Его сердце и душа

— Я не согласна с вашим планом! — говорит Лили. Девушка расхаживает по комнате из угла в угол, с каждой минутой сильнее хмуря брови. Обе сестры Маршалл уже давно находятся в Новом Орлеане, вот только дела идут совсем не так хорошо, как планировали Майклсоны. — У тебя нет выбора! — заявляет Ребекка, поднимаясь с кресла. — В этом теле ты очень слаба, Беккс, я твои мысли читаю и без поддержки сил! — переводит тему Лили, в очередной раз оглядывая подругу, что успела превратиться из блондинки в брюнетку, а если точнее, в афроамериканку, что совершенно не нравилось младшей Маршалл. — Просто разбудите Клауса и дайте мне с ним поговорить, и я уверена, что сдержу его гнев! — почти умоляет девушка, поворачиваясь к Элайдже. Лили надеется на благоразумие старшего Майклсона, но, к сожалению, все попытки девушки спасти Клауса проваливаются с треском вот уже какую неделю. — Это опасно даже для тебя, тем более, мы не знаем, что может сделать Никлаус! — отвечает Элайджа, сочувственно кивая собеседнице. — Можно мне хотя бы увидеть его? — слишком тихо спрашивает Лили, отчего сердце первородных сжимается. — Думаю, в этом не будет ничего плохого! — сдаëтся Ребекка, глядя в глаза брату. — Спасибо! — произносит Лили после того, как Элайджа даëт своë согласие. Девушка тут же срывается с места и бежит в комнату, куда и так пробиралась втайне, чтобы быть рядом. Лили не могла объяснить свои чувства к первородному гибриду, но без Майклсона она ощущала себя лишь половиной чего-то стоящего. Рядом с Клаусом Лили начинала понимать — бессмертие может быть даром лишь тогда, когда вокруг есть искренние люди, которые не желают тебе зла и не предают. Младшая Маршалл не осуждала Майклсонов за их план, но предательство дорогого ей человека выбило Лили из колеи. Каждую ночь, когда разговоры в особняке стихали, молодая особа прокрадывалась в комнату, после чего стояла возле несчастного гроба по несколько часов, заглядывая в мысли Клауса Майклсона. Лили боролась с влиянием Далии изо всех сил, но так никому и не сказала, что древняя ведьма замышляет заключить сделку с гибридом, на которую, если не поторопиться, Клаус с удовольствием согласится. — Когда-нибудь я тоже окажусь в гробу, и, надеюсь, ты будешь чтить память обо мне. Иначе зачем тогда мне жить, если тебя не будет рядом после моей смерти? — шепчет Лили, глядя на неподвижное тело возлюбленного. — Когда ты проснëшься, обещай не вредить своей семье. А если гнев будет застилать глаза, вспомни обо мне. — продолжает свою реплику девушка. — Я очень хочу освободить тебя, Клаус, но не могу. Этот клинок причиняет мне боль, и я всë ещë не могу понять, почему! — устало произносит Маршалл. Лили смотрит на лицо первородного, на котором отчëтливо видно каждую набухшую вену, и глубоко вздыхает. — Я знаю, ты меня слышишь! Прости, но мне придëтся сыграть свою роль в плане твоей семьи! — на последок говорит девушка. Прежде чем покинуть комнату, юная особа наклоняется и оставляет лëгкий поцелуй на щеке первородного.  — У меня очень плохое предчувствие, Клаус, поэтому, если я умру, знай — я люблю тебя! ****** В тот вечер Лили впервые пожалела, что не прочитала ауру гибрида, так как их план создать голема с треском провалился. Девушка даже не успела понять, что происходит, но когда выглянула из-за стены, где пряталась, ужаснулась. Клаус бился с Элайджей, и последний ощутимо отставал от брата. Лили хотела было окликнуть Майклсона, но не успела девушка и шагу ступить, как перед еë глазами появилась Ребекка. Подруга успела толкнуть Маршалл обратно, когда Марсель напал на неë, а в следующий момент звуки битвы сменились на громкие крики старшего Майклсона. Проследив за взглядом Элайджи, Лили с трудом смогла отвести глаза от обугленного тела Джии. Неужели Клаус мог поступить так со своей семьëй? Но глаза не лгали, а после того, как гибрид вогнал проклятый клинок в тело брата, Лили и вовсе осталась единственной уцелевшей в этой передряге. Клаус поднимается с колен и сразу замечает в углу Маршалл, что смотрит на гибрида широко раскрытыми от ужаса глазами. Едва ли первородный успевает одними губами прошептать: «Беги! «, как тишину прерывает голос. — Маленькая ведьма, я чувствую твою энергию, от меня не спрятаться! — произносит Далия, отчего Майклсон хмурится ещë сильнее. Лили не удаëтся сбежать, так как злодейка возводит вокруг юной особы незримый барьер. — Чего же ты ждëшь, Клаус, убей еë! — говорит Далия, слегка склоняя голову набок и в упор глядя на скорчившуюся на полу Маршалл. Лили с трудом поднимается на ноги, пытаясь вытянуть силы из ведьмы, чтобы заглушить гнев гибрида, но, прочитав эмоции первородного, находит среди них лишь страх и панику. В следующий момент Клаус, используя вампирскую скорость, оказывается рядом, хватая девушку за руку. — Я прошу тебя, подыграй мне! — читает в мыслях возлюбленного Лили, после чего Майклсон склоняется над ней и кусает за шею. Поняв, что Клаус не собирается причинять ей вред, Лили громко вскрикивает и снова падает на пол, притворяясь. Девушка чувствует все эмоции мужчины, от сожаления до мельчайшей радости, что Далия поверила в смерть Маршалл. Когда Лили слышит удаляющийся стук каблуков ведьмы, она мигом вскакивает на ноги и бежит в сторону Элайджи, и, с трудом сдерживая собственную панику, вытаскивает из груди вампира древний клинок. Затем следуют долгие минуты попыток утихомирить гнев старшего Майклсона, после которого девушка забирает на себя большую часть печали, отчего в душе Элайджи загорается огонëк надежды на спасение племянницы. Первородный оставляет Лили на попечение Ребекки, в то время как сам отправляется на поиски Фреи, а Маршалл от переизбытка чужих чувств в сотый раз теряет сознание, проваливаясь в глубокий сон.