Попурри

      — Не успели наши солдаты отойти от зноя и жары пустыни, как совсем скоро им придется кутаться в плащи и греться у костра… — пробормотал Каллен, задумчиво крутя меж двух пальцев деревянную фишку. Потемневшие от тусклого освещения карие глаза под нахмуренными бровями устало бродили по карте Орлея, выискивая подходящее место. — Пару днями ранее пришел отчет передовой разведки из Эмприз-дю-Лиона. Похоже, ситуация там куда тяжелей, чем мы предполагали изначально…       — Красный лириум, храмовники, опыты над великанами и прочей живностью, а также демоны, разрывы и зима, — я устало вздохнула, отложив в сторону кипу бумаг с докладами не первой важности, которые за время нашего отъезда успела со всего Тедаса наскрести Лелиана. — Впрочем, в наших реалиях ничего нового. Эта корифейная зараза как прыщи — выдавишь в одном месте, обязательно вскочит в другом…       — И не оспорить, — уголки губ мужчины чуть приподнялись, он мельком глянул в мою сторону, оторвавшись от карты. — Диву даюсь, как вас еще хватает на юмористические сравнения, леди Инквизитор. Вы ведь почти разобрали недельный план по отчетам, верно?       — Не напоминай, — простонала я, откинувшись на спинке стула. — Сама жалею, что набросилась. Подумала, смогу все за один присест раскидать, чтобы потом не делать… И ты опять взялся за свое? Просила же — просто Ди, здесь же никого нет, кроме нас двоих, никаких важных фигур, перед которыми нужно играть роли и никакой Жозефины, которая сразу же ворчать начнет... А то эти все леди-вестницовые-инквизиторы уже поперек горла стоят, после такой сочной недели прошений…       Каллен мягко улыбнулся:       — Это часть вашей работы, ле... — я строго посмотрела на него, возмущенно надув щеки. — Хорошо, Ди, — сдался командир, вздохнув. — В конечном счете, на сегодня я слишком измотался для сопротивления. Продумывание стратегии вытягивает силы не хуже тренировки с мечом… кхм! Я уже начал переброску части войск к нагорью. К вашему приезду мы сможем там хорошо укрепиться и, надеюсь, получится пробиться к Сарнии.       — Надеюсь. Будет странно, если деревушку придется штурмовать дольше, чем Адамант, — усмехнулась я, не глядя рисуя размашистую подпись под отчетом.       — Боюсь, погода здесь играет не в нашу пользу. По данным разведки, все мосты, ведущие к подъездам к крепости Суледин, разрушены, значит, единственная дорога, которая у нас есть — это старый тракт вдоль реки. Заметенный снегом, с завалами, поваленными деревьями и, Создатель знает, с чем еще…       — Ну-у, в противном случае пришлось бы изрядно раскошелиться на альпинистское снаряжение… и придумать как поднять в гору лошадей… н-да… — задумчиво пробормотала я себе под нос, взявшись за следующую бумажку. Что здесь у нас? Согласовать сделку насчет чертежей оружия? Господи, серьезно? Акромя лично инквизиторского вмешательства этим никто заняться не в состоянии? Ну ладно-о, что с этими чертежами такого случилось? А-а-а, понимаю, какая-то богатая орлейская задница с частной армией перебила сделку числом нулей и, фактически, это не согласование чертежей, а согласование получения золотых. Ну, это не по моей части, Инквизитор хоть и «в короне» условно, но доступа к банку не имеет. Это к Жозефине нужно обращаться, она казначеев курирует.       Какое-то время в зале ставки командования висела умиротворительная тишина, нарушаемая только шелестом бумаги, когда я бралась за новый листок, и тихоньким позвякиванием доспехов в сочленениях, когда Каллен выпрямлялся, окидывал взглядом карту свысока и снова склонялся над ней, хватая очередную фишку. Минуты текли медленно, за окнами завывал резвый, зимний ветер, легкий сквозняк гонял по полу мелкие соринки и старый сухой листик, который служанки все никак не могли убрать с осени. Вероятно, он всегда удачно забивался где-нибудь под столом так, что никак не достать, и спокойно себе переживал все времена уборки…       Каллен вздохнул, оправил загнувшийся манжет перчатки и задумчивым взглядом посмотрел в мою сторону.       — Все вздыхаешь и вздыхаешь, — даже не отрываясь от чтения отчета, я почувствовала его взгляд и решила начать первой. — С тех пор, как мы вернулись с Адаманта, на тебя периодически нападает это… — я поджала губы, подбирая слова, — меланхоличное настроение.       Мужчина невесело усмехнулся, покачав головой.       — Так заметно?       — Более чем, — широко улыбнулась я, закивав головой. — Из твоего графика извечного трудоголика-с-большой-буквы пропала еще пара часов сна, полуденная прогулка переросла в очередной обход постовых, а перерыв на чашечку чая и партию шахмат с Дорианом совсем испарился. Ты навешиваешь на себя еще больше работы, чем было, стараясь забить свободное время подчистую, — я внимательно пробежалась по лицу мужчины, который нарочно избегал прямого взгляда. — Очередной виток в стадии отказа от лириума?       — Нет, — вздохнул Каллен, устало привалившись поясницей к столешнице. — Как раз сейчас симптомов все меньше, только ночные кошмары никуда не уходят… иногда вспыхивает раздражительность, и ни с того ни с сего появляется изжога… но ничего такого, что могло бы выбить из колеи…       — И тем не менее, ты от нее очень далек. От колеи, — я заметила, как мужчина поджал губы, молчаливо соглашаясь. — Ну так поделишься тем, что тебя грызет? Или продолжишь холить, лелеять и таскать на своем горбу? Оно же тогда еще шире расползется.       — Пожалуй, ты права, но мне бы не хотелось нагружать тебя своими необоснованными тревогами и переживаниями, сверх инквизиторской головной боли…       — Пф-ф-ф! — я картинно закатила глаза, — поверь мне, кулек душевных терзаний моего командира против трещащего по швам Тедаса погоды никакой не сделает. К тому же, — я прокашлялась, выразительно посмотрев на Каллена, — ты не так давно нагло и без спросу лез ко мне с советами и проповедями в стиле «не беги от себя», так что давай не ломайся и выкладывай все как есть.       — Вы не оставляете мне выбора, миледи, — в очередной раз вздохнул Каллен и умолк.       Он отрешенно подцепил ближайшую фишку пальцами и, не глядя, медленно катнул ее по столешнице в сторону стопок с отчетами. Она стукнулась о стеклянный бочок чернильницы, пошатнулась заваливаясь на бок и, мельтеша, закрутилась на месте. Когда звук деревяшки стих, в зале еще некоторое время висела напряженная тишина ожидания.       — Адамант, — глухо произнес мужчина, понизив голос. Его брови опустились еще ниже чем прежде, нависнув над поблекшими глазами, которые, не видя, смотрели куда-то сквозь витраж окна, поверх заснеженной горной гряды, в неизвестность. — Когда я увидел тебя, недвижно лежащую у подножья сторожевой башни в крови… у меня сердце в груди сжалось, а в голове пронеслась только одна мысль…       — Что я умерла? — мягко спросила я, склонившись над писаниной. — Не дождетесь, мой дорогой командир Каллен. Уж об этом вам не стоит тревожиться. Ежели не сама Андрасте соизволит прикрыть мой зад, так уж это точно сделает кое-кто другой…       — Я читал отчеты, — Каллен едва заметно улыбнулся. — И, признаюсь честно, мне до сих пор тяжело представить все случившееся… Эльфийский бог, призрак Верховной жрицы, кладбище кошмаров…       — Ага, складывается впечатление, что эту главу в нашей истории Варрик написал подшофе, — хмыкнула я. — Но ты не отвлекайся, продолжай, это же не все? Сложно было бы убиваться столько дней над смертью Инквизитора, когда я вполне себе жива и бодра духом, верно?       — Та самая мысль… — продолжил Каллен, игнорируя мои подколки, — уже спустя какое-то время, принесла с собой осознание. Осознание, насколько сильно я боюсь потерять тебя, Ди.       Конец пера пронзительно скрипнул о бумагу, разрезая слух. Мои губы едва дрогнули, пытаясь протолкнуть неловкую шутку, чтобы свести все на нет, но я усилием воли прикусила язык, понимая, что это будет крайне неуместно. Теплые, карие глаза смотрели на меня прямо, выражая всю ту искренность чувств, которую командиру тяжело было облечь во слова.       — С каждым днем приближается новая экспедиция, в Эмприз-дю-Лион. И с каждым днем мои кошмары становятся красочней. И всякий раз в центре этого ужаса оказываешься ты, — совсем тихо проговорил Каллен, смежив веки и сомкнув пальцы на переносице. — Твое лицо, тускнеющие глаза, кровь, захлестывающая белые плиты улиц Адаманта… я постоянно возвращаюсь в тот день, постоянно вижу одну и ту же картину, не в силах отвести взгляда, пошевелиться или вдохнуть. А самое отвратительное в этом заколдованном круге это то, что, воплотись эти кошмары в жизнь, я понимаю, что я ничем не смогу тебе помочь, никак не смогу тебя спасти… поэтому мне тревожно, леди Инквизитор. Из-за моей собственной беспомощности. И поэтому я изматываю себя еще больше, чем обычно, чтобы просто рухнуть на кровать без сил на сновидения и забыться до утра, — Каллен умолк.       — Хм-м-м, — я задумалась, мысленно прокручивая весь монолог у себя в голове повторно.       Все-таки отказ от лириума вышел на новый виток и, видимо, обучился более гадким трюкам, чем раньше. Заигрывает с чувствами, тянет за ниточки и ищет самые болезненные… Любовь… хотя, зная Каллена, здесь любовь явно иного сорта, чем в традиционном понимании. От классики его сразу же в румянец бросает, язык начинает заплетаться, появляется неловкий кашель, и глаза лихорадочно рыщут в поисках места, куда бегом начать отступление.       — Изматывать себя до состояния «рухнуть» все же не выход, — протянула я, — до меня долетали слушки, что ты пару раз падал мимо кровати и засыпал в кабинете… в общем, по части кошмаров, думаю, можно обратиться к Коулу.       Каллен посмотрел на меня с легким недоверием и нахмурил брови. Понятное дело, изжить из себя храмовника тяжело, и взращенная годами настороженность к магии, духам и демонам булькает.       — Прогрессивная медицина, — усмехнулась я, обмакнув перо в чернильницу и вернувшись к росписям. — Проверено на мне и Алистере. А еще Коул «профильтровал» выживших со штурма стражей…       — Чтобы выявить тех, на кого Зов оказал неизгладимое влияние, — Каллен нахмурился, вернувшись к расставлению фишек. — Я все еще думаю, что лучшим исходом было бы полное изгнание Ордена из Орлея. Но нет, Алистер твердо настаивал на обратном. Мне начинает казаться, что он слишком уверен в победе над демоном кошмаров и не осознает возможных рисков…       — Тебе явно не по душе новый страж-командор, — я хихикнула, подняв глаза на мужчину.       — Мне не по душе его поспешное принятие решений и срочное отбытие в Вейсхаупт, — тяжело вздохнув, произнес Каллен.       Я пожала плечами:       — Уведомить верхушку о случившемся, как по мне, дело важное. А то еще в штабе с перепугу взбаламутятся, навыдумывают себе всякого и нагонят сюда своих солдат, натопчут и шороху наведут, а нам это ни к чему. У нас и так дезертиры с гражданской войны досаждают на Священных равнинах и прочий бандитский сброд набеги на караваны с припасами устраивает. К тому же, Алистер обещал вернуться с подмогой. Уж что-что, а копья и мечи в наших рядах точно лишними не будут, — я устало потерла лоб костяшками пальцев и, немного поразмыслив, добавила, — меня больше смущает тот факт, что Хоук решил намылится вместе с ним, хотя ему, по-хорошему, еще бы в лазарете поваляться не мешало. Ему неплохо досталось в Тени, перегрузил манаток. Со слов мадам Вивьен, после такого путешествия минимум две недели покоя требуется…       — Ты спасла его от самопожертвования, притом, весьма специфически, — брови Каллена задумчиво столкнулись на переносице, — и после еще вынесла выговор с парой категоричных замечаний…       — Красивую ширму ты состряпал для нашей матерной поножовщины! — я рассмеялась. — Усмиренные чаровники до сих пор с опаской жмутся к стене, когда я спускаюсь в подземелье, хотя они как бы усмиренные и им не положено.       — Ты задела его чувство гордости, — Каллен вздохнул, мягко улыбнувшись, — Хоук бежал от Пятого мора, встал с колен в незнакомом городе, прогнал восставших кунари и поднялся до титула Защитника. Он привык спасать сам, прикрывать собой, и сталкиваться лицом к лицу с настигнувшей опасностью.       — А тут на сцене появляюсь я и не даю ему кончить в брюхе демона-паука, — хмыкнула я. — Герой, пф! Терпеть я не могу таких героев, бросаются в пекло и во имя чего, простите? Какой-то великой благой цели? Нет уж, первым делом нужно думать о своей шкуре. В конце концов, кто же потом будет спасать товарищей, если ты станешь героической закуской?       — Понять его можно, — Каллен склонился на столом, — но в данном случае я согласен, что это было глупо и необдуманно. Хотя, когда перед тобой возникает гигантский демон Кошмаров, на мысли времени не остается…       — Ну у меня же как-то осталось, верно? И все же, насчет стражей, у меня нет причин не доверять Коулу, — я вернула разговор к самому началу. — А лишние хорошо обученные воины на дороге не валяются, поэтому я тоже против изгнания. Твоими стараниями стражи итак сейчас раскиданы по самым дальним постам Инквизиции, так что, если влияние Корифея проявит себя, на Скайхолде это никак не отразиться.       — Вы мне не оставили выбора, леди Инквизитор, — вздохнул командир, — столь категоричное решение единственное, способное оградить Скайхолд, и прежде всего тебя, от возможного покушения. Честно говоря, я бы еще отослал куда-нибудь подальше Блэкволла, но…       — Блэкволл — бородатый божий одуванчик, — с назиданием в голосе произнесла я. — У него в голове одна только Жозефина. Корифей если и захочет залезть к нему в мысли, ему придется изрядно попыхтеть, привлекая к себе внимание.       — И поэтому тоже. Мне кажется, леди Монтилье, — Каллен поджал губы, наморщив лоб. — Не по душе столь пристальное внимание…       — А мне не по душе внимание поклонников Андрасте, но кого это в последний раз волновало? Три раза ХА! — широко усмехнулась я. — Жозефина сейчас по темечко утонула в работе, налаживая бесперебойные караваны в Адамант. Уверена, она так же как и ты едва доползает до кровати, и у нее попросту нет сил обращать внимания на поклонников… Диву даюсь, откуда столько паломников повылезало, и почему их не останавливает пустыня? Готовы переться на край света, лишь бы стащить мешочек белого песка или камушек спереть.       — Для поклонников Вестницы Андрасте, Адамант теперь — святыня…       — Место, где Создатель прикоснулся к бренной земле светом своим, во спасение посланника своего, разгоняя тьму и так далее и тому подобное, — проворчала я, громко скрипя пером. — Уже балладу успели сочинить. И небылиц тучу состряпать. И церковь тут же вписалась. Половина жрецов воют что это действительно знак свыше, другая половина разводит руками, а третья, как обычно, в носу ковыряет да покашливает в сторонке. Но с каких пор прикосновение Создателя обращает в сильверит, никто толком сказать не может… эх…       — Ди, — мягко сказал Каллен, пряча улыбку за воротом поддоспешника. — Не будь меня там, и не зная я всех тонкостей магической стороны метки, я бы тоже уверовал бы в столь привлекательную историю. В наше смутное время все только и надеяться, что на божественное чудо, и тебе всякий раз удается оправдать имя Вестницы Андрасте. Это ожидаемо, что их вера только укрепится, после столь грандиозного подвига.       — Перестань, — уныло поникла я, опустив голову, — все вокруг восхваляют и превозносят это событие, хотя, по факту, моя идея не сработала. Дракон ведь улетел. И от этого поздравления с победой, которые приходят письмами от всяких знатных домов, становятся еще горше…       — Ты спасла всех, — твердо сказал Каллен, — а это само по себе победа.       — Но хотелось, конечно, все-таки прихлопнуть ящера, — я поджала губы.       Досада навалилась на плечи гнетущим грузом. Побоялась поддать жару на полную мощность, вот и результат. Но в противном случае, магам пришлось бы еще хуже. Кларель, к сожалению, и этого было много, не смогла пережить выброс… Впрочем, у нее после укуса дракона и выбор невелик был — либо умереть, либо остаться прикованной к коляске, а подобная участь для такого воина, как она, думаю, была б тяжелее смерти.       — Ладно, что сделано, то сделано, назад не воротишь, — сказала я, обращаясь скорее к себе, чем к командиру. Затем подняла глаза на Каллена, — возвращаясь к разговору о Коуле, ты согласен? Понимаю, тебе это не нравится, но выспавшийся командир Каллен лучше, чем замученный кошмарами командир Каллен, верно?       — Не думаю, что это поможет мне полностью, все-таки отказ от лириума, — с сомнениями в голосе, пробормотал командир.       — Попробовать стоит, — уклончиво заметила я, — если, конечно, тебе не претила моя полумертвая рожа с тускнеющими глазами и скрипучим голосом: «Каллен, я уми—ра—аю!» — я скрючилась, пытаясь парадировать зомби.       — Вам все шутки, леди Инквизитор, а мне это ночью приснится, — с укором сказал командир.       — Зато как вскочишь в холодном поту, сразу же красным словцом помянешь мою задницу, — просияла я широченной лыбой, — так что, может быть, в следующем сне, ты уже будешь все помнить. Да и потом, Каллен, несмотря на все твои беспокойства и волнения, я полностью уверена в том, что ты без колебаний бросишься меня спасать, а не будешь стоять как вкопанный. Ты ведь в Адаманте сделал то же самое?       — Кхм, — неловко кашлянул Каллен, отводя глаза. — Да…       Хм, прозвучало это так, словно я чего-то не знаю… Погодите-ка… командир в Адаманте… неужели…       — Ой, — тихонько выговорила я, неожиданно вспомнив и осознав самые первые секунды пробуждения.       Командир в очередной раз неловко прокашлялся.

***

      — Fenedhis-s-s… это тоже не помогает… а вот это?.. Нет… нет! Стало только хуже! Почему?! — проворчал Солас, недоумевая от увиденного.       Пятачок густого, черного меха на его предплечье быстро расползался вширь прямо по следу бирюзовой мази. Схватив плошку воды со стола, эльф вылил все на руку и стер остатки влаги полотенцем. Мех эта маленькая заминка ничуть не смутила, и он продолжил себе расти дальше, точно на дрожжевом тесте.       — Fenedhis lasa! — вымученно взвыл Солас, принявшись усиленно массировать виски и скрипеть зубами, судорожно стараясь придумать способ получше.       В попытке свести мех и избавиться от хвоста он перепробовал десятки проверенных метод, сотню сомнительных по происхождению, и, совершенно отчаявшись, прибегнул к страшной силе народной медицины. Все предыдущие техники борьбы с растительностью видимого результата не приносили, но почему-то порошок из хрустальной благодати, настоянный на кислом яблочном эле под лунным светом, искаженным призмой из чистого кристалла лириума, наоборот, способствовал росту.       «Отлично, вместо того чтобы избавиться от шерсти, ты придумал, как сделать ее еще больше, гениально, Солас!» — ругалось и плевалось внутреннее «Я», выуживая из закромов эльфийского языка эксклюзивные, красноречивые ругательства и щедро посыпая ими лысую голову. Возмущенно фыркнув, мужчина резко встал из-за стола, поморщившись от того, как ножки стула пронзительно скрипнули об пол. Он подошел к гардеробу с зеркалом в другом конце комнаты и хмуро навис над собственным отражением, уперев руки по обе стороны. Шерсть беспорядочными пятнами покрывала загорелую кожу, отчего складывалось впечатление, будто эльфа погрыз стригущий лишай, и он все никак не может зарасти обратно…       «Нет, никаких обратно!» — Солас наступил на хвост этой мысль и тут же зашипел от боли. Взглянув под ноги, он понял, что случайно отдавил хвост сам себе и в сердцах пинком правой ноги отбросил его в сторону. Кончик хвоста взлетел вверх, роняя черные шерстинки на пол и лег аккурат под левую пятку. Солас тяжко вздохнул, закатив глаза.       Это невыносимо. Ни штаны надеть, ни поспать на спине, а про ходьбу в сортир лучше не вспоминать. Да еще и хвост ведет себя в полуобращенной форме крайне бестактно, вечно лезет куда ни попадя, мешается под ногами и сорит шерстью. Дабы не вызывать подозрений, Соласу пришлось неожиданно для окружающих впасть в дикую любовь к мабари и притащить щенка в свои покои. Он уже успел об этом прилично пожалеть, потому что погрызено оказалось все, включая его многострадальный хвост. Но, к сожалению, щенок был острой необходимостью. В противном случае, объяснить шерсть Варрику, который повадился чуть ли не ежедневно навещать Соласа, было бы крайне затруднительно.       Ах да, «посещения». Дело в том, что Солас решил свою шерстистость прикрыть за ширмой «болезни», заваривая себе крепкой веретенки с перцем, чтоб из носа текло и на кашель пробивало. Вышло почти безопасно, если не злоупотреблять, и весьма правдоподобно, даже слишком. Настолько, что Кассандра, первая заметившая «хворь» Соласа, поставила на уши всю верхушку, а Варрик, в свою очередь, отчитал Ди за то, что она никак хорошо глаза после Адаманта не промоет — до сих пор с песком. «Да как так можно? Да его ж жарит мама не горюй! И морозит так, что аж трясется!». К слову, трясло Соласа от того, что он пытался сдержать приступы смеха и кашля одновременно, а жарило потому, что в среднем температура волчьего тела колеблется от тридцати восьми до сорока градусов и, к счастью, это меньшая из проблем, пришедшая после хвоста и шерсти.       Самое ужасное и пугающее было в невыносимом желании ночью задрать голову и выть до хрипа в горле, и в животном инстинкте охранять Ди, рычать на того, кто прибился дальше дозволенного и желательно набить морду командиру Каллену, потому что больно много он себе позволял в последнее время. Опухший и одуревший от ситуации мозг диктовал идеальный план — взять и утащить свою венан в свое логово, но еще не до конца обезумевший от незавершенного обращения рассудок, понимал, что так делать не надо. Так он только сам себе на горло наступит и, повезет еще, если его шерстистость примут за последствия укуса оборотня. Да, но только не Ди, она шибко умная и хитрая — догадается, если уже не догадалась.       Все это вплетение волков то там, то сям в скользких намеках, ее реакция на Фен’Хареля после того, как он спас ее в Тени… Она ведь что-то тогда сказала, что-то тихое, еле различимое и вроде бы на эльфийском… Просто поприветствовала? Порадовалась что он жив и в порядке? Или же это были слова благодарности за спасение? Солас раздумывал над этим иногда перед сном, пытаясь вспомнить движения губ, и еще он пытался догадаться, видела ли Ди его хвост или нет? Она накинула ему плащ на плечи перед тем как отправиться на битву с драконом. Маленький, немного бессмысленный жест, но если допустить, что хвост показался уже тогда…       — Тогда она таким образом прикрыла меня… — нахмурившись, пробормотал Солас, вновь подойдя к столу и взяв в руки деревянную баночку с мазью.       Повращав ее в ладонях, задумчиво расхаживая из стороны в сторону, эльф все же решился провести маленький эксперимент. Обмакнув два пальца в мазь, он тонким слоем растер ее по лысине, а затем сразу же вернулся к зеркалу, наблюдать результат.       Минута…       Две…       Пять…       — И чего я ожидал? — фыркнул Солас, усмехнувшись сам себе.       Похоже, лысина действительно была неуязвима к всякому рода магическим эффектам и зельям. И, видимо, это проклятье на всю жизнь. Не то чтобы она ему не нравилась, но вот раньше, когда на его голове красовалась грива темных волос, сплетенная в тугой хвост из толстых кос, ему казалось, что он выглядел куда солидней и в какой-то степени величественней. Поэтому Солас порывался какое-то время вернуть утраченное, но быстро понял, что это тоже самое, что и есть капусту для увеличения грудей.       Возвращаясь к размышлениям о Ди, она, судя по всему, его «болезнь» всерьез не воспринимала, что в очередной раз наводило на мысль... В сравнении с посещениями Варрика, Ди заскочила-то всего пару раз, с подарком и с просьбой. В подарке были пурпурная и синяя краски для фресок в таком количестве, что Жозефина бы поперхнулась, узнав их цену на рынке. А просьба прозвучала как-то размазано и невнятно, вроде бы Ди нужно было, чтобы Солас проштудировал стопку книг, на предмет упоминания какого-то артефакта, но, когда эльф начал перебирать книги и читать названия, он неожиданно наткнулся на справочник о том, как побороть растительность на лице. С загнутыми уголками страниц где была самая-самая интересная и полезная информация. Ди сделала глупые глаза и заявила, что ни о каком справочнике ничего не знает.       На этом моменте Солас уже всерьез остановился и задумался: когда его тщательно слепленная маска дала трещину? В Адаманте, или, может быть, еще раньше? Если раньше, то, в таком случае, сколько еще тайн успела проследить Ди, основываясь на догадках и предположениях? Известно ли ей, что сфера в руках Корифея на самом деле принадлежит ему, Соласу? Знает ли она о скрытой сети его агентов в Скайхолде и за пределами крепости? Догадывается ли о том, какую цель преследует Фен'Харель?..       «Догадываюсь ли я о том, какие у нее мотивы на самом деле — вот это правильный вопрос. Она не так проста, какой я вижу ее сейчас, и это может привести к дурным последствиям,» — Солас тяжело вздохнул, смерив свое отражение холодным взглядом, в очередной раз внутренне ругая себя за то, что утонул в этой авантюре по самые кончики ушей. А ведь знал, что так будет, что в итоге эти отношения будут колоть шипами в боку то там, то сям, но все равно полез в розовый куст... Но что поделать, уж больно он приглянулся ему. Солас вздохнул, покачал головой и сильно сжал переносицу двумя пальцами, крепко зажмурившись. — «Нет... я преувеличиваю... это все из-за неполного обращения... Пусть Ди многое скрывает, искренности у ее поступков не отнять. Она всеми силами старается привести в хоть какое-то подобие порядка разруху на землях Тедаса, и при этом почти не оставляет времени для самой себя...»       — Если уж она и замышляет что-то, то вряд ли это что-то против меня, — протянул Солас, задумчиво разглядывая обложку той самой книги про растительность. Покрывательство чистой воды. Притом настолько явное, что это даже в какой-то степени рождает неловкость.       Припоминая ее намеки про волков, всплывающие там и сям шуточки и явную симпатию к его пушистой форме (да, пусть после атаки на Убежище Ди была маленько не в себе, но все же), но все же... в Адаманте она тоже очень рада была его видеть, хотя там радость была иного рода, преисполненная облегчения и благодарности за спасение. Из всего этого вполне себе можно сделать вывод, что Ди просто... нравится Ужасный волк? Просто и без каких-либо умыслов и хитросплетений тайн... просто как... любовь?       Сердце в груди Соласа на секунду замерло и в голове замолчали все мысли перед осознанием такой легкой и в какой-то степени невинной правды. И пока один из его внутренних голосов старался привести доводы, чтобы обрушить ажурную иллюзию счастья, другой, наоборот, искал аргументы «за». В конце концов, а почему бы и нет? Ведь, по сути, Фен'Харель спасал ее не один раз и не два, а еще в самом начале ее пути - пусть это и был просто удар головой о статую. Чувства, зарождающиеся в детстве, как правило, самые сильные и чистые. Потому что мир еще не успел оставить отпечатки поверх распускающейся души...       Только одно никак не вкладывается в картину — обычно после таких чудес и столкновения с богом лицом к лицу, люди склонны становится чересчур набожными и всячески отдавать «должное» за спасение, либо же вовсе злоупотреблять вниманием и бесконечно требовать... По крайней мере, так было прежде. А Ди... Ди просто... Ди. Подкинула ему книжку втихую, покидалась уколками, мол «шерсти че-то с одного мабари многовато, у тебя под кроватью, наверно, еще трое сидит», чмокнула в щеку и понеслась по инквизиторским делам. Складывается впечатление, что богом она его явно не считает, что, собственно, и к лучшему. Ведь Солас сам никогда не думал о себе в таком ключе. Он просто целенаправленно шел по своему пути, а уже окружающие увековечили его в качестве божества. Раз так, то, наверное, пока не стоит волноваться об этом и ломать голову новыми теориями. Вот что действительно нужно сделать — это разобраться с хвостом и опять наточить бритву.       «Если бы я смог разобраться в природе энергии метки, то точно смог бы понять отчего нарушился баланс в теле, и как вернуть все в норму» — рассуждал сам с собой Солас, стоя перед зеркалом и старательно сбривая мех со спины до куда мог дотянуться. — «Если подумать, неконтролируемые превращения случались и раньше, но как давно это было? В юности? Но тогда причиной всему был рост. Рост и дурная башка, которая поскорее хотела освоить волчью ипостась. А сейчас — всплеск Якоря. И, если подумать еще немного, то в былые годы, в рассвете сил, в моем арсенале было заклинание, обращающее живых в камень. Если отбросить мелочи вроде той, что Ди просто обратила все и вся в чистый сильверит, то с натяжкой, но техника похожа…».       — С натяжкой, — прошипел Солас вслух, натружено выворачиваясь в невообразимой позе, чтобы достать до середины спины.       В этот момент в дверь позади его спины раздался робкий стук, и приглушенный стенами тоненький голосок спросил:       — Мастер Солас, вы у себя? Это Белланарис, я могу войти?       — Погоди! — крикнул было Солас, но его голос перекрыл собой громкий лай. Щенок с громким топотом помчался к двери, подпрыгнул и ударом передних лап распахнул ее, чуть было не ударив бедную служанку. Доли секунды потребовались Соласу на то чтобы метнуться к дивану и набросить на свой голый зад покрывало, но, к великому ужасу, он не успел!       — Мастер Солас! — взвизгнула Белланарис, выронив из рук поднос с письмами, который гулко загрохотал в коридоре. Большие карие глаза распахнулись в ужасе, губы задрожали, — Что это… та-акое…       Солас сумбурно выругался сквозь зубы, широким шагом пересек комнату и, схватив служанку за запястье, втащил в комнату, захлопнув дверь. Как раз вовремя — в коридоре послышались приближающиеся шаги.       — Это… мех? — пролепетала Белланарис, бегая взглядом от кучи состриженной шерсти у зеркала к лицу мужчины и обратно, — мне не привиделось? Настоящий мех! Мастер Солас, ответьте! Что с ва-ами… произошло?! Что случилось?!       — Молчи, — строго сказал Солас, зажав рот девушки ладонью, и прислушиваясь к звукам в коридоре. Шаги приближались в такт биения сердца, ближе, ближе, ближе. Замерли, аккурат напротив двери.       — Что за бардак… и кто это все тут раскидал, хотел бы я знать, — проворчал мужской голос. Неизвестный постоял какое-то время на месте, раздумывая, потом постучал в дверь. Щенок было завилял хвостом и уже собирался залаять, но Солас метнул в него убийственный взгляд. Щенок поник, прижался к земле и тихонько скуля, попятился назад. Стук повторился снова, затем человек за дверью вздохнул, и зашагал прочь, что-то ворча про качество работы прислуги.       — Мастер Солас… — Белланарис накрыла пальчиками мужскую ладонь, отстраняя ее от лица. — Это и вправду… неужели… я никогда даже подумать не могла, что вы взаправду можете принять облик Ужасного Волка! — с придыханием сказала эльфийка, светясь глазами от восторга.       — Тише, — шипя пригрозил Солас, смерив девушку вкрадчивым взглядом. — Об этом знает только ограниченный круг лиц, и мне не выгодно, чтобы он расширялся, ясно?       — Ясно, как днем! — тут же закивала Белланарис, не переставая смущено улыбаться и робко гнуть пальцы. Понятное дело, сразу же тысяча и один вопрос назревает, впрочем, как и всегда. — Это… поразительно… В книжке из детства, которую мне читала моя матушка, Фен’Харель обращался величественным волком с тысячью красных глаз, которые алыми огнями пестрели в его шерсти по всему телу… кхм-кхм, — прокашлялась девушка, понимая, что разошлась. — Но другие агенты мне рассказывали, что «Фен’Харель» — это не более, чем прозвище, придуманное другими богами во вред…       — Прозвища просто так не придумывают, — справедливо заметил Солас, подобрав полы покрывала и плотнее закутавшись.       — Мастер Солас… только я немного не понимаю… зачем вам сбривать свою шерсть? Вы это всегда делаете? — в недоумении пробормотала девушка, бросив взгляд в сторону полотенца, мыла с бритвой и кадки на табурете у зеркала.       — Нет… Это временные неудобства, — поджав губы, произнес Солас. — Кроме писем у тебя что-то важное есть сообщить?       — Писем?.. — растерянно захлопала глазами Белланарис, а затем всплеснула руками и испуганно оглянулась в сторону двери. — Точно, письма!       — Оставь, я сам подберу, — вздохнул Солас.       — Я все быстренько сделаю, не переживайте, мастер Солас, — запричитала эльфийка, бросившись к двери подбирать письма. — А на счет важного… Хм, вроде бы ничего нового не случилось, что стоило упомянуть… В три часа у леди Инквизитора занятия дворцовыми танцами, в четыре встреча с чаровниками в мастерской по поводу кристалла памяти… точно, она просила передать, чтобы вы пришли, Мастер Солас…       — Точно, Ди об этом упоминала пару дней назад, должно быть у Дагны получилось извлечь материал… — задумчиво протянул Солас.       — …После пяти совещание в ставке командования по вторичным вопросам, — Белланарис выпрямилась и со стопкой писем в руках подошла к Соласу. — И вечером водные процедуры в купальне… м-мне принести массажное масло, как в прошлый раз?       — Массажное масло?.. — немного рассеянно сказал он, взяв пачку из рук девушки и быстро просмотрев отправителей. — Нет… в этом нет необходимости…       — Ой, простите… точно, у вас же мех… в таком виде нельзя показываться на глаза леди Инквизитору, — встрепенувшись, поправила себя служанка. — В таком случае, у вас будут какие-нибудь указания, мастер Солас?       — Пригляди за леди, пока она принимает ванну. От теплой воды ее в сон клонит… и, как всегда, присматривай за меткой и сообщай, если начнет происходить что-то странное. На этом все.       — Как прикажете, мастер Солас, — Белланарис вежливо поклонилась и, подобрав поднос с пола, вышла из комнаты.

***

      Кровь гулом шумела в висках, сердце в бешенном ритме билось о ребра, и его стук отдавался где-то в горле, перехватывая дыхание. Стоны, слетающие с губ Дориана, давно перестали быть мелодичными и соблазнительными. Они надсадными хрипами вылетали у него из глотки, смешиваясь с рычанием и скулежом, когда мужчина плотно сжимал челюсти.       Больно. Безжалостно. Беспощадно… Но, фаста васс, ему хотелось еще! Еще глубже, еще грубей, чтобы дрожью сколотило все тело, чтобы перед глазами встала мыльная пелена, чтобы из головы выбило все мысли и осталась блаженная пустота.       — Каф-ф-фас… — прошипел Дориан, когда позади него раздался утробный рык, и широкая пятерня впилась в волосы на макушке, оттягивая голову назад.       Н-да, завтра в пояснице будет ломить, как никогда прежде… но Дориану было плевать. Он настолько изголодался, настолько ему надоели издевки, подколки и легкие флирты, что, едва поправившись после ранения в Адаманте, он с ноги заявился к Быку и потребовал… именно потребовал, сам себя не узнавая.       — Здесь и сейчас, без вопросов и тупых шуток, чистый мужицкий секс. Никаких обязательств, никаких обещаний и прочего розово-сопливого дерьма. Просто трахни меня.       Бык весело усмехнулся и ответил:       — Давно бы так. Поскакали.       «И сколько у него еще сил… скакать…» — промелькнула мысль в голове Дориана, вместе с плачевным скрипом стола, вспоровшего воздух в комнате. Бедный, старенький, еловый стол просто не был рассчитан на такое безобразие! Щепки дерева разлетались в стороны с каждым новым ударом столешницы о стену, листы бумаги, шурша, сыпались вниз, и только стопка книг, в которую Дориан вцепился руками, еще держалась на краю стола. Быка эта картинка забавляла, и раззадоривала одновременно. Хотелось довести этого чертового мага до такого, чтобы он напрочь забыл о своих книжках, хотя бы на сегодня, хотя бы пока они наедине…       Усмехнувшись самому себе, Бык отпустил волосы имперца и впившись в мясистую задницу до красных следов, налег с удвоенной силой. Последний воздух хриплым стоном вырвался из груди Дориана, его глаза распахнулись и пальцы сжались на корешках.       Мгновение, и стопка с грохотом рассыпалась. Облако пыли взметнулось в воздух. Книги попадали на пол, шелестя страницами на лету и звонко ударяясь металлическими уголками. Одна из книг, кувыркаясь, долетела до самого камина и остановилась, раскрывшись у чугунной решетки. Дориан тяжко вздохнул, ткнувшись лбом в столешницу и тихонько просипел, не узнавая свой голос:       — Я же просил… аккуратнее…       — По мне, «трахнуть» и «аккуратнее» понятия несовместимые, — широко улыбнулся Бык, опустившись на край кровати и откинувшись назад на спинку, блаженно прикрыл глаза. — А скорее даже противоположные. И вообще, раз тебе так хотелось, мог бы немного подготовиться и кровать разгрести, а то здесь книжек больше, чем в библиотеке, — сказал Бык, закидывая ноги на толстый том тевинтерского географического атласа.       — Я, между прочем, рассчитывал на твою большую кровать, — поморщился Дориан, разгибаясь.       — Ну уж извиняй, Крэм валяется с лихорадкой у себя в комнате, и будить его после бессонной ночи было бы не очень мило со стороны такого заботливого командира, как я, — важно ответил Бык.       — Пф-ф-ф! Заботливого, — фыркнул Дориан, рассматривая красные пятна на своей заднице.       — Еще раз: «трахнуть» и «аккуратно» понятия не совместимые, — напомнил Бык. — Да и потом, тебе, вроде бы, понравилось? — спросил наемник, приподняв бровь.       — Вполне, — улыбнувшись, Дориан оглянулся на Быка через плечо, и едко добавил, кривя губы, — кроме ужасного обращения с литературой и щетины. У меня теперь раздражение на лице, аж расчесать хочется, — он подтянул штаны и неожиданно обнаружил, что на них содраны абсолютно все пуговицы. Такое носить уже нельзя. Вздохнув, мужчина отпустил штаны, и они упали вниз с легким шелестом. Переступив, он направился было в сторону комода, но случайно пнул подвернувшуюся под ноги книгу и решил, что первым делом — старые имперские летописи, а уж потом можно прикрыть голый зад.       — Неженка, — хмыкнул Бык, огладив щетину на подбородке. — А служаночки вполне себе были в восторге.       — Так и продолжал бы обжиматься со своими служаночками, — пожал плечами Дориан. — Но нет, тебе приспичило докопаться до моих юбок, так что расхлебывай теперь… — немного рассеянно пробормотал мужчина, сгорбившись над лежащей у камина книгой. Крохотный уголек лежал аккурат по центру страницы, дымился и уже успел прожечь вокруг себя знатное пятно. — Только этого не хватало! Леди Жозефина из кожи вон вылезла, чтобы ублажить главного архивариуса в Минратосе ради копии Либералума! — расстроившись, цокнул языком Дориан, смахивая уголек в сторону. Страница прогорела насквозь и несколько строчек невозможно было прочесть от слова совсем, а следующая за ней начала чернеть, так что часть абзаца была утрачена. — Похоже, кому-то придется совместить-таки понятия «трахать» и «аккуратно», — хмуро проворчал Дориан, мельком бросив взгляд в сторону Быка, и вновь вернув его на прожженные страницы. Может, если прочесть начало, удастся восстановить текст по смыслу?       — А кому-то научиться складывать книжки на полку, а не устраивать свалку на кровати, — без зазрения совести ответил Бык, устало зевнув и прикрыв глаза. Хоть места здесь не так уж и много, чтобы можно было развалиться с удобством, но одеваться и топать к себе Быку было крайне лениво. К тому же, на улице снег валит и ветер, как обычно, пронизывающий задувает со всех сторон. Бр-р-р!       Бык поежился, затем зевнул еще раз и начал было задремывать, вполуха слушая ворчание Дориана, пытающегося восстановить текст, как вдруг…       — Амла… дарис? Чего?.. ЧЕГО?! — воскликнул Дориан, вскочив на ноги и ошарашенными глазами уставившись на Быка. Наемник замер в недоумении не мигая, пытаясь осознать, что успело стрястись за эти доли секунды, но по выражению лица Дориана было не разобрать. Ужас, восторг, радость смешались в дикую гримасу, которую можно было бы назвать улыбкой, если бы она не была искривлена толикой безумства и вспыхнувшем огоньком в глазах. — Я его нашел… нашел!.. Фаста васс, нужно было давно попросить тебя меня трахнуть! Давно! — Дориан, захлопнув книгу и сунув ее себе под мышку, заметался по комнате в поисках хоть какой-нибудь одежды. — Мантия! Каффас, Бык, куда ты швырнул мою мантию?! Мне срочно нужно к Ди!       — Спокойней, не мельтеши, здесь твое платье, — Бык выудил из-под спины смятый кусок ткани и бросил его Дориану.       — Отлично! — маг поймал его на лету, быстро натянул на себя сверху, не став разбираться шиворот-навыворот она или задом-наперед, подвернул, оборванный в порыве страсти, рукав и молнией вылетел в коридор.       — Сапоги забыл! — окликнул его Бык, выскочив следом с зажатой парой велюровых сапог в руках, но Дориана уже и след простыл. — М-да, — протянул Бык, покачав головой. — Совсем умом тронулся… Похоже, я слегка переборщил, нужно действительно поаккуратней быть…       Дориан едва не запутался в собственных юбках, когда выскочил на лестницу, чуть было не запнулся об угол ковровой дорожки на резком повороте, почти сшиб с постамента декоративные доспехи и врезался в бедную прачку с большущей корзиной грязного белья. Тучная ферелденская тетя тонко ойкнула, грузно плюхнувшись на пол, и рассвирепев, точно дикий кабан, отправила вдогонку мужчине парочку сочных проклятий и бельевую корзину, но Дориан уже успел выскочить во двор через окно. Куда быстрее, чем бежать до двери, и уж тем более, чем спускаться на первый этаж! Ничего, сугробы под стенами накидали порядочные, так что мягко приземлившись в холодющий снег по самые голые яйца, Дориан тут же выскочил на дорогу, шипя, охая и ай-яй-яйкая, вприпрыжку побежал к главной лестнице. Лица стражников и простого люда вытягивались в ужасе, они тут же начинали кутаться плотней в одежды, закрывая шарфами носы и натягивая на руки перчатки, потому что на такую картину было просто холодно смотреть.       С размаху налетев на закрытые двери донжона, Дориан чуть было не повис на пиках стражи, которые приняли его за полоумного. Маг ловко поднырнул под скрещенным оружием, оставив растерявшейся охране клочок фиолетовой мантии на память, и побежал дальше, распугивая до громкого визга гостящих аристократок и господ из союзных домов Орлея.       — Разойдитесь! Мне нужно к леди Инквизитору!       — Стража! Немедленно схватить безумца! — спохватился один из храмовников, и его голос эхом отскочил от стен главной залы.       — Быстро! За ним! — и толпа мужчин, угрожающе грохоча доспехами и кольчугой, ринулись в погоню, петляя по узким коридорчикам подземелья.       Дориан помнил, что у Ди сегодня будет разговор с чаровниками, она мельком упомянула об этом вчера, когда они мило беседовали за вечерней чашкой чая, и сейчас он бежал прямо туда, в надежде ее застать. Бегом спустившись по спиральной лестнице, он выбежал в длинный коридор и, не обращая внимания на угрозы стражи, помчался в поисках мастерской чаровников.       С разбегу влетев в дверь плечом, Дориан ворвался в помещение с торжествующим криком:       — Ди, я нашел!

***

      — Ди, я нашел!       Дверь мастерской с грохотом распахнулась, врезавшись металлической ручкой в стену так, что солидный кусок штукатурки откололся и упал вниз, подняв облако пыли. Дагна вздрогнула, на полуслове объяснений проглотив язык, и чуть было не выронила кристалл из рук. Лелиана, Кассандра, Варрик, я и мадам Вивьен отвлеклись, и синхронно обернулись назад.       Перед нами, в дверном проеме, стоял запыхавшийся, взмыленный Дориан с обезумевшими, горящими глазами, кривоватой улыбкой и потекшим макияжем. Мантия на нем болталась разодранным мешком и, судя по всему, была надета задом-наперед. А еще на нем не было ни сапог, ни тапочек, ни даже носочков… Неужели он в таком виде пробежал пол Скайхолда? На дворе ведь лютый мороз!       — Нашел… уф-ф-ф… — устало выдохнул маг, согнувшись пополам и уперев руки в колени. — Каф-ф-фас-с-с… чертова одышка…       — Создатель… — одними губами произнесла Кассандра, и ее брови полезли на лоб, когда туча стражи бегом ввалилась в лабораторию вслед за Дорианом.       — Схватить! Под защиту леди Инквизитора! Не подпускайте его!       — Стойте-стойте-стойте! — воспротивилась я, замахав руками. — Что здесь творится?       — Помешательство рассудка случилось, осмелюсь предположить, — мягко заметила Дагна, но мадам Вивьен бросила на нее остужающий взгляд, так что гномка невольно прикусила язык.       — Отставить панику, — скомандовала Кассандра. — Он — Дориан Павус, один из приближенных Инквизитора, тевинтерский маг.       — Магистр из Тевинтера, он-то? — прищурился один из стражей. — Вы уверены, миледи? Он слишком… подозрительно выглядит и как будто… не совсем в своем уме…       — Все мы здесь немного не в своем уме, — хмыкнула я, скрестив руки на груди. — Каждый по-своему. Думаете, гоняться целым гарнизоном за человеком, выскочившим на улицу без портков и в одной только мантии — здравая идея?       Стражник замялся, шаря глазами по углам и не находя, чего ответить.       — Вот-вот, Инквизитор дело говорит, — вклинился Варрик, подойдя к Дориану и по-дружески похлопав его по плечу. — Посверкунчик всего-навсего спешил. Что, из-за спешки теперь на пики сажать? Кстати, ты отдышался? Если да, то рассказывай давай быстрее, а то я весь заинтригован!       — Возвращайтесь на свои посты, — Кассандра кивнула страже и те, уныло понурив головы, не спеша направились в сторону лестницы. Да, понимаю, кому угодно наскучит стоять, карауля какие-нибудь вАжные двери где-нибудь у северного лестничного пролета на случАй нЕпредведенных обстоЯтельст, но извините, товарищи, кина не будет.       — Да, пожалуйста, Дориан, — кивнула я, — это что-то важное? Какое-нибудь супер-древний-имперский артефакт, способный победить Корифея за долю секунды? Думаю, в противном случае, ты бы так не бежал сломя голову…       — Супер-древний-имперский артефакт? Не, пожалуй, таких ожиданий мне не оправдать, — краем губ улыбнулся мужчина. В последний раз глубоко вдохнув-выдохнув, он выпрямился и, раскрыв книгу, зашелестел страницами. — Но, думаю, эта информация, возможно, поможет раскрыть личность Корифея. А это, в свою очередь, сыграет роль в борьбе с влиянием венатори, ведь если мы выясним, что у него за душой скрывается грязное прошлое, люди могут уже и дважды поразмыслить, прежде чем идти вслед за таким предводителем…       — Это спровоцирует отток людей из рядов венатори, — Лелиана обогнула Дориана и склонилась над книгой рядом с ним. — Может быть и небольшой, но и маленького слушка хватит чтобы посеять смуту и разобщенность… так, где это?       — Вот здесь, — Дориан ткнул пальцем в страницу у прожженной дырки, а затем поднял сияющие глаза на меня. — Помнишь свой приступ во время обучения танцам?       — Как такое забыть! — я хмыкнула, догадываясь, о чем пойдет речь. — Тебе удалось найти ту самую женщину?       — Не совсем. Мне удалось найти ее мужа Сетия в летописях. Он жил примерно в 800ТЕ, согласно тевинтерскому летоисчислению, во времена рассвета Империи и служил в храме Думата, Бога Тишины, верховным жрецом. Судя по этим записям, он был последним, поскольку, дальше упоминаний о других жрецах не встречается и начинается Первый мор. Это означает, что Сетий был одним из магистров, вторгнувшихся в Золотой город! — торжествующе произнес Дориан, захлопнув книгу и чуть было, не прищемив Лелиане нос.       — Вау, — немного опешила я, растерянным взглядом пробежавшись по лицам напарников. — Получается, внутри меня сидят воспоминания жены одного из магистров, начавших Мор?..       — Ничего себе, Попурри! А ведь знал твой котелок, что подсосать из Тени, пока ты лежала в колдунской аномалии, — протянул Варрик, похлопав меня по бедру.       — Не просто одного из магистров, а главного среди них, — произнесла Кассандра и, столкнувшись с моими глупо хлопающими глазами, добавила, — если обратиться к Песни Света, Думат заговорил с Проводником Хора Тишины и отдал ему приказ войти в Золотой город.       — Час от часу не легче, — вздохнула я. — Воспоминания жены главного магистра, начавшего Мор…       — Леди Инквизитор… внутри вас… что? — шепотом произнесла Дагна, прикрыв ладонью рот и уставившись на меня во все глаза. Упс, кажется, теперь на одного посвященного больше… — воспоминания жены магистра Сетия? Мне точно не послышалось! Мне ведь не послышалось?!       — Леди Ди, — строго произнесла мадам Вивьен. Варрик неловко прокашлялся, Дориан поспешно ойкнул, а Лелиана добросердечно улыбнулась, покачав головой.       — У-ф-ф, — Кассандра прикрыла ладонью глаза. — Ди-и-и…       — Знаю-знаю, язык без костей, но ляпнула и ляпнула, чего уж теперь, — вздохнула я, пожав плечами, а затем обернулась к Дагне. — Да, тебе не послышалось. В двух словах: я попала в магическую аномалию в раннем детстве и мне в голову просочилась всякая всячина из отголосков Тени. А еще эта информация крайне секретная и известна ограниченному кругу доверенных лиц, поэтому распространять ее крайне нежелательно, иначе последствия будут, — вкрадчиво сказала я, кивнув в сторону Лелианы и Кассандры, — сама понимаешь какие.       — Та вы чего, леди Инквизитор?! — всплеснула руками гномка. — Я в подземелье живу безвылазно и все время тружусь, не покладая рук! Мне тут сплетни разводить не с кем — двое других чаровников усмиренные, третий глухонемой, а Харритт, кузнец наш, предпочитает общество наковальни и молота, совсем не разговорчивый! Так что переживать вам не стоит, — заулыбалась она, вытянувшись по струнке и отсалютовав. — Но все-таки, как же это удивительно! Кто бы мог подумать, что учения церкви имеют под собой увесистый пирог истории, а не просто кучку из мифов…       — Чем детальней мы начинаем разглядывать мифы и легенды, тем все больше и больше они перестают таковыми быть, — заметила Вивьен, задумчиво нахмурив брови. — Забавное наблюдение. Кто бы мог подумать что вам, дорогой Дориан, посчастливиться вычитать эту информацию из книги… кто бы мог подумать, что эта информация вообще доживет до наших дней.       — Все потому, что это — Либералум, — с гордостью произнес Дориан так, как будто сам успел поработать над этой книгой. — Самое полное и подробное собрание летописей и биографий всех значимых фигур, когда-либо сосуществовавших в Тевинтере. Теперь — осталось дело за малым, найти остальных магистров…       — Главное, чтобы параллели не были слишком размыты и этого хватило чтобы учинить скандал-другой, — сказал я. — Хотя, можно натянуть рожу Старшего на любого из магистров, само заявление об этом должно вызвать неплохой резонанс среди венатори. Не думаю, что они будут лезть следом за нами в летописи и сверять информацию…       — Погодите! — внезапно воскликнула Дагна, перебив меня на полуслове. — Так мы ведь уже все знаем! Это же… на камне… запись… Точно! Сейчас, одну секунду! Я активирую кристалл, и вы сами все увидите!       С этими словами гномка выверенным движением пальцев сдавила боковые грани кристалла и, быстро метнувшись к столу, водрузила его в специальное углубление по центру металлического постамента. Кристалл сразу же ярко засветился, и пронзительно загудел, дребезжа о металл. Влажный воздух мастерской наполнился острым запахом озона и в следующий миг зашелся рябью голубых волн. Перед нами проступили неясные, мерцающие силуэты двоих, а спустя минуту по ушам проехался противный, искаженный магией голос:       — Это отвратительно! Корни феландариса не подсластишь даже десяткой ложек меда, — возмутился высокий женский голос. — А пить его просто так… отвратительно!       — Блин… блин… блин, это совсем не то, что я хотела показать… — Дагна подскочила к столу, но Лелиана жестом остановила ее:       — Оставь.       — Прошу простить меня, госпожа, — дрожащее зазвенел второй голос, и мерцающая тень боязливо съежилась, склонив голову. — Впредь я буду стараться лучше…       — Линнея, перестань, — резко рубанул первый, — ты больше не рабыня. Тебе не нужно через слово рассыпаться в извинениях и дрожать в страхе, здесь никто не посмеет поднять на тебя руку, ни я, — тень дрогнула и подплыла ко второй, мягко обхватив ее за плечи, — ни даже Старший. Здесь все считаются равными, и тебе бы пора запомнить об этом и научиться жить по-новому.       — Прошу прос… я постараюсь, моя госпожа…       — Кальперния, просто Кальперния.       — Мне сделать вам новый чай и добавить туда больше меда?       — Не нужно. Я допью этот, и сама добавлю еще пару ложек. А тебе стоит пойти отдохнуть, выглядишь бледной. Не хорошо будет, если из-за этого ублюдка Вициниуса, ты подхватила в дороге хворь…       Дребезжание кристалла прекратилось, и пока Дагна, ворча себе под нос, запускала следующий отрывок, мы с Лелианой перекинулись парой-другой предположений.       — Очень любопытно. Похоже, Кальперния освободила тех рабов, которых купила, — заметила Лелиана, прищурив глаза и хитро улыбнувшись. — Сдается мне, что она сама была на их месте в недалеком прошлом.       — Похоже на то, — согласилась я. — Должно быть, ее освободил Старший. Нет лучшего предводителя для вершителей судьбы мира, чем угнетенная магесса, выбравшаяся со дна ямы на свободу.       — Да, преданность и благодарность в одном флаконе, — Лелиана кивнула, — идеальная формула для верного лидера. В особенности, если до этого хозяин с ней плохо обращался, что в Тевинтере, даже для рабов с магическим даром не редкость.       — Я бы, конечно, с удовольствием поспорил с этим высказыванием, — вклинился Дориан, — но сейчас мне больше интересно узнать развязку. Леди Дагна, пожалуйста.       — Так я как раз жду, когда договорят, не перебивать же леди Инквизитора, — проворчала гномка и сдавила кристалл. Да неужели? А минутой ранее, значит, не ты вставляла по паре фраз через каждое мое слово?       Снова резкий запах озона тяжестью сырого воздуха осел на дне легких. Заколыхались тени, проступили еле различимые очертания одежд и лиц и этого было достаточно, чтобы понять — сейчас Кальперния будет разговаривать с Корифеем. Видимо, этот фрагмент записи сохранился лучше, чем предыдущий, либо его получилось вытащить с нижних слоев без потерь, не важно. Ушки на макушку и слушать!       — Кальперния, время твоего возвышения близиться. Расскажи мне, как проходят твои приготовления? Сложностей не возникло? Ты практикуешься в соответствии с отданным мною распоряжением? — строгий голос Старшего, эхом задребезжав в колбочках с ингредиентами на стойке у стола, раздался в комнате.       Легкий, неуютный холодок пробежался у меня по спине, напряжением сковывая плечевые мышцы. Каждый раз слыша его, внутри все напрягается и приходит в боевую готовность. Кассандра, видимо, ощущает то же самое — краем глаза я заметила, как она механически опустила ладонь на эфес меча и несильно сжала.       — Истинно так, как вы и велели, — ответила Кальперния, склонив голову. — Приготовления проходят успешно. Обереги от одержимости, которые вы мне дали, господин, успокаивают мою душу.       — Когда ты станешь сосудом, демоны перестанут тебя тревожить.       — Если позволите, у меня есть еще одна просьба… Здесь бывает тяжело сосредоточится и многое отвлекает. Думаю, я сумела бы сократить время подготовки, если бы можно было попрактиковаться в храме…       — Это исключено, — резко оборвал ее Корифей ледяным тоном. — Только верным последователям Думата открыты его двери. Продолжай работать над собой как раньше, и не позволяй всяким мелочам красть твое внимание, если не хочешь, чтобы возрождение Империи задержалось из-за твоей рассеянности… — сказав это, тень Старшего обернулась и растаяла.       Кальперния еще какое-то время стояла без движения, а затем твердо кивнув, произнесла:       — Я буду готова, господин. И как сосуд, и как защитница Тевинтера.       Запись кончилась. Яркое свечение кристалла угасло, уступив место теплому пламени свечей.       Все молчали, про себя переваривая услышанное. Я так вообще была в шоке, тщетно пытаясь осознать все и вся сразу. Храм Думата… Корифей…       — Мать моя женщина… — тихонько простонала я, вцепившись в волосы и осев на пол. — В моей голове воспоминания жены Корифея… хах!       — Жопа Андрасте!.. вот это, конечно, открытие… — изумленно пробормотал Варрик, разом выразив мысли всех присутствующих.       Дориан было хотел что-то добавить, но в этот момент дверь в мастерскую приоткрылась и на пороге показался Солас:       — Ara seranna-ma, — сбивчиво извинился он, поняв, что припозднился. Тихонечко прикрыв за собой дверь, эльф подошел к нам, оглядел всех присутствующих, затем перевел непонимающий взгляд на меня, раскачивающуюся из стороны в сторону на полу, и поинтересовался у Кассандры, — Что случилось? Что я успел пропустить?       — Порядочно, Смеюн, — протянул Варрик, утешающе потрепав меня по плечу. — В общем, как бы тебе это сказать… помнишь тот день, когда у Попурри приступ случился? Так вот, удалось выяснить, что женщиной в воспоминаниях была жена Корифея…       — Жена… Корифея? — брови Соласа медленно, но верно поползли на лоб.       Представляю, какого ему услышать это. Если так подумать, встречаясь со мной, он получает в довесок жену самого Корифея и еще с десяток-другой разных личностей. Я прямо баночка с разноцветными леденцами… гарем какой-то получается!       — Хм, — брови Соласа быстро вернулись обратно, столкнувшись на переносице, — теперь понятно, почему портрет мужчины мне показался знакомым…       — Эй-эй, Попурри, я не думаю, что из-за этого стоит так сильно переживать…       — Да я не переживаю, — воспротивилась я, отняв руку от головы и обернувшись на гнома, — я судорожно пытаюсь сообразить, как раскопать в моих мозгах еще больше ее воспоминаний. Черт возьми, да у нас практически женушка в заложниках! — Вскочив на ноги, я замаячила из стороны в сторону, размышляя на ходу, — может, там будет что-то очень важное, что-то, что окажется нам полезным! Это же самый настоящий клад! Найти бы способ забуриться в мою башку и отыскать там нужные фрагменты… не существует такого заклинания случайно? — я выжидающе посмотрела на Вивьен, Дориана и Соласа. Да, это чревато последствиями того, что вскроется моя легенда, но это слишком жирный шанс выведать что-нибудь о главном злодее. К тому же, если это дело поручить Коулу...       — Не думаю, что залазить к вам в голову — это хорошая идея, цветик мой, — мадам с сомнением поджала губы. — Мало того, что подобного рода заклинания связаны с большими рисками и несут за собой тяжкие последствия, так еще у вас в голове творится полнейшая неразбериха, с уважением, леди Ди. Ваше сознание просто напросто не выдержит такой нагрузки…       — Не выдержит нагрузки, о чем это вы? — непонимающе захлопала глазами я.       — Об Адаманте, — Кассандра смерила меня серьезным взглядом, — Ты так и не вспомнила, что творилось с тобой в Тени, но я все прекрасно помню. И полностью согласна с Вивьен. Да и, думаю, Солас и Дориан разделят наше мнение…       — Единогласно, — подтвердил Дориан, а Солас кивнул.       — А если Коул проберется? Ему ведь уже приходилось ко мне в котелок нырять...       — До Адаманта, — напомнил Солас. — И в иных обстоятельствах. В любом случае, это будет не безопасно для вас обоих, поэтому это исключено. Невозможно даже предположить как этот процесс отразится на твоем состоянии, чтобы просчитать возможные риски...       — Вот как... — я хмуро поникла, опустив плечи. Вот искренне пожелаешь чтобы тебе в голову залезли, а они против. В любом другом случае, я уверена, Солас бы не упустил возможности посетить мой внутренний мир, но сейчас... Беспокоится. Притом сильно. Что ж, не могу его не понять. На его бы месте я вела себя так же.       — В этом нет особой нужды, — мягко заметила Лелиана, хитро улыбаясь. — Этого сверх достаточно, для того чтобы провернуть наш замысел. Как удачно, что дом Амладарис существует в Тевинтере и по сей день. Он не обделен богатствами и его много кто подсиживает. Можно развести их на шантаж, послать информацию как жест доброй воли или просто продать ее их врагам.       — А вы само коварство, — тихонько сказала Дагна, с уважением смотря на девушку снизу-вверх.       — Эх-х-х, — вздохнула я, задумчиво почесав затылок. — Продать — звучит выгоднее, но, если есть шанс заиметь союзника в Империи… можно будет выгодно использовать…       — Кальперния говорила о каком-то сосуде… — задумчиво пробормотал Дориан, усиленно разглаживая свои усы, — Но что это может означать? Она готовиться к ритуалу возвышения…       — Ритуалу? — в очередной раз переспросил Солас, а затем жестом прервал начавшего было объяснения Варрика и обратился к Дагне, — можно будет посмотреть запись еще раз?       — Конечно!       — Если бы там было что-то указывающее на это возвышение, — вздохнула я, наблюдая за тем, как суетливая гномка сдавливает грани кристалла в необходимом порядке. — Только разве что «сосуд» и обереги от одержимости.       — Обереги от одержимости, — Солас нахмурился, — Кальперния опасается искушения? Возможно, она с помощью практик и, вероятно, приема красного лириума, смогла добиться увеличения своей силы, поэтому демоны к ней сейчас проявляют больший интерес, чем раньше?       — Н-да, пока мы можем только предполагать, — закивала я, — но сама по себе теория хорошая. Было бы неплохо найти ей основания по плотнее, скажем, Лелиана? Можешь поручить разведке отыскать храм Думата? Думаю, там мы найдем что-нибудь интересное.       — Сделаю все что в моих силах.       — Полагаю, на этом мы закончили с кристаллом? — спросила Кассандра, взглянув на гномку. — Больше никаких записей извлечь не удалось?       — К сожалению, леди Кассандра, нет. Венатори итак его сломали, это огрызок от самого кристалла памяти, сам он куда большего размера, — сказала Дагна.       — Меня больше всего удивляет то, что Старший заставляет Кальпернию таскать при себе эту штуковину, раз тут есть личные разговоры с ее помощницами, — вздохнул Варрик.       — Похоже доверие между ними очень зыбкое, — согласилась мадам Вивьен. — И, раз этот кристалл лишь осколок, скорее всего, Кальперния сама его уничтожила. Она не хотела, чтобы записи дошли до Корифея.       — Либо это вышло случайно. Мы ведь обнаружили его в доме работорговца, а там тот еще ураган пронесся, — я пожала плечами. — Что ж, раз это все, думаю, пора расходиться. У меня немного голова кипит после всего этого… нужно переварить в тишине, — вздохнула я, дотронувшись до лба. Мозг и вправду как будто бы бурлил, а бедные тараканы закручивались в маленьких водоворотах и уходили на дно, не в силах справиться с потопом. — Каллена введем в курс дела на совете, в отчете такую дичь писать задолбаешься…