El Alma

      Темные тени водили вокруг хоровод, и Сиэль метался, зажатый этим жутким танцем, пытался вырваться из замкнутого круга, но все тщетно.       — Проклят! Проклят! Проклят!       — Отдан демону навеки!       — Обрученный с тьмой!       — Лишь кошмар и ужас ждут тебя!       Их визгливые голоса и смех смешивались в нестройный хор, Сиэль затыкал уши и жмурился, но все равно слышал их, будто у себя в голове. Они правы, правы во всем. Сиэль знал это и готов был вторить каждому их слову.       В его воспаленном от этой какофонии мозгу одно за другим вспыхивали воспоминания прошлых дней. Как он, охваченный жаждой мести и азартом охоты, загонял своих жертв. И убивал. Кого-то сам, кого-то отдавал своему демону. Ни разу не дрогнула его рука перед тем, как спустить курок, не сжалось сердце при взгляде на жертву, умоляющую о пощаде. Едва он чувствовал в себе зарождающуюся жалость, так перед глазами вставал тот роковой вечер, когда он увидел смерть брата, как отчаянно тянул руки к нему и умолял — людей, небеса, хоть кого-нибудь — спасти их. Но спасся он один. Когда единственной, кто протянул к нему руку, выхватывая из пучины кошмара, была сама Тьма. И Сиэль не собирался отступать, оставаясь верным своему обещанию.       — Доброе утро, господин, — мягкий баритон ворвался в его кошмар, и тени, бледнея, рассеялись.       Сиэль распахнул глаза и тотчас зажмурился от солнечного света, хлынувшего в комнату, едва дворецкий распахнул шторы.       — Себастьян, — голова раскалывалась от преследующих всю ночь кошмаров, но Сиэль чувствовал себя на удивление отдохнувшим.       — Да, господин? — лицо демона оказалось внезапно очень близко, он мягко улыбнулся, помогая графу приподняться и сесть на кровати. — Как вам спалось?       — Лучше не спрашивай. Просто отвратительно, — Сиэль прикрыл глаза и помассировал двумя пальцами переносицу.       С прикрытыми глазами он слышал, как демон наливает ему чай и расписывает чудесный аромат английского напитка, попутно рассказывает последние новости. И ни слова о делах на день.       — Ну, и? Что у нас сегодня? — Сиэль принял чашку из рук дворецкого и внимательно глянул на него из-под челки.       — Судя по всему, вы намеревались вчера умереть, потому планов на сегодня не строили, — демон улыбался.       И от его спокойной улыбки и нежного понимающего взгляда Сиэль почувствовал холодок, пробежавший по спине. На короткое время этот ежедневный обряд заставил его забыть о том, что все позади. И что контракт исполнен.       — Ты на удивление проницателен, Себастьян. Поразительно, — он взял себя в руки, снова сделал глоток ароматного чая и, опустив чашку, серьезно взглянул на демона. — Не хочешь объясниться?       — Господин? — его идеальный дворецкий выглядел просто невинной овечкой, если бы не горящие хитростью глаза.       — Не прикидывайся большим идиотом, чем ты есть! — самообладание покинуло графа, и он грохнул чашкой о блюдце. — Почему я еще жив? Почему ты не убил меня вчера?       — Не припомню, где в нашем договоре прописана ваша смерть, милорд, — демон задумчиво потер пальцами подбородок, возведя глаза к потолку.       — Ты… ты говорил, что, как только выполнишь наш договор, моя душа будет тебе платой, разве нет? — голос отказал Сиэлю, и последние слова он прошептал. Снова глотнув чаю, он прокашлялся, ожидая ответа.       — Говорил, — демон снова вернул ему свое внимание, но ограничился одним лишь словом.       — И?       — Разве я называл сроки?       — Да ты издеваешься? — вскипел Сиэль. — Хочешь, чтобы я остался твоим должником?! — он не выдержал и метнул чашку в это нагло улыбающееся лицо.       — Не совсем верная формулировка, — демон еще в полете перехватил чашку, не расплескав остатки чая, и, наклонившись, вернул ее на место, а именно в руки графа, мягко сжав его ладони своими пальцами.       — Ты же обещал, — все еще не веря, прошептал Сиэль, опустив голову. Он чувствовал себя сейчас абсолютно беспомощным. Все, к чему он стремился — это отомстить и получить забвение, провалиться в небытие. Если первое удалось, то со вторым пунктом возникли неожиданные осложнения. А он привык, чтобы все, что он планировал, исполнялось с точностью.       — Милорд, за всю свою долгую жизнь я ни разу не встречал человека, подобного вам. Многие люди были бы счастливы, дай я им отсрочку. Но вы… поразительно, — демон схватил его за подбородок, заставляя поднять на себя взгляд, — неужели Вы так стремитесь умереть?       — Я… — Сиэль сглотнул, глядя в горящие алым глаза с нечеловеческим вертикальным зрачком. Ему понадобилось всего пару секунд, чтобы осмыслить ситуацию и взять себя в руки. — Себастьян! — он легко ударил его по руке и мотнул головой, высвобождаясь, возмущенный подобной дерзостью. — Что ты себе позволяешь?       — Вас смущает это? — демон смеялся над ним, однозначно. — Вчера вы были более сговорчивы, — его голос стал ниже, в нем появились даже какие-то мурлыкающие нотки.       Сиэль впервые слышал, чтобы Себастьян говорил с ним подобным тоном. Нет, именно с этой манерой демона искушать свою жертву сладкими речами он сталкивался не раз. Когда вместо коронного запугивания обещанием скорой расправы или угрозами со стороны графа, они обходились малой кровью, благодаря внешности Себастьяна и его умению обаять любого человека своей поистине дьявольской харизмой.       — Ты… — Сиэль распахнул глаза, почувствовав обжигающее прикосновение языка к собственной шее будто наяву, хотя это и было лишь воспоминанием вчерашнего вечера.       — Как ты смеешь…?       — Как я смею что? — прервал его демон, наклонившись к нему, будто отвесив издевательский поклон. — Касаться вас? Я делал это всегда на протяжении всех лет нашего контракта. Что же вас смущает теперь?       — Да, но… но не так… — все возмущение Сиэля было бутафорным, и это знали они оба, потому что единственным чувством, что испытывал сейчас граф, было странное смущение.       — Вы принадлежите мне, господин. Пора бы с этим смириться, это облегчит вашу дальнейшую жизнь, и наши с вами отношения в частности, — холодно отрапортовал демон, вновь выпрямившись.       — Что ты несешь, Себастьян? Тебе принадлежит только моя душа, больше мы ни о чем с тобой не договаривались!       Он с возмущением увидел, как демон закатывает глаза. Будто они опять вернулись к урокам чистописания и латыни, когда Сиэль делал одну и ту же ошибку раз за разом, а Себастьян недоумевал, как можно не понимать таких простых вещей.       — Душа, тело — все это вы, мой господин, — все же произнес демон, видно, решив быть терпеливым со своей немного глуповатой жертвой.       — Не знаю, что ты себе там надумал, Себастьян, но я не позволю тебе вести себя подобным образом! Это совершенно возмутительно! — воскликнул Сиэль и, спрыгнув с кровати, гордо прошествовал в ванную комнату.       «Как на качелях…» — думал Сиэль, умываясь и разглядывая свое отражение в зеркале, попутно наблюдая за демоном, стоящим неподалеку, — «то он демон, то снова мой дворецкий. Нужно понять его… нужно узнать, почему он медлит. Спросить напрямую? Опять начнет издеваться или увиливать. Но пентаграмма еще в моем глазу, значит, контракт действителен, и он не сможет мне солгать на прямо поставленный вопрос…»       — Себастьян! — вытерев лицо полотенцем, Сиэль поднял глаза на своего дворецкого. — Так, почему, говоришь, ты не хочешь забрать мою душу прямо сейчас? — он намеренно выделил последнее слово и испытующе взглянул на демона. Они оба еще не остыли после разговора, что произошел между ними в спальне Сиэля, но сейчас оба делали вид, что не случилось ничего экстраординарного. И старательно играли свои роли — граф и его дворецкий. Сиэлю обсуждать произошедшее не позволяло все то же пресловутое смущение, демон же предпочел следовать в этом за желанием своего господина.       Он мгновение обдумывал ответ, видно, прокручивая в голове варианты.       — Вы слишком молоды, милорд. Я уже упоминал о том, что вы самый молодой господин на моей памяти. И это было бы крайне негуманно — забирать вашу душу в расцвет юности.       — Негуманно? Ты демон, Себастьян! — Сиэль рассмеялся. — Ты что, забыл? Или за пять лет в человеческом мире ты стал настолько мягкотелым?       Вот опять, он намеренно провоцирует его, будто идет по тонкому льду. Всем телом чувствует, как тот трещит под ногами, так же как терпение его демона.       — Или… или ты просто не хочешь её забирать? Моя душа утратила для тебя свою ценность? — от собственных слов Сиэль почувствовал непонятную горечь.       — Боюсь, вы сделали неправильные выводы, милорд, — Себастьян забрал у него полотенце и, взяв расческу, начал укладывать его волосы, как всегда, на правую сторону. — Ваша душа ценнее и прекраснее всех душ, что я встречал до этого. Она — словно прекрасный алмаз. И каждое испытание, что выпало вам в течение вашей жизни, не омрачило её и не испортило, нет. Напротив, как алмаз становится прекрасным бриллиантом лишь после долгой и тщательной обработки, так и ваша душа с каждым годом сияет все ярче, милорд.       Мягкий знакомый баритон и те красивые слова, что он нашептывал ему, успокаивали Сиэля. И, слушая его, он совершенно забыл, что хотел поинтересоваться, когда же благодушие и щедрость демона закончатся, и он решится завершить контракт со своей стороны.