***
— Тина! Что с тобой? — влетая в гримёрку, спрашиваю я. — Тин, ты меня слышишь? Чёрт, что делать? — спрашиваю я. Звоню в скорую, говорят, что будут минут через тридцать. Вспоминаю про врача, который приходил сегодня к ней. На вызове, но через десять минут будет. Все эти десять минут пытаюсь привести её в порядок — бесполезно. Спустя десять минут приехал врач. — Что с ней произошло? — спрашивает врач. — Не знаю, после концерта захожу, а она на полу лежит без сознания. Десять минут пытался привести в сознание, но не получилось, — с дрожью в голосе ответил я. — А во сколько я приезжал делать заморозку? — резко спросил врач. — Около трех часов дня. А что? — А концерт во сколько закончился? — Минут пятнадцать назад. Вы можете объяснить, к чему эти вопросы? — уже немного раздраженно спрашиваю я. — Подождите. А сколько концерт должен был идти? — Два часа, но зритель не отпускал и поэтому он был три с половиной. — А во время выступления ничего в её поведении не замечали? — спросил врач, доставая шприц и ампулы. — Два раза замечал. Первый раз её кто-то за ногу схватил, и она на пару секунд поменялась в лице. А второй раз было под конец концерта, она почти остаток концерта просидела и ушла со сцена, хромая, — сказал я, отвернувшись. — Чёрт, надо было всё-таки сильнее делать. — Так, стоп! Вы можете объяснить, что происходит? — Поворачивайтесь, я закончил, — сказал он, и я повернулся. — Смотрите, получилась ужасная ситуация. Заморозка действует три часа, а дальше боль возвращается. Я приехал в три, сделал заморозку. Концерт, на сколько я помню, в пять, длился он два часа. Плюс ещё на бис оставалась. Вот у нас и получается, что прошло пять с половиной часов. И естественно, к концу концерта заморозка уже не действовала, а когда её схватили за ногу, то только ускорили процесс возвращения боли. Сделав выводы, мы получаем диагноз — потеря сознания на фоне физической боли. — Понятно… И что делать? — Решения два. Либо мы едем в больницу, либо одну неделю без каких-либо физических нагрузок. — В больницу она не поедет, а если и поедет, то сбежит. Тогда постельный режим. — Хорошо, я сделал Тине укол, через час придёт в себя. — Хорошо, спасибо, — сказал я и пожал врачу руку, — До свидания! — До свидания! — Ну и что мне с тобой делать? Домой тебя везти нельзя, там родители. Здесь оставлять тоже не вариант. Гостиница отпадает, за неё ты меня убьёшь. Поехали ко мне, — вслух себе проговорил я. Собрал вещи Тины, отнёс их в машину, а потом и Тину. До моего дома было двадцать минут езды, поэтому мы приехали довольно быстро. Зайдя в квартиру, я положил Тину на кровать, а сам ушёл на кухню. Позвонил Жене, решили вопросы. Про Тину решил не рассказывать, сама пусть рассказывает.***
Открываю глаза. Где я? Абсолютно незнакомая квартира. Пытаюсь встать с кровати, но тут же падаю обратно. Ноги не держат, слабость во всём теле. Вдруг в комнату заходит чёрный силуэт, по очертаниям напоминает Пашу, но он ли это… — Доброе утро! — произносит он, и я узнаю этот голос. — Паша, ты, что-ли? — Конечно, я, а кто же ещё? — Где я? Что произошло? — Ты у меня. Ты просто потеряла сознание — Опять? — Не опять, а снова. Женя тебе предлагал отменить. — Я помню. Знаешь… я сегодня поняла, что готова до последнего вздоха стоять на сцене ради зрителя… — Ого, вот это неожиданно. Тин, это прекрасно, что ты так любишь своих слушателей, но пойми, что здоровье тоже нужно беречь, — сказал Паша и сел рядом со мной. — Я понимаю. Но знаешь, когда сегодня все пели со мной в один голос, было ощущение, что я лечу… — Тин, я тебя поздравляю. — С чем? — в недоумении спросила я. — Ты сегодня наконец-то поняла, какого это парить на сцене. Теперь ты понимаешь, почему так много на сцене певцов в возрасте?) — Поняла. У меня есть мечта. — Какая? — Я хочу в тур, пока что по Украине, а там как пойдёт. — Ого, хорошая мечта. Я думаю, в этом году ты её осуществишь… — Это ты к чему? — К тому, что ты очень целеустремлённая, и я верю, что у тебя все получится. — А ну это да… — Ладно, пойдём пить чай. — Пойдём, слушай, а ты можешь меня завтра к Жене отвезти? Просто я ему сегодня обещала, а не получилось, — сказала я, идя на кухню. — Да, конечно, кстати, он сегодня спрашивал про тебя. — Я надеюсь, ты ему не додумался рассказать, — произнесла я, сев на стул. — Нет, решил, что если ты захочешь, сама расскажешь. — Это правильно, — довольная сказала я. — Как же я тебя люблю, животное ты моё. — Не понял? — в недоумении спросил Паша. — Исключительно как друга, — с шуткой в голосе произнесла я. — Ааа, ну, тогда ладно, — рассмеявшись, сказал он.