомую ткань, Солас выудил пуговицу из петельки, и рубашка с легким шелестом скатилась по коже, оголяя. Его руки сами собой скользнули вниз. Мягко огладили крылья лопаток, проследовали мимо очередной металлической застежки, на сей раз на «повязке», пробежались по пояснице, рисуя непонятные узоры подушечками пальцев и наконец жадно смяли ягодицы. Сначала верхнюю часть, затем спустились ниже сжимая сильней и как бы случайно натягивая плотную ткань штанов. — Со-о-лас-с, — мужчине потребовалась недюжинная сила воли, чтобы не сорваться, когда Ди позвала его таким голосом. Он шумно сглотнул, от того как близко прижалась девушка, взглядом полным желания буравя его губы и ловкими пальчиками требовательно задирая края вязанной кофты вверх. Пришлось прервать сладкую пытку чтобы раздеться. Рядом с камзолом и рубашкой упала сначала кофта, затем нижняя рубаха, и под конец на нее приземлилась подвеска из волчьей челюсти. Ди переступила через вещи, мягкими шажками пятясь назад к кровати и увлекая Соласа за собой. След в след, поцелуй за поцелуем. На впалой щеке, на надбровной дуге, во впадинке подбородка, рядом с ухом, у крылышка носа, и снова в губы. Трепетно и горячо. Бляшки на сапогах Ди звонко стукнулись о невысокую спинку кровати, вынуждая опуститься. Мужское колено нашло место меж ее бедер в волнительной близости, но не коснулось, нагнетая еще больше напряжения. Она медленно легла на спину, сладко вздрагивая от того как по телу пробежалась очередная волна мурашек, создаваемая контрастом меж разгоряченной кожей и холодными простынями. Солас навис сверху, стиснув ладонями девичьи запястья и придавив их по обе стороны от ее головы. Застыв на секунду, он с наслаждением облизал взглядом открывшуюся картину, неосознанно прожигая у себя в памяти каждую, даже самую мельчайшую деталь: разметавшиеся рыжие волосы, горящие румянцем щеки, вздымающуюся и опускающуюся грудь и конечно же, потемневшие от страсти сочно-зеленые глаза… Ди неожиданно хмыкнула, уголки ее губ приподнялись в улыбке, а глазки хитро прищурились. Она подтянула правую ногу, легким движением потерлась о разгоряченную выпуклость в паху мужчины, особо внимательно следя за его реакцией. На лбу Соласа проступила испарина. Он шумно сглотнул, чувствуя, как от возбуждения все плывет перед глазами. «Если она так продолжит дразнить… я потеряю контроль» — мелькнуло где-то на задворках сознания. Он сильно опасался этой своей стороны, сдерживая внутреннего зверя цепями и стягивая их всякий раз, когда в дело вступали эмоции. А сейчас звенья разлетелись в крошево лишь от одного щелчка пальцев этой коварной леди, высвобождая все голодные, животные инстинкты… — Ди-и-и… — протянул мужчина, не узнавая собственный голос. — Что «Ди»? — промурлыкала она, прикусив кончик острого уха. Ослабшая хватка позволила высвободить руки, и они тут же пустились исследовать напряженные мускулы на спине, легонько царапая ноготками, распаляя еще больше. Глухой рык раскатом прокатился по внутренностям, вырываясь наружу. Солас рывком набросился на оголенную шею неумолимо лаская языком, вбирая кожу губами, прикусывая и ловя сквозь нарастающее шумное дыхание тихие стоны. Тихие, словно, не смотря на всю свою наглость и дерзость, Ди боится быть услышанной. Не-ет, так не пойдет. Этот момент нужно исправлять. Спускаясь дорожкой поцелуев все ниже и ниже, Солас поддел ладонью изгиб талии, заставляя выгнуться и прижаться к нему. Ловко нащупав металлическую застежку на спине, он разделался с ней с первой попытки, и красивая «повязка» отправилась в полет, куда-то за пределы кровати. Ладони сразу же накрыли маленькие груди, несильно сжали, стискивая темные горошины сосков между пальцев, срывая с губ очередной приглушенный стон. А когда горячее дыхание Соласа опалило нежную кожу и язык очертил мокрой дорожкой ареолу, голос Ди вздрогнул, набирая силу. Fenedhis… Он мог бы растягивать прелюдию невообразимо долго, с каждым шагом вытягивая из нее все новые и новые соблазнительные звуки и просто упиваясь тем, как столь желанное тело извивается в его руках от мучительно сладких пыток… Но грубый шов штанов очень некстати надавливал на пах, вызывая болезненные ощущения и как бы намекая, что пора переходить к более активным действиям. Отстранившись, Солас выпрямился, принявшись развязывать узел тканевого пояса, то и дело ловя на себе взгляд влажных и затуманенных глаз. Ди потянулась к поясу на своих штанах, щелкнула пряжкой и возмущенно выдохнула ругательства, вспомнив, что на ногах остались сапоги на шнуровке. — Погоди, — отозвался Солас, быстро переключившись на ее ноги. В отличие от дурацких застежек на камзоле со шнурками он сталкивался не один раз за свою долгую жизнь, поэтому справиться с ними не составила труда. За первым сапогом на пол упал второй, следом их накрыли две пары штанов, набедренная повязка и кружевные трусики. Касания, касания, касания, глубокие, влажные и жадные поцелуи. Мягкость и нежность полностью уступили свои места голоду и бушующей, огненной страсти. Однако в порыве действа Солас неожиданно споткнулся, на секунду выпадая из игры, быстро окинул взглядом комнату и пытаясь вспомнить где он видел флакон с эльфийским корнем. «Зелье пригодится, если для нее это…» — мысль улетучилась, как только Ди, толкнув мужчину в грудь, уверенно оседлала, вновь и вновь призывно покачивая бедрами. Последние сомнения летят к чертям. Ладони сами ложатся на ягодицы, сжимая, заставляя опустится. Громкий стон ударяется о стены и окна, эхом прокатываясь где-то внутри мужчины. На лице Ди расцветает блаженная улыбка. Склонив голову на бок, она томно смотрит в голубые глаза из-под полуопущенных ресниц, неспешно раскачиваясь взад-вперед. Искусительница! Впившись в ее мягкие бедра чуть ли не до побелевших костяшек, Солас плотно стиснул челюсти, понимая, что это будет тем еще испытанием силы воли. Первые толчки тягучие, медленные, подготавливающие. Он сам не знает, как еще держится, чтобы не набросится и не съесть все лакомство целиком, разрывая на куски и выбивая новые вздохи и всхлипы вперемешку с его именем — усладу для голодного слуха. Наверное, потому что где-то на задворках сознания гудят наперебой голоса разума: «Не навреди, не испугай!». Звуки, созданные лаской и удовольствием все равно слаще быстрого перекуса… Шумные дыхания смешиваются, сердце гулко стучит в ушах, перед глазами начинает сильнее плыть. Солас прикусывает губу, и от Ди это не скрывается. Язычок проскальзывает меж ее губ, соблазнительно проходится по кромке зубов, и все это не отводя взгляда. Гулкий рык раскатом проносится по горлу. Солас обхватывает ее тело, резко садится, подминая девушку под себя. Теперь она снизу, теперь ей некогда будет корчить физиономии, теперь ей придется вспомнить, как дышать, чтобы не задохнуться. Быстрей, сильней, грубей! Протяжные стоны пробирают до дрожи, подстегивая и возбуждая. Солас даже представить себе не мог, что ее голос способен на такое! Рыжие волосы разметались по кровати. Глаза невидяще скользят по его лицу, трепещут ресницы, а губы уже не смыкаются… Темп сбивается, Солас чувствует, что уже колеблется на грани. Мгновение. Ди под ним изгибается дугой, в попытках удержатся впивается ногтями в спину, громко стонет, запрокидывая голову назад. Сейчас! Солас успевает выйти за секунду до того, как сладкая дрожь прошибает все его тело. Наслаждение тяжелеющим теплом разливается под кожей, расслабляя напряженные мышцы. Удовлетворенно выдохнув, Солас устало завалился на бок рядом с Ди и сразу же столкнулся с довольной озорной улыбкой. — Давно надо было тебя заманить пирожными, — хихикнула она. — Может быть тогда Варрик и не проиграл бы свои десять соверенов. — Может, — мягко усмехнулся Солас, осознавая, что этот хитрющий гном в конце концов оказался прав. А затем его взгляд плавно скользнул на перепачканный семенем живот девушки. Мужчина чуть нахмурился и поджал губы, приподнявшись огляделся в поисках чего-нибудь чем можно было бы убрать последствия. — Полотенце в верхнем ящике, — протянула Ди, услужливо ткнув пальцем в сторону прикроватной тумбочки. Пришлось подняться. Солас обошел кровать, склонился над тумбочкой и дернул за узкую резную ручку из черного металла. Флакон из толстого стекла глухо загрохотал по дну, перекатившись пару раз и стукнувшись о деревянную стенку. Маленький пузырек медленно переполз внутри по стеклу вверх, явно давая понять насколько густое зелье. — А ты подготовилась, — немного удивленно приподняв брови, сказал Солас. Хотя он догадывался, что от Ди можно ожидать нечто подобное. — Отвар из черного лотоса? — предположил он, достав полотенце и вернувшись к кровати. — Он самый. Дрянь редкостная и на вкус, и на запах, но по крайней мере предохраняет надежней всяких сухостеблей. Мадам Эльза в «Поющем цветнике» постоянно раскошеливалась на него у городского алхимика, следя за тем, чтобы ни одна из работниц не обзавелась спиногрызом, — Ди легонько рассмеялась от того, как махровое полотенце защекотало кожу. — Осторожней с ним. Если немного переборщить с дозировкой можно сильно подорвать здоровье. Экстракт черного лотоса часто используют в приготовлении ядов… — Знаю-знаю, — отмахнулась Ди. — Сколько раз, думаешь, мне пришлось выслушивать ее лекции? Хоть я и коктейли за барной стойкой мешала, она все равно считала своим женским долгом втереть эту информацию в мозги каждой юной девицы, работающей под крышей ее борделя. — Похоже, она очень ответственно подходила к своему делу, — Солас свернул полотенце, перегнулся через спинку кровати и бросил его на пол. — Конечно, от этого же зависел ее доход, — протянула Ди, задумчиво выписывая завитушки пальцами на влажной коже груди и размышляя над тем, что неплохо было бы помыться. Но морозный ветер, то и дело пробегающийся по комнате, намекал на то, что нужно бы поскорее спрятаться под одеялом, да и глаза начали слипаться. — Ну во-от… посл-е-е… — Ди зевнула, прикрывая рот ладошкой, — меня всегда на поспать пробивает… Солас обернулся, уцепился рукой за конец одеяла и накинул его поверх их обоих, перед этим обхватив Ди за плечо и прижав ближе к себе. Рыжий затылок уперся в его подбородок, коротким торчащим волоском щекоча пробежавшись по кончику носа, вынуждая чуть отстранится. — Солас, ты ведь останешься? Здесь всегда так холодно из-за сквозняков… Даже иногда просыпаюсь по ночам, чтоб погреться у камина… и второе с лева окошко поскрипывает противно… — сонно пожаловалась Ди, подтягивая коленки к груди, чтобы стопы не выглядывали из-под одеяла. — Спи, — кротко отозвался он, устраивая голову на полусогнутой руке. — Я прослежу чтоб ты не мерзла… Но Ди уже сладко посапывала, впервые за много дней, не ощущая ни капли напряжения на своих плечах. Солас еще какое-то время вслушивался в ее мерное дыхание, размышляя обо всем и наблюдая за тем, как толстая полоса солнца подступает к западным окнам. Дрема опутала его с ног до головы своими пушистыми лапами, но перед тем как уснуть, он мягко чмокнул Ди куда-то в затылок, тихо прошептав: — Ar lath ma, vhenan.***
Варрик расхаживал из стороны в сторону перед скамьей в саду, хмурился, вчитываясь в жирные строки черновика, бубнил себе под нос и косо поглядывал в сторону молодого паренька, теребящего струны лютни в другом конце сада. Игра в принципе была неплохой, но раз в две-три минуты у него дергался палец и мелодию разрезала кривая нота, бьющая по ушам. Работе это отнюдь не способствовало, другого сада в Скайхолде, к сожалению, не было, а в комнате уже давно надоело сидеть. Иногда Варрик останавливался, окидывая взглядом осенний сад с его пестрыми красками и задумчиво мусолил во рту кончик пера. Ему ой как позарез нужен был какой-нибудь красивый синоним к слову «красный», для описания цвета ткани родового гобелена, и как на зло ничего подходящего на ум не шло. Несколько вариантов вертелись на языке, но после того как Варрик попробовал их вписать — абзац стал читаться вообще ужасно, поэтому гном поспешно зачеркнул их, чтобы глаза не мозолили. Наконец он устало вздохнул, сдавшись и дав голове отдыху, присел на скамью. «Странно, обычно прогулка на свежем воздухе всегда помогает» — немного раздраженно подумал гном, ощущая какую-то внутреннюю беспомощность перед этой нудной главой. И вместе с этим вспомнил еще одну из причин, почему он забросил «Мечи и Щиты». Очень слабая идея с натянутым сюжетом, да и к тому же читатели к ней отнеслись больно холодно. Последняя часть так и вовсе затраты на чернила и бумагу еще не окупила, а времени с ее выпуска прошло порядочно… Что ж, стоит признать, если бы Попурри не проболталась вчера вечером о том, что Кассандра буквально: «без ума от твоей писанины!» и очень-очень-очень ждет продолжение истории, Варрик бы никогда даже и не подумал, что будет дописывать сие… «произведение». Правда он все никак не мог представить, чтобы сама Искательница сгорбившись сидела и с улыбкой на лице читала, удерживая пальчиками уголок странички. Для него это был полный нонсенс. Увидев бы такую картину собственными глазами, Варрик сначала бы впал в глубокий шок, а потом аккуратно поинтересовался: — Все ли в порядке, дорогая Искательница? Может быть тебе стоит сходить к храмовникам и проверится на одержимость? Явно ведь какая-то нечисть вселилась… Но в следствии недавней ссоры, гном старался держаться на почтительном расстоянии, и не знал где и когда Кассандра предпочитает читать. Ди отказалась сдавать, ибо тогда ей точно кердык придет, и вообще она не должна была ничего ему рассказывать… Единственный, кто еще мог знать был Коул, но этот парень вечно застревал в облаках, выпадал из разговора по середине, бесцеремонно залезая собеседнику в мысли и начиная озвучивать их. От этих фокусов у Варрика всегда проступал пот на спине, волосы начинали шевелиться на затылке и появлялось жуткое желание поскорее забиться в какой-нибудь чулан, куда Коул не проберется. В глубине души он понимал, что парень безобидный и добродушный, но его причуды каждый раз бросали в дрожь. В общем, затею добраться до Искательницы через Коула Варрик забросил быстро. Оставался только один путь, как сказала Попурри, окончить гребанную книгу и торжественно вручить ей прямо в руки. «Какое же у нее будет лицо!» — в предвкушении усмехнулся Варрик, чувствуя некое торжество в груди. И хоть он понимал, что после такой выходки Кассандра его уж точно убьет, разворачиваться назад не собирался. В конце концов, если она и вправду любит его книги настолько сильно, то эффект будет обратный и этот маленький жест поможет им помирится? Наверное… Варрик вздохнул, опустил голову, попинал мелкие камешки под ногами и вновь выпрямился. Нужно было возвращаться к тексту, но что-то внутри подсказывало, что он провозится с этим семейным гобеленом до самого вечера. Горе-музыкант все еще мучил свою лютню, периодически отвлекаясь на записную книжку. Варрик где-то с полминуты смотрел в его сторону, а затем ему в голову вдруг пришла идея: почему бы не попросить его подкинуть пару-другую синонимов? У него-то мозг на этом деле не споткнулся, так что может сработать. Но как только Варрик встал и направился к юноше, откуда-то сверху раздался звук распахнувшейся двери. Гном обернулся. — Кажется он донесся из перехода, ведущего в Инквизиторские покои, — пробормотал он и через секунду, мелькнувшая в просвете меж колонн рыжая грива, потвердела его догадку. Варрик тут же забыл про барда, широким шагом направившись к Ди на встречу. Подойдя к лестнице, он приветственно помахал рукой и окликнул ее, но девушка слишком увлеченно болтала со Смеюном, поэтому ничего не заметила. Варрик покачал головой, облокотился плечом о выступ стены, натянул на лицо заготовленную улыбочку и принялся караулить. Грех упустить момент и не докопаться до этой парочки с кульком «глупых, но надежных» любовных советов. Кто знает, может один из них подтолкнет под зад упертого лысого эльфа, он наконец-то прозреет и начнет ухаживать за леди. — …Ты видел одну такую? Правда? — Да. Она была не одна, с детенышем, который прятался у нее между ног и неотрывно следил за мной, пока я пересекал поле. У него шерсть тоже золотистой была… — Слов нет… только… вау! Хранительница, конечно, рассказывала, что hanal'ghilan является долийцам в минуты нужды и может указать путь, но, это было скорее в рамках всяких мифов и легенд. Понятное дело, ни к кому никакие галлы просто так не приходят, тем более если они из вымирающего вида. Но чтоб прям на Священной равнине? Могу сказать, что у тебя о-очень везучие пятки, Солас! — Не думаю, раз я там умудрился проткнуть ногу… — М-да, здесь фортуна тебя подвела. Но зато дальше галл подсунула — чтобы сильно не расстраивался! Звонко рассмеявшись, Ди не уследила за дорогой и случайно запнулась носком сапога о трещину в каменной плите, громко вякнула что-то нечленораздельное и кубарем покатилась вниз. Солас запоздало вскинул руку вслед ее спине, но его пальцы схватили лишь воздух. Благо в конце лестницы ее поджидал Варрик, который только и успел подумать: «Жопа Андрасте!», прежде чем эльфийка сбила его с ног. Листки черновика взметнулись в воздух, разлетевшись во все стороны. — Ди! — Солас быстро сбежал по ступенькам, сразу же подхватил девушку под руки, помогая подняться. — А-та-та-та-та, — протянула девушка, потирая ушибленный подбородок. — Неловко вышло! В этом замке какие-то проклятые лестницы! Сначала Кассандра, теперь вот я… Спасибо, Варрик, — она протянула гному руку. — Всегда рад помочь Попурри, — слабо улыбнулся он, хватаясь за маленькую ладонь и кряхтя подымаясь на ноги, — рад, что грудь у меня не из железа, как у Быка, а то было бы ужасным кощунством разбить твой аккуратненький носик. — Он куда прочнее, чем выглядит, — Ди заулыбалась так легко и непринужденно, что Варрик аж невольно засмотрелся, про себя отметив, что сегодня она выглядит посвежее обычного. Хмурая складочка меж бровей исчезла без следа. Волосы были растрепанными больше, чем обычно, пышной гривой волнистых локонов ниспадая на узенькие плечи. Расшитый золотом камзол, который служанки наглаживали до идеального состояния, выглядел слегка помятым, и кажется к нему явно не хватало тонкого пояска. «Попурри словно наконец-то удалось отложить всю работу, забыть о том, что она — леди Инквизитор и хорошенько отдохнуть» — мысленно усмехнулся Варрик, подбирая из заготовленного кулька «любовных советов» остроумную шуточку. — И все же не стоит в облаках летать, — мягко сказал Солас, легким жестом заправив непослушную прядь рыжих волос за острое ушко. Заготовленная шутка колом встала у Варрика в горле, губы сжались в полосочку, а глаза вылезли на лоб от удивления. Столь нежных и теплых интонаций он от Смеюна никогда не слышал, да и в принципе не догадывался, что он может быть на такое способен. — Ты чуть было не выпала за перила на лестнице, а потом едва не вписалась в закрытую дверь… Может стоило остаться на сегодня в постели, vhenan? — Не знаю, еще столько дел запланировано… — вздохнула Ди, сведя бровки на лбу домиком, — я и вправду сегодня какая-то рассеянная… Варрик прищурился. В душу закрались смутные подозрения. Гном внимательным взглядом пробежался по Ди, затем по Соласу и, заметив темные пятна на шее, выглядывающие из-под воротника вязаной кофты, широко усмехнулся. «Понятненько все с вами, голубки мои ненаглядные! Хах, я ж говорил, что все так обернется, а они: нет никакого романа, сам все выдумал! Только вот как это я умудрился проморгать конфетно-букетные начала — не известно…». — Варрик? Чего это ты там себе под нос бормочешь? — удивилась Ди, склонив голову на бок. — Совсем не разобрать, может быть погромче? — А? — спохватился гном, — Я не… я это, тоже в облаках сегодня много летаю, не бери в голову, Попурри. Писательство — дело такое, только в облаках вдохновение и поймаешь, знаешь ли! — нервно отшутился он, быстро собрал разбросанные листы, и откланявшись напоследок бросил, — как раз озарение настигло, когда ты в меня врезалась. Побегу к себе, а то еще упущу мысль! Солас и Ди молча проводили гнома взглядом. Почему-то бежал он вовсе не в сторону своего крыла, а диаметрально противоположно, в сторону конюшен. — Как думаешь, у него получится выбить из Блэкволла ту десятку соверенов? — задумчиво протянула Ди. — Может быть, — простодушно ответил Солас и быстро пробежавшись взглядом по парку, притянул эльфийку поближе, чмокнув в висок, вызвав легкую улыбку на ее губах. В душе сразу же стало хорошо и тепло как никогда прежде. — Пойдем обратно? Тебе действительно стоит отдохнуть перед завтрашней поездкой… — Точно ведь, едем в Крествуд, — Ди легонько щелкнула себя по лбу. — А я и запамятовала… Хотя еще сегодня читала свежий отчет разведчиков. Говорят, местных там дракон терроризирует, так что поездка обещает быть жаркой! Во всех смыслах, — хихикнула Ди, игриво пихнув эльфа локтем в бок. — Пойдем, там еще остались недоеденные пирожные, которые тебе придется спасать. А то мне их крем показался слишком жирным. — Хорошо, — улыбнулся Солас.