Великолепный век: Мустафа

      Июнь 1570. Маниса. Дворец шехзаде Мурада       Нурбану Султан, королева санджака Манисы. Здесь ее знают. Кто-то любит, кто-то уважает, другие боятся. Взгляд ее хитрый, строгий, властный, но временами играют там любовь, радость, забота.       Прежняя Нурбану, жившая годами ранее, давно бы свергла султана Мустафу и того, кто правит сейчас. Но этой Нурбану — уже зрелой, мудрой женщине, получивший от народа имя Афифе, трон и власть больше не нужны.       Семь лет назад ее дочь Эсмахан стала вдовой, первый раз, впереди ее ждало еще два замужества, не считая того брака, в котором она находилась. Искандер-паша был казнен вместе с бостанджи-баши Джессур-беем, но ходят слухи, что второму удалось сбежать. Нурбану все это мало волновало. Две ее дочери Гевхерхан и Шах, в отличие от сестры, все еще были замужем первый раз. А сын, сохранивший титул, но лишенный права борьбы за престол, шехзаде Мурад и его жена Атике недавно подарили Афифе Нурбану второго внука.       Нурбану радостно улыбнулась, приветствуя гостью. Долгие пятнадцать лет они вели переписку и вот, встретились.       Эсманур кинулась к Нурбану и крепко обняла ее, словно они верные подруги с детства, которые не виделись долгие годы. После смерти Дениз Султан, Нурбану осталась ее единственной подругой. Эсманур долго оплакивала Дениз, помогла и деньгами Осману-бею, чтобы тот построил небольшую мечеть в честь матери.       — Никто не знает, что ты в Манисе?       — Говорят, нас видели в Израиле! Пусть так и будет, ладно? — подмигнула Эсманур. Она изменилась внешне за эти семь лет, но черные глаза все еще горели огнем.       — Кончено! А Мустафа, он... здесь?       — Мустафа там, где должен быть! — Эсманур не собиралась говорить даже подруге.       — Слышала о победах армии? — сменила тему Нурбану, поняв, что допрашивать болезненно, — наш Яхья четыре года назад захватил Сигетвар! А через два года покорил Кипр, хотя паши отговаривали и пророчили неудачи, но это был самый легкий захват в истории Империи!       Эсманур знала об этом, но благодарно посмотрела на Нурбану.       — Яхья пишет, как устал, просит поскорее вернуться! Но недолго осталось теперь!       — Мне тоже, говорит об этом в каждом письме! Но и предать волю своего падишаха не может! Бедный-бедный Яхья.       Стамбул. Топкапы       Айташ-ага, хранитель покоев, стоял за спиной Яхья, искоса смотря на документы. Айташа, грузного, крепкого парня нанял на должность Мустафа, составляя его не только как хранителя покоев, но и телохранителя для султана Яхьи-паши. Именно так в документах именовался Ташлыджалы, исполняя роль султана-регента до того момента, как шехзаде Ибрагим не достигнет шестнадцати лет.       — Это остались ваши последние дни, султан Яхья, — напомнил Айташ.       Яхья недовольно на него посмотрел и чуть ли не зарычал. Он встал, подойдя к балкону. Перед ним расстилался прекрасный вид на Стамбул. Больше всего на свете Яхья не хотел подобного стечения обстоятельств, но перечить не мог.       — Мы строим мечети, возводим фонтаны, хамамы, школы, сады, рынки. И нам достаточно этого! Кто из знатных особ и пашей не занимается благотворительностью, замаливает грехи перед Всевышним? Султан Мустафа же выбрал другой путь, он бросил все, снял с себя корону, дорогие кафтаны и ушел, — Яхья запнулся, всматриваясь в людей в саду, — ушел, сбросив этот тяжелый груз мне на плечи!       Айташ молчал, слушая регента. Каждый раз на подобные высказывания он отвечал одно и то же:       — Но вы прекрасно справляетесь, мой господин! — искренне восхитился Айташ.       — Полностью согласна, паша! — мягко произнесла Айше Хюмашах.       Именно ее оставила управлять гаремом Эсманур, уходя вслед за мужем. Айше была очень ответственной и порядочной султаншей, которой Эсманур смогла доверить дела гарема. Да и сам Яхья был за Айше. Хюмашах назначила хазнадер Сунай-хатун, что очень сильно злило Элиф.       — Мы сегодня отлично погуляли! — сообщила юная Салиха Султан, дочь Айше и Ахмеда, прижимаясь к маме.       Рядом с ними Яхья только заметил высокого пятнадцатилетнего юношу, похожего на покойную Михримах Султан. Ради того, чтобы быть с любимой женой, Яхья оставил пост, проведя последние полгода ее жизни рядом, заботясь о ней. Если бы не поддержка отца и старшей сестры, которые так же горевали, Серкан бы не выдержал потерю.       — Серкан! — Яхья кинулся к сыну и крепко обнял его.       Султанзаде только что вернулся из Бурсы, где получал лучшее образование. Он мечтал однажды сделать достойную отца карьеру. После долгой беседы с Ташлыджалы Серкан и Салиха спустились в покои шехзаде Джема и Ширин Султан, которые они делили на двоих. У них в гостях сидела Хандан Султан, которая была младше их на год.       Хандан — дочь порыва отчаяния и боли, охватившего ее отца Тугрула-пашу и мать Нергисшах Султан. Она не была плодом взаимной любви, но стала началом преданности и верности.       — Серкан! — дети радостно кинулись к юноше, сваливая его с ног.       — Скоро Ибрагим приедет, — сказал Серкан, — я видел его! Помните Ибрагима?       — Да, — недовольно ответил Джем, — почему он должен приезжать? Мне и так хорошо, куда денется па… Яхья-паша?       Серкан вздрогнул. Он с легким ужасом вспомнил, как сестра и отец пытались отучить Джема и Ширин называть их родителями. Ширин быстро поняла, что к чему, но Джем никак не хотел сдаваться. Его словно предали и бросили дважды.       Сам же султанзаде вдруг погрустнел, его мысли вернулись к грешным идеям. Их поджигал тот факт, что отец мог получить реальную власть и стать султаном Яхьей не только на словах некоторых людей и в записи документов, а он, вскоре стал бы султаном Серканом. Но, как и отец, Серкан хотел быть простым, свободным от такой тяжкой ноши.       Амасья. Дворец шехзаде Ибрагима       — Шехзаде, прибыла Эсманур Султан, она ждет вас в покоях!       Ибрагим благодарно посмотрел на Юсуфа. Он подошел к нему и положил руку на плечо.       — Ты отказался от повышения и уехал со мной, ты защищал меня, почему бы ты это не решил, но так вышло. И когда я взойду на трон. Ты станешь Капудан-пашой!       Юсуф остолбенел. Ему не нужны были почести и звания. Лишь бы шехзаде Ибрагим был в порядке. После смерти Мехмеда, долго оплакивая его, реис понял, что лучшее, что он может сделать, проследить за безопасностью того, кто косвенно стал причиной смерти Мехмеда. А потом привязался сам. Ибрагим оказался отличным собеседником. Да и они сходились характерами: стойкие, сдержанные, внимательные, с чертями под позвоночником.       — Шехзаде, я…       — Ты заслужил это, не только своей верностью и советами, но и прошлыми заслугами на море, Юсуф! — Ибрагим похлопал друга по плечу. Взгляд его стал серьезным, — и не пора ли тебе, наконец, завести семью?       — Что вы, шехзаде!       — Сейчас снова начнется «вы моя семья, Атмаджа и Хандан»? — Ибрагим подмигнул другу, которого с ним разделяло семнадцать лет, — ты знаешь, о чем я!       Как бы Ибрагим сам не строил из себя взрослого наследника престола, он все еще был подростком, неминуемо к которому неслась судьба.       — Вечером приведите ко мне Турхан-хатун! Я прощаю ее! — строго приказал Ибрагим Саадет-калфе.       — Как прикажете!       Шехзаде вдруг схватил калфу за руку и, приблизившись к ней, прошептал:       — Валиде приехала, этого пока никто не знает, но после меня можешь с ней увидеться!       Ибрагим ушел, представляя радостное, даже восторженное, лицо служанки. Эсманур ждала сына в специально приготовленных покоях. Ибрагим и Эсманур крепко обняли друг друга. Она еще долго не могла отпустить любимого сына, которого не видела так долго.       — Я сохранил от вас все письма, Валиде!       Эсманур ласково улыбнулась, поправив непослушные волосы шехзаде.       — Если бы я могла остаться с тобой, с твоими братьями и сестрой! Простишь ли ты меня когда-нибудь?       Ибрагим прижался к матери.       — Я никогда не держал на вас зла. Я все понимаю, это у вас не было другого выбора. Я знаю, отец надавил на вас. Вы писали письма, и мне этого хватало, матушка!       Эсманур облегченно выдохнула. Но это было лишь прощение от одного сына — более взрослого, понимающего, который много раз пережил разочарование и принятие этого факта. Ибрагим знал, Эсманур не бросала его.       — Я бы столько хотела рассказать вам, о наших трудных годах, о вашем отце!       — Так расскажи мне сейчас! — Ибрагим внимательно слушал, ловя каждое слово.       Трабзон. Дворец шехзаде Ахмеда       Ахмед откинулся на спинку стула, прикрыв тяжелые веки. Шехзаде отложил книгу и посмотрел на ровно выложенные документы. В этот момент в покои постучались, служанка принесла новрожденную Мейлишах Султан. Ахмед осторожно взял дочь на руки. Сайжи-хатун, ее мать, умерла при родах. Ахмеду было грустно из-за смерти матери его малышки, но от потери самой Сайжи он не испытывал ничего.       К наложницам Ахмед вообще ничего не испытывал. Ночи, проведенные с Сайжи и другими девушками, были ради одного — продолжение рода, хотя есть страх их смерти. И прекрасная Мейлишах была отличным результатом. Больше он не пытался.       — Твоего отца не убьют, — сказал юный Ахмед дочери, — у дяди Ибрагима нет сына, мы с Джемом пока в безопасности! — Мейлишах словно рассмеялась на это. Ахмед улыбнулся ей. — Уверен, твоя бабушка уже приехала к нему! Знаешь, она приезжала к тебе, когда ты родилась, и приезжала, когда я был при смерти, но это все не важно, правда? — Ахмед перевел взгляд на недоделанное украшение на столе. — Я сделаю для тебя лучшее украшение из изумрудов и сапфиров, моя госпожа!       Акшехир. Дворец шехзаде Сулеймана       Сулейман отдыхал в саду с маленьким племянником — шехзаде Мурадом. Мальчик его раздражал, так как получал все внимание Нисы. Мурад неуверенно держал в руках меч, но янычар, с которым он дрался, любезно и с пониманием давал ему советы. Смотря на успехи племянника, Сулейман со злостью замечал в себе зарождающуюся симпатию.       — Шехзаде, вам нужно подписать бумаги, — осторожно напомнил Лала Мустафа.       Сулейман окинул его грозным взглядом. От дел санджакбея он устал, они наводили скуку.       — Интересно, Лала, моих братьев так же их учителя достают? Я устал, потом подпишу! — Сулейман недовольно фыркнул, тряхнув головой. Он любил так делать, ощущая себя настоящим львом, из-за доставшегося от деда волос.       — Вы должны стать достойным членом династии, шехзаде...       — А сейчас не достойный? — Сулейман нахмурился, под злобным взглядом скрывая обиду, — знаешь, когда я уничтожу этого Ибрагима, неспособного держать меч жалкого Ахмеда и маленького Джема, пожалуй, я оставлю Мурада. Вместе мы сожжем эту империю к чертям! Потопим ее в крови, где ей и место!       Лала Мустафа сдержал ужас, чуть ли не подавившись. Сулейман звонко засмеялся, увидев такую реакцию. Лала был уверен, что шехазде сказал это специально, но тот был искренен в своем желании.       — Когда я стану султаном, мы будем постоянно на охоте, на войне! Мы не спешимся с коней, Лала! — Сулейман грозно посмотрел на Мурада, — и даже такие, как шехзаде Мурад и Ахмед, оседлают ветер!       Сулейман поменялся в лице, увидев мать. Для нее он был нежным и ласковым львенком. Она всячески поддерживала сына, но шехзаде ей не верил. «Она видит только Мурада, лишь существую рядом с ними» — писал Сулейман Зюмрюту, с которым вел переписку. Евнух был его единственным другом.       — Смотри Лала, идет моя Валиде! Чем я заслужил такую честь? — Сулейман ехидно усмехнулся.       — Михрюнниса Султан любит вас, шехзаде! Вы же помните, в какой тьме она была…       — Довольно! — резко оборвал его шехзаде.       — Из Стамбула прислали несколько наложниц, мой подарок вам. Особенно одна наложница, эта девушка сможет вам угодить, шехзаде!       — Ты думаешь, Лала? — удивился шехазде. Его сердце покорить было просто, но мало кто знал, как.       — Она очень на вас похожа, шехзаде!       Июль 1570. Стамбул. Топкапы       Ибрагим, в сопровождении Юсуфа прибыл в порт. Переодетые в простую одежду, они спустились с корабля. Люди вокруг ходили мимо, не зная, кто это такие.       — Вот и все, повелитель. Мы прибыли! — тихо сообщил Юсуф.       — Я еще не взошел на трон, — напомнил Ибрагим. Распознав в толпе переодетых стражников, шехзаде приказал, — пошли, нас ждут великие дела, Юсуф!       Яхья-паша, Великий визирь Ахмед-паша и шехзаде Джем ждали Ибрагима в султанских покоях. Как только регент увидел Ибрагима, часть тяжелого груза упала с его уставших плеч. Он с первого дня назначения так отчаянно ждал этого момента. И вот, наконец, Яхья будет окончательно свободен!       — Добро пожаловать, повелитель!       Ибрагим, под удивленные взгляды, встал перед Яхьей на колени и поцеловал подол его кафтана. Яхью обдало жаром.       — От всей нашей династии османов, частью которой являешься ты, Яхья, я благодарю тебя за все, что ты сделал, чтобы Великая Империя не просто продолжила свой ход, но и стала еще более Великой. — Ибрагим встал, радостно улыбнувшись, — но мои самые любимые реформы в области искусства, паша! Все Мировая поэзия этого не забудет!       — Что вы, шехзаде, — смущенно сказал Яхья.       — Ты наше спасение, благодать Аллаха, Яхья! — Ибрагим похлопал Яхью по плечу и перевел взгляд на младшего брата. — Джем! Давно не виделись, братец!       Джем натянуто улыбнулся. Он совершенно не хотел приезда брата, ведь он слышал разговор Яхьи и Айше и знал, что Яхья навсегда покинет дворец. Поняв, что его бросят, снова, мальчик хотел сбежать, но Серкан предотвратил это.       Эсманур и Турхан-хатун довольно наблюдали за склонившимися девушками. Не поклонилась лишь Айше Хюмашах. Она радостно подошла к Эсманур и взяла ее за руку.       — Госпожа, мы так рады видеть вас!       Эсманур сдержанно улыбнулась.       — Где мои дети? — сразу спросила Валиде Султан.       — Шехзаде сейчас с повелителем, а Ширин с сестрами в своих покоях!       — Тогда пошли к ним!       Ширин с нетерпением ждала встречи. Она все думала, какая она, ее мама? От волнения маленькая султанша очень нервничала, от чего ела больше обычного.       — Ты так нам ничего не оставишь! — сообщила Хандан.       Ширин не обратила внимания, а вот Салиха осадила Хандан. Эсманур девочки заметили не сразу. Вслед за Салихой, Ширин и Хандан встали.       — Мы рады приветствовать вас, Валиде Султан! — сказала Салиха.       В этот момент Ширин поняла, кто эта красивая женщина.       — Мама?       — Да, это я, милая Ширин! — Эсманур осторожно подошла к дочери и села пред ней на колени. Аккуратно она поправила прядь ее волос, — я скучала, моя госпожа, моя дорогая Ширин. Но теперь никто не разлучит нас. Я не позволю! — Эсманур обняла дочь. Ширин ответила сначала неуверенно, но потом очень крепко для своих лет. Айше увела Салиху и Хандан, оставив мать с дочкой наедине.       — Я знала, что Джем не прав, и ты не бросала нас! — вдруг сообщила Ширин.       Эсманур грустно вздохнула. Она уже знала, что с сыном будет намного труднее найти контакт.       Зюмрют и Элиф подкараулили Саадет недалеко от коридора, ведущего в покои Валиде. Саадет обняла старых друзей и радостно засмеялась.       — Я так скучала!       — Мы так счастливы, что ты и великая госпожа вернулись! — сказал евнух.       — Очень сильно! — добавила Элиф-калфа.       Саадет загадочно ей улыбнулась. Она уже знала, после ухода строгой Сунай, Элиф назначат на должность хазнадера гарема. Это была идея самой Саадет, Валиде охотно поддержала ее.       — Рассказывай все! Что за выскочек наш новый султан притащил с собой?       Утром трон был выставлен у Ворот счастья. Торжественно одетые визири и улемы встали рядом с троном. Только тогда Ибрагим подал знак, и он сам вышел к народу. Ибрагим так ждал этого момента, верил в него, был непреклонно уверен, что теперь не мог осознать всю реальность.       — Ибрагим так вырос! — с восхищением сказала Айше, стал таким красивым!       Джем ревностно на нее посмотрел.       — Тогда оставайся хотя бы ради него, Айше!       — Шехзаде, — Айше погладила мальчика по голове. — Пусть я буду в другом дворце, но я всегда буду рядом, обещаю вам!       Сердце Эсманур готово было оборваться от того взгляда, что Джем удостоил Айше. А как холодно он смотрел на нее. Но сейчас ничего не должно иметь значение более, чем восхождение на османский престол ее старшего сына — и эта лучшая справедливость.       — Мое первое имя — Кадер! — часто замечала султанша, — я судьба, за которую расплачивалась болью моя мать! И я посажу на престол османов своего сына, лишь тогда справедливость засияет на небе! Пережив роль наложницы, рабыни, пережив утраты и страдания, я сделаю, что должна! Я султанша сердец, любимая и почитаемая народом! Да поможет мне Всевышний!       И Всевышний помог.       Ибрагим нервно посмотрел на Юсуфа. Ему кто-то показался в толпе.