Инициатива

Старая Солеанна не стала выглядеть лучше или целее. Кровавые потоки черепицы всё еще перекатывались по улицам. Из живых — только оперативники GUN с поисковыми собаками. Блейз шагнула вперед, едва реальность снова соткалась вокруг нее. Позади них — ворота в Новый город. Она оглянулась: Шедоу тоже выглядел взволнованным, Омега же пошел вперед, не затягивая молчания. Мостовая рассы́палась, местами земля уходила из-под ног, смешиваясь с песком и превращаясь в грязь. Вода в каналах текла мутными широкими потоками, течение неторопливо несло мусор, куски бетона, мебель. Чтобы не промокнуть насквозь, рвы приходилось перепрыгивать. Некоторые из оперативников GUN здоровались коротким кивком. Они добрались до фонтана мудрецу — статуя чудом уцелела, как и гранитное огражение самого фонтана — когда из распахнутых настежь ворот донеслось одновременное: — Блейз! — Парни! Блейз замерла, увидев, как он бежит к ней, улыбаясь до ушей, так и не шевельнулась, пока Сильвер не стиснул ее в объятиях и даже не сразу услышала, как он громко шепчет: — Я вижу, я могу видеть, ты понимаешь, Блейз? Она решительно отлепила его от себя, с радостью заглянула в лицо и озадаченно нахмурилась. Он понял ее замешательство и затараторил: — Я вижу моим психокинезом! Это она меня научила! Каждое движение, каждый предмет вокруг! Ну, не очень далеко, конечно, но это лучше, чем ничего! Ты как? Ты в порядке? И хоть она не совсем поняла, о чем это он говорит, уже один его оживленный, радостный вид убедил ее, что всё хорошо. Она выдохнула, не сдерживая слез, снова прижала его к себе. — Я так тебя люблю, — прошептала она, всхлипнув. Сильвер смолк, только гладил ее по спине и сам сдерживал слезы. Нашлась! Руж уже налетела на Шедоу, заключила в объятия, почувствовала руки на своих плечах, спустя несколько секунд резко отодвинулась и жадно всмотрелась в лицо. Он увидел шрамик на носу, тени под глазами, дырку в мочке уха и еще раз крепче обнял. — Осторожно, крылья, — весело рыкнула она, высвободилась и дала Омеге пять. — Вы, два придурка, как вы посмели исчезнуть на целую неделю? Блейз приподняла голову, увидела ее сидящей у Омеги на плече в попытке обнять эту желтую башню. Их взгляды перекрестились, и они синхронно сказали друг другу одними губами: «Спасибо». — С кем это ты? — вдруг напрягся Сильвер и поднял лицо, указывая ей на Шедоу. Блейз приотпустила его, оставив на плече руку, и обернулась. — Это друзья. Это не Мефилес. Всё хорошо. — Но… — Сильвер перепроверил. Форма один в один. Блейз вполголоса пересказала ему то новое, что узнала о Мефилесе, и он расслабился. После чего перезнакомились. Неловкости не было, ведь почти все уже слышали друг о друге. Руж и Блейз то и дело переглядывались и подмигивали друг другу. У обеих глаза блестели от счастья. — Что же мы будем делать дальше? — вопрос Омеги прозвучал гласом рациональности. — Мы все вместе. Нас больше, что бы еще он ни готовил, — рассудительно сказала Руж. Она снова уселась на широком плече с красной «омега»: так обзор лучше. — Если бы мы знали, что именно он готовит. Зачем натравил меня на Блейз и зачем пытался снять печать, — подал голос Сильвер. Они так и не расцепились, словно провели порознь слишком много времени, чтобы отпустить друг друга. — Зачем сотрудничал с доктором, — дополнила та. — Зачем выпустил Хаоса, — завершил Шедоу. Ненадолго установилась тишина. Из белой вспышки над фонтаном появились две фигуры, одна из которых голосом Соника возопила: — Только не вода! Он плюхнулся в фонтан и забарахтался, а то, что было вместе с ним, в воде фонтана скрылось полностью, из голубой сделав ее зеленой. Едва успокоившись, вода не то чихнула, не то кашлянула, и два уже знакомых белых шарика появились и поплыли в воздухе. Один шарик коснулся Сильвера, другой — Шедоу. — Нет, не снова! — сердито вскрикнула Руж, но едва она слетела с плеча Омеги и дотянулась до света, как он померк. Она топнула, стискивая кулаки: — Шедоу, мать твоя пробирка! Блейз выглядела не менее обозленной. Соник понял, что не тонет, словил на себе два колючих разъяренных взгляда и втянул голову в плечи. Захотелось скрыться в воде фонтана с головой. Тут вода заволновалась, так что Блейз и Руж отпрянули, и Тикал медленно воздвиглась: сначала небольшой бугорок, потом бесформенный шар, и наконец она проявилась в деталях. Что характерно, она вовсе не хотела никого пугать. Соник неуклюже пожал плечами, так и сидя в воде. — Позвольте представить вам: Тикал. И Хаос. Тикхаос, — предположил он, словил ее взгляд и извинился: — Ладно, не Тикхаос. Тикал. — Ты объяснишь?.. — Руж отступила на шаг, пытаясь скрыть гадливость на своем лице. Тот с неловким смешком почесал в затылке. *** Сильвер вывалился из хаос-контроля, подскочил, лихорадочно прощупал пространство: коридор, вдалеке развилка, под ним и над ним — еще коридоры, стены толстые. Рядом поднимается на ноги… — Это ты — или? — он грозно засветился бирюзовым. — Я, — откликнулся Шедоу, и Сильвер узнал его по голосу. Опустился, погасил свечение. — Изумруд пропал. Мы переместились во времени, — он досадливо скрипнул зубами. — Выясним, где мы? — приглашающе спросил Сильвер в пустоту.  — И заодно поищем изумруды. Нам стоит выбраться отсюда. Двигаться по коридорам оказалось невеселым занятием. То ли они ходили кругами, то ли фантазия у архитектора была скупой, но никаких дверей не было и в помине — только бесконечные коридоры. Перед очередной Х-образной развилкой Сильвер остановился, точно в невидимую стену уперся, жестом показал сохранять тишину. Послышался приближающийся топоток. — Человек. Ребенок, — сообщил Сильвер одними губами. Ребенок выбежал перед ними, остановился, увидев пришельцев, и с писком испуганного птенца бросился вперед, дальше, куда и направлялся. Сильвер потормошил Шедоу за плечо: — Кто? Кто это был? — Я не уверен, но она была похожа на принцессу Элизу в возрасте десяти лет, — глухо ответил тот. — Давай пойдем за ней? — Только бы не испугать ее еще больше. — Мы можем пропустить ее вперед, я до сих пор чувствую её шаги, — и он уверенно пошел. Преследовать принцессу оказалось куда более эффективно, чем гулять наугад. Она взбежала по винтовой лестнице, пыхтя, но не останавливаясь. Этажом выше коридоры стали выглядеть более жилыми. — Она там, впереди. Там очень много людей. Может, тридцать человек, — предупредил Сильвер, останавливаясь, обернулся. — Кстати, может, ты понял, что за «здесь»? Я вижу общую структуру, здесь несколько этажей, но что это за место? — Мы проходили мимо окна, и за ним плавали рыбы. Мы под водой. — Под водой, — повторил Сильвер удивленно. И тут же просиял. — Подводная база! Сюда Эггмана привел… И тут коридор тряхнуло так, что из стыков посыпалась пыль. Где-то взорвалось с необычайной силой. Шедоу не удержал равновесия, неловко завалился на бок, Сильвер же приподнялся в воздух. Он потерял ориентацию, все контуры поплыли. Вибрация быстро закончилась, гул не стихал еще долго. Не обмолвившись больше ни словом, они побежали искать источник взрыва. — Там было много людей, — голос Сильвера дрогнул. Они наткнулись на мертвых, они видели расползшуюся тень и живой огонек, что высвободились и ринулись прочь. Сильвер чувствовал огонь, нагонял его, схватил психокинезом и только потом понял, что чует его скорее несмотря на то, что этот огонь — нечто особое. Не дает тепла, не дает импульсов, но тем не менее виден ему! Он даже почти пришел к какому-то выводу, когда появился высокий человек с ребенком на руках. Сильвер стал свидетелем того, как пламя спряталось в сердце девочки и погасло для его взора. Он почувствовал и последний удар сердца этого человека. Сильвер нашел путь наружу с принцессой на руках, горько усмехаясь тому, что прошлые два раза он еще видел, хотя она уже была старше. Он устроил девочку в корнях дерева и уселся рядом — ждать. Сильвер прождал достаточно долго, но Шедоу не появлялся. Его охватило волнение. Может, не справился? Может, Мефилес одержал верх? Сильвер рванул внутрь, с точностью проделал весь свой путь обратно, еще поплутал и наконец почувствовал его впереди. — Ты!.. — он ворвался в плавно разъехавшиеся пневматические двери и остановился на пороге, согнувшись, чтобы перевести дух. — Я думал, он тебя там! — Сильвер неопределенно махнул рукой, приблизился. — Извини. Я тут нашел, — Шедоу помахал стопкой бумаги. — Что это? Шедоу досадливо пристукнул зубами: забыл, что рядом с ним почти слепой. — Это что-то вроде документации. — Но… ты же справился с Мефилесом? — Да, да, — Шедоу сунул ему в руки отложенный на стол Скипетр. Тот ощупал, удовлетворенно кивнул и положил Скипетр обратно на стол. «Всмотрелся» в обстановку. Шкафы, несколько рабочих столов с выдвижными ящиками, тумбы, высокий массивный стул. — Это кабинет герцога Солеанны, я так полагаю, — снова заговорил Шедоу. Он вчитывался в очередной лист из стопки. На полях были пометки. К одному из чисел тянулась стрелка с надписью «-00». — Минус ноль-ноль. Бессмыслица, — поморщился он. — Зачем ты всё это читаешь? — нетерпеливо спросил Сильвер. — Я нашел сразу три изумруда здесь. Всё это — проект «Солярис». Вся эта история завязана на нем. Мы с тобой видели тот самый момент, когда всё пошло наперекосяк, так? — Шедоу дождался кивка. — Если мы поймем, каких целей пытался достичь проект, то, возможно, поймем и мотивы Мефилеса. — Ты уже что-то нашел? — уточнил Сильвер. — Фото, каков Солярис был до того, как открыли проект. Это просто огонек на подставке. Белый, — уточнил он, глядя на фотографию, отложил и снова взялся за стопку бумаг. — Похоже, это черновые записи, а это — официальные, — он взял со стола еще одну стопку такой же толщины, что и первая. Отлистал до такой же страницы. — На каждой странице из этой стопки стоит печать. И минус ноль-ноль — вот. Здесь эта цифра меньше в сотню раз. — Зачем? Что за глупости? — нахмурился Сильвер. — Зачем подделывать записи, если ты главный? — Конституционная монархия. Герцог должен был отчитываться, где развлекался, пока его придворные разгребали проблемы, — он поджал губы. — А цифры и правда впечатляющие. Проект жрал в месяц столько энергии, сколько воздушная крепость GUN жрет топлива за квартал. — Где они брали столько энергии? — задался вопросом Сильвер. — Ставлю изумруд, что ответ где-то здесь, — Шедоу оглянулся на массивные несгораемые шкафы. Спустя час копошения в бумагах голова у него болела от терминов и мелкого кегля в документах. Обидно, что Сильвер не может помочь, хотя он и пытался читать, применяя свою силу. Только зря выбился из сил. Он отбросил попытки и стал лазить по столам, ощупывая находки. — «Римлайт», — наконец зачитал вслух Шедоу. — Я слышал это название, это энергетическая корпорация. — Это оно, — полуутвердительно откликнулся Сильвер. Документы почти ничего не дали. Графики, отчеты, в которых понятного — пшик. Шедоу был готов сжечь чертову стопку в пепел. — Это просто нелогично! — он швырнул папку на пол, и та громко бумкнула, приземлившись. Сильвер там, за столом, вздрогнул. — Он действовал наугад, тыкал пальцем в небо, не знал, увидит ли дочь этим вечером. Он же не безумец, он понимал свою роль, свою ответственность! Он просто не мог действовать так рискованно, это не в его духе, должно быть хоть что-то! Давай поищем еще. Ему нужна была какая-то гарантия. Сильвер вдруг показался из-за стола и показал ему на ладони нетолстую книжку в мягкой кожаной обложке: — Вот это не такая папка, как остальные, верно? Шедоу отложил пачку документов в сторону. Страницы опоясывал кожаный ремень. Когда Шедоу подошел, Сильвер уже справился с ремнем. — Здесь все от руки. Дневник, — заключил он, отобрал книжку и стал быстро пролистывать, мимолетно вглядываясь в страницы, как победно уперся в заглавие пальцем. — Проект «Солярис», — он для верности просмотрел назад, придержал страницы, чтобы они не листались так быстро, вдруг быстро стал отлистывать обратно, к предудыщему заглавию. — «Я дам моим ученым результаты Роботника, чтобы успеть за этот год хоть что-то». Это мой создатель, — его голос подскочил. — Но, — растерялся Сильвер. — Не тот, которого ты знаешь, его дед, — отмахнулся Шедоу, взял дневник, впился в чуть выгнутые посредине вверх строки, начал читать вслух: «С этой записи я начинаю отсчет до старта работ над проектом «Солярис». Прежде чем открыть его, я должен отдать на изучение найденные наработки доктора Роботника. Прежде чем я ввергну себя и всех моих ученых в непростительный грех перед тем, кого почитает моя страна, я должен создать что-то, что будет напрямую встанет между проектом и Солеанной. Я создам тело и напитаю его силой, способной остановить Соляриса. Он будет стоять на страже нашего счастья или исправит мои ошибки. Я не должен так говорить, но я знаю, что в таких делах без ошибок не случается». — Н-да, прямо как сегодня, — прервался Шедоу. — Он умер, — зачем-то сообщил Сильвер. — Они там все мертвы. «… Я охотнее предпочитаю называть его стражем, чем спасителем. Я дам моим ученым результаты Роботника, чтобы успеть за этот год хоть что-то, и буду вести разработку в том направлении, что необходимо мне. Дальше, если за этот год я достигну хоть каких-либо результатов, исследования будут вестись параллельно. Что или кто ни вышел бы после завершения проекта «Солярис», они со стражем должны иметь один ключ, чтобы страж мог снова и снова одерживать над Солярисом верх. Сила стража должна быть ключом к силе Соляриса, но не наоборот». — Как ты и говорил: гарантия, — подтвердил Сильвер. Шедоу пролистал немного дальше. Полгода спустя тех слов, что они читали, встретилась быстрая записка: «Элиза плакала сегодня во сне. Я не узнал бы, если бы от усталости не заснул прямо у ее кровати. Количество болванок по проекту «Венеций» достигло полутысячи. Это отличный результат. В зависимости от того, как пойдут эксперименты, мы начнем изменять их пропорции, а пока они все производятся на конвейере. Големы. Глина, из которой был сделан первый человек. Что же я делаю? Мне страшно. Наверное, я вовсе не представляю, чего хочу, на что иду, каков истинный масштаб моего замысла. Это неважно. Мои работники горят этой идеей. Сейчас, когда дороги назад уже нет, я могу лишь крепче целовать Элизу в лоб по вечерам. Я хочу закончить начатое. И я сделаю это». Дальше страницы занимали схематичные изображения человека, вписанные в круг, человека в таком же кругу, но с иными пропорциями. Шедоу почти не удивился, когда увидел на одной из страниц неверно схваченный набросок себя. Он ничего не сказал и отлистал, аж пока не увидел: «Мы уже месяц как работаем над проектом Солярис». — Мы уже месяц как работаем над проектом Солярис, — начал читать он. — «Результаты пока исключительно теоретические. Мы движемся наощупь». М-м-м… Шедоу выхватывал отдельные абзацы, перелистывал, возвращался, прерывал себя, если понимал, что ничего интересного в тексте нет. «Прорыв в экспериментах с пламенем Соляриса. Теоретически, его можно разделить на две сущности, которым даны кодовые имена Искра и Кристалл. Осталось найти верный способ воздействия. Я так устал». — Давление, температура, электрошок, вакуум, рентген, радиация, — зачитал он подзаголовки, под которыми значились лишь хаотичные пометки и колонки формул. — Они перепробовали буквально всё, любые способы воздействия. И всё это они проделывали с простым огнем. Как будто он что-то живое. — Но… они буквально подвергали его пыткам. Это несправедливо, — Сильвер сложил брови домиком, искривил губы. — Справедливость не имеет ничего общего с интересами государства, — если чему-то служба и научила, то вот этому. — Да и иначе как бы он стал таким, — Шедоу скупо кивнул на позабытый Скипетр и медленно вздохнул. Он пропустил достаточно много записей. «Я назвал эти сгустки энергии (см. док. №…) ядрами света. И Кристалл, и Искра могут рождать (см. док. №…) их, будучи разделенными, их качество (см. док. №…) не меняется. У нас уже слишком много ядер света, чтобы продолжать хранить их. Их энергия наполнит жилы Венеция, как жилы проекта «Шедоу» наполняла энергия Хаоса». Он поджал губы, читая это, прошипел что-то себе под нос и пролистал еще несколько страниц. Цифры, наброски, профиль Элизы. Текст всё больше сыпал ссылками на другие документы. «Возможно, я неверно сформулировал. Нет, не так — я неверно представил себе схему, по которой должен работать страж. Ключ — недостаточно. Они не должны подходить друг другу, они должны быть единым целым.» «Решение найдено. Мы организовали негосударственную компанию «Римлайт». Патент на ядра (см. док. №…) достанется им, со временем они начнут вырабатывать их сами, а пока мы сбудем им всё, что есть, за умолчание о поставках. Чем глубже я понимаю, что именно делают мои люди, тем страшнее мне становится». «Наконец пришел тот день, когда мы попытались ввести начальное число ядер света в прототип «Венеция» (см. док. №…). Прототип погиб (см. отч. №…). Как я и говорил, пробы и ошибки». «Мы продолжаем определять зависимость (см. отч. №…) пропорции ядер света от разных параметров (см. док. №…) «Венеция». Пока все они гибнут (см. мат. № …-…), но мы оставляем их на искусственном жизнеобеспечении (см. отч. №…). Так смешно. Всё, что я делаю, — отдаю приказы и наблюдаю результат, но всё равно пишу «мы». Единственное, что смешно во всей моей идее». «Элиза так выросла и почти не видит снов о маме. Как хотел бы я также их не видеть. Но именно они поднимают меня с постели и передвигают мои ноги по пути сюда». «Прорыв в проекте «Венеций». (см. отч. №…) Прототип разгромил лабораторию. Я никогда такого не видел. Всё вокруг него летало, а он сам висел посреди комнаты и смотрел в пустоту. Погибли несколько сотрудников, по истечении двух часов погиб и он сам. Возможно, я зря отбросил лимитеры (см. док. №…) как излишество». Шедоу прервал чтение и посмотрел на Сильвера. Хотя ему не приходилось видеть его в действии, Блейз мимоходом обмолвилась о чем-то таком, да и не нужны здесь слова, если у него вот такое лицо! — Те капсулы, — Сильвер рванул в округлую залу, где у стен живо бликовал голубым светом пятóк цилиндрических капсул. Он замер посредине, невидяще уставившись на дно одной, как баран на новые ворота, подошел, огладил пальцами в поисках шероховатостей. Шедоу затормозил позади него. Несколько секунд было слышно лишь шумное дыхание. — Что там написано? — он требовательно ткнул пальцем в дно капсулы. — Что там написано?! «Венеций». — Ничего, — откликнулся Шедоу. Сильвер мог почувствовать, что лежит в капсуле. Ему не нужны глаза, да и они не дали бы такого четкого представления, как его новое зрение. И он бы много отдал, чтобы никогда не узнавать, что лежит внутри. — И их здесь… — Сильвер хотел оборвать себя, но смог лишь перестать считать. Они выделялись в его голове слишком четко, чтобы затереть, забыть их и оставить ретушь без внимания. Коридоры выше, ниже — уставлены капсулами. — Моя сила — ключ к силе Иблиса, — повторил он как бы про себя, пораженный. — Тогда всё на своих местах. Всё как ты сказал. Гарантия. Что-то, что исправит его ошибки. И я исправляю. — Не на своих! — возразил Шедоу. — Мы прыгнули на десять лет назад. А ты появишься на этом свете где-то через две сотни лет. Нет связи! Где ты был, если он, — и он нещадно тряхнул растрепавшимся дневником, — так упорно заявляет, что ты страж? Проспал не пятьдесят, а две сотни лет?! Где ты был?! — Я не знаю! — резко крикнул Сильвер, неосознанно дал залп психошока. Капсула, рядом с которой он стоял, дала прощальный сигнал и потухла, лампочки над их головами перемигнулись. Оба остыли, тяжело выдыхая. — Не знаю, — тише повторил Сильвер. — И вряд ли узнаю. Важно, что вот оно, мое предназначение. Шедоу в последний момент одернул сам себя, чтобы не изойти ядом. — Смотри не обожгись, — вздохнул он тяжелее, чем стоило. Еще раз тряхнул дневником, так что страницы зашелестели: — Ты хочешь узнать отсюда что-нибудь еще? Сильвер покачал головой. Они зачем-то вернули дневник на место, и Шедоу достал изумруды. Вдвоем они вызвали хаос-контроль — и исчезли в нем. *** Солнце клонилось к закату, засвечивая разрушенную башню с колоколом. Появление Мефилеса предвестила чернильная дымка. Он парил высоко над землей. Но даже так было видно, что он изменился. Красные белки глаз светились потусторонним светом. Черты заострились, он весь будто покрылся изморозью и оброс сталагмитами. Вместе с ним, тяжело ухнув на мостовую, явился чернильного цвета голем. В его лапищах извивалась Элиза. Соник аж подскочил. — Отбейте ее, если сможете! — призвал Мефилес сладким, тихим, всеслышимым голосом. Новые и новые монстры воздвигались вокруг. Ящеры рычали и помахивали хвостами. В глотках их клокотало; фениксы кружили и готовили свои ядра; новые големы в ожидании битвы нетерпеливо разминали кулаки. — Уходите! — крикнул Соник. — Уведите людей, они тут не помогут! Не подвергайте себя опасности зря. Я тут справлюсь. — А я тебя прикрою, — процедила Блейз, сфокусировавшись на Мефилесе. Он только глянул и решил, что ну его в баню с ней спорить. Бок о бок они рванули к Мефилесу. Вместе с остальными оперативниками GUN Руж и Омега ушли на безопасное расстояние. Монстры заступили путь. Блейз подняла стену огня, широкую, плотную, повела перед собой, аж пока не выстроила коридор. Соник шел за ней, прикрывая глаза ладонью. Остановившись, Блейз глубоко вдохнула и из низкого приседа послала оставшиеся позади языки пламени в обе стороны на монстров, а Соник взвился вверх спин-атакой. Чернильные лужи расползлись по искалеченной мостовой, а Мефилес легко отбил спиндэш, и Блейз повела на него свою атаку. Огненные сверла пронзили его руки и ноги, натянули, и новый спиндэш пришелся точно между ними, разорвав Мефилеса на сотню осколков. Он засмеялся из-за спины. Еще пять его копий встали и расхохотались. Монстры вдруг рассыпались крошечными тенями, и те сгрудились на здании в нечто огромное, четырехрукое, с большим глазом. Само тело громадины переливалось и рябило. Одна рука перехватила Соника в полете да так и зажала в кулаке, не давая выпрямиться. Через пальцы кулака просветили лучики синего света, но пальцы срослись в цельный кокон без единой дырки. Блейз зашвыряла монстра снарядами, попала в глаз, оно взвыло, притворно хватаясь за ожог и хватануло ее четвертой рукой. Блейз отскочила и впечаталась спиной в голема, что держал принцессу. Запрокинула голову — и в следующую секунду ее уже загребли пальцы. Она кусалась, горела, но руке всё было нипочем. Остался только один Мефилес. Он завис на уровне головы принцессы, глядя глаза в глаза, и заговорил с ней: — В вашей воле спасти одного из них. Но только одного. Выбирайте, — он приглашающе повел рукой, и четырехрукий монстр приподнял кулаки с добычей. Серые глаза Элизы забегали между кулаками. Она видела, как скривилась Блейз, как безвольно повисли из кулака ноги в красных кедах. Недовольный долгим ожиданием, монстр сдавил сильнее, вырывая из груди Элизы протестующий стон. Она всех подвела. Над фонтаном засиял неверный белый свет. Океан у побережья забурлил. Огненные вихри поднялись из груди принцессы, едва слезы отчаяния окропили ледяные чернильные кулаки, стискивавшие ее плечи. Мефилес задрал голову, приветственно раскинул руки. Четырехрукий чернильный монстр раскрыл ладони, и на них проросли острые шипы, проткнувшие обоих героев насквозь, нанизавшие, как бабочек. Монстр рассыпался, а тени истаяли, и тела глухо ударились о мостовую. Элиза упала вслед, заливаясь слезами. Она видела оба так запросто, так жестоко продырявленных тела и не могла не плакать громче, отчаяннее, бессильнее. Позади ее из океана вздымалась массивная красно-черная летучая крепость. Когда она поравнялась с петляющими вверху огненными вихрями и центром, в котором они нагнетали самый яркий свет, лобовое стекло рубки разбилось, и вместе с осколками из него вылетели живые разноцветные огоньки. Их все, все пять, центр огненных вихрей всосал и заглотил. — Нет! — взвыл Мефилес. — Не поглощай изумруды, иначе мы не сможем воссоединиться! Не-ет!