***
Сегодняшний день Диппер считал неудавшимся. И всё из-за того, что именно сегодня он должен был пойти в тот чёртов бар. Мальчишку очень огорчало, что он не мог просто позвонить туда и сказать о своём увольнении. Мэйбл всячески поддерживала брата, старалась отвлечь от плохих мыслей. И это действительно помогло: кошмары стали отпускать его, рассеянность и головные боли прошли. Как только его состояние значительно улучшилось, Пайнс поспешил выпить таблетку подавителей, испугавшись того, что он долгое время их не принимал. Укус, оставленный сестрой, уже почти перестал напоминать о себе. Неприятные ощущения появлялись лишь тогда, когда Диппер резко поворачивал голову. И он надеялся, что от этой псевдометки не останется шрама. Мальчишка перезвонил всем тем, кто беспокоился о нём — Кэнди, дяде Форду и даже МакГакету. И он не знал, чему удивляться больше: тому, что даже учёный, с которым они познакомились совсем недавно, волновался о его здоровье, или тому, что дядя прознал о том, что парень не выходил на связь через МакГакета. Но всем им Диппер врал. Говорил, что с ним всё в порядке. И теперь мальчишка стоял перед дверью, всё никак не желая уходить. Делал вид, что застёгивал пуговицы, поправлял воротник, лишь бы оттянуть время. Но Мэйбл заметила и это. — Давай, бро! У тебя всё получится. — Она ободряюще похлопала его по плечу, прежде чем крепко обнять. И, попрощавшись с ней, парень нехотя вышел из дома. Он чувствовал, как страх от одних только мыслей о неудачном исходе сдавливал грудь. В своей победе Диппер не был уверен. Мало ли, что взбредёт в голову начальника, на чьей стороне лишь одни преимущества: в баре были его знакомые, которые, в случае чего, помогут усмирить мальчишку. И Пайнсу не хотелось об этом думать. Не хотелось гадать, что же произойдёт в том чёртовом баре, и вообще хоть как-то думать о начальнике. Он пытался гнать от себя подобные мысли, но с каждым шагом волнение всё больше охватывало его разум. Хотелось развернуться и убежать, наплевав на всё. Уж слишком дорого стоили его рабочие дни. Только сейчас Дипперу в голову пришла мысль: ему следовало бы надеть специальную защиту от меток — кожаный ошейник, который нельзя было так легко расстегнуть. Никто не заметил бы его — на парне была тёмная толстовка, скрывающая шею. И в худшем случае, если бы Билл захотел укусить его, он бы кусал ленту. Но мальчишка отогнал эту навязчивую идею — сейчас у него не было с собой денег, да и магазин, в котором продавались эти ошейники, находился далековато. Пайнс уже видел бар, и с каждым шагом он шёл всё медленнее, желая оттянуть ту встречу. И, когда он, не спеша, приблизился к зданию, на несколько мгновений замер перед дверью, прежде чем толкнуть её и несмело зайти внутрь. На него не обратили почти никакого внимания. Только пара человек кинули взгляды в его сторону, после продолжая заниматься своими делами. Диппер посильнее натянул капюшон на голову, спрятал руки в карманы куртки. Пайнс не хотел, чтобы его узнали. И ни Восьмёрка, ни Ключник, стоящие у барной стойки, не увидели в странном пареньке своего сотрудника. Они лишь проследили взглядом за тем, как он направлялся в кабинет начальника, думая, что это очередной омега, которого заказал мужчина. Диппер не постучался в кабинет. Он лишь аккуратно, почти бесшумно, открыл его и, не дожидаясь разрешения, вошёл внутрь. Мальчишка не отходил от двери далеко — сделал пару шагов в сторону и почти вплотную упёрся в стену, чтобы быть, как можно дальше, от начальника. — О, Деревце, — мужчина оторвался от бумаг и перевёл на него странный взгляд, который вскоре сменился привычным, насмешливым. — Неужели одумался? — Я-я пришёл уволиться, — тихо ответил Диппер. Те секунды тишины, наступившей через мгновение, казались ему вечными. Он не поднимал на начальника глаз, был готов в любой момент бежать отсюда. Пайнс вздрогнул, как только услышал раздражённый рык, а затем — скрип отодвигающегося кресла. Мальчишка, не задумываясь, быстро развернулся, направляясь к двери. Осталось сделать всего пару шагов, и он сможет убежать… Всего шаг, и он в безопасности… Но руки, внезапно лёгшие на его плечи, заставили Диппера замереть в ужасе. Он уже находился в зале, мог крикнуть, попросить о помощи, но Билл затянул его в кабинет прежде, чем парень успел пискнуть. Мальчишка не слышал ничего, кроме бешеного биения своего сердца. Он нервно бегал взглядом по кабинету, пытаясь понять, как мог защититься. Сквозь панические мысли до его слуха донёсся щелчок — дверь закрыли на замок. — Пустите меня! Я-я буду жаловаться на Вас! — Диппер не разбирал, что кричал. Он вырывался, как мог, пытался ухватиться за любую вещь, чтобы ударить наглого мужчину. Но тот лишь сильнее сжал его плечи и вдруг грубо встряхнул, прорычав что-то оскорбительное. Пайнс старался не показывать свой страх, держать себя в руках, но тело всё никак не переставало дрожать, а глаза начинали слезиться. Что с ним теперь будет? Билл небрежно усадил его на стул, стоящий рядом со столом, за который он и сел. Глаза парня зацепились за толстую папку с документами. В голове созрел план. Конечно, шанс того, что он сработает, был очень низок, но раз есть возможность выбраться, почему бы и ни попробовать? Диппер бросил мимолётный взгляд на мужчину. Тот прикрыл глаза, глубоко вздохнул, массируя виски пальцами. Этого времени хватило на то, чтобы мальчишка осторожно взял папку и замахнулся. Рука дрожала, и он едва удерживал в ней тяжёлый предмет. Пайнсу не хватит сил, чтобы нанести большого вреда мужчине, он всего лишь сможет хоть на несколько секунд задержать его. Перед ним стояла одна цель: сбежать. Дальнейшие действия происходили, как в тумане. Диппер уже почти бросил папку, как его руку вдруг перехватили. Билл смотрел на него взглядом, полным раздражения и злости. И парень невольно дёрнулся назад, когда мужчина наклонился к нему и, схватив за волосы, почти прошипел: — Успокойся, Чёртово Полено. Неужели тебе так нравится попадать в неприятности? Пайнс активно замотал головой, зажмурив глаза. Папку из его руки вынули в ту же минуту, отложили, куда подальше. Билла явно забавляла эта ситуация. Он кивнул, отпустил Диппера, возвращаясь на своё место. И, сложив руки в замок, мужчина заговорил: — Так ты хочешь уволиться? Хм, ну что ж. Я, конечно, не буду препятствовать тебе, но, — от этого «но» по спине мальчишки пробежал холодок, — что ты скажешь на то, что я могу случайно рассказать о том, что ты — омега? Глаза у Диппера мгновенно расширились, и он нервно сжал кулаки, невольно отпрянув назад. Его взгляд быстро забегал по лицу мужчины, ища хоть один намёк на шутку, но Билл смотрел на него… Как смотрел всегда — с усмешкой и прищуренным глазом. Его, казалось, забавлял растерянный и напуганный вид парня. — Нет! В-вы не посмеете! — наконец воскликнул Пайнс. Он соскочил со стула и замер, не отводя глаз от Билла. — А кто мне помешает? — Мужчина ухмыльнулся, а затем, осмотрев парня, задумчиво протянул: — Знаешь, Сосенка, заключим сделку? Я никому не расскажу о том, что ты омега, а в обмен на это из твоей сосновой головы исчезнет мысль об увольнении, и ты продолжишь здесь работать. Билл говорил обо всём этом так просто, будто обсуждал с Диппером не сделку, решавшую его дальнейшую судьбу, а футбольный матч. Внутри Пайнса смешивались разные чувства — обида, злость, растерянность. Они не давали ему нормально мыслить и сбивали с толку. — Я-я… Чёрт. Эта ситуация безвыходная. И Диппер не сомневался — начальник не блефовал. Ему снова придётся терпеть приставания? Он снова будет вынужден терпеть издёвки Билла? Мальчишка сморгнул слёзы, переводя взгляд на протянутую ему руку. — Тик-так, Деревце, — поторопил его мужчина. И Пайнс, помешкавшись, принял решение. — Я согласен, — едва слышно прошептал он, протянув дрожащую ладонь мужчине. И Билл победно усмехнулся, пожимая его руку. — Вот и отлично…***
Домой Диппера отпустили сразу же. Билл ясно дал ему понять — если мальчишка не придёт на работу, как положено, тот будет зол. Что он скажет сестре? «Нет, Мэй, я не уволился, потому что начальник шантажирует меня тем, что знает мой секрет»? Звучит глупо. Да и Мэйбл вряд ли одобрит согласие брата на сделку. Но что ему ещё оставалось? Всяко лучше было оставить всё, как есть, а не жить в страхе из-за того, что о его тайне будет знать немалое количество людей. Мальчишка остановился у двери квартиры. Он вздохнул и попытался изобразить радостное лицо, прежде чем войти внутрь. На него сразу уставилась Мэйбл. Она вскочила с дивана, мигом оказавшись рядом с братом. — Ну, что? — нетерпеливо спросила девушка. — Я… — Диппер опустил взгляд в пол и встал на колено, делая вид, что развязывал кроссовки. Он не хотел, чтобы Мэйбл видела его кривую улыбку — она бы сразу догадалась обо всём. Прокашлявшись, парень постарался выровнить голос и сказал: — Всё прошло хорошо. — Я чувствую, что у тебя что-то не так. Признавайся. — Девушка тыкнула его в бок, и парень выпрямился. Его взгляд сразу же наткнулся на стол, заваленный книгами, и он сказал первое, что пришло на ум: — Просто задумался над тем, что уже завтра сессия, а я даже не смотрел в конспекты. — А всё потому, что тебе нужно было всё сразу рассказать мне, и я бы помогла тебе, и ты смог бы спокойно зубрить свои скучные научные записи, — пробурчала Мэйбл в ответ. Да, ему действительно не хватало поддержки в тот день. Переодевшись, Диппер устало присел на диван. Он соврал сестре, и теперь всего лишь останется не допустить того, чтобы она узнала правду. И всё же мальчишка никак не понимал, почему Билл не отпустил его. Шантажируя тем, что знал секрет парня, не дал ему уволиться. Какие у него мотивы? Что он задумал? Почему из-за него Диппер не мог жить нормальной жизнью без приставаний? — Мэй, почему альфы такие… Такие ужасные? — тихо спросил Диппер. Мэйбл перевела на него взгляд и, заметив поникшее настроение брата, присела рядом. — Дипп, не все они такие. Поверь, есть и хорошие… — ответила она. Пайнс вымученно вздохнул, уткнулся лицом в ладони. Он не сумел сдержать вопросов, которые уже долгое время не давали ему покоя: — Но почему тогда почти все альфы, которых я встречал, такие эгоисты? Почему они считают себя выше всех? Я не понимаю, за что омегам всё это. Я-я хочу, чтобы омег перестали считать никем и у них тоже появилось столько же прав, сколько у альф или бет. Нас совсем не ценят. Мало того, есть омеги, которые не стремятся изменить хоть что-либо, а беспрекословно слушаются альф, терпят их избиения. Я просто хочу равенства, но что я могу сделать? Разве меня или кого-либо другого будут слушать? Остаётся надеяться, что когда-нибудь альфы смирятся с тем, что мы тоже имеем столько же прав… Мэй, разве я многого прошу? — Мальчишка поднял на сестру слезящиеся глаза. Мэйбл смотрела на него так заботливо, прямо как папа, не прерывала его, внимательно слушая. Она присела ближе, притянула Диппера к себе и крепко обняла, успокаивающе поглаживая по непослушным кудрям. Но парню легче не стало — наоборот, он лишь сильнее прижался к сестре, не переставая всхлипывать. В голове крутились сотни вопросов, на которые мальчишка, увы, не знал ответов. Мэйбл чувствовала, как намокло её плечо от слёз брата, и понимала, что просто обязана быть с ним в такие моменты. Она не отреагировала на телефонный звонок, сообщение, продолжая обнимать Диппера. Они сидели в тишине, прерываемой всхлипами. Парень молчал, потому что не мог ничего сказать, а Мэйбл знала, что брату не нужны слова утешения. Ему просто нужно было её присутствие рядом. — Диппер, пожалуйста, не плачь. Я очень надеюсь, что в скором будущем жизни омег станут гораздо безопаснее. Да, есть плохие альфы, есть глупые омеги, но поверь, в скором времени всё изменится! Я очень люблю тебя и хочу, чтобы твоя жизнь наладилась. Я всегда буду рядом, — она говорила тихо, и парень чувствовал, сколько искренности она вложила в свои слова. И в груди разливалось тепло от осознания того, что он никогда не останется один. — Ты права, — пробурчал Диппер ей в плечо. С какого момента его жизнь покатилась по наклонной? С того самого, как он ступил в тот чёртов бар и познакомился с Биллом-чёртовым-Сайфером. Мальчишка ненавидел свою упрямость, ведь именно из-за неё он и стал попадать в самые неприятные ситуации. — А теперь тебе нужно поесть. Ты весь день голодный ходил! — Мэйбл широко улыбнулась, отпрянула от брата. — Ну же, не плачь. Иначе я опять позову мистера Щекотунчика! Иногда Дипперу становилось стыдно за то, что он плакал при ком-либо. Но Мэйбл… Она всегда чувствовала перепады его настроения, и от неё было практически невозможно ничего скрыть. И поэтому ему придётся действительно постараться, чтобы она не прознала о его лжи.