Инициатива

Матовый океан взволнованно перекатывался частыми невысокими волнами, как будто тянулся лизнуть низкие облака. Весь его солнечный блеск померк, живая красота притупилась, растушевалась, отошла в тень. После волн песок был мокрый, но не утрамбованный, повсюду чернели пушистые водоросли и поблескивал мусор. — Дальше справитесь без меня. Бывайте, — Наклз отсалютовал, развернулся и пошёл по берегу, держась подальше от кромки воды. Соник махнул ему на прощание, и они разогнались: окружающие Хаоса погодные аномалии ушли далеко вперед по побережью. — Что же ты его не позвал с нами? — Шедоу кивнул назад. — Это же Наклз, — Соник на бегу пожал плечами. — У него слишком сложный характер, чтобы работать в команде. — Меня ты удержал, — многозначительно уронил он. — К тому же, я думал, вы втроем — команда имени тебя. — Ну ты вспомнил, — закатил глаза Соник. — Да мы собираемся втроем, только когда совсем всё плохо. Да, мы с Теилзом многих вместе перебили, но он и сам может отлично справиться, чуть что. А уж про Наклза вообще молчу. Себе дороже, — он многозначительно поднял брови. — С ним порой опаснее, чем без него. Но вообще, мы втроем неплохо смотримся вместе, а? Шустрик, — он указательно положил ладонь себе на грудь, — летун и силач. И знаешь, что? — прищурился хитро-хитро, чем-то довольный. — То же самое можно сказать про твою команду. — Омега не силач, не вздумай такое при нем сказать. Он ходячий арсенал, — поправил Шедоу. — На здоровье, суть не меняется, — Соник всё еще смотрел на него очень самодовольно, словно стал автором какого-то нового фундаментального закона. И как будто не хватало его масленой рожи, он перевернулся на бегу и заложил руки за голову, чтобы франтовски продолжить бег спиной вперед. — Ты кое-что упустил, — ни мускул не дрогнул на лице Шедоу, пока он смотрел на этот театр одного актера. — К твоей команде, или не команде, как знаешь, прилагается грандиозный враг. У команды Дарк такого нет.  — Как это нет? А Мефилес этот кто? — еще секунду он как будто ждал ответа и снова заговорил: — Кстати, а кто он? Ещё один прототип? На него красной краски не хватило, вот и дуется? — Нет. Я практически ничего о нем не знаю. Он неизвестно сколько просидел в одном артефакте и откуда-то знает меня. Это всё. — Оу-у… — только и протянул Соник с крайне серьезным видом, повернулся обратно, всё также не сбавляя скорости, и уставился на носки кроссовок, взрывающие песок. Некоторое время бежали молча. Вдруг он просиял: — А еще у нас Эми!  — Что — Эми? — Женская составляющая команды! — Тьфу ты. — Да-а, Эми у нас девушка самостоятельная. Сама нашла проблемы на… и сама на меня перевесила. Да ладно, на самом деле она может за себя постоять. Интересно, как она там сейчас? — По тебе скучает. — Обижаешь, с Эми не бывает скучно! С тобой, впрочем, тоже. Другого такого ежа, чтобы погонять, я вряд ли найду. — Ну-у, — осуждающе протянул Шедоу, — я был лучшего мнения о тебе. Разве ты забыл всё, что слышал на комете? Я кровь от крови Блэк Дума. Но да, называться ежом удобно, — тут он позволил себе улыбнуться. — Твое существование придает самому эту слову хорошие ассоциации. — Это ничего не меняет, — Соник прищурился, высматривая что-то впереди. Они резко затормозили у полосы прибоя. В воде маячили поплавки-бревна насыщенного оранжевого цвета, что выстроились в воде цепью, ограждая загон для косаток. Облака над этим местом закручивались черной спиралью, как бы подчеркивая высокие волны и резкие порывы ветра. О скалы разбивались холодные брызги, в центре что-то так буйствовало, что не было видно другого берега этого залива. Волны, доходившие до них, были пенные, рваные. — Давай с маяка глянем. Кто последний… — Соник стартовал и умчался, не докончив. Две пыльных дорожки песчаного оттенка прочертили по белому боку маяка свое короткое присутствие и развеялись. Они замерли у придремавшего металлического ока, напряженно вглядываясь в волны. Зеленоватое акулоподобное тело вылетело из воды с плеском и брызгами, пролетело на уровне их глаз в фантастическом прыжке и вошло в воду, как игла входит в ткань. — Хвастается, — резюмировал Соник, отслеживая едва заметный на поверхности плавник, что прозмеился от берега до искусственного барьера и обратно. Он потер большим пальцем подбородок, огляделся, потопал. Предположил: — А если пойти прямо в лоб? — Их окатила новая стена ледяных брызг, как будто сам Хаос возражал против такого подхода к делу. Оба нетерпеливо отряхнулись. — Ну как скажешь! Я иду! — и он с задорным «йи-и-и-эх» набрал момент вращения и сиганул туда, где Хаос нырнул. Шедоу приставил ладонь к глазам. Синяя точка потерялась в плотных, неспокойных волнах. Хаос вынырнул новым прыжком на высоту семи этажей, и Соник синел на его головном плавнике. Он что-то орал не то Хаосу, не то Шедоу, но держался за плавник, как за свое последнее спасение. Хаос обогнул весь загон вдоль ограждения в три прыжка, после чего на целую минуту стих под водой и показался только когда прыгнул прямо на маяк. Шедоу рефлекторно вызвал хаос-контроль, и вспышка объяла всех троих. Стало тихо. *** Где-то над ущельем кликнул орел, его голос принесло эхо. — Здесь. Здесь мы с ним виделись в последний раз, — подтвердила Элиза. — И здесь мы встретились, — тяжело вздохнула Руж. Блейз склонила голову на грудь и прикрыла веки. Новый след оказался ложным. Они всего лишь вернулись туда, откуда проделали такой путь. Обе устали от бесполезного блуждания туда-сюда, но они обещали принцессе защиту. Элиза вдруг вдохнула прерывисто, указала пальцем:  — Смотрите… Над дорогой к Старому городу поднимались клубы пыли. Что-то приближалось. Девушки всматривались, когда Руж выдохнула: — Ты издеваешься надо мной, — и взмыла выше, где замерла на месте и впилась в клубы пыли взглядом. «Осы» и «Ястребы» с эмблемой G торопливо приближались к полю боя, и возглавлял их красный гигант с желтой башней. Она не могла не догадаться, за кем пришел отряд захвата и почему именно Омега возглавляет его. Отряд притормозил в сотне метров, дроны нацелились, Омега молча наставил на нее пулеметы и застрочил первым. Следом пошел огонь всех калибров. — Уходите! — рявкнула она, оглянувшись на миг, и набрала скорость, чтобы зайти отряду в тыл, уводя шальной огонь от Элизы и Блейз. Те поторопились к мосту в Новый город. «Управление осуществляют из центра, — Руж отчаянно думала, выписывая кульбиты в высоте, ринулась в крученое пике, пролетела над самой землей, ушла в поворот, не теряя скорости, снова пошла набирать высоту. — Избавиться от дронов, а там я тебя вырву...» Элиза затормозила, потянув Блейз за руку, мотнула головой, указала вперед. Та прищурилась, всматриваясь. Черная точка, что зависла в воздухе вдалеке, вдруг растянулась большим чернильным пузырем с живой мглой внутри. Элиза отскочила назад, Блейз замерла, затаила дыхание. Из мглы небольшими неторопливыми шагами вышел Мефилес. Он посмотрел в ответ и остался недвижим, точно ожидал чего-то. Блейз сорвалась с места, сжала кулаки, раскаляя их. — Где! — крикнула она на бегу, видя только темную фигуру. Во мгле показался еще один силуэт, сделал шаг и… — Сильвер? — с неопределенной интонацией завершила она. Сердце у нее похолодело, Блейз замедлилась и вовсе затормозила, обескураженная. Мефилес медленно поднял прямую руку и указал на Блейз. — Видишь Искру? — спросил он, прожигая ее взглядом. — Вижу, — глухим эхом откликнулся Сильвер и зажег в руках психокинетический заряд. Шаг, выпад — послал его в Блейз. Она увернулась, подбила заряд огненным пучком, и тот взорвался, едва завернув к ней. — Сильвер! — в ужасе крикнула она, оборачиваясь. — Убей, — проговорил Мефилес, продолжая указывать на нее. И Сильвер пошел на нее, грозно светясь бирюзовым, собирая в раскрытых ладонях яростно бликующую энергию. — Отпусти его! — надрывно крикнула она, словив его неподвижный, помраченный взгляд. Зрачки затянуло фиолетово-чернильной дымкой, золото в радужках померкло. Ни единой эмоции на лице, ни тени узнавания. Он шел как на шарнирах, только в ударах была привычная, натренированная гибкость. Холодный ужас и отрицание налили в ноги свинца, сделали руки бесполезными и бессильными. Мефилес захохотал. — Он видит, что я скажу, — приторно разъяснил он. Сбоку к нему на скорости приближалась Руж, ведя за собой дружный огонь; на лету она юрко обогнула его и приземлилась, по инерции чуть проскользив по траве. Тут же по Мефилесу, что встал между ней и отрядом как живой щит, задолбали ракеты и пули. Он беспорядочно затрясся и задергался, потом обернулся и гомерически засмеялся ей в лицо, всё еще разрываемый снарядами. — Робот всего лишь выполняет приказ — это всё, на что он способен, — прохрипел он, помалу расползаясь в лужу. Руж уже стартовала, она не слышала его слов. Она снова полетела, набирая высоту. Теперь она кружила над отрядом в небе, бомбардировала его и ждала окна, чтобы ворваться и уничтожить дронов, но не навредить Омеге. Несколько пуль успели косо ужалить ее, но пока она выигрывала. Блейз отступала, отмахивалась от психокинеза огнем, уничтожала нацеленные на нее заряды, ставила огненные стены. Сильвер проходил сквозь них в защитном пузыре, мерно, сосредоточенно наступал снова, и снова, и снова, и если бы не их полусерьезные тренировки, то Блейз уже давно попалась бы. Она не сомневалась, что он сделает, если поймает, и потому, крича ему сквозь сорванное дыхание, уворачивалась и убегала, чтобы позвать снова. Мефилес быстро наплодил сразу с три десятка маленьких клыкастых созданий. Часть из них самоотверженно обороняла его, другая тормозила Блейз, скапливаясь, не давая ступить, отвлекая на себя. Она продиралась сквозь скопления теней, уничтожала их огненными вспышками, хотя быстро поняла, что они восстанавливаются вскоре после того, как она их уничтожит. Высоко в небе прогремел взрыв, Руж вскрикнула, валко накренилась и стала падать. Ринувшиеся навстречу дроны подхватили ее, вернулись в середину строя, и уполовиненный отряд перегруппировался. Они безразлично развернулись к полю битвы спиной. «Стой, — Блейз ощутила панику, видя, что отряд удаляется, — подожди! — она интуитивно обернулась, вольтом ушла от заряда, подорвала его, окружила Сильвера стеной пламени, отступила. Она глядела отряду вслед. Она знала, что они уходят с победой. С добычей. Сильвер вышел из огня и снова рухнул на колено в попытке сбить ее с ног психошоком. Она взвилась выше, последний раз оглянулась на дронов и сосредоточилась на Сильвере. — Прости меня. Пожалуйста, прости». Мефилес никак не реагировал на их драку, ни помогал, ни мешал. Даже не смотрел. Потому Блейз пошла в атаку уверенно. Времени немного: ей необходимо постоянно двигаться, но еще немного, и Сильвер измотает ее. Сложив ладони пригоршней, она дунула и раскрыла пальцы. Огонь закрутило плотным столбом, направленным горизонтально, который вдобавок обвивали две стремительные огненные спирали. Следом за этим длинным столбом она высоко прыгнула и резкими ударами от плеча послала огненные залпы по теням. Столб врезался в спину Мефилеса, и он рухнул ничком. Его тени расползлись рядом, лужицы затерялись в траве. Блейз приземлилась в глубокий присед, выпрямилась, почуяла дуновение, мельком увидела бирюзовый отсвет, обернулась — Сильвер согнулся пополам, мучительно схватившись за голову, жмурясь, покачиваясь, контуженный, дезориентированный. Мефилес стал подниматься, его голова на полужидком, обтекающем само себя теле провернулась, как у совы, впилась в нее взглядом. Сильвер тотчас выпрямился. Блейз больше не сомневалась ни секунды: она на бегу зашвыряла Мефилеса огнем. Она отвлеклась, обходя еще полужидкое тело по окружности, отодвигая Сильвера от себя, когда огненный снаряд взорвался, не попав в цель. Следующий также взорвался, разбившись о шестиугольный щит бирюзового света. Сильвер опустил скрещенные предплечья со сжатыми кулаками, и щит пропал. Внутри оборвалось. Это ее он так защищает в трудный момент! Это она приходит в себя под таким щитом! Кажется, эмоции взяли верх над всем остальным. Сердце стучало в висках, на глаза просились слезы. Она осознала себя, когда до боли стискивала ноющие зубы и изливала в эту проклятую черную лужу продолжительный огненный поток, яркий, как солнце, широкий, как водопад, жаркий, как сам Иблис. Она додавила, пока не почувствовала дурноту, и тогда отпустила. Вдыхая и выдыхая сквозь зубы, она смотрела на иссушенную лужицу. Та изошла парко́м и, лениво поколебавшись поверхностью, всосалась в землю. Блейз с трудом восстанавливала дыхание. Она оглянулась, ища Сильвера. Он потерянно озирался, протягивая руки вперед. Блейз как будто бы не поняла, как будто бы запретила себе понять это, но сердце у нее остро защемило. Она торопливо подбежала к Сильверу, хотела броситься обнять его, но лишь взяла за обе руки. Его подернутые дымкой глаза были широко распахнуты. — Блейз, это ты? Где ты? — его ладони расправились в ее, и они крепко схватились пальцами. — Я здесь, это я, — ее голос дрогнул. Она смотрела ему в лицо, он же продолжал чуть водить головой, будто не мог определить, откуда идет звук. — Я так рад, что ты тут, — Сильвер растерянно, хоть и искренне улыбнулся. — Почему вдруг стало так темно? Только что был светлый день, и тут опустилась такая темнота. Блейз запретила себе понимать. Запретила, запретила. — Сильвер, солнце всё ещё светит, — она вглядывалась в его лицо, как будто само понимание могло озарить его. — Вокруг всё ещё день. — Но… — он проверил, опущено ли веко, несколько раз усиленно моргнул, каждый раз с надеждой поднимая веки. — Но! — Мефилес, это всё он, — Блейз глубоко, медленно вдохнула, опустила голову, притянула его к себе. Вдали прогрохотало. — Но я всё видел! — отчаянно заспорил Сильвер, упёрся в ее грудь, желая взглянуть в лицо. — Здесь была Искра Иблиса, я почти его победил! — Ты дрался со мной. Он бессильно выдохнул, медленно опустил голову, всё еще с усилием моргая, отвернулся и долго молчал, наконец спросил: — Ты цела? — Да, абсолютно. Сильвер, — воздух застрял в горле, хотя слова рвались наружу, — ты будешь видеть. Просто не сдавайся сразу, пожалуйста! Он отвернулся, опустил веки, коснулся их пальцами. — Ты можешь поджигать всё вокруг себя, даже если не видишь этого, — он звучал утомленно, глухо. — Я не могу взять и швырнуть то, чего не вижу. А теперь я не вижу вообще. Я был наивен в отношении Мефилеса, — он тихо фыркнул, — был слеп… теперь я слеп навсегда. Она резко притянула его к себе, крепко сжимая, будто желая перетянуть себе всю его боль и растерянность. Он обнял в ответ, уткнулся носом в плечо, крепко зажмурившись. Элиза шла к ним как на деревянных ногах, крепко прижимая кулачки к груди. Она встала перед ними на колени, чтобы смотреть глаза в глаза, и когда они отлипли друг от друга, взялась за его плечи. — Кто это? — Сильвер положил руки поверх ее. — Принцесса Элиза, — ответила она. Она крепко сжала Сильвера в объятиях, он неловко ответил. Элиза пробубнила ему в плечо: — Спасибо, что спас меня тогда. Ты такой храбрый. Это, — она отстранилась, глядя в его лицо, ее голос надломился, — это так несправедливо. Блейз обернулась. Прямо на них щемил некто крупный, преследуемый кем-то еще более массивным. Блейз взволнованно оглянулась на Сильвера и Элизу: защитит ли она двоих? Наклз прижимал эту наглую воровку к себе. Ее напарник-робот, которого она так яростно искала, преследовал их явно не с дружелюбными намерениями и понемногу нагонял. Наклз, что называется, пролетал мимо: с собой несколько осколков, наиболее сильный сигнал — там, у Старого города, и тут на те здрасьте. Наклз не думал вмешиваться, когда всё-таки заметил, что Руж слабо отбрыкивается от своих конвоиров, а вовсе не наслаждается прогулкой. Отбить ее у тупых дронов оказалось плевым делом, осталось только разобраться с роботом: оторваться или отбиться. Одно вовсе не проще другого. Целеустремленность робота подтверждала его опасения. Блейз приготовилась встречать быстро надвигающуюся погоню, когда за спиной из ниоткуда пробился белый свет. Из света выскочил увесистый водный мяч и еще два силуэта. Блейз едва успела схватить Сильвера за руку и отдернуть прочь. Мяч прыгал по траве, лихорадочно меняя направление, как если бы был оснащен реактивным мотором, выл на высокой ноте и беспорядочно посылал новые белые шары света. Те юркали всюду по ломаной траектории, словно искали себе жертву, и каждый, кого они касались, пропадал во вспышке. Белый свет заглотил поочередно всех, кто едва только из него вывалился, Блейз и Сильвера, Элизу, Наклза с Руж на руках. Последняя вспышка объяла Омегу. Легкий дымок стелился вокруг, поигрывал жженой травой ветер, в высоте мирно клекотал орел, и больше ни единого звука. Идиллия.