Ты видишь лучше зрячих

      — Чуть левее, ещё чуть-чуть, — Кэт голосом управляла рукой Доминик.       — Теперь всё?       — Хм, — наклонила голову, — я бы ещё один слой нанесла, чтобы наверняка.       — Тогда так и сделаем, — у девушки в руке была деревяшка, с которой она «черпала» краску.       — Да, давай, — взяла со столика пипетку, — только ещё масла надо, чтобы краска лучше на холст легла, — покапала на кисточку, которую Провост держала в руке.       — А что это за цвет? — Продолжила водить кисточкой по полотну.       — Дай подумать, — сжала свою переносицу большим и указательным пальцем, — этот цвет, как тёплый майский день, когда солнце только-только прогрело землю и тёплый ветер обдувает кожу.       — У меня идея, — девушка замерла, — мне нужен цвет, — задумалась и не обратила внимания на то, что случайно испачкала свою щеку краской, — тёплый и нежный, как в середине лета на закате. Когда лучи солнца уже не так сильны и вместо того, чтобы бить своим теплом, гладят тебя по щекам.       — Сейчас всё будет, — взяла другую деревяшку и выдавила туда немного краски из тюбика, — и держи ещё чистую кисточку.       — Спасибо, — поменяв инструменты, Провост начала красить холст снизу, доходя только до середины.       — Подожди, — взяла руку с кисточкой и салфеткой вытерла инструмент, — это чтобы краски не смешивались.       — Благодарю, — и опять начала красить полотно внизу.       На данном этапе Доминик лишь сделала фон, который переходил из одного цвета в другой, как градиент. Этот переход был сделан на удивление аккуратно и достаточно плавно. Кэтрин получала удовольствие, наблюдая как девушка орудует кисточкой и выливает на холст свой внутренний мир, позабыв о своей слепоте и не обращая внимание на неопытность в этом ремесле. Провост просто позволила рукой самой вести по полотну. Это как вопросы на ассоциации, где первая мысль является правильным ответом и отражает именно тебя, а не твою логику, предвзятости и мировоззрение. Доминик так увлекло рисование, что она не осознавала, что уже как три часа сидит на одном месте. А Кэтрин была на раздаче, пыталась подобрать цвет максимально соответствующий описаниям зеленоглазой, так же помогала чистить кисточки и указывала, где середина полотна. Провост использовала много масла, поэтому картина получилась достаточно объёмной, а цвета были яркие, ни одного тусклого. Измазанная красками шатенка замерла с кисточкой в руке, дыхание замедлилось.       — Всё, — через пару минут твёрдо произнесла Доминик.       — Осталось только подписать, — взяла тоненькую кисточку и макнула её в чёрную краску.       — Я одна не справлюсь, — тихо произнесла Провост.       — Я рядом, — почти шёпотом ответила Кэтрин.       Рыжая обхватила руку Чалкли с кисточкой и осторожно в углу картины помогла вывести инициалы «Д.П-Ч». Баррелл сделала несколько шагов назад и стала внимательно смотреть на картину, не пропуская глазами ни одного миллиметра. Потом посмотрела с одного угла, а потом ещё с другого. Отошла ещё на несколько шагов назад, а потом подошла очень близко.       — Ты заставляешь меня нервничать, — зеленоглазая от переживания зажала руки между коленями.       — Знаешь, почему некоторые люди готовы выложить миллионы и миллиарды за какой-то кусок ткани с красками? И как формируются цены на картины? — Встала рядом с шатенкой.       — Нет, — нервно сглотнула.       — Важно не то, что на картине, а то, какие чувства она в тебе пробуждает и какое оставляет послевкусие, — положила руку на плечо зеленоглазой, — одни картины хочется забыть, некоторые ты не замечаешь, а некоторые продолжаешь вспоминать и через год. И чем более глубокие чувства картина в тебе пробуждает, тем больше на неё цена, — замолчала, продолжая рассматривать картину, — я никогда в жизни не смогу накопить на этот шедевр.       — Тогда, — после минутной паузы заговорила Чалкли, — я тебе её подарю.       — Что? — Девушка удивилась.       — В благодарность за твоё трепетное отношение ко мне и за то, что научила рисовать, — губы растянулись в улыбке.       — Ты столько вложила в эту картину. И силы, и эмоции и время, — тяжёлый вздох.       — И всё это благодаря тебе, — накрыла ладонью руку Кэт, — так что пусть она будет у тебя.       — Буду её беречь, как зеницу ока.       — Кстати, сколько сейчас времени, а то я потеряла счёт.       — Уже почти 8 часов.       — Сколько? — Девушка была удивлена и резко встала со стула, но её вдруг начало клонить вправо.       — Не надо резко вставать, — поймала девушку.       — Точно, — опиралась руками о плечи Баррелл, — кровь отходит от головы.       — Именно, — посмеялась, — ты чумазая, вся в краске.       — Где? — Начала руками тереть лицо.       — Нет, — ещё громче посмеялась, — просто так ты это не сотрёшь. И, надеюсь, эту одежду тебе не жалко, потому что она тоже испачкалась.       — Но как ты и сказала — «с какой болью ты сможешь смириться», — широко улыбнулась, — это того стоило.       — Пойдём, отмоем тебя, — взяла девушку за руку и повела за собой, — сейчас будут ступеньки на второй этаж, там ванная комната, — пояснила рыжая.       Кэтрин остановилась перед лестницей, давая понять девушке о препятствии и повела её за руку вверх. Где-то на середине Доминик потянула девушку на себя и встав на две ступеньки выше, обхватила руками лицо Баррелл и нежно поцеловала в губы. Сначала глаза рыжей округлились от удивления, но потом, когда шок ушёл на второй план, Кэтрин обняла Провост за талию и прижала её к себе. Постепенно поцелуй становился глубже, начала просыпаться страсть. Провост прижали к перилам и по её телу начали гулять руки, изучая все изгибы..       — Всё в порядке? — Шёпотом спросила Баррелл, отстранившись.       — Да, — кивнула головой, — просто, — щёки залились краской, — я раньше не, — зеленоглазая не стала продолжать, да Кэтрин и так поняла её с полуслова.       Рыжая взяла девушку на руки и понесла наверх. На втором этаже находилась ванная комната и большой матрас, который лежал на деревянных поддонах. Поставив девушку около кровати, Баррелл сняла с себя футболку и отбросила её в сторону. Подойдя к шатенке, осторожно взяла её за руки и принялась их целовать, начиная от кончиков пальцев и поднимаясь всё выше и выше до самой шеи. Проведя кончиком носа по виску Доминик, Кэт не спеша начала расстёгивать пуговицы на клетчатой рубашке. Когда края рубашки разошлись, то Баррелл увидела прекрасно подтянутое тело девушки. Отчётливо видная линия талии, плоский живот, шикарный бюст.       — Ты такая красивая, — прошептала рыжая в восхищении и стала целовать шею Провост, медленно стягивая рубашку, пока та не упала на пол, — обними меня, — ещё тише прошептала на ухо девушки.       Шатенка кивнула и руками поскользила по девушке, по её тёплой и нежной коже. Расстояние между ними сократилось и когда их полуобнажённые тела соприкоснулись, Доминик вздрогнула, по телу побежали мурашки и с губ слетел тихий стон. Кэтрин опять вернулась к губам Чалкли и стала немного их покусывать и оттягивать. Руки художника начали спускаться по спине вниз. Дойдя до линии шорт, рыжая отстранилась, в ожидании разрешения. Провост кивнула и Баррелл встала почти на колени. Медленно стягивая шорты, рыжая целовала открывавшуюся кожу. Губы Кэт на коже чувствовались как небольшие ожоги и от каждого следующего прикосновения, внизу живота тянуло все больше и больше. Когда зеленоглазая осталась в одном нижнем белье, чтобы девушка не начала чувствовать себя ещё более уязвимо, художница сняла с себя всю оставшуюся одежду, оставшись полностью обнажённой. Хоть биение сердца сильно колотило в ушах, Доминик поняла по звукам, что сделала партнёрша и температура тела начала подниматься ещё выше.       Кэтрин взяла девушку за руки и положила их на своё тело. Баррелл направляла движение рук. Сначала шея, плечи, ключицы, грудь, рёбра, живот. Когда же рыжая отпустила руки партнёрши, то они уже сами стали изучать телосложение художника. Дыхание у обеих становилось более частым и поверхностным. Опять завладев своим сознанием, Кэт подхватила шатенку на руки и положила её на кровать. Теперь их тела полностью соприкасались. С губ Чалкли слетел ещё один стон и она сильнее обняла девушку, запустив свои музыкальные пальцы в рыжие волосы. Баррелл целовала лицо Доминик, которое всё ещё было в краске, а потом перешла на мочки уха, которые она стала покусывать. Руки же в это время забрались под спину и незаметно расстегнули застёжку лифчика.       Кэтрин, встав на колени по обе стороны от девушки, медленно стягивала белые лямки бюстгальтера, открывая вид на роскошную аккуратную грудь. Щеки Баррелл вспыхнули и либидо заиграло с новой силой. Припав губами к груди Провост, рыжая начала посасывать один сосок, а другой массировала пальцами. Моментами дыхание шатенки останавливалось и девушка тихо стонала. Наигравшись с грудью, рыжая стала опускаться поцелуями ниже. Дойдя до линии трусов, Баррелл, взявшись за их пояс, стала ждать разрешения Доминик. Шатенка немного приподняла свои бёдра, что и послужило для хозяйки студии зелёным светом. Теперь обе девушки были абсолютно голые, они целовались, прижимаясь друг к другу телами. Кэтрин стала несильно надавливать бедром на промежность зеленоглазой, вызывая тем самым тихие протяжные стоны. Почувствовав ногой, что Провост намокла, рука художницы начала опускаться вниз. Сначала пальцы осторожно коснулись лона девушки, из-за чего девушка напряглась.       — Я рядом, Домми, — прошептала рыжая на ухо и партнёрша расслабилась.       Кэтрин начала делать круговые движения вокруг клитора. Чалкли начала чаще стонать и сильнее обняла рыжую, утыкаясь носом ей в плечо. Движения руки становились всё быстрее и сильнее. Баррелл оставляла следы любви на шее зеленоглазой и шептала ей на ухо комплименты. Потрясающая, шедевральная, невероятная, неповторимая, кроме неё больше никто не нужен, повторять в экстазе её имя. Запомните мои слова — девушки любят словами.       — Хочу слышать твой голос, — прошептала Кэт и это сработало почти как команда.       Доминик больше не скромничала, её голос разнёсся по всей студии, отскакивая от стен и вырываясь через большие окна на улицу. Когда Баррелл зашла в девушку двумя пальцами, Провост начала выкрикивать её имя. Рыжая стонала вместе с ней от удовольствия. Тела были горячие и мокрые, и напряжены. Когда Кэтрин начала чувствовать, как её пальцы сдавливают, она ещё больше увеличила темп. Ещё несколько рывков и Провост выгнулась в спине, одной рукой вцепившись в простыню, а другой царапала спину художника. Когда оргазм закончился, Баррелл вышла из девушки, которая лежала без сил, и начала целовать её тело. Переведя дыхание, шатенка притянула к себе девушку для поцелуя, в котором уже не было пылкой страсти, а остались только самые тёплые и нежные чувства. Отстранившись, рыжая посмотрела в зелёные глаза, которые были прикрыты, и осторожно поцеловала их.       — Je me perds dans tes yeux (фр. «Я теряюсь в твоих глазах»), — Кэтрин продолжала смотреть в зелёные глаза, из которых покатились слёзы.       Рыжая легла рядом и прижала девушку к груди. Так они лежали какое-то время, пока тела не стали остывать.       — Мы же тебя так и не отмыли, — вдруг вспомнила Баррелл, которая почувствовала, что на лице шатенки появилась улыбка, — пойду наполню ванну, а ты отдыхай.       И накрыв нагую девушку тонким одеялом, поцеловала её в лоб и прошла в ванную, чтобы набрать в неё воды. Пока вода набиралась, Кэт быстро спустилась вниз, где стояли картины и достав самую большую картину, которая стояла в самом дальнем углу и загораживала часть окна, девушка просто взяла её и выкинула в окно, а в след за ней полетела картина вантаблэк. Послышался треск деревянной рамы и крики какого-то мужика, но это не важно, а важна лишь девушка, которая сейчас лежит в кровати наверху. Поднявшись на второй этаж, рыжая взяла на руки Доминик и понесла её в ванную комнату.       — В тебе, — голос Чалкли был охрипшим, — кажется, начали проростать бутоны после зимней спячки.       — Ты видишь лучше зрячих.