Паралитическое

Встреча Джейсона и Дэмиена была ошибкой вселенной. Странное сочетание, опасное. Иронично, что они оказались братьями. — Тебе здесь не рады. Проваливай, Тодд. — сказал Дэмиен, стоило ему войти в лабораторию и увидеть там не только ее, но и своего проблемного старшего братца. Одного из. — И кто меня выгоняет? Ты, малявка? — Ты совсем чокнутый, если думаешь, что можешь являться сюда… — Знаете, вместе вы еще психованнее, чем по отдельности. — сказала Ив. Она отвлекается от работы, продолжать невозможно — эти двое создают много шума. Обычно ей не приходится на это жаловаться. Она живет в высотке с картонными стенами. Она первая узнает о том, что соседи ругаются, слушают музыку или трахаются. И привыкла работать в такой обстановке. Но не когда двое сумасшедших потерянных братца решили мериться… — Не лезь, — отрезает Дэмиен. — Зачем ты его сюда привела? — Он сам захотел прийти. И я не помню закона, запрещающего сыну проходить в отцовскую компанию. — Он не его сын. — Я заметила, что у вас специфичные семейные связи. Ив наблюдала за ними. Джейсон и Дэмиен были похожи, как бы смешно это не звучало, поэтому находиться в одной комнате им было противопоказано. Но у обоих были те же черные волосы, те же голубые глаза, похожая мимика — оба ухмылялись и морщились, когда слышали что-то неприятное, почти одинаково. Ив задавалась вопросом, действительно ли они сводные. — Мне стоит привести отца, раз ты по-другому не понимаешь? — И что ты ему скажешь? Пришел злой Джейсон и начал меня обижать? Валяй, малявка, иди жалуйся папочке. — Катись нахрен, Тодд. — По-моему, это ты должен катиться отсюда. Это не твой кабинет. — Ты здесь вообще не должен находиться, приемыш. — Ауч. Вот это уже неприятно. Если он всегда такой с вами, не удивляюсь, почему вы его не особо любите. — усмехнулась Ив. Для нее слова Дэмиена звучали жестоко. Джейсону, похоже, было все равно. Но это правда, как ее не отрицай и не скрывай. Наверное, именно поэтому он не обращал внимания. Джейсон был приемным ребенком, сиротой из приюта. И так и не смог прижиться в новой семье. — Его подобрали, потому что он родной сын. — прошептал он ей, но, разумеется, так, чтобы Дэмиен все слышал. — Иначе бы не оставили. С таким дурным характером. — Ты мне надоел, Тодд. Если не можешь свалить сам, я тебя отсюда выгоню. Вот ведь угрожающая мелкотня, подумала Ив. Дэмиен был мальчишкой, невысоким, хрупким и слабым на фоне Джейсона. Но говорил так, словно обучался у лучших убийц. — Что у вас тут происходит? — Прикольно. А все взрослые в вашей семье обучены появляться тогда, когда Дэмиен начинает беситься? — У них опыт, — ответил Джейсон. Ив заметила, как изменился его голос и выражение лица с приходом Брюса Уэйна. — В следующий раз припрется Дикки, и я не удивлюсь. (За день до этого Ив рассказала ему о встрече с Альфредом. Джейсон ответил, что ей повезло и что старик, между прочим, образец терпения и добродушия. — Он дорог тебе, да? — спросила она. Когда Джейсон рассказывал об Альфреде, она чувствовала, как во фразах проскакивала радость и тоска. — Он был внимателен ко мне. Ко всем нам. Ив лежала на кровати и смотрела на него, пока он говорил. Джейсон редко показывал эмоции. Воспоминания о дворецком порой вызывали улыбку на его лице. И дворецкий делал с ним домашнюю работу, встречал его со школы, готовил прекрасный ужин, приносил десерты. Был против того, чтобы он ел много сладкого, показательно прятал его. Но всегда так, чтобы Джейсон мог найти. Заботился о нем, когда он болел, слушал о проблемах в школе и успехах в кружках. — Ты ходил на кружки? — На боевые искусства. Очень продвинутый уровень. — Охотно верю, — усмехнулась Ив, понимая, что за умением Джейсона за минуту уложить двадцать человек без оружия в руке стоит что-то большее, чем кружки. — Он хороший, этот Альфред. — Он заботливый. И готовит потрясные вафли. Мы иногда собираемся вместе, только чтобы поесть его вафли. — Вы с братьями? — Ага, — ответил он и больше за этот вечер ничего не сказал. Семья не была запретной темой для разговоров, но он говорил о ней ровно столько, сколько ей следовало знать.) — Обстановочка еще напряженнее, чем раньше. У вас пугающая аура, мистер Уэйн. — говорит Ив, подходя к нему. Проблема владельцев крупных компаний, объясняет Брюс. Иначе как внушать уважение своим работникам. И конкурентам. Ив рассмеялась. Надеялась, что в комнате станет чуть менее уныло после их маленького диалога, но пустое. Джейсон и Дэмиен — упрямые дети. Смотрят друг на друга диким взглядом, уже кинуться готовы. — Джейсон. — Привет, Брюс. — он помахал рукой. Будто между ними не было недопонимания, ссор и обид. — Решил заглянуть к тебе. Красиво и скучновато, как и раньше. Хотя теперь прибавился еще один раздражающий спиногрыз. — Думаю, ваши дела с Дэмиеном следует обсудить лично. Не при свидетелях. — О, они успели достаточно обсудить. — Ив пожала плечами. Брюсу явно не нравилось, что они устраивают перепалки перед ней. (Воспитывать, возможно, лучше надо детей. И не бросать их на дворецких. Потом не будет вопросов к спектаклям на публике.) — Продолжайте, не стесняйтесь. — она язвительно улыбнулась. — Не хватает пива и чипсов. Наглая девчонка, прав был Дэмиен. Подстать Джейсону. Упрямства и злости не меньше, чем в нем. И направлено это на него было. Брюс догадывался о причинах. Отношения Джейсона с ним и остальной семьей не назвать хорошими. И девчонка, глядя на это, занимала его сторону. Выводила из себя. — Грустно прерывать ваше удовольствие, мисс Мэй, но я заберу Дэмиена. Мальчишка сверлил Джейсона взглядом, пока не покинул лабораторию. Брюс на прощание пожелал удачной работы и пригласил Джейсона домой на ужин. Возможно, даже с ней. Ив хмыкнула. Побывать на семейной вечеринке — забавное удовольствие. Но сомнительное. Она представила себе, как в домашней обстановке у Джейсона и Дэмиена сорвет тормоза, и по столовой летают ножи и вилки. Ладно, у нее просто богатое воображение. Джейсон продолжал стоять на том же месте, задумчиво смотреть вслед Брюсу Уэйну и Дэмиену, своему отцу и брату, которых он никогда так не называл. Ив не стремилась нарушить эту тишину. Потому что понимала, что сейчас ему это необходимо. *** До дома они ехали на метро. Ив нравилось это время, потому что в вагоне почти никого не было. Джейсон устроился на сидении в самом конце вагоне. Она стянула ботинки и улеглась на него. Он пробормотал, что это наглость, но сгонять не стал. Было тихо. Стук колес сейчас успокаивал, а не раздражал. Приглушенный свет не бил в глаза. Ив прикрыла их и задремала. Когда они приехали домой, был закат. Солнце забивалось в окна, лениво тянулось по полу, било в глаза оранжевыми пятнами. На улице кто-то включил итальянскую музыку. Было спокойно. — Я вижу, как у тебя в голове крутятся шестеренки. — сказал Джейсон. Она правда задумалась над его отношениями с семьей, но не полагала, что это так заметно. — Не обращай внимания. — Ты смотришь на меня не отрываясь уже три минуты. Мне приятно, конечно, что я такой привлекательный. — За что я тебя обожаю, любовь моя, так это за твою скромность. — она подошла к нему и обняла за шею. Джейсон сидел на диване. Он положил руки ей на талию, потянул на себя, усадил на колени. Ив ткнулась носом в его плечо. — Я переживаю за тебя. И за твои странные отношения с семьей. — Надо же, кто-то за меня переживает. Еще немного, и я пущу слезу, Иви. — Похоже, что я единственная, помимо твоего дворецкого, да? — она надавила на плечи и села на него сверху. — Просто вы друг с другом так… враждебны. — Тебе ли говорить. Может, позвонишь своему папе? — Ауч. Удар ниже пояса, солнышко. — она усмехнулась и наклонилась, чтобы укусить его в шею. — Намек понят. Больше не лезу. — Я понимаю, чего тебе неймется. — Но рассказать пока не готов, — продолжила она за него. Джейсон потянул ее за волосы. Они крепкие и густые. Ив приятно, когда он проводит пальцами по коже. Она выдыхает резко, цепляется за его плечи. — Аккуратней. Повыдираешь мне волосы и лично будешь скупать всю эту херню для восстановления. — Да ты итак линяешь каждый день. Я их по всей своей квартире собираю. Ив рассмеялась. Джейсон приподнялся, чтобы оказаться сверху. Она стянула с него футболку. Ее взгляд резко изменился. Шрамы на его ключицах, груди, животе, грубые рубцы, рваные полоски светлой кожи, свежие гематомы. Жуткое зрелище. Неприятное. — Смотришь на меня так, будто я умираю. — Нет, — она усмехнулась. — Ты через многое прошел, да? — Тренировки, миссии, отцовские лекции, приколы Дикки. Трудные стадии моей жизни. Даже не скажу, какая была самой сложной. Она бьет его кулаком в плечо и говорит, что он идиот. И что ей очень жаль. Джейсон закатывает глаза и отвечает, что жалость ее просыпается в самые неподходящие моменты. Ив смеется. Стягивает с себя штаны и целует его в шею, водит языком по ключицам, пальцами — по шрамам. Джейсон подхватил ее под коленки. Она резко выдохнула и закрыла глаза. Ей следовало бы успокоиться, а сердце стучало сильно-сильно. У него жадный взгляд. Ив целовала его шею, шрамы, отводила глаза; она двигалась суетливо, но уверенно, и улыбалась. Искренне и смущенно. *** Отец нередко писал ей, сообщал о делах, работе, спрашивал, какие у нее новости и как ей в университете. Обычные переписки обычной семьи. Пока однажды он не прислал фотографию и просил срочно прийти к нему. Фото было сделано на кладбище. У маминой могилы. Ив замерла, глядя на телефон. У нее задрожали руки. Место было старым, поросшим сорняками. Никто из них не ходил туда уже. Как похоронили, так и оставили. И воспоминаний о ней хватало для того, чтобы никогда больше не ходить к тому месту, где зарыт ее труп. Она явилась час спустя. Кладбище было пустынным, старым и мрачным. На надгробии было высечено ее имя и дата смерти. Было все еще неприятно на это смотреть. Еще более неприятно заявляться сюда. Она набрала папин номер, но услышала только автоответчик. Ситуация все больше напрягала. Она решила пройтись дальше, надеясь, что встретит его здесь, и заметила листок бумаги у надгробия. Ив нахмурилась. Кладбища, странные сообщения и письма с загадками. Какая прелесть. Пора бы ее заканчивать. «Я защищаю. Но моя цель — вселять страх. Что я?» Загадка. Серьезно? — Пугало, — сказала она тихо. И ее внезапно пробрало холодом. Пугало. Не то, что стоит на огороде и защищает от ворон… Она резко обернулась. …то, что нависало над ней.